Глава 34 Кавказский фронт в июне 1916 г. Неудавшееся наступление Вехип-паши

Лето приходит на горные равнины и голые склоны Восточной Анатолии довольно поздно. Тающие снега и частые ливни с ураганными ветрами делают дороги и тропы непроходимыми, а на перевалах неожиданные апрельские метели бывают более сильными, чем в феврале. Посетив в начале мая штаб 3-й армии в Эрзинджане, генералиссимус обнаружил, что войска еще не покинули своих зимних квартир и по-прежнему ждут подкреплений. V корпус закончил свое сосредоточение уже в апреле, но Вехип-паше, узнавшему о приходе двух русских дивизий из Трапензунда, пришлось растянуть фронт 3-й армии.

Остатки береговых частей и одна из дивизий V корпуса заняли небольшой порт Териболу и оба берега Харшит-Су до Ардасы, к югу от Зиганского перевала на северном хребте Понтийских Альп. Части еще одной дивизии (10-й) расположились в Ардасе и Гюмюшане, а 3-я стояла в горах, вдоль дороги Гюмюшане – Байбурт. Ее позиции протянулись до селения Балахор[261].

Местность по обеим сторонам изгиба Чороха была занята X корпусом. Вдоль петли Кара-Су и к северу от нее IX корпус занимал позицию, прикрывавшую Эрзинджан.

IX корпус, находившийся в процессе реорганизации, а также 36-я и 37-я дивизии (в том же состоянии) стояли в резерве. В диких Дерсимских горах 2-я кавалерийская дивизия и курдские нерегулярные формирования вели наблюдение за местностью, располагавшейся между Эрзинджаном и Киги. В Киги они поддерживали связь с 3-й кавалерийской дивизией, принадлежавшей 2-й армии.

Дивизии 3-й армии насчитывали от 5 тыс. (IX корпус, 36-я и 37-я дивизии) до 8 тыс. (Y корпус) бойцов: общая численность пехоты составляла 80–90 тыс. человек. Имея всего лишь 12 орудий на каждую дивизию, армия Вехипа испытывала нехватку артиллерии. Тем не менее это была значительная сила, по сравнению со 2-й армией в мае.

Поскольку в марте и апреле транспорт в первую очередь предоставлялся дивизиям, шедшим в Ирак, то сосредоточение 2-й армии сопровождалось многочисленными отсрочками, а поставки осуществлялись с перебоями. Новый XYI корпус, которым командовал Мустаф Камиль-паша, был неполным: 5-я дивизия стояла между Диярбакыром и Битлисом, 8-я – между Диярбакыром и Мушем, а 7-я находилась еще в пути. В III корпусе только 1-я дивизия располагалась в Харпуте, где маршал Ахмет Иззет-паша разместил свой штаб. Стоявшая в Киги 3-я кавалерийская дивизия патрулировала дороги, шедшие в Эрзинджан. При таких условиях 2-я армия была совершенно не готова к проведению крупных стратегических операций во взаимодействии с 3-й. Даже оптимисты из младотурок в штабе маршала осознавали, что шансов начать наступление в июне не было. Скорее всего, Энвер планировал нанести новый «решающий удар» не ранее июля или даже августа.

К концу мая полный состав турецких войск на Кавказском фронте (включая все нерегулярные формирования и 4-ю пехотную дивизию в Мосуле) не превышал 130 тыс. бойцов и около 200 орудий. Русская Кавказская армия тем временем получила значительные подкрепления. Во время реорганизации русской армии зимой 1915/16 г., после большого отступления 1915 г. и еще до Брусиловского прорыва 1916 г., было создано много новых дивизий. Некоторым следовало доказать, что они ничуть не хуже частей старой армии, другие же не были способны на это. Солдаты вполне соответствовали требованиям фронта, а вот офицеры приходили в основном из резерва или только что из училищ. Кавказской армии передали 123-ю и 127-ю пехотные дивизии, в каждой из которых было по 4 полка, состоявшие из 3 батальонов, и дивизион полевой артиллерии (18 орудий).

Успешная переброска пластунских бригад во время Трапезундской операции доказала морскому и армейскому штабам русской армии, что морской путь вполне пригоден для того, чтобы пехотные формирования доставлялись из Мариуполя в Трапензунд на транспортах[262]. В начале июня V Кавказский армейский корпус был размещен на правом фланге Юденича[263], слева от кавказцев стоял II Туркестанский корпус, который оставался на своих зимних позициях по обе стороны от излучины Чороха[264].

На левом фланге туркестанцев от точки, находившейся рядом с главной дорогой Эрзерум – Аш-Кале – Байбурт, до изгиба Кара-Су занимал позиции I Кавказский корпус[265]. 5-я Кавказская казачья дивизия вела наблюдение за крайним левым флангом этого корпуса в направлении Киги. Мощный стратегический резерв находился в районе Эрзерума[266]. В целом против 3-й армии Вехип-паши Юденич имел 50 %-ное превосходство в пехоте и двойное – в количестве орудий. Такое соотношение сил не оставляло туркам ни единого шанса на успех.

На левом фланге русские оказались слабее. К концу мая Юденич восстановил полный численный состав IV Кавказского корпуса, который был сосредоточен в регионе Хинис – Муш – Битлис[267]. Слева от этого корпуса чернозубовские ван-азербайджанские войска были разбросаны по большому пространству между Мушем и озером Урмия[268].

Войск на левом стратегическом фланге русских было совершенно недостаточно для выполнения боевой задачи, но в конце мая против них стояла еще только неполная турецкая 2-я армия. Она находилась на первом этапе своей концентрации между городами Харпут – Диярбакыр и Сирт[269].

К 1 июня русские сосредоточили на всем Азиатском фронте около 200 тыс. солдат и 400 орудий против 130 тыс. солдат и 220 орудий противника. Но турки все еще ожидали прибытия подкреплений для 2-й армии, в то время как русские рассчитывать на какие-либо новые части не могли.

Юденич и его штаб[270] знали о сосредоточении сильных турецких войск на своем стратегическом левом фланге. 20 мая казачий патруль в районе Киги захватил майора, который служил в турецкой армии. Этот человек курдского происхождения признался, что затаил обиду на свое начальство, и обещал поставлять русским информацию, касающуюся турецких оперативных планов[271].

Таким образом, намерение турок наступать уже не было секретом для Юденича, кроме того, он имел сведения о том, что враг сосредоточивает свою армию крайне медленно. Все указывало на то, что начать наступление раньше второй половины июля противник не сможет. Поэтому Юденич решил нанести превентивный удар по одной из турецких армий, пока другая еще не была готова к сражениям. Он планировал сделать это во второй половине июня. Однако, совершенно неожиданно для русских, Вехип-паша в последние дни мая перехватил инициативу и атаковал русские позиции в районе Мамахатуна.

Инспекционная поездка генералиссимуса в начале мая в Эрзинджан и Харпут заставила Вехипа и Ахмет Иззета приступить к активным действиям. Они приняли форму разведки, в ряде случаев – боем. В середине апреля 5-я пехотная дивизия, только что прибывшая из Стамбула, заняла Сирт и вступила в контакт с русскими передовыми частями на дорогах, шедших в Битлис. Несколько дней длилась перестрелка, но Мустафа Камиль-паша еще не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы пойти в этом месте в наступление. В мае, после прибытия в Диярбакыр 8-й пехотной дивизии, турецкие разведывательные подразделения появились в горах, протянувшихся до равнины Муш. В то же самое время на фронте 3-й армии турецкие патрули вели себя очень активно, и их деятельность принесла некоторые результаты. Во второй половине мая Вехип-паша понял, что происходит перераспределение русских войск (в ходе подготовки к июньскому наступлению, запланированному Юденичем), и он решил воспользоваться благоприятным моментом, чтобы атаковать войска I Кавказского корпуса.

В течение последней недели мая войска 39-й пехотной дивизии выводились в тыл на отдых в селениях, расположенных на равнине Эрзерума; они понесли тяжелые потери в битвах при Кёпрюкёе и Эрзеруме и с марта по май удерживали важный сектор обороны в районе Мамахатуна. Тем временем на участке русского фронта в изгибе Кара-Су было очень мало войск: Донская пешая бригада – справа, единственный полк, 15-й Кавказский стрелковый, – в центре, а на левом фланге – 1-я Закавказская пехотная бригада, которая фактически была бригадой ополчения. Далее к северу, на позициях между рекой и дорогой из Аш-Кале в Байбурт, войск было не больше. Там стояла еще одна импровизированная Закавказская бригада, которая ждала обещанных подкреплений – 4-х Кубанских пластунских батальонов, отозванных из войск Чернозубова. К югу от изгиба Кара-Су стояли лишь конники из 5-й Кавказской казачьей дивизии. Положение I Кавказского корпуса оказалось весьма шатким, поскольку единственный регулярный полк был окружен относительно сырыми, совсем недавно созданными частями. Корпусной командующий генерал Калитин полагал, что противник не будет проявлять активности, но Вехип-паша, зная о временной слабости русского фронта, скрытно сосредоточил 3 дивизии XI корпуса для внезапной атаки на обеих сторонах Мамахатунского клина.

Мамахатун, 29–31 мая 1916 г.

Рано утром 29 мая на правом берегу Кара-Су части XI корпуса нанесли удар на Барнакабан, и Донская пешая бригада, отчаянно сопротивляясь, вынуждена была отступить. Однако в худшем положении оказался 15-й Кавказский стрелковый полк, атакованный по обе стороны от Мамахатуна 29-й дивизией IX корпуса. Позиции этого полка, растянутые на 30 км, были прорваны, и турки овладели городом Мамахатун, где взяли пленных и 2 горные пушки. Далее к югу турецкая 17-я дивизия легко отбросила закавказцев и двинулась в долину реки Тузла-Чай. В течение 30 и 31 мая турецкий передовой отряд продолжал идти по дороге Мамахатун – Эрзерум, а также вверх по долине Тузла-Чая, но с левого фланга турки продвинулись совсем немного.

Юденич немедленно предпринял необходимые меры, чтобы вернуть утраченные позиции. Только что прибывшие кубанские пластуны из 4-й пластунской бригады были отправлены в качестве подкрепления отступавшим донским пехотинцам, а ветеранские полки 39-й дивизии получили приказ атаковать по обе стороны от шоссе в направлении Мамахатуна. Одновременно два полка этой же дивизии (155-й Кубанский и 153-й Бакинский) были отправлены против правого фланга турецкого отряда, наступавшего на Думанли-Даг и в долине Тузла-Чая. С 1 по 3 июня кубанцы вместе с Дербентским и Елизаветпольским полками 39-й дивизии вели упорные бои с турками между Барнакабанской и Мамахатунской дорогами. Здесь наступление турок было остановлено, но в долине Тузла-Чая их 17-я дивизия продолжала двигаться вперед. Маневр Вехип-паши стал понятен – он стремился обойти левый фланг I Кавказского корпуса, однако было еще не ясно, сумеет ли он это сделать. Вехип-паше удалось быстро ввести в бой свою кавалерию (2-ю кавалерийскую дивизию), в то время как казаки находились еще где-то за Тузлой, вдали от битвы. 4 июня кубанцы и бакинцы атаковали турок в долине ручья Зазалар – в 20 км к северо-востоку от Черме. Турецкая пехота была отброшена, но в критический момент 3 кавалерийских полка турок смело бросились в атаку, которая сдержала продвижение русской пехоты. Турки ввели в бой части 28-й пехотной дивизии, которые провели 3 яростные атаки, но бакинцы выстояли[272].

На следующий день (5 июня) бой неожиданно прекратился по всей линии фронта. Новые позиции турок протянулись от Барнакабана до перевала Кюкюртлю на Мамахатунской дороге, далее – по восточным склонам Думанли-Дага до долины Тузла-Чая у Пармаксиза («Беспалого»), в котором сходятся несколько дорог из Огнота к Эрзеруму, проходящие через огромный массив Бингёль-Даг. Этот массив образует водораздел между верхним течением Аракса и притоками Мурат-Су.

Обе воюющих стороны были сильно измотаны, однако все понимали, что Вехип-паша приказал остановить наступление между Кара-Су и Тузлой, поскольку до него дошло известие о высадке русских подкреплений в Трапезунде в первые дни июня. Турецкий командующий обратил теперь свое внимание на левый фланг, несмотря на успех на правом. Он мог бы заявить, что одержал верх под Мамахатуном, и эта тактическая победа имела бы серьезные стратегические последствия, поскольку 3-я армия сумела продвинуться в сторону Эрзерума. Теперь она стояла в нескольких милях к западу от Аш-Кале, и от знаменитого города-крепости ее отделяло лишь 55 км. На правом фланге Вехип продвинулся достаточно далеко, чтобы контролировать дороги, идущие из Эрзерумской равнины в долину Эндрес-Чая и к Огноту. По этим дорогам он мог бы установить связь с патрулями 2-й армии, которые проявляли активность в районе Киги и Огнота. Чтобы защитить открытый фланг 39-й дивизии, в долину Тузла-Чая вошли казаки, но левый фланг I Кавказского корпуса от патрулей IV Кавказского корпуса, стоявшего на восточных склонах Бингёль-Дага, отделял разрыв более чем в 50 км.

Новые позиции, завоеванные на правом фланге 3-й армией турок, были очень удобны для развития большого наступления на Эрзерум и Хасан-Кале. В этой операции главную роль должна была играть 2-я армия, но она оказалась совершенно не готова к этому. К середине июня Иззет-паша смог подготовить к боевым действиям только 6 дивизий[273], или 60 % запланированных войск. Еще 4 или 5 дивизий должны были подойти в течение ближайших 6 недель.

Таким образом, обстоятельства для турок складывались относительно благоприятно, но впечатлительного Энвера глубоко потрясла потеря Трапезунда и в особенности тот факт, что противник сразу же стал использовать этот порт для высадки своих войск. Русские открыли новый морской путь, по которому можно было быстро доставлять неожиданные для турок подкрепления на Кавказский фронт. Вехип-паша получил приказ не допустить вторжения врага в Анатолию с побережья Черного моря. Необходимо было, не дожидаясь помощи 2-й армии, предпринять спешное наступление на левом фланге, чтобы закрепить свой успех на правом.

Столь внезапное изменение турецкого оперативного плана вряд ли было оправданным. Если рассмотреть положение обоих противников на 15 июня 1916 г., то получится следующая картина:

Это сравнение показывает, что самые лучшие шансы у турецкого наступления между 15 июня и 1 июля были все-таки на правом фланге. Здесь им противостояли войска относительно слабого и растянутого русского левого фланга. Если говорить об операции в целом, то комбинированный план, выработанный в начале года, должен был быть исполнен немедленно, не дожидаясь прибытия 4 или 5 новых дивизий для подкрепления 2-й армии. Эта армия, усиленная 10 тыс. бойцов из 3-й, могла бы за две недели очень сильно обострить обстановку в разрыве между русскими I и IV Кавказскими корпусами.

Второе наступление Вехип-паши, как и первое, вначале развивалось успешно и все по той же самой причине: турки тщательно подготовили удар, разведав дикие склоны Понтийских Альп; кроме того, им помогали местные нерегулярные формирования, созданные мусульманским населением, которое враждебно относилось к русским. Турецкие патрули обнаружили слабое место в правой группировке русского фронта – на стыке V Кавказского и II Туркестанского корпусов. Сама местность к северу от Балахора на дороге из Байбурта в Гюмюшане имела важное стратегическое значение, поскольку две тропы (в отдельных участках проселочные дороги) пересекали главный хребет Понтийских Альп. Одна шла из района Байбурта по долине Сюлюклю-Дере («Долине пиявок») до города Оф, а другая, еще лучше этой, – от Балахора, по долине Кара-Дере до Сюрмене.

Турецкое наступление в Понтийских Альпах. 26–30 июня 1916 г.

Войска V русского Кавказского корпуса занимали следующие позиции:

Между Платаной и Джевизликом: 123-я пехотная дивизия.

Район Джевизлика: 127-я пехотная дивизия.

Между Джевизликом и верхней долиной Кара-Дере: 5-й пограничный полк, 1-я и 2-я пластунские бригады.

Между верхними ручьями Кара-Дере и Сюлюклю-Дере: 19-й Туркестанский полк.

Между Сюлюклю-Дере и верхней долиной Калопотамоса: 2 батальона 3-й пластунской бригады. Они поддерживали связь с другими батальонами той же самой бригады, которая принадлежала ко II Туркестанскому корпусу, стоявшему на южном склоне Кирклар-Дага («Гор сорока святых») в Орсоре и Каруташе.

Две дивизии турецкого V корпуса заняли позиции, которые тянулись от прибрежного селения Фол (Фала) до Ардасы и от Ардасы до Гюмюшане и перекрестка дорог в Пир-Ахмете. 3-я дивизия в это время была переброшена в Балахор, откуда, усиленная частями X корпуса и испытанными в боях отрядами пограничников, секретно выдвинулась через главный хребет Понтийских Альп. Она прошла двумя тропами, которые вели в долину Кара-Дере и Сюлюклю, и 26 июня атаковала позиции 19-го Туркестанского полка. Место атаки выбрали очень удачно. Русский полк был разбит и на следующий день потерял свою главную позицию – высокую гору Мадар-Даг. С 27 по 30 июня русские яростно контратаковали силами кавказских стрелковых и нескольких пластунских батальонов, но их усилия не увенчались успехом. Левый фланг V Кавказского корпуса с большим трудом удержал Йилан-Кайю («Змеиную Скалу»), располагавшуюся всего лишь в 15 милях к югу от приморского города Сюрмене.

Начальный этап нового турецкого наступления, несомненно, имел успех. Неожиданный марш-бросок крупных сил через главный хребет Понтийских Альп был выполнен великолепно. Но этот успех не получил продолжения: турки не располагали достаточными силами для его развития. Юденич уже 25 июня был готов начать собственное контрнаступление, гораздо более крупного масштаба. Неожиданное нападение турок лишь ненадолго отсрочило его начало. Русские очень точно оценили силы противника, и 2 июля Юденич отдал приказ V Кавказскому и II Туркестанскому корпусам перейти в генеральное наступление.