ДОНСКАЯ КАЗАЧЬЯ ПЕШАЯ БРИГАДА КАК УНИКАЛЬНОЕ ВОИНСКОЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ НА КАВКАЗСКОМ ТЕАТРЕ ВОЙНЫ

ДОНСКАЯ КАЗАЧЬЯ ПЕШАЯ БРИГАДА КАК УНИКАЛЬНОЕ ВОИНСКОЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ НА КАВКАЗСКОМ ТЕАТРЕ ВОЙНЫ

Вечной славой покрыла себя в годы Первой мировой войны на Кавказском театре военных действий единственная пехотная часть, сформированная из донских казаков — Донская казачья пешая бригада. Она выступила на фронт в апреле 1915 г. и сражалась вместе с русской пехотой на Сарыкамышско-Эрзерумско-Эрзинджанском направлении. Донская казачья пешая бригада была отправлена в Отдельную Кавказскую армию генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича[20] в качестве самостоятельного воинского подразделения и в таком качестве участвовала в боевых операциях. Первоначально она состояла только из 4-х пеших батальонов, каждый из которых имел в своем составе пять казачьих сотен{239}. Формировалась бригада в Области Войска Донского из особых донских сотен, комплектовавшихся из казаков 3-й очереди и частично из казаков запасного разряда.

Донская казачья пешая бригада впервые появляется на Кавказском театре войны как составная часть армейского резерва Отдельной Кавказской армии в районе Каре — Александрополь, где была размещена к 1 апреля 1915 г. Процесс ее формирования удалось завершить к 1 мая 1915 г. уже на месте первой дислокации. Непосредственно на фронт она выдвигается приказом командующего армией 2 июля 1915 г. из района Сарыкамыша в Алашкертскую долину для усиления IV Кавказского армейского корпуса генерала Орановского. 7 июля бригада прибыла в с. Зейдекан (юго-западнее с. Алашкерт), с тем чтобы в дальнейшем следовать через перевал Клыч-гядук на с. Сынджан. 11 июля 1915 г. 1-й и 4-й батальоны Донской казачьей пешей бригады включаются в корпусный резерв, дислокация которого была намечена штабом IV Кавказского армейского корпуса (размещавшимся в с. Каракая) в районе г. Мелязгерт{240}. Командовал тогда бригадой генерал-майор Павлов. Во главе 1-го Донского казачьего пешего батальона стоял полковник Лупилин, 2-го Донского казачьего пешего батальона — полковник Полухин, 3-го Донского казачьего пешего батальона — войсковой старшина Духопельников, 4-го Донского казачьего пешего батальона — полковник Аврамов{241}.

12 июля 1915 г. сотня Донской казачьей пешей бригады впервые вступила в бой вместе с другими частями на левом берегу реки Восточный Евфрат в районе с. Мулла-баки в пяти километрах севернее г. Мелязгерт, отбросив турок на противоположный берег{242}. Одновременно другие подразделения бригады направляются на усиление правого фланга 66-й пехотной дивизии.

«С этой стороны могли появиться и турки. Между тем донцы, подходя к полю сражения, не приняли должных мер предосторожности и не установили связи с правофланговыми частями 66-й пехотной дивизии, которые вели тяжелый бой со значительными силами турок, стремившихся охватить их правый фланг. Вследствие непринятия Донской пешей бригадой, руководимой малоопытным в военном деле командиром, элементарных мер предосторожности часть, находившаяся на правом фланге корпуса, приняв подходивших донцов за противника, обстреляла их. В свою очередь и Донская пешая бригада, в которой произошло замешательство, ответила тем же. Роковая ошибка была вскоре выяснена, но недавно сформированная, а потому и несколоченная часть, слабо управляемая, оставалась под впечатлением пережитого еще и в последующие дни, когда она в действительности подвергалась атаке превосходных сил турок. Затем до конца описываемой операции эта часть являла пример весьма малой стойкости в бою»{243}.

Этот нелицеприятный для донских казаков эпизод детально описывает в своей книге Н.Г. Корсун, опираясь на журнал военных действий IV Кавказского армейского корпуса и ссылаясь на работу другого исследователя, И.И. Масловского, «Мировая война на-Кавказском фронте 1914–1917 гг.»{244}. Очевидно, в нем были задействованы 1-й и 4-й пешие батальоны бригады, а может быть, и вся бригада. Точно установить довольно сложно, поскольку буквально сразу после прибытия в с. Кара-кая бригада попала в неудачную переделку. Однако уже 17 июля ее командир генерал-майор Павлов отличился при организации заградительного отряда против прорвавшихся в Алашкертскую долину турок. Их силы величиной около пехотного батальона и полка конницы создали реальную угрозу боевому стыку I и IV Кавказских армейских корпусов и прямой линии связи между ними в районе с. Даяр и с. Каракилиса. Генерал Павлов, имея в своем распоряжении 21 сотню казаков, организовал против прорвавшихся в Алашкертскую долину турецких войск сборный отряд в составе 6 сотен из 21/2 сотни 3-го Волжского, 21/4 сотни 3-го Екатеринодарского и 1/2 сотни 3-го Линейного казачьих полков и 1/2 сотни пограничников. Но в районе перевала Клычгядук накопившиеся силы турок заняли одним пехотным полком с. Суверди, а их передовые конные части сосредоточились на линии с. Дерик и с. Севик. Эта группа турок прервала связь между отрядами Павлова (части Донской казачей пешей бригады) и Абациева (части 66-й пехотной дивизии){245}.

С 17 июля 1915 г. развернулись ожесточенные сражения на перевале Клыч-гядук, который стойко обороняли 2-й и 4-й отдельные Донские казачьи пешие батальоны Донской казачьей пешей бригады. Несмотря на усиленный артиллерийский обстрел и беспрерывные атаки турок, казаки все же удержали свои позиции у деревни Эсме(а)р. Особенно отличился в этих боях прапорщик Василий Усачев, защищавший со своей полусотней 2-го батальона левый фланг. Смертельно раненный офицер запретил казакам выносить себя с поля боя. Полусотня героически дралась до последнего патрона, прочно закрыв «ворота» в Алашкертскую долину. В результате боев на Клыч-гядукском перевале казаками было взято в плен 8 офицеров и 500 солдат противника, захвачен вражеский обоз с боеприпасами и другим военным имуществом{246}.

Против отряда Павлова, занимавшего перевал Клыч-гядук, турки 18 июля повели наступление силами до 6 батальонов и 2 полков конницы с горной артиллерией, направив по правому берегу реки Восточный Евфрат свыше 2 батальонов и 2 эскадрона. Павлов, опасаясь обхода турецкими частями своего правого фланга со стороны хребта Мизрах-даг, очистил перевал Клыч-гядук и отошел к с. Султанабад. Затем ему было приказано отойти к с. Алашкерт и занять позицию фронтом на юг, не позволяя туркам продвигаться к с. Даяр. Это было вынужденное отступление под давлением превосходящих сил врага.

Вместе с тем, согласно донесению штаба Кавказского фронта в Ставку, тогда же в бою у с. Хамур части 66-й пехотной дивизии и Донской казачьей пешей бригады оказались малостойкими. Причем в контратаке 10 батальонов названных частей не смогли одолеть 9 турецких батальонов. Однако Н.Г. Корсун отмечает, что к такой ситуации привела дезорганизация управления указанными подразделениями, прежде всего со стороны генерала Амассийского, бывшего начальником маневренного резерва IV Кавказского армейского корпуса, куда входили формирования Донской казачьей пешей бригады{247}.

Но каковы же скрытые причины появления столь хлесткого ярлыка?! Во-первых, следует обратить внимание на сам момент прибытия Донской казачьей пешей бригады в заданный район и момент вступления в бой. Сразу заметим, что при выдвижении непосредственно к линии фронта, выполненном по приказу командующего Отдельной Кавказской армией, бригада совершила форсированный марш в несколько десятков километров (точно не определишь, ибо карта для горной местности — плохой подсказчик). По прибытии в распоряжение IV Кавказского армейского корпуса недавно сформированная часть вдруг почему-то делится на отдельные батальоны для решения оперативно-тактических задач, что, как показывает оперативно-тактический анализ Сарыкамышской, Алашкертской и Хамаданской операций, в большинстве случаев не было оправдано никакими соображениями ситуативной необходимости. К тому же Донской казачьей пешей бригадой, а точнее ее отдельными подразделениями, командуют не свои командиры, а совершенно разные военачальники (капитан Генерального штаба Зинкевич, командир 66-й пехотной дивизии генерал Абациев, начальник маневренного резерва IV Кавказского армейского корпуса генерал Амассийский), принимающие порой далеко не лучшие решения. В таких условиях «виноватыми» оказываются те, кто выполнял конкретную боевую задачу, а отнюдь не те, кто неумело принимал решения, во многом предопределяющие последующую ситуацию.

Далее 2 июля бригада получает приказ о выдвижении из резервного района. 7 июля она прибыла в с. Зейдекан. Ее тут же делят и ставят разные оперативные задачи. 11 июля 1-й и 4-й батальоны направляются в район г. Мелязгерт. 12 июля одна сотня в составе других частей вступает в бой в районе с. Мулла-баки.

Во-вторых, буквально задерганные части Донской казачьей пешей бригады 12 июля попадают в новую переделку. Они направляются командованием IV Кавказского армейского корпуса на усиление правого фланга 66-й пехотной дивизии, где вовсе не ожидают никаких подкреплений, а посему казаки попадают под обстрел частей этой дивизии. Этот нелепый встречный бой сильно повлиял на моральный дух донцов. Сегодня мы знаем все сопутствующие обстоятельства, поэтому можем с полным на то основанием усомниться в справедливости вышеизложенной оценки.

В-третьих, однажды попав в войсковую сводку высокого ранга, вполне определенная оценка воинской части, а в данном случае Донской казачьей пешей бригады, продолжала затем жить как бы уже сама по себе. Конкретная оценка с этого момента начинала существовать как явление ментального плана (психологический фактор. — Примеч. ред.). Она становится неким функциональным стереотипом для командования. Ее последующее изменение обязательно требует достаточно продолжительного времени и весьма убедительных аргументов, которые должны быть настолько весомыми, чтобы постепенно склонить невидимую чашу весов в другую, положительную сторону.

Таким образом, совершенно очевидна субъективная предвзятость составителей донесения штаба Отдельной Кавказской армии в Ставку, в свою очередь, опиравшихся на чье-то личностное восприятие того давнего боя. Они хлестко окрестили Донскую казачью пешую бригаду «малостойкой частью» на основе всего лишь одного эпизода боевых действий, в котором принимали участие далеко не все казаки бригады. Никто даже не попытался хотя бы на йоту вникнуть в сложившуюся ситуацию, когда тяжелейшие условия обороны IV Кавказского армейского корпуса вынудили командование буквально растрепать бригаду, закрывая бреши. Кроме того, отдельные военачальники явно оказались не на высоте положения, а в итоге тень незаслуженно пала на всю воинскую часть донских казаков. Так возникла предвзятая оценка боеспособности Донской казачьей пешей бригады, которая надолго испортила репутацию воинского подразделения донцов. Целый ряд неудач вынудил командование IV Кавказского армейского корпуса начать отступление с Палантекенской позиции. 20 июля был оставлен горный рубеж у перевала Клыч-гядук, который стойко обороняли казаки Донской казачьей пешей бригады. В результате отступления сложилась новая казусная ситуация для русского командования.

«Части, несколько дезорганизованные при отступлении, смешались с массой армянских беженцев, направлявшихся беспорядочными толпами, с громадными стадами скота, повозками, женщинами и детьми. В панике отступая, эти беженцы, никем не направляемые и подгоняемые звуком выстрелов, повторявшимся в горах многократным эхом, вклинялись в войска и вносили в их ряды невероятный хаос. Часто пехота и конница попросту обращались в прикрытие этих кричащих и плачущих людей, опасавшихся наскока курдов, которые вырезывали и насиловали отставших и кастрировали русских пленных»{248}.

Для исправления создавшейся ситуации русское командование принимает вполне оптимальное решение о парировании удара турок контрударом, организованным непосредственно армейскими силами. Для реализации названного решения формируется и сосредотачивается в районе с. Даяр маневренная группа под руководством начальника 1-й Кавказской казачьей дивизии генерал-лейтенанта Николая Николаевича Баратова, куда включают отряд генерала Павлова в составе двух батальонов Донской казачьей пешей бригады. К этому моменту отрад отошел 21 июля на территорию Закавказья к с. Кешкельды. Тем самым он невольно обнажил левый фланг ударной группы генерала Баратова. Также оказался неприкрытым боевой стык между I и IV Кавказскими армейскими корпусами. По согласованию с командиром IV Кавказского армейского корпуса генералом Огановским Баратов подчиняет себе отрад Павлова. Сразу же после переподчинения Павлову было приказано спешно возвратиться назад, занять высоты южнее с. Н. Хопус и удерживаться там во что бы то ни стало до утра 22 июля, когда маневренная группа предполагала начать наступление. Вместе с тем Баратов строго предупредил Павлова, что в случае невыполнения этого приказания он будет принужден отчислить всех виновников от занимаемых должностей.

22 июля колонна генерала Павлова, выведенная из состава IV Кавказского армейского корпуса и включенная в новое оперативное соединение, силой в 4 батальона, 8 пулеметов и 4 орудия, активно действовала в районе северо-западнее с. Алашкерт. Уже 23 июля стал намечаться явный успех мер, предпринятых русским командованием. Части турок, противостоявшие русской колонне, начали осуществлять постепенный отход на перевал Клыч-гядук икс. Кара-килиса. Генерал Павлов вовремя перешел в энергичное преследование и удачно захватил при этом несколько сот пленных и другие военные трофеи. Тем не менее вместо дальнейшего смелого продвижения отрад остановился на ночлег у с. Хошиан ввиду крайней усталости людей{249}.

Таким образом, участие Донской казачьей пешей бригады в Алашкертской операции Отдельной Кавказской армии было далеко не однозначным. За бригадой, к сожалению, на некоторое время закрепился неприятный ярлык «малоустойчивой части». Однако в тех случаях, когда донцы получали реальную боевую задачу и находились под уверенным руководством военачальников, они проявляли достаточную стойкость, с достоинством вели кровопролитные бои и с честью побеждали даже превосходившие их силы противника. На широких горных фронтах с изолированными направлениями большая роль принадлежала младшим командирам и рядовым бойцам. В этом отношении в процессе Алашкертской операции выявились высокие боевые качества русских солдат и казаков. Хотя найти добровольцев для Донской казачьей пешей бригады было нелегко, поскольку служить в пехоте считалось непрестижным (у кубанских казаков, например, в пехотные пластунские части шли только те, кто по крайней бедности не мог приобрести строевого коня. — Примеч. ред.). Командиров для пеших батальонов пришлось переводить из конницы. Молодые офицеры весьма неохотно шли в бригаду. В 1915 г., когда батальонам потребовалось пополнение младшего офицерского состава, прапорщики ускоренных производств вообще не выражали желания идти в пехотные части, и начальнику Новочеркасского казачьего училища генерал-майору Петру Харитоновичу Попову однажды невольно пришлось прибегнуть к хитрости. Им была объявлена запись желающих остаться на тыловых должностях, но всех записавшихся, вместо штабов, командировали в пешие батальоны{250}.

Действительно, эти бойцы преимущественно второочередных частей (лучших отправили на Западный фронт), поставленные в самые тяжелые боевые условия, не только мужественно отразили мощный натиск турок, но и смело перешли в решительное наступление, сорвавшее планы германо-турецкого командования. При всех неисчислимых недостатках в управлении и в устройстве тыла русские воины и казаки, имея против себя тройное превосходство сил, по свидетельству немецкого майора Гузе, за месяц тяжелых боев потеряли пленными всего лишь около 1000 человек, в числе которых было много раненых, которые не могли двигаться{251}.

В десятках тяжелейших боев участвовала Донская казачья пешая бригада, но навсегда запомнился донцам один пятидневный бой за гору Александра Невского на исходе 1915 г. Два ряда турецких окопов, опутанных колючей проволокой, глубокий снег, лютый мороз, неприступные горные отроги. В ночь с 29 на 30 декабря штурмовая колонна в составе двух донских батальонов, одного батальона 264-го пехотного Георгиевского полка и 4 горных орудий под командой полковника Логтина Полухина двинулась на приступ «Турецкого Коджута».

Вот описание этого страшного боя: «…завывала метель, снежный буран валил людей с ног, слепил глаза, леденил кровь, а донцы шли, карабкаясь по пояс в снегу… С рассветом загремели выстрелы… Каждый шаг вперед под градом неприятельских пуль покупался дорогой ценой… Костенеющие от холода пальцы раненых пытались складываться в крестное знамение, и легче становилось у них на душе, и не страшно умирать в снегу. Не даром устланы скаты убитыми и ранеными, не даром принесено в жертву Отечеству самое дорогое в жизни — сама жизнь»{252}. Сбив турок с Коджута, казаки отбросили их к горе Кузу-чан. И снова на приступ! И снова один падает, сраженный пулей, трое валятся, коченея от холода. Снежная метель услужливо воздвигает могильные холмики. Вгрызаясь в мерзлые скалы штыками, все выше взбираются казаки по обледенелым кручам. Чем выше, тем холоднее. 2 января 1916 г. сотня есаула Алексея Авилова сделала, казалось бы, невозможное — на штыках ворвавшись в турецкий форт, сбросила турок с горы. Сбросила дерзко и расчетливо, точно на три взвода прапорщика Всеволода Голубинцева, совершившего со своими казаками глубокий охват противника и занявшего позицию в тылу отступавших. Их удар был неотразим! Ошеломленный противник, оставив в руках казаков 15 офицеров и 97 аскеров (пехотинцев. — Н.Р.) и бросив свой «неприступный» форт, в панике бежал{253}.

Описывая этот и другие боевые эпизоды, следует констатировать, что в 1915 г. военные операции на Кавказском фронте продолжали носить преимущественно маневренный характер. Это обусловливалось ограниченной оперативной емкостью горного театра войны, где постоянно сохранялась возможность обхода и разгрома по частям изолированных условиями местности сил противника. Наиболее отчетливо эти особенности проявились в Алашкертской операции.

Однако к концу 1915 г. Отдельная Кавказская армия была уже готова к проведению широкомасштабных наступательных действий. Это вскоре подтвердилось успешным осуществлением в начале 1916 г. Эрзерумской военной операции. На Персидском же (восточном) фронте русские и англичане, в целях противодействия проникновению германо-турок в Афганистан и Индию, создали довольно надежную военную «завесу» от Каспийского моря до Индийского океана. Тем не менее попытка русского командования развить стратегическое сотрудничество и образовать единый фронт с англичанами на иракско-месопотамском театре так и не была осуществлена. Англичане вели себя очень пассивно. Действуя в Ираке против Турции, они, казалось, больше опасались реального проникновения русских в Месопотамию, в нефтеносную область Мосула, чем вероятных враждебных происков немцев. С другой стороны, даже простое взаимодействие с союзниками вынудило русское командование значительно удлинить фронтальное соприкосновение с противником.

В итоге общая протяженность Кавказского фронта к концу 1915 г. от Черного моря до района Сеистана на афганской границе достигла колоссальной длины — 2500 километров, тогда как Западный (русский) фронт к этому времени имел линию взаимодействия с противником всего до 1200 километров{254}. Естественно, в таких условиях большое значение приобрела охрана коммуникации, где в значительной мере использовались донские подразделения.

В целом на Кавказском фронте к концу 1915 г., судя по архивным данным, находятся немногочисленные воинские подразделения донских казаков. В полосе непосредственного боевого соприкосновения с противником были задействованы: 55-й Донской казачий полк, Донская казачья пешая бригада в составе 4-х Донских казачьих пеших батальонов по 1300 казаков в каждом, 3 особые донские казачьи сотни. Выполняя стратегическую задачу военного прикрытия тылов Кавказской армии, на прифронтовом Черноморском побережье Кавказа сторожевую службу постоянно несли 56-й и 57-й Донские казачьи полки. Такую же боевую задачу русского командования, будучи верными своему воинскому долгу, исполняли еще 4 особые донские казачьи сотни{255}.

Г.Л. Воскобойников приводит в своей книге существенные уточнения по составу Донской казачьей пешей бригады на 22 декабря 1915 г. (см. таблицу). 

Состав Донской казачьей пешей бригады на 22 декабря 1915 г.

Часть Офицеры Казаки Пулеметы 1-й Донской казачий батальон 13 945 — Пулеметная команда 7-го Кубанского пластунского батальона 2 90 8 2-й Донской казачий батальон 18 922 — 3-й Донской казачий батальон 20 1012 — 4-й Донской казачий батальон 20 942  

Сразу заметим, что в донских казачьих пеших батальонах не предусматривалось комплектование своих пулеметных команд. Однако в штатном расписании каждого батальона имелось по 72 конных разведчика, что значительно облегчило выполнение многих оперативно-тактических задач. В отличие от донских, в кубанских пластунских батальонах конных разведчиков не существовало. Вместе с тем во всех пеших бригадах полностью отсутствовала артиллерия. Эти уточняющие сведения по составу пеших казачьих бригад, собранные Г.Л. Воскобойниковым{256}, значительно дополняют наши представления о боевом потенциале данного типа казачьих войсковых частей. Кстати, в боевом составе 1-й Кубанской казачьей дивизии на 10 октября 1915 г. числилась 17-я Донская казачья батарея, в штате которой насчитывался 271 человек, из них 7 офицеров и 264 казака. Ее вооружение состояло из 100 винтовок, 36 шашек и 6 орудий{257}.

Конкретизируя итоги прошедших боевых операций русских войск на Кавказском фронте в 1915 — начале 1916 г., следует отметить, что после триумфального взятия Сарыкамыша с одновременным сокрушительным разгромом IX и X турецких армейских корпусов были поочередно одержаны еще целый ряд весьма убедительных побед. Части Отдельной Кавказской армии один за другим успешно занимают Кара-килиса, Ван, район между Ванским и Урмийским озерами. Это последовательно происходит в мае — июле, а уже в июле — августе при организованном контрнаступлении против турецкой ударной группы под мощным натиском русских войск бесповоротно пали Муш и Битлис. В январе 1916 г. командование русской армии поистине блестяще продумало и планомерно осуществило до логического конца Эрзерумскую военную операцию. Ее конечной целью были полный разгром 3-й турецкой армии и овладение русскими частями основной базой снабжения и важнейшим узлом коммуникаций в тылу противника — крепостью Эрзерум.

Главный удар на Маслагат и Кепри-кей в Эрзерумском направлении наносили ударная группа генерала Волошина-Петриченко и 1-й Кавказский армейский корпус. В их составе отлично действовала Донская казачья пешая бригада под командованием генерала Павлова, продвигаясь по горному хребту Чахир-баба в направлении на Еникей.

Перед началом Эрзерумской операции в полосе непосредственного боевого соприкосновения с противником находились следующие воинские подразделения донских казаков. Согласно боевому расписанию Отдельной Кавказской армии, приводимому Н.Г. Корсуном{258}, в нее входила уже названная Донская казачья пешая бригада (1-й, 2-й, 3-й и 4-й Донские казачьи пешие батальоны), которая оперативно подчинялась командованию 1-го Кавказского армейского корпуса. В составе корпуса также числились 55-й Донской казачий полк и 83-я особая Донская казачья сотня. Помимо этого, в Карсской крепости дислоцировалась 48-я особая Донская казачья сотня, а в Александропольской крепости, где размещался армейский склад, — 72-я особая Донская казачья сотня.

83-я особая Донская казачья сотня в оперативном плане была подчинена отряду (группе, колонне) Чиковани, который выполнял тактическую задачу прикрытия на левом фланге 1-го Кавказского армейского корпуса. Н.Г. Корсун не проясняет, чем точно занималась казачья сотня: обеспечивала ли связь с войсками IV Кавказского армейского корпуса или же участвовала непосредственно в боях с противником в составе русской конницы, входившей в группу Чиковани{259}.

Вместе с тем накопленный и обобщенный нами конкретноисторический материал позволяет достаточно детально осуществить авторскую научную реконструкцию участия в боях Донской казачьей пешей бригады. На начальном этапе Эрзерумской операции бригада была вовлечена в Кеприкейское сражение, которое продолжалось с 28 декабря 1915 г. по 8 января 1916 г. Казачья часть на правах самостоятельного подразделения входила тогда в колонну Волошина-Петриченко, имевшую свою боевую задачу{260}.

Колонне Волошина-Петриченко (штаб в с. Сычан-кала), в составе Донской казачьей пешей бригады (4 батальона), 18-го Туркестанского стрелкового полка (4 батальона), 264-го пехотного Георгиевского полка (4 батальона), сотни 3-го Кавказского казачьего полка, 1 легкой батареи (6 орудий), 10 горных орудий и 2 гаубиц, указывалось в первую очередь овладеть горой Кузу-чан, а затем энергично наступать по хребту в направлении с. Шербаган. Тем самым она достигла бы цели, поставленной русским командованием.

Овладение высшими точками хребта и движение уступом вперед значительно облегчало бы наступление 4-й Кавказской стрелковой дивизии и обеспечивало бы надежное прикрытие ее действий с севера.

Согласно планам русского командования, части колонны должны были занять исходное положение к вечеру 28 декабря. Все необходимые передвижения производились незаметно для противника. Противостоявшие турецкие воинские подразделения занимали укрепленную позицию на высотах в районе с. Хозахор, озера Эхизгель, горы Александра Невского (к юго-западу от горы Коджут), хребта к западу от горы Кизыл-джа (5 км юго-восточнее горы Коджут) и далее на юг.

1. Для организации успешного наступления в указанном русским командованием направлении колонна Волошина-Петриченко была разделена на три боевых участка и резерв, каждый из которых имел свою боевую задачу. Правый участок под руководством полковника Виберга, в составе 4 батальонов и 8 пулеметов (18-го Туркестанского стрелкового полка), 6 легких и 2 горных орудий, 2 гаубиц и 1/2 сотни, получил задачу наступать 30 декабря от с. Веран-тап и от восточного склона горы Каладжих. Он должен был атаковать позиции противника на горе Кузу-чан с севера, а затем развить первоначальный успех и продвигаться в направлении на перевал Карачлы. Конечной целью наступления являлся захват важнейшего узла дорог на этом перевале.

2. Средний участок под начальством полковника Полухина, в составе 1 батальона 264-го пехотного Георгиевского полка с 8 пулеметами, 2 батальонов Донской казачьей пешей бригады с 4 пулеметами, 4 горных орудий и команды конных разведчиков бригады, получил задачу наступать 30 декабря от горы Коджут. От него требовалось захватить гору Александра Невского и атаковать турецкие части на горе Кузу-чан с востока. После выполнения этого задания и основательного укрепления наших позиций на горе Кузу-чан предполагалось продолжить наступление в общем направлении на с. Шербаган.

3. Левый участок под управлением войскового старшины Духопельникова, в составе 2 батальонов Донской казачьей пешей бригады с 8 пулеметами, 4 горных орудий, 1/4 сотни и 2 команд конных разведчиков бригады, получил задачу наступать 30 декабря из района горы Кизылджа и захватить турецкий кольцевой окоп у подножья этого величавого творения природы. После чего сводный отряд обязан был содействовать захвату горы Александра Невского, а уж затем атаковать гору Кузу-чан с юго-востока. Только успешное преодоление всех названных рубежей продвигало наших воинов к конечной цели — наступлению на турецкие позиции у селений Шербаган и Чермык-су.

4. Общий резерв под командованием полковника Борисова, в составе 3 батальонов 264-го пехотного Георгиевского полка с 4 пулеметами, сотни казаков и 1 команды конных разведчиков Донской казачьей пешей бригады, должен был сосредоточиться в с. Сычанкала, что позволяло прикрыть тылы наступавших.

Подготовка военной операции потребовала установления тесной связи с соседними частями. Начальник особой колонны Волошин-Петриченко, сообщая 26 декабря командиру II Туркестанского армейского корпуса о предстоящей задаче, просил оказать ему содействие взятием утром 30 декабря высот к юго-западу от с. Норшин и развитием наступления на Хозахорские высоты. Это содействие оказано не было вследствие неправильно поставленной общей задачи этому корпусу — атаковать в лоб гору Гей-дат.

Обстоятельно позаботились при подготовке наступления также о бесперебойном тыловом обеспечении воинских подразделений. Артиллерийские и продовольственные склады колонны Волошина-Петриченко сосредотачивались в с. Сонамер, а перевязочные пункты заранее организовывались в с. Хошаб и с. Сычан-кала.

30 декабря 1915 г. особая колонна Волошина-Петриченко начала запланированное наступление. Несмотря на снежный буран, она медленно, но упорно пробивалась вперед. Русским воинам пришлось преодолевать несколько рядов турецких окопов. Тем не менее правофланговые части колонны успешно продвинулись от горы Каладжих к озеру Эхиз-гель с целью атаковать гору Кузу-чан с севера. Левофланговые же части, наступавшие от горы Кизылджа, удачно овладели окопами на юго-восточном склоне горы Александра Невского. 31 декабря в районе действий группы Волошина-Петриченко свирепствовал сильный буран, дувший русским в лицо и слепивший глаза, вследствие чего двигаться и действовать было почти невозможно. Но все-таки первой колонне этой группы (Виберга) удалось пробиться на один километр от озера Эхиз-гель в направлении на гору Кузу-чан. Средняя колонна (Полухина), отчаянно расчищая путь в глубоком снегу, продвинулась вперед на 3,5 километра от горы Александра Невского к горе Кузу-чан, успешно потеснила турок и захватила трофеи. Однако прокладывавшиеся войсками тропы, при мало-мальском развитии подразделениями наступательных действий, буран очень быстро заметал снегом. Поэтому все более или менее свободные бойцы были заняты непрерывной расчисткой этих троп. Третья колонна (Духопельникова), двигавшаяся южнее горы Кизылджа, достигла хребта к югу от горы Александра Невского. Она мужественно преодолела поистине чрезвычайные трудности, когда спускалась со скалистых кряжей в ущелья, занесенные глубоким снегом, и вновь поднималась наверх по крутым скатам. Турецкие войска, увлеченные сражением, проворонили наступление группы Волошина-Петриченко, да и не ожидали они такой проворности со стороны русских. В результате колонна успешно овладела всем районом горы Александра Невского.

1 января 1916 г. группа войск под командованием Волошина-Петриченко по-прежнему развивала свое наступление, неуклонно пробивая себе путь в глубоком снегу и настойчиво протаскивая пушки буквально на людях. Она медленно, но вполне уверенно прорывалась к горе Кузу-чан. Русские подразделения продвигались тремя колоннами: со стороны озера Эхиз-гель, по главному хребту и с юго-востока. Буран, свирепствовавший накануне, с прежней силой бушевал и весь первый день нового года.

В течение 2 января колонна Волошина-Петриченко упорно атаковала гору Кузу-чан, которую удалось плотно охватить с трех сторон. Ночью части Донской казачьей пешей бригады и 1-й батальон 264-го пехотного Георгиевского полка после чрезвычайных усилий овладели турецкими укреплениями на горе Кузу-чан. Часть колонны русское командование направило по хребту Северного Армянского Тавра на с. Шер-баган. По этому хребту пролегала так называемая дорога «топиол», т.е. пушечная, проложенная еще во времена Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. самими турками для прямого сообщения с г. Ардаган. О существовании этой дороги турецкое командование, по-видимому, не знало (учитывая частые перемены в составе турецкого правительства и командования войсками тех лет, это неудивительно. — Примеч. ред.), тогда как русские предусмотрительно полностью обрекогносцировали «топиол» еще в 1910 г. Это уникальное обстоятельство выручило наступавших.

3 января колонна Волошина-Петриченко, по овладении горой Кузу-чан, настойчиво теснила турок дальше к перевалу Карачлы. Она стремилась перехватить стратегические пути, идущие с севера на юг, и непременно выйти в тыл турецким частям, сражавшимся на фронте против левого крыла II Туркестанского армейского корпуса. 4 января русская группа войск победоносно заняла перевал Карачлы и сосредоточилась в районе последнего и с. Шербаган. Кроме того, ей удалось захватить немало пленных. 5 января русское командование выставило на всякий случай надежный заслон у перевала Карачлы и с. Шербаган и продолжило наступление в общем направлении на юго-запад уже двумя колоннами. К вечеру 5 января русская группа войск успешно достигла правой колонной с. Тимар, а левой — с. Кизил-оран.

Подводя общий итог участию Донской казачьей пешей бригады в Кеприкейском сражении, следует отметить тактически выгодное наступление колонны Волошина-Петриченко по хребту Северного Армянского Тавра, доступному для движения войск, так как по его высшим точкам пролегала аробная дорога[21]. Занимая выгодное тактическое положение на горных высотах, колонна в случае развития наступления могла угрожать с фланга и тыла турецким частям, которые пытались бы сдерживать удар 4-й Кавказской стрелковой дивизии. Одновременно успех Волошина-Петриченко содействовал продвижению левого крыла II Туркестанского армейского корпуса. Удачные действия группы Волошина-Петриченко, наступавшей в наиболее трудных горных условиях, гарантировали умело организованные артиллерийские и продовольственные склады непосредственно у себя в тылу.

В ходе Эрзерумской операции Донская казачья пешая бригада также принимала участие в штурме Эрзерумского укрепленного района{261}. Теперь она составляла большую часть колонны Волошина-Петриченко, а именно: 4 батальона бригады с 16 пулеметами, 2 горными орудиями и 1 сотней (взвод 1-й горной батареи 2-го Кавказского стрелкового дивизиона, сотня 3-го Кавказского казачьего полка). Колонна Волошина-Петриченко прикрывала левый фланг наступавшего II Туркестанского армейского корпуса.

К 29 января 1916 г. турки, учтя в конце концов значение хребта Карга-базар, заняли несколько вершин на его западной окраине. Поэтому еще 27 января Донская казачья пешая бригада получила новую боевую задачу: к вечеру 29 января овладеть западной окраиной Карга-базарского плато, южнее горы Кандиль, и заполнить свободное пространство между частями II Туркестанского армейского корпуса и 4-й Кавказской стрелковой дивизии, наступавшей левее. Донцы должны были поддерживать с ними тесную связь, а при общей атаке содействовать туркестанцам ударом во фланг и тыл туркам, занимавшим Кара-побекскую позицию.

Для успешного выполнения боевой задачи, поставленной русским командованием, Донская казачья пешая бригада тактически была разделена на две части.

1. Колонна под командованием войскового старшины Духопельникова, в составе 3-го и 4-го Донских казачьих пеших батальонов с 2 пулеметами, 2 горными орудиями и взводом казаков, выступала в качестве основного ударного подразделения, которое реализовало полученное задание. Для планомерного осуществления данного поручения казачья колонна должна была перейти 28 января одним батальоном в с. Хан-Ахмед, а другим — в с. Кара-кала. Указанное выдвижение казаков производилось для того, чтобы 29 января в 17 часов они могли занять хребет Карга-базар между горой Кандиль и правым флангом 4-й Кавказской стрелковой дивизии.

2. Общий резерв под начальством полковника Полухина, в составе 1-го и 2-го Донских казачьих пеших батальонов с 3-мя взводами казаков, подстраховывал боевые действия бригадной колонны под руководством войскового старшины Духопельникова. Поэтому резервной группе надлежало к исходному моменту расположиться в районе с. Кара-кала и с. Хан-Ахмед.

Штаб Донской казачьей пешей бригады на время начала проведения порученной боевой операции, т.е. на 28 января, размещался в ближайшем тылу, в с. Хан-Ахмед.

Наступательное продвижение Донской казачьей пешей бригады намечалось русским командованием в общем направлении на с. Кечк. В результате планируемого маневра бригада своим охватывающим положением содействовала бы операции туркестанцев и последовательно выходила бы к южному выходу прохода Гурджибогаз. Успешное выдвижение донцов на заданные рубежи вместе с обходящей колонной туркестанцев несомненно угрожало бы турецким войскам, оборонявшим Кара-побекскую позицию, полным окружением.

Выполнить полученную боевую задачу оказалось нелегко. Сосредоточению бригады в высокогорном районе на исходном для штурма рубеже сильно препятствовали глубокий снег и метели. Казаки попали просто в нечеловеческие условия для ведения активных боевых действий. В одну из ночей во время бушевавшей метели один из казачьих батальонов потерял большую часть бойцов обмороженными. Однако донцы мужественно преодолели все немыслимые трудности и своевременно заняли исходный для штурма район. Он совершенно не охранялся турками, поскольку они считали его по условиям данного времени года недоступным.

31 января 1916 г. Донская казачья пешая бригада успешно развивала свое наступление. Она продвигалась с большими трудностями через отроги хребта Карга-базар и к вечеру этого дня достигла заветной цели — с. Кечк. Донские казаки наконец по достоинству были вознаграждены судьбой за все стойко перенесенные суровые испытания войны. Уже к вечеру 1 февраля Донская казачья пешая бригада своими главными силами вышла к форту Тафта. К вечеру 3 февраля они уже достигли района с. Тавник и с. Озни.

Таким образом, Донская казачья пешая бригада успешно подстраховала направление главного удара. Ее достаточно быстрое продвижение по труднодоступной горной местности и неожиданное появление угрожало всей группировке турок на Кеприкейском направлении. Бригада не только содействовала последовательному наступлению II Туркестанского армейского корпуса, но и одновременно обеспечивала правый фланг ударной колонны Воробьева, прорвавшейся без особых помех вначале к с. Кеприкей, а позже — в Эрзерумскую равнину.

Анализ всего конкретно-исторического сюжета о Донской казачьей пешей бригаде позволяет сделать вывод не только об уникальности боевого пути этой воинской части донского казачества, но и об удачном сочетании в составе бригады разных видов армейских подразделений: казачьих пеших батальонов, донских команд конных разведчиков, кубанских пулеметных команд и горных артиллерийских батарей огневой поддержки. Это, в частности, подтверждает успешное участие в боях Донской казачьей пешей бригады в ходе Эрзерумской операции. Накопленный бригадой опыт по боевому сплочению воинского коллектива, по подготовке младших командиров и офицерского состава заслуживает пристального внимания со стороны военных историков. Ныне становится вполне очевидным, что несомненно существовала достаточно реальная возможность превращения Донской казачьей пешей бригады в особую Донскую казачью пешую дивизию. К сожалению, боевой опыт донцов отчасти был неверно истолкован как естественный путь к постепенному свертыванию казачьей кавалерии.

Пережитые бригадой многочисленные трудности в длительном ведении боевых действий на Кавказском фронте подтвердили известную военную премудрость о бесспорной необходимости специальной подготовки к войне в сложнейших условиях горной местности, к чему, несмотря на все предпринимавшиеся усилия, русская армия, и в том числе рассматриваемая донская казачья часть, оказалась слабо подготовленной. С другой стороны, история участия в боях на Кавказском театре войны Донской казачьей пешей бригады еще раз настоятельно доказывает, что личного мужества и храбрости в сражениях даже с очень сильным и подготовленным противником донцам не занимать. Сам боевой путь Донской казачьей пешей бригады еще нуждается в дополнительном изучении и сравнительно-историческом анализе для более существенного уточнения предложенной нами исторической модели видения этого конкретного явления в славной истории донского казачества.