25. Австрия накануне аншлюса
25. Австрия накануне аншлюса
Австрия первой в Европе стала жертвой гитлеровской агрессии. Германский милитаризм, обрядившись в тогу национал-социализма, отрабатывал на этой стране тактику будущих действий: выяснял, насколько эффективна будет роль профашистских сил — «пятых колонн» в государстве — жертве агрессора; какова будет реакция ведущих западных стран Европы. Гитлеру было еще не совсем ясно, сумеет ли он сыграть на их ненависти к коммунизму и преодолеть тенденции к совместному отпору агрессии. События в Австрии должны были прояснить многое.
Советское руководство тоже хотело знать, на какие силы оно могло рассчитывать, выступая с инициативой коллективного отпора гитлеровской агрессии. Разведывательная работа в Австрии в этом направлении имела немалое значение.
После прихода в Германии к власти национал-социалистов внутриполитическая обстановка в Австрии заметно осложнилась. Гитлер приступил к подготовке присоединения Австрии путем насаждения в центральные органы государственного управления страны членов австрийской фашистской партии, насчитывавшей в то время около 300 тыс. человек.
Австрийский канцлер Э. Дольфус, убитый фашистами, а затем его преемник К. фон Шушниг делали многое, чтобы сохранить независимость страны. Осуществлению намерений Гитлера в отношении Австрии первоначально оказывал сопротивление и дуче Итатии Муссолини, у которого были свои планы в отношении этой страны. По данным разведки, Муссолини опирался на князя Штаремберга, руководителя австрийской военизированной организации хеймвер. В 1932–1933 годах князь получил от Муссолини по скрытым каналам 3 млн австрийских шиллингов. Официально же дуче наградил Штаремберга орденом «за особые заслуги в деле укрепления итапо-австрийских дружественных отношений».
Информационные возможности венской резидентуры в начале 30-х годов вызывали беспокойство Москвы. Выезжавший в 1933 году в Вену по заданию Центра опытный сотрудник Карл Иванович Сил-ли докладывал в Москву: «Скажу прямо, что наши возможности здесь довольно ограниченны. Надо предварительно проделать большую работу, приобрести новые источники и старую сеть поставить также на другие рельсы». Однако сделать это сразу не удалось.
Наиболее активно в этот период действовала группа Г-246. Под этим кодом скрывался ценный источник резидентуры Франц Талер. Вступив по рекомендации резидентуры в венскую организацию национал-социалистской партии Германии, Талер приобрел там вес и завел связи в австрийских министерствах иностранных и внутренних дел, в Главной дирекции по охране общественного порядка ведомства федерального канцлера Австрии. Ему удалось создать сеть источников, от которых поступала обильная информация по внутриполитическому положению в стране.
За свою пронацистскую деятельность Ф. Талер преследовался австрийскими властями и весной 1934 года был вынужден бежать в Мюнхен, где нацисты доверили ему возглавить бюро своей разведки на Австрию. В связи с бегством Талер поручил руководство созданной им в Австрии сетью источников своему помощнику «Мейснеру».
В 1933–1935 годах группа Талера — «Мейснера» добывала ценную документальную информацию: переписку МИД Австрии со своими посольствами, циркуляры Главной дирекции общественной безопасности, материалы австрийского разведывательного бюро.
Резидентура располагала и другими полезными источниками информации. Однако в целом ее деятельность не удовлетворяла Центр, и в период до 1935 года в Вене сменилось несколько резидентов.
Заметное улучшение в работе наступило после того, как в мае 1935 года на пост резидента в Вену из Берлина был направлен опытный разведчик Василий Петрович Рощин. В берлинской резидентуре в течение трех лет он прошел отличную школу и хорошо знал германские дела.
К этому времени характер отношений между Австрией и Германией претерпел изменения. В 1935–1936 годах режим Муссолини основательно увяз в военных авантюрах в Эфиопии и Испании и не имел возможности уделять прежнее внимание австрийским делам. Гитлер не преминул этим воспользоваться и стал форсировать события. Он оказал грубое давление на канцлера Шушнига, требуя амнистии группе арестованных австрийских нацистов, предоставления им свободы действий в стране, а также назначения членов этой партии на посты министра внутренних дел и военного министра. Последовала отставка «проитальянца» Штаремберга с поста вице-канцлера.
Резидент внешней разведки в Вене информировал Москву: «Уход Штаремберга в 1936 году с политической арены произошел с согласия Муссолини, которому не оставалось другого выхода. Оба руководителя подписали специальное соглашение, согласно которому итальянский диктатор обязался не препятствовать связям между Германией и Австрией».
Резидентура предупреждала Центр: «Какое направление примут дальнейшие события, сейчас сказать со всей определенностью затруднительно. Но в любом случае оккупация Австрии не исключается. Нашему аппарату нужно заблаговременно подготовиться к подобному развитию событий, чтобы наши интересы и позиции в этой стране не пострадали. Целый ряд наших помощников необходимо переключить на нелегальную связь. Нужны разведчики-нелегалы, хотя бы один».
По прибытии в Вену Рощин прежде всего установил связь с группой «Мейснера». В 1935 году в работе с «Мейснером» произошел провал, который, однако, не отразился на работе его группы. Резиденту пришлось установить контакт с заменившим «Мейснера» «Петером», который тут же передал пачку разведывательных материалов, скопившихся за время вынужденного перерыва в связи. Работа этой группы активно продолжалась вплоть до аншлюса Австрии к Германии в 1938 году.
Одновременно для решения новых задач резидентуре требовалось расширить сеть ценных источников информации, и она с этим в целом успешно справилась. За три года в Вене был привлечен к сотрудничеству ряд новых помощников, среди которых трое располагали возможностями для получения информации непосредственно из Главной дирекции по охране общественной безопасности и из полицейских органов. С их помощью резидентура регулярно знакомилась с положением в стране и ситуацией в национал-социалистском движении.
Венская резидентура получила доступ и к военно-промышленной информации. С помощью агента «Юлии» удавалось получать стенографические отчеты об испытаниях новейших типов самолетов известной фирмы «Юнкере». Эти сведения имели особую важность для армии и оборонной промышленности.
Благодаря оперативно грамотно построенной разведывательной работе приготовления немцев в отношении Австрии не были тайной для советской разведки. Еще в апреле 1936 года был получен документ одной из австрийских спецслужб о подготовке Германии к захвату Австрии. В дальнейшем эти сведения подтвердились из других источников. Поступала также информация о военных приготовлениях немцев на границе с Австрией.
Вести более широкую разведывательную работу мешало отсутствие опытных разведчиков. В 1937 году Рощин докладывал в Центр, что работает практически один, а просьбы о присылке еще работников остаются без ответа. Куратор венской резидентуры в центральном аппарате разведки Мнацаканов не оставил без внимания обращение резидента. В рапорте на имя заместителя начальника разведки Шпигельгласа от 25 июня 1937 г. он доложил: «Рощин один связан со всей сетью резидентуры, ежедневно проводит но пять и более встреч с агентами…»
В ответ руководство разведки предложило резидентуре поддерживать связи только с пятью агентами, временно законсервировав остальных. С позиции сегодняшнего дня такое указание выглядит по меньшей мере странным. Но тогда волна репрессий накрыла советскую разведку, не хватало опытных кадров.
В феврале 1938 года Рощин был отозван в Москву и выехал из Вены, не дождавшись замены. В резидентуре остался только шифровальщик — Алиса.
12 марта 1938 г. войска вермахта по приказанию Гитлера перешли австрийскую границу, осуществив мечту фюрера о «воссоединении» немецкого и австрийского народов.
После аншлюса Алисе было дано задание уничтожить документы резидентуры. 26 марта 1938 г. ее предупредили о возможном закрытии в скором времени посольства СССР в Вене. 19 мая 1938 г. Алиса уничтожила код и шифры и выехала в Москву. Сложный, насыщенный острыми событиями период в жизни венской резидентуры был прерван.
Разведывательная деятельность в Вене замерла на несколько лет и возобновилась только в октябре 1940 года, после открытия генконсульства. Под прикрытие должностей советского учреждения выехали выпускники разведшколы И.М. Спичкин (резидент) и Буянов. Время торопило, и начальство требовало не терять ни минуты, быстрее включиться в работу. В конце ноября Спичкин доложил в Центр, что освоился с обстановкой и резидентура готова приступить в полном объеме к оперативной работе.
Примерно с этого же момента австрийские спецслужбы взяли обоих разведчиков под плотное наблюдение. Это могло объясняться как обычной проверкой вновь прибывших дипломатов, так и промахами недостаточно опытных людей, например их повышенной активностью или невольно проявленным умением обнаруживать слежку.
Начальник разведки распорядился направить задание венской резидентуре, считая, что период адаптации разведчиками в основном пройден. «Вашими ближайшими задачами, — говорилось в директиве Центра, — являются восстановление связей с законсервированной в Австрии и выведенной из СССР агентурой; создание нелегальных групп во главе с наиболее ценными агентами — Г-58 и «Иоганном», имеющими прямую радиосвязь с Москвой через радиста «Альберта»; приобретение новой агентуры; проникновение в немецкие политические и разведывательные центры».
М.И. Спичкин активно принялся за выполнение директивы. Однако работал он не всегда профессионально, допускал досадные промахи. Уже в марте Центр направил ему ряд критических замечаний.
Начальник разведки доложил наркому госбезопасности Меркулову, что резидент в Вене — молодой сотрудник, не имеющий опыта практической работы. Его помощник Буянов фактически не владеет немецким языком. Для выполнения поставленных перед резидентурой задач необходимо послать в Вену еще одного, хорошо подготовленного сотрудника.
Вместо этого перед Спичкиным были поставлены дополнительные задачи: освещение обстановки в Германии и ее политики путем проникновения в общегерманские центры в Вене и их филиалы в провинции. Люди для этого найдутся, считал Центр. В стране существуют революционные традиции, сепаратистское движение славянского населения, особенно чехов, симпатизирующих России, оппозиционные группировки в самой национал-социалистской партии, сильны позиции католической церкви. Забыв о том, что Спичкин является молодым и неопытным работником, Центр предложил ему возобновить старые связи, многие из которых были уже «подсвечены» или не подтверждали более своего желания продолжать работу. А новые связи были еще не проверены.
Не имея достаточных сил и возможностей, разведчик, между тем, не отказывался от выполнения все более сложных заданий.
Наряду с решением оперативных вопросов австрийский резидент все чаще получал тревожную информацию о готовящемся нападении Германии на СССР. После беседы с одним из источников он доложил в Москву в начале мая 1941 года: «Продолжается интенсивная подготовка австрийской армии, а также населения к войне против СССР. Профессура венских университетов считает, что поход против России будет таким же легким, как и предшествующие победы германской армии. В тех же кругах полагают, что советское правительство якобы расколото по вопросу отношений с Германией. Между Германией и Турцией, как считают в Вене, достигнуто соглашение за счет передачи в будущем ей Кавказа. В стране наблюдается большой спрос на лиц, знающих русский язык. В армию мобилизуют владеющих русским, украинским и белорусским языками».
Нарком Меркулов, прочитав сообщение Спичкина, написал резолюцию: «Пусть Спичкин болтовней не занимается». На основе этой резолюции 7 мая в Вену ушло распоряжение: «К передаче информации относитесь серьезнее. Болтовню о внутренних делах СССР не направляйте».
Как обернулись дела для М.И. Спичкина, видно из неотправленного письма Меркулова заместителю наркома иностранных дел Вышинскому:
«19 июня 1941 г. в 18 часов в Вене был задержан и доставлен в гестапо вице-консул СССР Спичкин Игорь Михайлович при выходе из кафе после свидания с агентом — частным детективом. Компрометирующих материалов при Спичкине не было. Находившиеся у него справки на двух шуцбундовцев и украинца, ведущего враждебную СССР пропаганду, были просмотрены и возвращены Спичкину».
В.П. Рощин, куратор венской резидентуры в центральном аппарате разведки, на проекте сообщения записал: «На подпись руководству не доложено ввиду начала войны».