Русская артиллерия по итальянскому образцу. Пушечные избы Ивана III

С 1470-х гг. в истории отечественной артиллерии начинается знаковый период – Иван III повелел приглашать из Италии и Германии «мастеров хитрых, которые бы умели из пушок стрелять». Иностранцы – в основном итальянцы («фрязы»), впервые на Руси стали отливать орудия из бронзы.

Историками уже не раз отмечено итальянское влияние на развитие промышленности и архитектуры Москвы во второй половине XV в.[86]. В современных работах по русско-итальянским связям больше внимания отводится биографиям итальянцев, работавших в России, но при этом слабо изучена деятельность итальянцев в создании военно-производственной базы – государственной литейной мануфактуры [87].

По объяснимым причинам в советской историографии иностранным специалистам «огненного дела» уделялось очень мало места[88]. В некоторых работах тезис об иноземном влиянии выражен в слишком категоричной форме, например: «После 1505 г. в Москву уже не приезжали иностранные мастера пушечного дела. В начале XVI в. русский мастер Петр отлил колокол весом в 350 пудов и крупную пищаль»[89]. Парадокс в том, что как раз с начала XVI в. в Россию прибывает большое количество европейских мастеров, желавших послужить «Московиту», а «русский мастер» Петр имел прозвище… Фрязин («Петр Фрязин»), то есть «Итальянец».

«Итальянский период» в развитии русского пушечного дела начался с последней трети XV в. В 1475 г. государь Иван III пригласил из Италии пушечных мастеров во главе с Аристотелем Фиораванти (Ridolfo Aristotele Fioravanti)[90]. По-видимому, дипломаты Ивана III проявляли незаурядные способности на политическом поприще, ибо уговорами и богатыми дарами им удалось навербовать значительное количество лучших европейских мастеров и убедить их поехать в далекую неведомую Московию, о которой в конце XV столетия были весьма смутные представления.

По словам историка архитектуры С. Подъяпольского, «в настойчивых обращениях за мастерами, ставших чуть ли не лейтмотивом дипломатической деятельности, можно угадать стремление не только к преодолению технической отсталости, но и к утверждению новой стилистики, отвечающей репрезентативной функции искусства в новых условиях. Богатая архитектурная пластика североитальянского Возрождения, насыщенная светскими орнаментальными мотивами, в определенной мере удовлетворяла этим требованиям»[91].

Под руководством Аристотеля Фиораванти, архитектора и инженера из Болоньи, в Москве был построен завод по литью бронзовых орудий – «Пушечные избы». С конца XV в. основная линия московского орудийного производства была направлена на производство как пушек, так и колоколов.

В летописях «Пушечные избы» упоминаются в августе 1488-го, августе 1500-го и мае 1508 г.[92]. На этом месте спустя столетие вырос целый заводской комплекс, производивший большое количество орудий и колоколов[93]. Ко времени, когда Иван IV венчался на царство, мануфактуры были сведены в единый литейный комплекс – Пушечный двор[94]. Во второй половине XVI в. пушечными избами называли отдельные постройки, входящие в литейный комплекс Пушечного двора[95].

В историографии принято считать, что «Пушечные избы», которые стояли на р. Неглинной в районе улиц Неглинной и Пушечной – именно там в 1547 г. летопись позже локализует Пушечный двор при описании пожара: «погорели за городом большой посад возле Неглимну, Пушечный двор»[96]. Ранее под 1535 г. отмечены постройки Пушечного двора у Троицких (Неглиненских) ворот[97].

Исследователь О.Г. Ульянов, ссылаясь на известие Вологодско-Пермской летописи под 1526 г., утверждает, что первые избы находились именно внутри Московского Кремля у кремлевской церкви Рождества Пречистой Богородицы, «что на Рву»[98].

Как нам кажется, версия О.Г. Ульянова не противоречит общепринятой версии, если учесть, что «пушечные избы», упоминаемые во множественном числе, представляли собой целый заводской комплекс, состоящий как из литейных, так и из арсеналов-амбаров, которые находились как в Кремле, так и за Кремлем. И само название этих построек – «пушечные избы» – еще долгое время, до конца 1560-х гг. сохранялось наряду с обозначением главной государственной литейной, Пушечного двора. Так, по случаю приезда царя Ивана Грозного в Москву из Александровской слободы отмечено, что государь ехал «да на коневую площадку по загороду Китаю к пушечным избам, да через Неглименской плавной мост в опришнину»[99].

Примерно в 1487 г. вместе с послом Юрием Траханиотом в Россию приехал итальянец Паоло де Боссо (в летописях – «Павлин Дебосис»), умевший отливать огромные пушки (в инструкции послу предписывалось «приговаривати… пушечного дела мастеров»[100]), а в 1490 г. в Москве появился «пушечный мастер Яков Фрязин с женою». Другой итальянец, мастер «Петр Фрязин» прибыл в Москву в 1494 г. из Италии вместе с посольством Данилы Мамырева [101]. В источниках упоминаются работы этого мастера в 1501 (пищаль) и 1503 (350-пудовый колокол) гг.

Сохранились свидетельства, что в 1504 г. Д. Ралеву и М. Карачарову удалось привезти с собой из Италии несколько завербованных пушечных мастеров[102].

К концу XV-началу XVI в., помимо итальянцев, стали приглашаться мастера из Дании. В 1495 г. посол датского короля Христиана I «магистр Девид», прибыл с посольством в Россию на корабле с «медью… и четырьмя превосходными мастерами из Шотландии, которые имеют опыт в отливке… полушлангов и целых шлангов»[103].

Следует отметить, что и ранее враждовавшие с Россией соседи всячески препятствовали приезду в Москву иностранных специалистов. Так, в 1493–1495 гг. поляки не пропускали русских послов, которые везли с собой навербованных в Европе мастеров; вследствие этого послы решили проехать в Россию с юго-запада, через земли Валашского правителя, воеводы Стефана, который, пользуясь случаем, задержал мастеров у себя. Государь Иван III, обеспокоенный задержкой специалистов пушечного дела и других мастеров, вынужден был просить крымского хана Менгли-Гирея помочь в их освобождении. Менгли-Гирей исполнил его просьбу и увез послов и мастеров (кроме четырех человек, которых Стефан под надуманным предлогом оставил у себя) в Крым, после чего они были доставлены в Москву[104].

Итальянцы обучали литью орудий русских учеников. Имена их известны – Яков (не путать с Якобом Фрязиным, см. ниже описания пищалей), Ваня и Васюк. Упоминается также русский мастер «Федька Пушечник» – на сохранившемся 25-пудовом колоколе 1487 г. встречаем имя мастера: «6996 года, месяца октября 10 дня зделан бысть сей колокол при благоверном великом князе Иване Васильевиче, государе всеа Руси… а делал Федько Пушечник». Кампанолог И.В. Коновалов отмечает: «Колокол Федько-Пушечника отличается архаичностью формы, относящейся к так называемому итальянскому профилю. По главе колокола в два ряда идет вкладная надпись с указанием имени великого князя Иоанна Васильевича, места вклада и имени мастера-литейщика. Поля колокола отделены от вала одинарным пояском. Поясок по губе отсутствует. По способу изготовления верхних поясков видно, что восковые детали украшений мастер накладывал вручную. Очевидно, способ открутки горизонтальных поясков в глине вместе со всей внешней формой колокола мастерам, работавшим в XV в., был неизвестен»[105]. Прозвище Пушечник этого малоизвестного литейщика указывает, несомненно, на его главную специализацию – отливку пушек, то есть бомбард.

Какая же артиллерия была произведена итальянцами в 1480-1520-х гг.?

Отливка пушки «Павлин» в 1488 г.

Миниатюра Лицевого свода

Литье первой крупной бомбарды летописи отметили под 12 августа 1488 г. – тогда итальянец Паоло де Боссо («Павлин Дебосис») отлил «пушку велику» весом «в тысячу пудов» (16 тонн), которую назвали по имени мастера «Павлином» [106]. В Лицевом летописном своде даже была помещена миниатюра, изображающая момент отливки этой гигантской бомбарды. Надпись под миниатюрой гласит: «О пушке Павлине. Того же лета августа в 12 день слил Павлин Фрязин Дебосис пушку велику». В течение последующих 70 лет бомбарда Паоло де Боссо была самым крупным орудием в России. Примерные расчеты (ядро 12 пудов, или около 200 кг), построенные на аналогиях с бомбардами 1554–1556 гг. похожих калибров показывают, что ствол орудия был около 4000 см, а калибр ок. 550 см. Вероятно, что эта большая бомбарда превосходила своих ровесниц – итальянские бомбарды конца XV в. «Corona», «Ferlina», «Galeazzesca», но по конструкционным особенностям от них не отличалась. Бомбарда «Павлин» принимала участие во многих военных кампаниях XVI в. По-видимому, ее использовали в защите Кремля от войск татар в 1521 г. – именно о ней писал С. Герберштейн: «это была старая штуковина вроде мортиры, много лет простоявшая без дела. В нее влезал целый небольшой мешок пороху, а в жерле мог выпрямившись сидеть человек, так она была велика и даже еще больше»[107]. Последнее упоминание о ней содержится под 1577 г., после Ливонского похода Ивана Грозного ее оставили в ливонской крепости Резица (нем. Rositten)[108].

Калибр мортир («пушек верховых») был гораздо меньше, чем у бомбард, – от 1 до 4 пудов (16–64 кг снаряды). Мортиры называли по имени пушечного мастера («пушки Александровские», «пушки Якобовые»).

К большому сожалению, до наших дней сохранилось только два орудия, отлитых под прямым влиянием итальянского литейного искусства. Одно находится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи, а другое – в Государственном Историческом музее. Но в русских документах XVI–XVII вв. сохранилось несколько подробных описаний орудий, благодаря чему мы сможем узнать некоторые конструктивные особенности артиллерии времен Ивана III. Приведем несколько известных нам описаний орудий, отлитых по итальянским образцам в 1480-1500-е гг.

Пищаль мастера Якова, 1492 г., ВИМАИВ и ВС

В 1480 г. в Италии появились небольшие полевые пушки – фальки (faucons) и фальконеты (fauconneaux). Подобные орудия были отлиты чуть позже и в Москве. На основе анализа Смоленского и Киевского арсеналов XVII в. мною были собраны сведения, касающиеся мелкокалиберных орудий мастера Джиакомо (Якоба Фрязина) 1497–1498 гг.

Пищали Якоба Фрязина (Джиакомо). 1497–1499 гг. Из описей артиллерии XVII в. известны около десяти однотипных русских Фальконетов, отлитых этим мастером по итальянским образцам в 1497/98-1498/99 гг. В 1670-1690-х гг. они еще стояли на вооружении Киева и Смоленска[109]. Из подробных описаний следует, что их калибр был 40 мм (полуфунтовое ядро), длина ствола 1200 мм и масса 80 кг. На каждой пушке имелась надпись на русском: «Иоан, Божиею милостию гсдарь всея Руси, в лето семь тысяч шестое (варианты: «в лето семь тысяч седьмое», «в лето семь тысяч восьмого»), делал Яков Фрязин»:

Таблица 1

Русские фальконеты по итальянским образцам, отлитые в 1497/98-1498/99 гг.[110]

Представленные в таблице однотипные орудия – это фактически аналоги итальянских фальконетов калибром в полфунта (200–250 гр ядро), за исключением одного орудия[111].

Последние упоминания об орудиях итальянца-«фрязина» относятся к Петровскому времени. В январе-феврале 1704 г. по указу царя Петра из Смоленска в Москву было доставлено 39 старинных пушек, среди которых были «3 пушки медные разорванные русского литья», отлитые мастером «Яковом Фрязиным» в 1498, 1499 гг. Все они были поставлены на площади у Посольского приказа на волоках. О дальнейшей их судьбе ничего не известно, возможно они были посланы на переплавку[112].

Ранее я предполагал, что «Якобовые верховые пушки» (мортиры), упоминаемые в разрядах 1577 г., принадлежали к авторству упомянутого «Якоба Фрязина». Однако открытие нового имени литейщика 1550-х гг. Якоба фан Вайлерштатта позволило пересмотреть эту точку зрения. «Якобовые пушки» – это мортиры фан Вайлерштатта.

Кроме этого, в источниках есть указания на пушки некоего мастера Якова, и у нас нет достаточных причин отождествлять «Якоба Фрязина» и «мастера Якова». Есть все основания считать второго мастера русским по происхождению.

Во-первых, отметим особенность древней эпиграфики: пушки, отлитые иностранным мастером Яковом Фрязиным, имели титулатуру: «Иоан, Божией милостию г(осу)д(а)рь всеа Руси». Обратим внимание на вариант имени: «Иоан». Некоторые пушки вообще содержат только дату и «автограф» мастера, например: «Лета 7006-го, лил Яков Фрязин». Такая же традиция прослеживается и на пушках иностранных литейщиков, отлитых для Ивана Грозного в 1540-1560-х гг. А надписи, выполненные русским мастерами, в том числе и Яковом, отличаются распространенной формой: «По повелению благоверного великого князя Ивана Васильевича», «Повелением благоверного и Христолюбивого Великого князя Ивана Васильевича, г(осу)д(а)ря всея Руси», «Повелением благоверного и христолюбивого князя Ивана Васильевича, господаря всея Руси», «Князь великий Иван Васильевич, г(осу)д(а)рь всеа Руси». Сразу бросается в глаза русское написание имени правителя: «Иван Васильевич», а не «Иоан». Известно, что русский мастер Яков имел учеников (об этом – ниже).

В-третьих, из русских летописей известно, что «Яков Фрязин с женою» приехал в Москву в 1490 г., а первая датированная пищаль русского Якова датирована апрелем 1483 г.

Таким образом, «Яков Фрязин» и «Яков» – разные лица. Помимо описаний орудий, сохранилась до наших дней одна-единственная пушка русского Якова (Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, инв. № 9/37). Приведем описания известных орудий русского мастера Якова:

Пищали Якова, русского мастера в 1483–1492 гг. Несомненно, что пушки русского мастера несли в себе отголоски итальянского влияния. Возможно, Яков учился у первых итальянцев в Москве, и не исключено, что у самого Фиораванти, так как его орудия известны ранее, чем в Москву приехали другие мастера. Отлитые им орудия были небольшого калибра от 40 до 66 мм и весом от 80 до 256 кг:

1. Орудие-дробовик, длина ствола 1140 мм, массой 80 кг. Надпись: «Князь великий Иван Васильевич, г(осу)д(а)рь всеа Руси, делал Яков».

2. Орудие длиной 1380 мм, масса неизвестна, надпись «Князь великий Иван Васильевич, г(осу)д(а)рь всеа Руси, делал Яков».

3. Орудие-дробовик, длина ствола 142 см, масса 56 кг. Надпись: «Князь великий Иван Васильевич, господарь всеа Русии, делал Яков».

4. Апрель 1483 г. Орудие длиной 1450 мм и массой 56 кг. Надпись: «По повелению благоверного великого князя Ивана Васильевича сделана бысть сия пушка в лето шесть тысяч девятьсот девяносто первого месяца апреля и двадесятое лето гсдрства его… а делал Яков».

5. Сентябрь 1490 г. 1353 мм и массой 87 кг. «Пищаль московского литья мерою дву аршин бес полуторы вершков, весу в ней пять пуд осмнатцать гривенок в ложи на походном станку на вертлюгу к ней тритцать ядер весом полторы гривенки ядро, на ней вылита от запалу «Повелением благоверного и христолюбиваго великого князя Василья Ивановича[113] гсдря всеа Русии зделана бысть сия пищаль в лета 6999 месяца сентебря в 29 день гпдартва а делал Яков а прозвание той пищали никакова нет» [114].

6. Март 1490 г., 90 кг (5 пуд. 26 фунт.). Отлитое под руководством Якова его учениками. Надпись: «Повелением благоверного и христолюбивого князя Ивана Васильевича, господаря всея Руси, сделана бысть сия пищаль в лето 6999 месяца марта 29 лета господарства его, а делали Яковлевы ученики Ваня да Васюк».

7. 1490 г., «Пищаль московского литья мерою дву аршин без вершка весу в ней восмь пуд шесть гривенаков, в ложи на походном станку на вертлюгу к ней тритцать ядер весом по полуторы гривенки ядро, на ней вылито потпись от запалу: «Повелением благоверного и христалюбиваго великого князя Ивана Васильевича гпдря всеа Русии зделана бысть сия пищаль в лета 6999 месяца майя в 29 лето гпдства его а делал Яковлевы ученики Ваня[115] да Васюк» [116].

8. Орудие 1492 (?). Диаметр канала ствола 66 мм, длина 1370 мм, без цапф и дельфинов, масса 76 кг, на стволе надпись вязью в

4 строки: «По велению благоверного и христолюбивого великого князя Ивана Васильевича, господаря всея Роуси, зделана бысть сия пищаль в лето 7000 месяца сентября 30 лето господарьства его 30 а делал Яков»[117]. Это единственное сохранившееся бронзовое орудие XV в. (ВИМАИВ и ВС. Инв. № 9/37).

Помимо этих орудий, существуют описания других стволов, отлитых иноземными мастерами.

Пищаль Кондрата 1492 г. В Смоленске в 1670-х гг. на вооружении стояла старое орудие длиной 1400 мм с надписью «Князь и великий Иоанн всеа России, лил мастер Кондрат лета в 7000-м году». К сожалению, неизвестно, кто по происхождению был этот мастер и какие еще орудия он отлил. Упоминается в описи Смоленска 1670-х гг.

Пищаль Петра Фрязина Пушечника 1500–1501 гг.: калибр

5 фунтов, длина ствола 4 аршина без ? вершка, надпись на казенной части: «Иоанн, Божией милостию г(осу)д(а)рь всея Руси и великий князь, делал Петр, семь тысяч девятого». Упоминается в описи Смоленска 1670-х гг.

Пищаль неизвестного мастера. В собрании ГИМ сохранилось одно орудие (Инв. ОР № 16407, масса 48 кг, длина ствола 145 см), отлитое, скорее всего, на рубеже XV–XVI вв. Оно не имеет цапф, а по форме похоже на колонну с капителями дорического ордера, что сближает ее с изделиями итальянских оружейников.

Чертеж пищали учеников Вани и Васюка, 1490 г.

В русских описях и итальянские, и русские орудия обозначены просто термином «пищали». Легкая артиллерия, использовавшаяся для быстрого маневрирования на поле сражения и для защиты городских стен, была достаточно разнообразной.

Есть все основания полагать, что русская артиллерия конца XV-начала XVI в. была полностью создана по итальянскому («фряжскому») образцу. В состав итальянской артиллерии в это время, согласно трактатам Франческо ди Джорджо Мартини (1487–1492 гг.), входили тяжелые бомбарды (bombarde, калибр до 300 фунтов, длина до 6100 мм), мортиры (mortaro, калибр до 200–300 фунтов, длина до 1830 мм), comuna и mezzana (калибр до 50 фунтов, длина до 3500 мм), cortana (калибр до 60-100 фунтов, длина до 3660 мм), passa volante (калибр до 16 фунтов, длина до 5500 мм), basilisco (калибр до 20 фунтов, длина до 8750 мм), а также мелкие орудия cerbottana (калибр до 2–3 фунтов, длина до 3500 мм), spingarda (калибр до 10–15 фунтов, длина до 2440 мм)[118]. Но в отечественных источниках весь этот огнестрельный парк именовался кратко и просто: «пушки, пищали и тюфяки».

Необходимо отметить и такой вид орудий, как ribaudequin – многоствольные пушки. В России их называли «сороковыми пищалями». Они могли делаться как из обрезков ружейных стволов, так и из соединенных на одном ложе небольших пищальных и пушечных стволов (от двух и более штук). Отсюда вариации названий – «шутихи», «органы», «органки». Есть все основания утверждать, что изготовлять их стали итальянцы с XV в. В городе Муроме в 1639 г. упоминались 6 пищалей «меденых сороковых Фрязины (выделено мной. – А.Л.) с станки и колесы, к ним 2623 ядра железных», сделанных, очевидно, Якобом или Петром Фрязином еще в 1490-1520-е гг.[119].