Глава 2. ДОНСКИЕ КАЗАКИ В РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ 1904–1905 ГОДОВ
Глава 2.
ДОНСКИЕ КАЗАКИ В РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ 1904–1905 ГОДОВ
С середины 90-х гг. XIX в. активизируется внешняя политика России на Дальнем Востоке. Усиление ее экономического и политического влияния в Корее и Китае, прокладка Транссибирской магистрали и сооружение Южно-Китайской железной дороги, аренда Ляодунского полуострова и превращение Порт-Артура в военно-морскую базу встретили решительное противодействие со стороны Японии, а также стоявших за ней сил США и Англии, заинтересованных в ослаблении России. Разразилась Русско-японская война 1904–1905 гг., в ходе которой впервые были широко применены магазинные винтовки, пулеметы, скорострельные артиллерийские орудия, что привело к серьезным изменениям в области стратегии, тактики и оперативного искусства. Отошла в прошлое практика фронтальных конных атак в сомкнутых рядах. Необходимым условием успеха на поле боя явилось успешное взаимодействие кавалерии с другими родами войск.
В отечественной и зарубежной исторической науке нет обобщающих работ, посвященных участию донских казаков в Русско-японской воине 1904–1905 гг. Хотя интерес к донцам, участвовавшим в военных действиях русской армии, проявился уже с первых дней. Этот интерес обнаружился поначалу в публицистике, в которой эмоционально-патриотически описывались героические подвиги казаков и боевые действия отдельных казачьих подразделений.
К дореволюционным работам относится монография Ф. Ростовцева{1}, который служил в штабе 4-й Донской казачьей дивизии штабс-капитаном. В своей работе автор обратил внимание на подготовленность казаков к ведению войны в непривычных географических условиях. Монография написана на основе большого количества источников: справки, приказы по армии, фотографии с места событий, схемы и карты.
В 30-е гг. появилось исследование В. Лунина{2}, которое носило публицистический характер. Автор описал участие казаков в отдельных операциях и привел ряд примеров их героических подвигов.
В 90-е гг. изучение истории донского казачества стало рассматриваться как самостоятельное научное направление. Был опубликован ряд работ, в которых затрагивались вопросы участия донских казаков в Русско-японской войне. В 1992 г. вышла книга П.Н. Краснова{3} (участник Русско-японской войны, с 1918 г. — атаман Войска Донского; позднее — эмигрант первой волны. — Примеч. ред.), 23-й раздел которой посвящен участию донских казаков в Русско-японской войне. Автор описывает участие донских казаков в трех операциях: у деревни Лидиутунь, набег на Инкоу и Санде. Особое внимание заслуживает работа Г.Л. Воскобойникова, в которой рассказывается о роли всего российского казачества в Русско-японской войне{4}. В работе показано участие в боевых действиях на Маньчжурском и Корейском театрах войны казачьих дивизий и бригад Донского, Кубанского, Терского, Уральского, Оренбургского, Сибирского, Забайкальского, Амурского, Уссурийского казачьих войск. Подробно рассматриваются казачьи части на начальном этапе войны, в Ляоянской операции, сражении на реке Шахэ, в Мукденском сражении и на заключительном этапе войны.
В 1995 г. вышла монография О. Агафонова{5}, посвященная казачьим войскам Российской империи. Автор определил численность участвовавших в Русско-японской войне донских казаков — 2 тысячи человек, перечислил операции, в которых участвовали донцы.
В данной главе на основе архивных материалов реконструирована картина участия донских казаков в сражениях Русско-японской войны.
В ночь на 27 января (9 февраля) 1904 г. японский флот без официального объявления войны атаковал русскую эскадру на рейде Порт-Артура. Так началась Русско-японская война.
В 1904 г. Войско Донское состояло из 17 полков, которым были присвоены звания, 5 казачьих сотен, 7 казачьих батарей{6}. В Донском казачьем войске на 1 января 1904 г. находилось на службе 2926 человек. Из них в коннице служило 714 человек, в пехоте — 2212. Артиллерийский дивизион находился в запасе.
В июне 1904 г. донская казачья артиллерия была вооружена новыми для нее скорострельными 3-дюймовыми пушками образца 1900 г.{7} В течение месяца шла работа по обучению «нижних чинов» теории стрельбы. По мнению В.В. Добрынина, сотника 3-й Донской казачьей артиллерийской батареи, в казачьей среде присутствовало сознание важности предстоящего дела и у каждого ясно обрисовывалось желание потрудиться. Но полигон в городе Чугуеве, приспособленный для старых орудий, не давал возможности для практических стрельб{8}. Стрельба из скорострельных орудий должна была вестись с помощью телефона, а не голоса командира. Тем не менее артиллерийский дивизион был отправлен на фронт, не имея в своем распоряжении ни одного телефона. Командир дивизиона признавался: «…продолжительной и систематической работы с новыми скорострельными орудиями не проводилось… Обучение было скороспелое, познания приобретались поверхностные и не твердые»{9}.
Войсковым штабом 1 и 2 февраля было разослано управлениям окружных атаманов циркулярное распоряжение о безотлагательном командировании с Дона в Сибирское и Забайкальское казачьи войска (испытывавшие острую недостачу офицерского состава. — Примеч. ред.) 20 донских офицеров, которые приняли предложение добровольно отправиться служить в действующей армии на Дальнем Востоке{10}. В конные части Сибирского казачьего войска отбыли 8 человек, а в пешие части Забайкальского войска — 12 человек. В Уссурийский казачий полк 14 февраля был определен подъесаул граф Павел Комаровский{11}. Во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска 6 марта был определен сотник Аркадий Греков{12}. В войсковой штаб за февраль поступило несколько сотен заявлений от казаков нижних чинов о желании выступить в поход. Но так как не было соответствующих указаний от высших административных учреждений, военная канцелярия им отказывала.
Войсковой штаб Войска Донского 25 июня 1904 г. издал приказ:
«В день сего 1 июня последовало высочайшее повеление о переведении на военное положение четвертой Донской казачьей льготной дивизии. Первым днем мобилизации назначаю двадцатое июля сего года.
Подлежат мобилизации: Штаб 4-й дивизии и 24-й полк в г. Новочеркасске, 25-й полк в ст. Бесергеневской и 19-й и 26-й полки в станице Константиновской»{13}.
Правительственное распоряжение по казачьим войскам № 107 от 25 июня 1904 г. определило мобилизуемой 4-ю Донскую казачью дивизию и 3-й Донской казачий дивизион, состоящий из 2-й и 3-й батарей Донского Войска{14}. По этому распоряжению в дивизии было сформировано два управления бригад. В состав первой бригады вошли 19-й и 24-й Донские казачьи полки, второй бригады — 25-й и 26-й Донские казачьи полки.
Сборным и роспускным пунктом был назначен город Новочеркасск. Лошадей велено было поставить из Черкасского и Первого Донского округов. Каждому мобилизованному казаку было определено пособие от казны в размере 100 рублей на приобретение обмундирования.
Приказом по Войску Донскому от 19 июля 1904 г. Mb 366 первым днем мобилизации было назначено 20 июля{15}.
Полки 4-й Донской казачьей дивизии были укомплектованы казаками второй очереди. 19-й полк — из станиц: Нижне-Курмоярской, Баклановской, Филипповской, Терновской, Цимлянской, Чертковской. 24-й полк — из станиц: Новочеркасской, Кривянской, Грушевской, Аксайской, Александровской, Гниловской, Ольгинской, Хомутовской, Кагальницкой, Мечетинской и Владимирской. 25-й полк — из станиц: Раздорской, Кочетовской, Золотовской, Великокняжеской, Семикаракорской, Нижне-Кундрюченской, Екатерининской и Усть-Быстрянской. 26-й полк — из станиц: Богоявленской, Николаевской, Мариинской, Камы-шевской, Семикаракорской, Золотовской, Константиновской, Ермаковской, Денисовской и Платовской{16}.
При мобилизации полков казаки одной станицы по возможности попадали в одну сотню. Таким образом приводился в жизнь принцип землячества, которое служило залогом единства, храбрости, цельности действий. Всякий малодушный опасается, что сосед его приедет домой и расскажет станичникам о том, что он в таком-то случае струсил или не проявил удальства.
3-й Донской казачий артиллерийский дивизион был сформирован казаками из станиц: Гундоровской, Луганской, Каменской, Богоявленской, Мечетинской, Екатерининской, Ермаковской, Митякинской, Выше-Кундрюченской, Еланской, Филипповской, Вешенской, Баклановской, Семикаракорской, Мелеховской, Усть-Быстрянской, Милютинской, Нижне-Кундрюченской, Нижне-Чирской, Есауловской, Камышевской, Кобылянской, Пятиизбянской и Золотовской. Также к нему были прикомандированы казаки из Лейб-Гвардии Донской Его Величества батареи{17}.
Всего за период с января 1904 г. по август 1905 г. было мобилизовано 4887 донских казаков.
Окончательно дивизион был переведен на военное положение 29 июля 1904 г.{18} Для доведения его батарей до штата военного времени были отправлены: 1 конно-ветеринарный фельдшер, 31 конный и 15 пеших казаков. Дивизион имел 12 боевых орудий{19}.
На добровольные пожертвования Войска Донского были сформированы два военно-санитарных поезда{20}.
Кадровый руководящий состав казачьих войск был следующий. Командир 4-й Донской казачьей дивизии — генерал-лейтенант Телешов Михаил Николаевич, командир 1-й бригады 4-й Донской дивизии — генерал-майор Стоянов Михаил Павлович, командир 19-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Пахомов Павел Григорьевич, командир 24-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Попов Василий Васильевич. Командир 2-й бригады 4-й Донской дивизии — генерал-майор Абрамов Федор Федорович, командир 25-го Донского казачьего полка — полковник Медведев Василий Иванович, командир 26-го Донского казачьего полка — войсковой старшина Багаев Михаил Васильевич. Командир 3-го Донского казачьего артиллерийского дивизиона — полковник Кузнецов Владимир Иванович. Штаб дивизии был укомплектован 49 казаками Черкасского округа и 3 казаками Первого Донского округа. Начальником штаба был Филимонов Николай Григорьевич, старший адъютант штаба — Певнев Алексей Леонтьевич{21}.
Провожал казаков на фронт сам император Николай II, специально прибывший 29 августа 1904 г. на Дон. Императора с великими князьями Михаилом Александровичем и Николаем Николаевичем с хлебом-солью встречали войсковой казачий атаман генерал-адъютант Константин Клавдиевич Максимов, представители Войска Донского и донского дворянства и Торгового общества. Войска были построены в две линии. В первой стояли 19-й, 24-й и 25-й полки, во второй — 26-й полк, 3-й артиллерийский дивизион и санитарный отряд Красного Креста, составленный на добровольные пожертвования Войска Донского. Сзади них стояли казаки Донского Императорского Александра III кадетского корпуса, воспитанники новочеркасских дивизий и реального училища, станичные и хуторские атаманы, казаки. После церемониального марша император обратился с напутственными словами, отметив, что «во всех войнах, какие вело наше отечество, донские казаки принимали деятельное участие. Потому, чтобы и теперь дать возможность участвовать в тяжелой настоящей войне, Его Величество повелел призвать одну из льготных дивизий, сбор которой совершился с такою быстротою и тщательностью. Отправлявшаяся на Дальний Восток дивизия поддержит старую боевую славу донских казаков»{22}.
После посещения Дона Николай II в своем дневнике оставил следующую запись: «В 10 часов приехали в Казачий лагерь близ Новочеркасска. На платформе была встреча от Донского войска, дворянства и торгового сословия. Сел на лошадь и поехал к выстроенной тут же 4-й Донской дивизии и 3-му Донскому казачьему дивизиону. Пропустил их два раза и, прощаясь, благословил части иконами. Казаки представились молодцами на отличных лошадях, впечатление они произвели на меня самое лучшее».
На следующий день началась посадка казаков на поезда и отправка их на Дальний Восток.
К театру военных действий донские войска прибыли: 3 октября 1904 г. в Телин 24-й и 25-й Донские казачьи полки; 8 октября в Мукден — 19-й и 26-й Донские казачьи полки; 9 октября в Хушитай — штаб 4-й Донской казачьей дивизии и 3-й Донской артиллерийский дивизион.
4-я Донская казачья дивизия вошла в состав Западного отряда 2-й Маньчжурской армии. Первое боевое крещение произошло 17 октября 1904 г. у деревни Лидиутунь.
Перед казаками были поставлены три задачи. Первая — разведка по направлению Фуцзячжуаньцзы, Лидиутунь, далее на юг и юго-восток — была решена наполовину. Вторая — нападение на передовые посты противника — была решена полностью благодаря сотне есаула Косоротова. Третья — прорыв Донской дивизии на юг и юго-восток — не была выполнена из-за неумения командиров, так как перед деревней Лидиутунь произошла остановка, которой воспользовались{23} японцы.
19-й, 24-й, 25-й полки и 3-й дивизион были направлены на деревни Фуцзячжуаньцзы и Лидиутунь.
Все деревни, занятые японцами, представляли собой форты. Друг с другом они были соединены телеграфом. Дорога от Фуцзячжуаньцзы до Лидиутунь японцами была замаскирована, чтобы иметь возможность скрыть передвижение своих сил. 19-й казачий полк пошел вперед. Три сотни его спешились, и казаки, согнувшись, с винтовками наперевес вошли в поля гаоляна (хлебное высокоствольное растение), затем рассеялись. Меткая стрельба донцов вынудила отступить японцев. Казаки вошли в деревню Фуцзячжуаньцзы.
На разведку деревни Лидиутунь, которая располагалась за Фуцзячжуаньцзы, были вызваны из сотен 8 казаков. Их возглавил хорунжий Полковников. Этот отряд тихо подкрался к деревне, точно определил место расположения орудий противника, но не заметил двойную защиту: окопы и проволочное заграждение. Затем орудия 3-го Донского артиллерийского дивизиона начали обстреливать шрапнелью деревню, японцы стали отступать. А третья сотня 19-го полка, под командованием есаула Косоротова, была послана в японский тыл. На окраине деревни сотня рассыпалась по гаоляну. Казаки увидели два орудия противника, стоявшие, как казалось, без прикрытия. Есаул Косоротое с криком «На батарею!» помчался вперед, увлекая за собой сотню. Кони быстро перескочили окопы, но запутались в проволочной сети. Казаки прекратили атаку и отступили. В этом бою 32 казака было ранено, 15 остались на проволоке. Лошадей было ранено 37, убито — 33.{24} Генерал М.Н. Телешов приказал отступать в место своего расположения, к деревне Тачжуанхе.
Первый бой показал, что есть много пробелов в артиллерийской военной подготовке. Отсутствие телефона не позволило быстро и точно осуществлять стрельбу. Убедились, что наблюдение за падением своих снарядов придется осуществлять не с батарей, а со стороны. Поэтому все свободное время батареи занимались изучением семафорной сигнализации с помощью флагов системы генерала Хомодовского. Один комплект флагов находился у командующего батареей, а другой — у старшего офицера, остающегося на батарее. В.В. Добрынин пишет: «Отрадно было одно, что урок не прошел даром. Работали все, от командира до казака, батареи мужали. Ждали второго урока»{25}. Во время боя выяснилось, что позиция дивизиона неправильна. Батарея противника была гораздо левее, чем предполагали. Это случилось потому, что «отсутствовали порядочные карты»{26}. Орудия в деле оказались хорошими, но при передвижении по китайским пашням были тяжелы. Батареи от полного разгрома спасли ровики, сделанные для хранения снарядов возле орудий, и особенность японских снарядов. В ровики прятались во время вражеской стрельбы. А японские снаряды давали такие высокие разрывы, что не было жертв. Например, «одна пуля, пробив полушубок и мундир (на спине) не успевшего вовремя спрятаться в ровик урядника 6-го орудия Венидиктова Петра, бессильно скатилась ему за пазуху»{27}.
За мужество и храбрость в бою 17 октября 1904 г. донские казаки были награждены знаками отличия Военного ордена 4-й степени: в 19-м полку — 16 человек, в 25-м — 6 человек, во 2-й артиллерийской батарее — 7 человек{28}. Георгиевским крестом 4-й степени — 9 казаков 3-й Донской артиллерийской батареи: Дубинин Илья, Недорослев Прохор и др.
Приказом № 24 от 26 октября 1904 г.{29} 4-я Донская казачья дивизия в составе трех полков — 19-го, 24-го и 25-го, и двух батарей была подчинена Оренбургской казачьей дивизии генерал-майора Грекова, непосредственно под командованием полковника Баскакова.
В ноябре и декабре 1904 г. донские казаки участвовали в рейдах по тылам противника и налетах на селения Хунхэ, Нючожуан, Инкоу. Также осуществляли сторожевое охранение. Рейды по тылу противника называли разъездами. В письме к родным урядник 19-го Донского казачьего полка Евлампий Литвищенков писал: «Японцы делают проволочные заграждения, которые останавливают стремительные атаки донцов. Казачьи сердца рвались отомстить за смерть товарищей. Небольшими разъездами отправлялись в сторону неприятеля, но бесшумно, чтобы неожиданно ночью напасть на японцев, запалить их фанзы (жилище) и фураж. И непременно достать живого японца»{30}.
Такие разъезды были частыми и всегда удачными. Сторожевое охранение казаки считали довольно тяжелой и скучной службой.
Необходимо было сидеть в окопах несколько часов и наблюдать за позицией противника, которая находилась в 1/2 версты. Ф. Ростовцев пишет: «Очень часто ночи проходили в беспрерывной перестрелке. Вылазки и засады велись с обеих сторон»{31}. В ночное время японцы, используя сигнализацию, передавали сведения. Начальник штаба 4-й Донской дивизии предложил казакам изучить сигнализацию японцев и посылать ложные сведения. Это предложение было удачно реализовано.
Обмундирование казаков требовало замены. В отчете генерал-лейтенант Греков писал следующее: «Желательно было бы получить для замены мундиров 3200 штук курток верблюжьего сукна или китайских ватных, 520 полушубков для замены негодных, 1500 валенок, 3000 теплых портянок, варежек и нижнего белья для частей, несущих тяжелую ночную службу»{32}. Продовольствием казачьи части были обеспечены достаточно. Но было много случаев мародерства среди казаков. Сами же казаки это осуждали: «Никак станичники не желают признавать право чужой собственности, и недовольны нами, что мы их притесняем за мародерство»{33}. Наиболее крупной кавалерийской операцией, в которой участвовали донские казаки, был набег на Инкоу. Эта железнодорожная станция обеспечивала снабжение значительной части японской армии. В районе Инкоу располагалось много складов, имелось несколько железнодорожных мостов. Японский маршал Ояма охране этой станции придавал большое значение, учитывая возможности русской конницы. Занятие Инкоу русской армией срывало переброску из-под Порт-Артура к Шахэ 3-й японской армии генерала Ноги. Для осуществления этой операции был сформирован конный отряд, который возглавил генерал-майор П.И. Мищенко. Отряд состоял из 72 эскадронов и сотен (казачьи полки делились на сотни, регулярной конницы — на эскадроны. — Примеч. ред.), 4 конно-охотничьих (т.е. добровольческих. — Примеч. ред.) команд при 22 орудиях{34}. 4-я Донская казачья дивизия вошла в отряд Мищенко в составе 2487 казаков, офицеров и нижних чинов: 19-й полк — 6 сотен, 808 человек; 24-й полк — 6 сотен, 893 человека; 26-й полк — 6 сотен, 786 человек{35}. 25-й полк находился у деревни Дачжуаньхэ и состоял из 6 сотен численностью 854 человека{36}. 3-й артиллерийский дивизион располагался у той же деревни и имел 12 орудий{37}. Эти части также приняли участие в набеге на Инкоу.
В январе 1905 г. отряд Мищенко тремя колоннами двинулся в тыл противника (рис. 1). На левом фланге находилась 4-я Донская казачья дивизия в составе 19-го, 24-го и 26-го полков с приданными ей 18 сотнями из других казачьих частей и кавказских горцев под командованием генерала Телешова. Огромный обоз замедлял движение, что дало возможность японскому командованию укрепить подступ к Инкоу и усилить его гарнизон.
12 января отряд подошел к железнодорожной станции Инкоу, на которой находилось два японских пехотных батальона. Для назначенной на вечер атаки был сформирован отряд, в который вошли подразделения из всех частей отряда: 3-й эскадрон 51-го Черниговского драгунского полка, 3-й эскадрон 52-го Нежинского драгунского полка, 1-й, 2-й, 3-й и 4-й эскадроны приморского драгунского полка под общим командованием полковника Ванновского, 1-я сотня 1-го Донского, 5-я сотня 24-го Донского и 3-я сотня 26-го Донского казачьих полков под командованием войскового старшины Леонова.
Отряд генерал-майора Мищенко тремя колоннами выступил в обход левого фланга расположения японских войск. Донские казаки выступили под командованием генерала Телешова левой колонной. Перед ними была поставлена задача — не доходя до деревни Цинь-шицяоцзы, стать в резервный порядок на левую сторону большой дороги{38}.
Отряд осуществлял рейд по тылам противника, преодолевая в среднем за сутки 30–33 км. Передвижение проходило медленно по трем причинам: первая — вьючный транспорт, на котором перевозили продовольствие и фураж, лишал отряд оперативной маневренности; вторая — отряд ввязывался в многочисленные боевые столкновения с небольшими тыловыми отрядами японцев; третья — сильный туман и гололедица затрудняли передвижение коней. Казачьи части вели разведку маршрута движения отрядных колонн и поддерживали между ними постоянную связь. По пути следования отряда казачьими разъездами проводилось разрушение железнодорожного полотна. Эта задача оказалась трудновыполнимой, поскольку для ее реализации посылались малочисленные отряды. Нужны были отряды численностью 75 человек, как у японцев. Ф. Ростовцев пишет: «Часть японцев отвлекала нашу охранную стражу железной дороги боем от места взрыва, а другая часть японцев — взрывали»{39}. 30 декабря в 11 часов отряд подошел к городу и не сразу начал его атаку, а лишь после пяти часов отдыха. Это промедление позволило японцам подвезти на станцию еще два пехотных батальона к двум уже имевшимся. Разрозненные атаки Инкоу с трех сторон, проведенные ночью, успеха не имели. Казачьи сотни, бросившись в атаку, наткнулись на проволочные заграждения. В этом штурме Донское Войско потеряло убитыми 4 офицеров, 57 казаков и драгун, ранеными 20 офицеров, 171 казака и драгуна{40} (драгуны — регулярные кавалеристы русской армии — в Донское Войско не входили. — Примеч. ред.). А зарево сильного пожара, который создала русская артиллерия, позволило японской пехоте вести прицельный огонь по атакующим. Пока шел бой, разведывательные казачьи дозоры донесли Мищенко о том, что из Дашичао к Инкоу движутся крупные силы японцев. С другой стороны, от Хайчена, также шла японская пехота. Мищенко, чтобы не попасть в кольцо окружения, отдал приказ прекратить боевые действия против японцев. Отряд отступил на север. Колонна генерал-майора М.Н. Телешова отступила к деревне Синюпученза и оказалась между двух сильных японских отрядов, имея сзади себя труднопроходимую широкую реку Ляохэ, покрытую тонким льдом. Донцы прикрывали повозки с ранеными, и нужно было дать время им отойти. Поэтому М.Н. Телешов приказал остаться на ночлег в опасном для донцов расположении.
Рис. 1. Рейд конницы генерала П.И. Мищенко на Инкоу
Утром 1 января 1905 г. японцы с двух сторон начали наступление. Генерал М.Н. Телешов приказал полковнику М.В. Багаеву с 24-м полком выйти из деревни на север, В.В. Попову с 26-м полком выйти из деревни на юг и, встретив японцев, задержать их наступление. Главные силы под командованием генерала М.П. Стоянова должны были продолжать свое движение на северо-запад. Сотни 26-го полка с артиллерией обстреляли японские цепи, переправившиеся через реку Ляохэ, и вынудили японцев бежать обратно за реку. 24-й полк столкнулся с японцами у деревни Утайцзы. «Подъесаул Коньков, шедший в передовом взводе, увидал в нескольких сотнях шагов от себя японский головной отряд. Ни минуты не медля, помчались казаки на японцев»{41}. Именно такая внезапная атака сбивала педантичную стратегию солдат микадо (титул японского императора. — Примеч. ред.). Но на этот раз японцев спас ров, выкопанный вокруг деревни для защиты от весенних разливов. Заняв ров, японцы открыли сильный ружейный огонь. Тогда Телешов отправил на помощь 24-му полку взвод Забайкальской батареи и 4-ю сотню Донского казачьего полка под командой подъесаула Туроверова. Забайкальские пушки удачными выстрелами рассеяли японцев и выгнали из деревни. Затем 24-й полк присоединился к главным силам.
За период боевых действий 1904 г. в плен был взят один (донской. — Примеч. ред.) казак — Евлашин Иван{42}.
За восемь дней отряд Мищенко прошел около трехсот верст, рассеяв и захватив в плен несколько японских тыловых команд. Были уничтожены сотни повозок с запасами продовольствия и другим военным имуществом, сожжены продовольственные склады в самом Инкоу. Однако главная цель похода не была достигнута. Вывести из строя участок железной дороги, по которой должны были переправляться японские войска, не удалось. Хотя в сочетании с активными действиями русской армии на основном фронте при умелом руководстве поход казачьей конницы по тылам противника мог бы оказаться весьма эффективным.
В начале 1905 г. 1-я бригада 4-й Донской казачьей дивизии вошла в состав отряда генерал-майора Косаговского (19-й полк численностью 782 человека, 24-й полк — 800 человек, 2-я артиллерийская батарея имела 6 орудий{43}). 2-я бригада 4-й Донской казачьей дивизии вошла в состав отряда генерал-майора Мищенко (25-й полк численностью 697 человек, 26-й полк — 485 человек, 3-я артиллерийская батарея имела 6 орудий{44}).
С 11 по 15 января 1905 г. русская армия провела наступательную операцию возле деревни Сандепу (рис. 2). В ней приняла участие 2-я бригада 4-й Донской казачьей дивизии. Перед отрядом генерал-майора Мищенко была поставлена задача: содействовать 1-му Сибирскому корпусу при атаке деревни Хуанлотцзы, затем переправиться на восточный берег реки Хуньхэ и вести разведку между рекой Тайцзыхэ и линией деревень Хейчаутай, Ландугоу, Тадусампу. А в случае наступления японцев на Сандепу — действовать во фланг и тыл противника. 11 января отряд начал наступление. 12 января разделился на две колонны. Одна, под командованием генерала М.Н. Телешова, состояла из 25-го и 26-го Донских казачьих полков, 3-й Донской артиллерийской батареи, Кавказской конной бригады, 20-й конной батареи. Вторая, под командованием генерала Павлова, состояла из 11 сотен забайкальских казаков, 4 сотен уральцев (уральских казаков. — Примеч. ред.) и 2 забайкальских казачьих батарей{45}.
Колонна М.Н. Телешова выступила справа. Она должна была сломить сопротивление японцев, занять деревню Саньтянцзы и по возможности вести противника до деревни Сюэрпу. Утром 12 января 25-й Донской полк ввязался в бой у деревни Ланцгоу. Успешно атаковали японцев, затем заняли деревню и остановились, так как попали под сильный ружейный огонь японцев. Мищенко приказал спешить одну сотню 25-го полка и начать наступление на деревню Удзягонзу, откуда вели огонь японцы, 26-му Донскому полку обойти эту деревню с юга, 3-й Донской и 20-й артиллерийским батареям поддержать конницу. Атака шла успешно. Есаул Чекалов и сотник Миронов из 26-го Донского полка в бою захватили японский обоз с продовольствием и двух (японских. — Примеч. ред.) драгун, испортили телефонную линию японцев{46}. Но вечерело, и Мищенко из штаба армии получил приказ отходить назад и готовиться к новому бою на завтра. Мишенко решил, прежде чем отходить, все-таки взять деревню Удзягонзу. Стремительная атака казаков 1-й сотни 26-го Донского полка повергла японцев.
Утром 13 января отряд Мищенко продолжил наступление, выбив из деревни Нюге отчаянно сопротивлявшихся японцев. Преследуя отступающего противника, донские лавы захватили в этот день еще несколько деревень. Прикрывавшие правый фланг 1-го Сибирского корпуса 19-й и 24-й Донские полки нанесли японцам сильный удар в районе деревни Мамакай на левом берегу реки Хуньхэ. Переправившись затем через реку, донцы заняли деревню Цзяньцзявопу, угрожая заходом в тыл японским войскам под деревней Сумапу. В ночь на 27 января части 1-го Сибирского корпуса овладели штурмом Сумапу, разгромив наголову 3-ю японскую пехотную дивизию. За «молодецкие действия» 25 и 26 января командующий 2-й армией генерал О.К. Гриппенберг распорядился представить к награде Георгиевскими крестами по пять казаков из каждой сотни, участвовавшей «в атаке укрепленных пунктов».
Рис. 2. Действия конного отряда генерала П.И. Мищенко в наступательной операции под Сандепу 11–15 января 1905 г.
На следующий день бои разгорелись с новой силой. Русское командование планировало окружить и уничтожить противника в районе Сандепу. Это было вполне осуществимо при условии одновременных наступательных действий 8-го центрального и 10-го левофлангового армейских корпусов 2-й армии и конного отряда Мищенко, действовавшего на крайнем правом фланге. Однако этого не произошло, русские войска в районе Сандепу, Эртхаузы бездействовали, что позволило японцам сосредоточить крупные силы для нанесения удара по 1-му Сибирскому корпусу и отбить деревню Сумапу. Конный отряд Мищенко пытался действовать во фланг и тыл японским войскам, сосредоточенным перед фронтом 1-го Сибирского корпуса под Сумапу. Но прибывавшие японские подкрепления оказывали упорное сопротивление. Каждая деревня превращалась в крепость, которую нужно было штурмовать. В ожесточенной перестрелке пулей в ногу был ранен генерал Мищенко, сдавший командование отрядом генералу Телешову. К вечеру тот получил приказ охранять правый фланг армии и действовать в тесном контакте с 1-м Сибирским корпусом.
Наступил последний и решающий день сражения. 28 января был отдан приказ овладеть Сандепу. Однако атака не состоялась, так как трехдневное бездействие русского командования дало возможность японцам сосредоточить на своем левом фланге крупные силы и рано утром перейти в энергичное наступление. Противник решил во что бы то ни стало отбить деревню Хегоутай, превращенную им в земляную крепость и потерянную 25 января во время атаки сибирских стрелков. Спешенные донские сотни отряда Телешова, поддерживаемые огнем 3-й Донской батареи, заняли оборонительные позиции на правом фланге 1-го Сибирского корпуса. Меткая стрельба донских артиллеристов заставила японцев на время приостановить продвижение на Хегоутай своих резервов. Три раза японцы под прикрытием артиллерии пытались выбить спешенные сотни донцов из деревни Сюерпу, но каждый раз их цепи залегали под сильным ружейно-пулеметным огнем обороняющихся. Противник вынужден был отступить.
Тем временем обозначился серьезный успех на левом фланге 2-й русской армии, где полки 10-го корпуса заставили противника начать отступление на юго-восток. Войска корпуса, к вечеру выйдя в тыл противнику, получили возможность атаковать Сандепу с востока. Но в это время командующий 10-м корпусом получил указание не увлекаться наступлением. Части 1-го Сибирского корпуса к исходу дня также отразили все атаки японской пехоты, а конный отряд с донскими казачьими полками начал успешно продвигаться в тыл противника в районе деревни Сумапу. Японцы напрягли все силы, чтобы сдержать натиск русских, однако безуспешно. Японский главнокомандующий И. Ойяма доносил в Токио о том, что 28 января «русские обстреляли наш тыл», а «войска были готовы к тому, что будут уничтожены».
Хотя японцы были в критическом положении, русские войска отступили по приказу А.Н. Куропаткина, который боялся активных наступательных действий, отдавая инициативу врагу. Отходом 2-й армии за реку Хуньхэ закончилось четырехдневное сражение при Сандепу. Русские войска отошли на те позиции, откуда начали наступление. По окончании сражения командующий 2-й армией генерал О.К. Гриппенберг в своем приказе особо отметил боевые заслуги казаков и наградил большую группу отличившихся воинов.
За участие в наступлении на Сандепу были награждены знаками отличия Военного ордена 65 донских казаков: 28-го и 25-го полка, 35-го и 26-го полка, 3-й и 2-й батареи, 1-й и 3-й батареи. К Георгиевским крестам после боя 14 января 1905 г. были представлены пять урядников 3-й батареи: Кобозев Иван, Поляков Кирей, Маслов Никита, Венедиктов Петр, Запорожцев Елисей; и два казака: Нелидин Михаил и Кузнецов Александр{47}.
После этих боев 4-я Донская казачья дивизия была отведена в тыл, а затем отправлена в Монголию для борьбы с японо-хунгузскими бандами (хунгузы, или хунхузы, — китайские разбойники. — Примеч. ред.). Численный состав полков был следующий: 19-й полк имел 928 казаков и 1211 лошадей; 24-й полк — 822 казака и 1070 лошадей; 25-й полк — 566 казаков и 1184 лошади; 26-й полк — 848 казаков и 956 лошадей{48}. Охрана тыла была поручена генерал-лейтенанту Чичагову. Он сформировал два отряда. Первый отряд — конный — был подчинен генерал-майору М.Н. Телешову и состоял из шести сотен 25-го Донского полка, пяти сотен 26-го Донского полка, 3-й артиллерийской батареи и одной сотни пограничников{49}. Второй отряд — Бодунесский — был подчинен генерал-майору М.П. Стоянову и состоял из шести сотен 19-го Донского полка, шести сотен 24-го Донского полка, 2-й Донской артиллерийской батареи, двух батальонов пехоты, двух сотен Оренбургского казачьего полка, 4 орудий 45-й артиллерийской бригады{50}.
Первый отряд осуществлял охрану местности вокруг железной дороги в глубь Монголии по маршруту: Шиулиганза, Коашаньтунь, Фулунчень, Тайпинлинь, Куэльсин. В этом районе действовали многочисленные шайки хунгузов. Хунгузы — «разбойники» — были хорошо вооружены ружьями новейших систем. На театре войны существовало до 10 тысяч хунгузов под общим руководством некоего японского офицера. Поэтому отряд должен был рассеяться по местности и уничтожить эти шайки.
Второй отряд сосредоточился в районе Бодуне на реке Сунгари и осуществлял охрану подступов к железной дороге с юга и запада. Помимо этого в районе Лашагоу, Харбин, Фуляри велась разведка сил и намерений противника. В таких рейдах казаки использовали хитрую тактику. Они заманивали противника поддельным бегством в сторону, а затем неожиданно набрасывались и расправлялись с ним. Из таких рейдов казаки часто привозили пленных японцев. За период с февраля по октябрь 1905 г. донские казаки при разведках в стане неприятеля, подвижном охранении войск и тыла совершили много подвигов. Часто, будучи тяжело раненными, оставались в строю до конца боя. Знаками отличия Военного ордена за личные подвиги были награждены: 147 казаков 19-го Донского полка, 69 казаков 24-го Донского полка, 70 казаков 25-го Донского полка, 89 казаков 26-го Донского полка, 10 казаков 2-й артиллерийской батареи, 18 казаков 3-й Донской батареи{51}. К Георгиевским крестам были представлены 7 казаков 3-й Донской батареи{52}.
Во время войны проявили мужество и храбрость не только казаки нижних чинов, но и офицеры. За военное умение были награждены орденом Св. равноапостольного князя Владимира 3-й степени — четверо, орденом Св. равноапостольного князя Владимира 4-й степени — двое, орденом Св. Станислава 1-й степени с мечами — один, орденом Св. Станислава 2-й степени — двое, орденом Св. Станислава 3-й степени — четверо, орденом Св. Анны 2-й степени с мечами — двое, орденом Св. Анны 3-й степени — семеро, орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» — один.
Среди казачьих офицеров, награжденных за ратные подвиги, был Ф.К. Миронов, молодой подъесаул, командир сотни 26-го Донского полка (впоследствии — знаменитый красный конник, расстрелянный троцкистами по окончании Гражданской войны. — Примеч. ред.).
Охраной коммуникаций русских войск в Маньчжурии и борьбой с хунгузами был занят и 46-й Донской казачий полк, в котором начал свою боевую службу будущий командующий 1-й Конной армией в годы Гражданской войны С.М. Буденный.
После поражения в войне с Японией в России началась существенная реорганизация армии. К 1914 г. Россия обладала самой многочисленной конницей. В военное время она могла выставить до 1500 эскадронов и сотен. Казачество составляло в армии иррегулярные войска, главным образом конные. Однако организация и боевая подготовка казачьих полков ничем не отличалась от армейской кавалерии. С 1909 г. казаки, как и вся армия, получили походное обмундирование защитного цвета. Вооружение казаков состояло из шашки, винтовки казачьего образца, а также трубчатой металлической пики. В полках начали создаваться пулеметные команды.