Взятие Дерпта

В начале июня несколько сотен дворян и детей боярских под командованием Д. Адашева заняли Этц (Адеж) и подступили к Сыренску (Нейшлоту)[545] «И Данило к городу пришел, и наряд из судов выняли и туры поставили. По городу из наряду изо многаго учали стреляти…» 5 июня 1558 г. русские под командованием Ивана Замыцкого стали ставить туры с другой стороны крепости – «и учали по городу стреляти из всего наряда, из пищалей по вокном». После дня бомбардировки город капитулировал, «и наряд весь городской воеводы поймали»[546].

Тогда же, в июне, «велел государь быть в Ливонской немецкой земле воеводам по полком, как итти им в Новугородку к немецкому, и к городу Юрьеву, и Костру и промышлять, сколько милосердый Бог поможет»[547]. Новгородок-Ливонский, он же Нейгауз, являлся фактически ключом к главной крепости Дерптского епископства – Дерпту (Юрьеву).

Артиллерия, выдвинутая к этой небольшой крепости, была достаточно мощная. После установки туров воевода кн. П.И. Шуйский велел головам «наряд подвинули к городу», после чего началась жестокая бомбардировка, в ходе которой одна из башен была обрушена («из наряду збили стрельню и стены городные розбили много»[548]). 17 июня комендант Нейгауза Георг Икскулль сделал «удачную вылазку» на русские туры, но ее результаты неизвестны. В течение трех недель гарнизон небольшой крепости оборонялся, что не могло быть не отмечено в русских летописях: «и билися немцы добре жестко и сидели на смерть»[549]. После приступа ливонские кнехты были оттеснены в цитадель («вышгород» русских летописей), «и в вышегороде из наряду немец побили многих». 30 июня крепость пала.

На пути к Дерпту рыцарские замки сдавались один за другим. 6 июля пал Варнбек, в трех милях от «столицы» епископства.

Оборонительные сооружения Дерпта в то время состояли из каменных стен и 17 башен. Главные сооружения города – епископский замок, епископский дом и Домский собор, стояли на возвышенностях, называемых Домбергом, вблизи реки Омовжи. Город защищало несколько сотен стволов артиллерии, включая длинноствольные шланги (в поздних русских документах – «юрьевские змеи»), а также фальконеты и potthunde, что по-русски звались тюфяками. Среди новейших орудий, которым суждено вступить с дуэль с русскими «пищалями и пушками», особо выделялся большой «Змей», отлитый выдающимся мастером Кортом Хартманом, очевидно, в Ревеле. Позже, уже после взятия Дерпта, орудие увезут в Москву, и до конца XVII в. оно неоднократно участвовало в войнах, а затем, в 1695 г., «Змей» был перевезен из Москвы на юг в г. Севск. Согласно описаниям, «пищаль немецкого литья Змей Юрьевский», отлитая «Кортом Хартманом», имела действительно длинный ствол в 6 аршин (более 4200 мм) и при одинаковом с русскими «полуторными пищалями» калибре в 6 фунтов весила 133 пуда![550]

Опись 1582 г. перечисляет собственно дерптские орудия, оставшиеся к тому времени в крепости: 11 фальконетов железных и медных (от ? до 1? фунта ядро), 30 сороковых пищалей (от ? до 3 фунтов), 26 железных казнозарядных орудий «со вкладными» (от ? до3 фунтов ядро), 2 пищали в ? фунта ядро, 1 пищаль в ? фунта ядро, 2 пищали кованые железные (? фунта ядро), 2 длинных мелкокалиберных шланга (? и 3? фунта ядро), 2 железных пушки «со вкладнями» (5-10 фунтов ядро) из состава старой епископской артиллерии. Интересно, что в составе дерптской артиллерии мы встречаем также довольно редкие для Ливонии чугунные пищали в количестве 5 единиц (от ? до 1? фунта ядро. К сожалению, опись 1582 г. упоминает лишь малую часть орудий, оставшихся к тому времени на вооружении крепости.

С 8 июля русские воеводы под командованием П.И. Шуйского уже начали вести осадные работы вокруг Дерпта. В первые дни, пользуясь густым туманом, удалось возвести несколько шанцев. Основной удар был сосредоточен напротив Андреевских ворот около городского собора[551]. Тогда же, 8 июля, артиллерию перетащили из судов на сушу, после чего стали оборудовать батареи, соединяемые шанцами. Состав части русского осадного наряда можно восстановить, используя опись русской артиллерии из ливонских городов, возвращенной Москве по договору 1582 г. После взятия в крепости были оставлены несколько пушек и пищалей.

Реннер говорит о восьми осадных картаунах, двух больших огненных мортирах и других орудиях, «больших и малых», доставленных из Нарвы[552].

В составе оставленного после взятия Дерпта наряда числились две пушки, одна железная (очевидно кованая) с ядрами в 1,5 пуда (24 кг), другая медная, длиною более 2 м (названа «саженной», т. е., по сути бомбарда), с каменными ядрами в 1? пуда. Среди проломных пищалей, обстреливавших Дерпт, выделяется 40-фунтовый «Свиток» (имевший ствол в виде каната – см. пищаль, аналогичную пищали «Свиток», 1590 г. в ВИМАИВ и ВС), 18-фунтовая медная пищаль «Гладкая» из Пскова (ствол, очевидно, не имел никаких украшений и был «гладким»), 9-фунтовая пищаль «Грановитая» (ствол отлит с гранями) и 7,5-фунтовая «Желобчатая» (ствол украшен продольными желобками). Среди орудий «середнего» осадного наряда традиционно участвовали 6-фунтовые «пищали полуторные» – и пять единиц их было оставлено в Дерпте после его взятия.

Умелое сосредоточение русскими крупных орудий в батареи напротив наиболее уязвимых и слабо защищаемых участков стен и башен сделали свое дело. За шесть дней (с 11 июля) непрерывного обстрела русские пушкари «стену городовую розбили», а с помощью мортир (псковский летописец называет их по стрельбе навесной траекторией «кривыми пушками»), стрелявших «огнистыми» и каменными ядрами, «в городе из наряду многих людей побили»[553]. Русские пушки заставили замолчать достаточно мощную, но на деле плохо организованную артиллерию противника. 14 июля, в четверг, ядра, пущенные с новых русских батарей, «начали падать на крыши домов».

В ночь на 15 июля подкопных дел мастера подложили под стену у Андреевских ворот 6 бочек пороха. Взрыв обвалил часть стены – остальное доделала артиллерия. Пробитая брешь и подавленные орудия фактически открывали путь для приступа. Воевода кн. Петр Шуйский дал два дня дерптцам на обдумывание условий капитуляции[554]. Епископ Герман не стал испытывать судьбы и согласился открыть ворота.

Трофеями русских стали несколько сотен стволов епископской артиллерии. Лебедевская летопись пишет о 552 орудиях «больших и меньших» – и, самое интересное, вряд ли она преувеличивает. Хронист Реннер вообще говорит о семистах орудиях, захваченных русскими в Дерпте[555]. По рижским данным, «в городе взяты несколько шлангов, несколько картаунов, сто двадцать новых фальконетов», среди всего этого артиллерийского имущества, отмечает рижская хроника, были «лучшие орудия»[556].

После капитуляции крупной ливонской крепости находившиеся в ней артиллерия и боеприпасы были переписаны. Часть своих пушек воеводы оставили в крепости, а самые красивые и крупные орудия были отосланы в Москву.

Осенью 1558 г. последовал контрудар магистра Кеттлера из-под Вольмара в сторону Дерпта[557]. Собрав значительные силы, ливонский магистр попытался забрать обратно то, что было с легкостью потеряно. Но на пути войска стоял небольшой замок Ринген, обороняемый несколькими сотнями воинами Русина Игнатьева. С 4 октября началась осада крепости.

К 22 октября из Динамюнде под Ринген прибыли новейшие картауны, а из Вендена – 2 полукартауны. «А наряду с магистром много…» – сообщали русские источники. Кирпичные стены старого замка, защищаемые всего тремя пищалями, оказались бессильны против ливонских орудий, которые методично выносили укрепления. Замок пал после мужественной обороны гарнизона Русина Игнатьева. Однако долгая оборона Рингена задержала наступательный порыв магистра.

Ноябрьский контрудар 1559 г. магистра и коадъютора под Дерпт закончился неудачей. Для похода ливонцам удалось «наскрести» артиллерию в составе крупных орудий – 2 картаун, 3 полукартаун и 2 мортир. Три фельтшланга и три четвертыпланга, также включенные в поход, имели небольшой калибр[558]. С таким малым количеством стволов нельзя было надеяться на какой-либо успех в пробитии брешей. В то же время перечисленная артиллерия могла иметь некоторый результат в обстреле наспех починенных проломов с первой осады. Почти две недели перестрелки под Дерптом не принесли желаемых результатов, после чего артиллерия с войском отступила к Фалькенау.

После падения Дерпта и провала контрудара участь Восточной Ливонии была фактически решена.

В начале 1559 г. в Ливонию началось вторжение русских войск. Ливонцев интересовали прежде всего сведения о расположении войск, их численности, планах, орудиях, наличии огнестрельной пехоты, поэтому данные оперативно поступали магистру. Уже 25 января к письму венденского корнмейстера из Эрмса Вильгельму Фюрстенбергу были приложены показания двух русских.

Взятый в плен в январе при Зесвегене «слуга» (knecht) сына боярского Федерина (Federin) с пытки поведал, что в Ливонию вторглось 50 000 человек; войскам приказано «овладеть всем краем, а затем идти на Ригу»; русские поделились на семь отрядов, из них самая крупная десятитысячная группировка направилась на Шванебург и Зесвеген. Притом у русских «нет пушек, только 4 небольших орудия наподобие фальконетов (falckenetell)». Под командованием одного из воевод – «Микиты Романовича» – «600 пищальников (hakenschutzenn), некоторые верхом», причем все они были «из этой страны», то есть Ливонии(!) [559].

Показания второго пленного – сына боярского Адриана Кикина (по-видимому, из рязанцев или каширян) – несколько отличаются от свидетельства первого. Цель похода, со слов Кикина, другая – «не осаждая крепостей, быстро пройтись до Двины грабежом и огнем и вернуться обратно». Ратник говорил не о семи, а о четырех отрядах и перечислил воевод: 1. кн. Симон Микулинский; 2. кн. Василий, «главный предводитель»; 3. Юрий Кашин (Kassin) и Шереметев; 4. Микита Романов, находящийся уже в десяти милях от Вендена. Особо интересовало ливонцев наличие огнестрельного оружия: с русскими 1000 пищальников, а возле каждой палатки «стояли по два маленьких полевых орудия» (kleine stucklein feltgeschutz)[560].

В полевых сражениях небольшие пищали, перетаскиваемые на санях, практические не принимали участия в молниеносных стычках и сражениях. По крайней мере свидетельств их применения нет. Напротив, ливонцы использовали крупный огнестрел достаточно часто. Так, еще в ту пору, когда Нарва и Ивангород перестреливались со стен друг в друга, князя Григория Темкина с товарищами после набега на Влех, Резицу, Лужу и Чествин «встретили… немцы конные нарядны и пешие с нарядом, и… воеводы их всех побили на голову и наряд поймали, взяли четыре пушки и з зелием и с ядры» [561].

К сожалению, не сохранилось ни одной росписи «наряда», использовавшегося для взятия ливонских крепостей.