Поход на Ревель 1576–1577 гг

В начале 1575 г. русскими войсками был взят Салис, после чего началась подготовка к походу на сильно укрепленный Пернов (Пернау). Летом 1575 г. крупная армия под командованием Семиона Бекбулатовича и Н.Р. Юрьева с 13 воеводами выступила «в Ливонскую землю к немецкому городу к Пернову з большим нарядом». Артиллерией, сосредоточенной у Везенберга, командовал «воевода князь Юрьи Иванович Токмаков»[654]. Послание из Пернова к Данцигу перечисляет артиллерию «московитов»: 74 больших орудия, 9 мортир и 4 картауны (74 stucke geschutzes, neunfeurmoerservnd 4 dubbelten Cartowen»)[655].

27 июня русские подошли к Пернову. По словам Б. Руссова, Московит «обвел его окопами и стал обстреливать». Традиционно русские пушкари использовали мортирные «огненные ядра», которые произвели множество пожаров в городе. Несмотря на то что пять приступов были отражены, но положение защитников было безнадежным. Город сдался 9 июля. В Пернове трофеями русских стали 30 орудий, среди которых мощное орудие, позже фигурировавшее в русских документах как «Змей Перновский». После Пернова сдались Гельмет, Эрме, Руйен и Пуркель.

В следующем, 1576-м, году началась подготовка к походу на Ревель. По словам жителей Ревеля, у Пскова был сосредоточен отряд в 16 000 чел.[656].

По русским данным, пунктом сбора являлся Новгород, «а срок приговорили учинити за неделю до Рождества Христова». По указу Ивана Грозного были подготовлены запасы пороха и артиллерии. Согласно разведданным ревельцев, осадной наряд насчитывал 44 орудия, среди которых выделяются следующие пищали и пушки: «Молодец» – 60 ревельских фунтов, «Свиток» – 60 фунтов, «Соловей» – 52 фунта, «Гладкая» (Glacki) – 36 фунтов, «Певец» – 10 футов, «Лев» – 10 фунтов, полуторные – по 15 фунтов[657]. Калибр некоторых орудий значительно преувеличен, но в названиях перечисленной артиллерии сомневаться не приходится – в разрядных записях сохранилось упоминание о транспортировке первого орудия: «У наряду воеводы князь Микита Борисович Приимков Ростовской да Дмитрей Иванович Обиняков Вельяминов да дьяки Терентей Лихачов да Михайло Савин; у наряду же писменые головы по росписи с Москвы князь Иван князь Михайлов сын Елецкой, да Онанья Марков сын Бутурлин, да Демид Осинин сын Травин, да Иван Григорьев сын Милюков. Да у пушки у «Молотца» был голова Борис Тимофеев сын Ординцова (выделено мной. – А.Л.), а у посохи были головы з Борисом и у пушки князь Борис Шеховской, да князь Данило Мосальской, Иван (да Иван Э.) да Воин Григорьевы дети Милюковы»[658].

Итак, самым крупным орудием (бомбардой?) был «Молодец» – под его транспортировку отдельно отводился голова Одинцов с отрядом посохи. К 28 января были установлены батареи, 800 туров и 31 блокгауз, после чего началась бомбардировка стен Ревеля, длившаяся 6 недель. В день в сторону крепости выпускалось до 300 ядер. Если сведения о количестве туров верны, то расчет показывает, что численность осаждавших могла насчитывать до 8000 чел. (из прежних крупных осад Казани 1552 г. и Полоцка 1563 г. мы знаем, что по нормам каждые 10 воинов должны были сделать «по одному туру»).

По словам Балтазара Руссова, один из пойманных «языков» подробно знал об артиллерии «московитов»: стоявших у Ревеля орудий насчитывалось до 46, на два ствола больше, чем по разведданным ревельцев.

Обратимся к одному из оригинальных изданий хроники Руссова 1584 г. («Chronica. Der Provintz Lyfflandt, darinne vermeldet werdt»), поскольку перевод несколько искажен в перечислении «московитских» орудий. Так, термин «Muerenbrecker» был переведен как «таран» («Кроме того там было 4 тарана, которыми бросали каменные массы в 225 фунтов»). Создается впечатление, что речь идет о каких-то метательных машинах. В реальности же имелись в виду пушки-стеноломы, бомбарды[659].

Итак, Б. Руссов приводит показания пленного:

«Во-первых, у них имелись 3 орудия, которые стреляли ядрами в 52 и 55 фунтов. Также было 6 орудий, из которых стреляли ядрами в 30, 25 и 20 фунтов.

Помимо этого, у них были 4 стеноломных орудия, из которых бросали каменные снаряды в 225 фунтов весом. Эти проломные орудия использовали не так часто, поскольку по ревельским стенам, защищаемым высокими валами и ронделями («derhogen Wellen vnde Rondellen»), нельзя было стрелять.

Были и 15 орудий с ядрами в 6, 7 и 12 фунтов. Для каждого орудия было изготовлено по 700 ядер; но неизвестно, употреблены ли были они все.

Было там еще 5 орудий, которые стреляли небольшими ядрами.

Кроме того, там еще были: во-первых, две большие мортиры, из которых, подобно 4 стеноломам, стреляли каменными ядрами в 225 фунтов; для этих двух мортир и 4 стеноломов было приготовлено 2000 каменных снарядов; из двух мортир одна при выстреле разорвалась на куски перед замком, точно так же разрывались и многие другие орудия. Кроме того, было еще пять мортир, из которых стреляли меньшими каменными ядрами; для них было приготовлено 1500 ядер, кроме сделанных в лагере.

Также было еще 6 мортир, из которых стреляли огненными ядрами, коих было 2500. Все ли они были использованы, этого он (пленный) не знал»[660].

Ревель был снабжен мощными укреплениями – валами, рвами, ронделями, стенами и башнями, а также «прекрасной королевской артиллерией из цельных и половинных картаунов, шлангов и осадных орудий». Ревельская разведка отмечала, что порох для орудий постоянно «московиты» подвозили из Вайссенберга, Феллина, Дерпта и Вайсенштайна.

Русские пушкари традиционно использовали огненные ядра для создания очагов пожаров (до 2000 шт., как говорили ревельцы, упали на территорию города). Однако грамотно организованная комендантом Горном дисциплина позволяла справляться с падающими с неба неприятными сюрпризами: специально выделенные команды разъезжали по городу и тушили бычьими шкурами и навозом. Ревельцами отмечено, что когда крестьяне били по снарядам дубинами, они разлетались фейерверками в разные стороны (речь, вероятно, шла о начиненных горючим составом ядрах, которые были описаны Шерифи в 1550 г. и венденцами в 1578 г.)[661].

Крепкие ревельские стены выдержали обстрелы. Батареи ничего не могли сделать с 6-этажной (46 м) башней Ревеля «Кик-ин-де-Кек» (Kyk in de Koken – букв, «загляни-ка в кухню»), имевшей толщину стен почти 4 м[662]. В 1577 г., готовясь к приходу «московитов», ревельцы на эту башню подняли тяжелое орудие весом почти в тонну (968 кг), отлитое в свое время литейщиком Хинриком Хартманом. С помощью такой пушки можно было удачно обстреливать русский лагерь и подавлять артиллерийские батареи. В свою очередь надежные стены 46-метровой башни защищали расчет от ядер.

Артиллерия так и не смогла сделать бреши, хотя о ее усердной «работе» в этом направлении свидетельствуют вмурованные в стену башни каменные ядра 1577 г. Обстреливаемые русскими Большие Морские ворота и Толстая Маргарита также устояли – они имели более толстые стены в 4,71 м и ни разу не были пробиты. Пролом был сделан только в «Кик-ин-де-Кек», но из-за ронделя, защищавшего башню, брешь была образована на высоте, и штурмующая пехота не могла туда залезть.

В ответ из крепости на русские батареи прилетали также ядра немалых размеров. Крупнокалиберные орудия башен «Кик-ин-де-Кек» и «Толстая Маргарита» обстреливали русские позиции с запредельной для русской артиллерии дистанции, а подавить многочисленные пушки на стенах и башнях русским пушкарям было не под силу. В феврале метким выстрелом ревельского канонира был смертельно ранен в ногу воевода И.В. Шереметев, поклявшийся государю либо взять город, либо умереть.

Несмотря на обложение Ревеля с суши, полностью блокировать крепость русским воеводам не удалось. С моря (а оно очистилось от льда уже в феврале) в город постоянно поступали провизия и припасы. Единственным успехом русских в марте (11 февраля) было сожжение нескольких ревельских кораблей в гавани с помощью зажигательных снарядов. 13 марта воеводы сожгли свой лагерь и отступили. Ревель оказался не по зубам русскому войску. По словам Пискаревского летописца «послал царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии под Колывань воевод князя Федора Ивановича Мстисловского с товарищи. И воеводы под город пришли и по городу били, и стояли много время и война велика была, а град крепок и запасен всем, понеже пришло море под стену его. И тут убиша боярина Ивана Меньшове Васильевича Шереметева и иных от дворян и детей боярских. И видя воеводы, что град тверд, и пошли прочь»[663].

Хорошо укрепленный Ревель оказался не под силу русской артиллерии.