Чернов Николай Андреевич

Чернов Николай Андреевич

В 1942 г., через три месяца учёбы, нас выпустили, присвоив звание младшего лейтенанта. Роту отправили на Ленинградский фронт и там уже распределили кого куда. Я попал командиром взвода разведки 602-го стрелкового полка 109-й стрелковой дивизии. Пришёл во взвод. От него к тому времени осталось двенадцать человек. Навстречу вышел старшина. Ему было за 30, из Старой Руссы. Представился: «Старшина Ляксев». Так на деревенском говоре звучит Алексеев. Хорошо запомнил. Я, как меня учили, говорю: «Постройте взвод, доложите». Он искоса посмотрел на меня, но взвод построил. Я представился, сказал, что теперь я командир взвода. А мне 17 лет. Мальчишка! А всем разведчикам за 30! Причём половина из них судимые, бандиты. Нормальных людей в разведку не брали. В разведку шли настоящие, героические люди. Я стал командовать, как меня учили. Старшина меня отозвал и говорит: «Слушай, лейтенант, ты ими не командуй. Тут все серьёзные люди. Получишь приказ, приди, скажи... Всё будет сделано. А так ты их не трогай». Я понял, что мне надо учиться и учиться. Вот этот старшина меня учил. Он срочную ещё до войны служил и в разведке с самого её начала.

Однажды я получил задачу от начальника штаба полка выйти в тыл и разведать мост через маленькую речушку. Начальник штаба приказал лично возглавить разведку. Я пришёл во взвод. И, зная уже разведчиков, говорю: «Со мной пойдут трое: Иванов, Петров и сержант Булыгин. Готовность через 30 минут». Со мной всегда ординарец Мишка Мосолыгин из Смоленска. Ему сказал: «Мишка, собирай вещмешок». Надо сказать, Мишка был уникальный парень. Всего лишь на два-три года старше меня, но у него в вещмешке всегда всё было: немножко еды, немножко выпить, зубная щётка, баночка консервов, кусок хлеба, кусочек сахара, щётка сапожная, крем сапожный - ну, всё необходимое. Где он это всё добывал?.. Через 30 минут спрашиваю: «Все готовы?» Двое вышли: «Мы готовы». - «Булыгин?!» Он лежит на нарах: «Я не пойду». Я дёрнулся, но ничего не сказал: «Собирайтесь, через 10 минут строимся». Проходит 10 минут. «Все готовы? Булыгин?» - «Я сказал, что не пойду». - «Встать, ко мне!» Выходит. Я за пистолет. Старшина меня берёт за руку: «Слушай, лейтенант, пойдём, выйдем». Вышли. «Лейтенант, ты же знаешь, что Булыгин не трус. Он недавно ходил в разведку, но сегодня у него какое-то нехорошее предчувствие. И вообще, никогда не назначай разведчиков. Получил задачу, приди, скажи: «Такая-то задача, кто, ребята, со мной пойдёт?» Найдутся. И ты выберешь из этих желающих. Булыгина оставь. Давай, я вместо него пойду». Выполнили задачу. Даже пленного привели. Науку я на ус намотал и потом всю войну, будучи командиром взвода, командиром роты, никогда не назначал в разведку. Я приходил и спрашивал: «Кто пойдёт?»

Вот я так учился командовать взрослыми людьми.

Обычно, когда полк стоял в обороне, ставили три наблюдательных поста - два на флангах и один в центре. Дежурили на них по двое, сменяясь через 5-6 часов. Моя задача - постоянно проверять, чтобы никто не спал. В ночь три раза я должен был их проверить. Пока три поста обойдёшь - два часа прошло. Пришёл в землянку мокрый, ноги мокрые. В землянке печка железная топится. Я разуваюсь и ложусь спать. Через два часа меня будит ординарец. Я обуваюсь, и опять мы с ним идём. Никто меня не контролировал, я сам понимал, что это необходимо.

Зимой 1944 года мы участвовали в окончательном снятии блокады Ленинграда. Дивизия освобождала Ропшу, Кингисепп.

Интервью и лит. обработка А. Драбкина