Натиск на позиции 9-й армии

Натиск на позиции 9-й армии

Ситуация там ничем не отличалась от той, что сложилась на фронте 3-й танковой армии и 4-й армии. Советское командование распространило свое массированное наступление, начатое 24 июня, далее к югу, захватив и фронт этой армии.

Все разведки боем и пробные атаки, проведенные русскими 23 июня, еще были отбиты. А дальше все развивалось точно так же, как и под Витебском, Оршей и Могилевом, разве что сокрушительный огонь неприятеля обрушился в основном на левый фланг армии, на участок XXXV корпуса под Рогачевом еще ночью, в 2.30. В течение трех четвертей часа с грохотом и воем снаряды всех калибров обрушивались на траншеи, опорные пункты, узлы сопротивления, артиллерийские позиции, командные пункты. Вряд ли можно было найти квадратный метр земли, на котором бы не разорвался снаряд. Пехотинцы в своих окопах не могли поднять головы, артиллеристы в укрытиях не спешили к своим орудиям. Все телефонные линии были перебиты осколками, радиостанции вышли из строя — всякая связь была потеряна. Затем неприятель перенес артиллерийский огонь дальше в наш тыл. С рассветом волны штурмовиков и бомбардировщиков начали обрабатывать наш еще дымящийся передний край. А затем двинулась неприятельская пехота и танки — две армии 1-го Белорусского фронта пошли в наступление на две германские дивизии. (Всего на Бобруйском направлении на заблаговременно подготовленных, глубокоэшелонированных позициях оборонялись 10 дивизий 9-й армии и 2 дивизии 4-й армии. На направлениях главного удара советских войск, в данном случае к востоку от города, оборонялась, естественно, лишь часть группировки немецких войск. — Ред.)

Уцелевшие после этого огневого налета германские солдаты не верили своим глазам, поскольку, как они считали, перед их фронтом в качестве естественных препятствий имеются по крайней мере река Друть и болота. Однако не только русская пехота перебралась через реку по многочисленным переправам, но через Друть переправились по наведенным подводным мостам и танки, которые теперь медленно двигались через болотные топи по проложенным гатям.

Начался ближний бой с медленно двигающимися вперед с криками «Ура!» красноармейцами — первые атаки врага еще удавалось отражать, однако вторая волна пехоты уже захлестнула германскую передовую. Пришедшие в себя германские солдаты яростно отбивали удары наступающих. В качестве примера здесь можно назвать третий батальон 446-го гренадерского полка (134-я дивизия), который один за первую половину дня смог уничтожить тридцать советских танков. Много танков подбили и другие германские части. Да, то там, то тут на различных участках обороны случались успехи, но на фоне громадного перевеса сил противника этого было ничтожно мало. Русским уже удалось осуществить первые прорывы на участках 134-й и 296-й дивизий, как раз на стыке 4-й и 9-й армий. Крупные силы неприятеля начали скапливаться в лесном районе западнее Друти. Против этого чреватого новым прорывом скопления сил восточнее Бобруйска командование армии задействовало находившуюся в резерве единственную танковую дивизию в составе всей группы армий (20-ю танковую дивизию), которая уже вечером пошла в наступление и добилась первого успеха.

Однако местность восточнее Бобруйска не была единственным основным направлением удара противника на участке армии. Вторым таким пунктом был район к западу от поселка Паричи, где также 24 июня мощная группировка двух советских армий (65-й и 28-й) после артиллерийской подготовки, продолжавшейся с 4.50 до 5.30, пошла в наступление против XXXXI корпуса и осуществила глубокий прорыв на участке 36-й дивизии. Поскольку здесь развитие ситуации представлялось более угрожающим, 20-я танковая дивизия получила приказ о контрударе только в южном направлении. Поэтому эта боеспособная дивизия была развернута на 180 градусов, ей пришлось в ночь на 25 июня проделать марш-бросок на расстояние более чем в 100 километров по ужасным дорогам в расположение XXXXI корпуса. Из-за неизбежных происшествий по пути она подошла в указанный район слишком поздно. Когда наступило утро 25 июня, брешь у Паричей уже достигла ширины в 40 километров. 20-я танковая дивизия, хотя и подбила 60 вражеских танков, все же не могла удержать на этом рубеже неприятеля. К 26 июня русские вышли к линии железной дороги южнее Бобруйска, подтянули дополнительные силы и вместе с приданными им механизированными частями двинулись в наступление широким фронтом на запад и северо-запад. 27 июня их передовые части вышли к Осиповичам. Оттесненный назад XXXXI корпус со своими разбросанными и поредевшими дивизиями должен был с боем восточнее Березины пробиваться на север, чтобы захватить там мосты через Березину у Бобруйска.

На северном участке прорыва русские 25 июня также прорвали фронт XXXV корпуса, с неослабевающей силой предприняли наступление в северо-западном и западном направлении, грозя перерезать ведущие к Бобруйску дороги. Закрыть зияющие здесь и постоянно расширяющиеся бреши на фронте 4-й армии силами 707-й охранной дивизии (707-я пехотная дивизия. — Ред.) никак не удавалось. Во второй половине следующего дня фронт на участке корпуса был прорван во многих местах, занимавшие здесь позиции части начали отступление в направлении Бобруйска. Неприятель, однако, уже перерезал большое шоссе Могилев-Бобруйск, его сильная танковая группировка подходила с северо-востока к поселку Титовка, захватив там имевшиеся мосты через Березину.

Командование армии снова запросило разрешение на отвод XXXV корпуса на север, пока время это еще позволяло осуществить. Ответ на это командования группы армий (основывавшийся на приказе Гитлера) гласил: о разрешении на отступление ни при каких обстоятельствах не может быть и речи. Однако неприятель обладал слишком крупными силами, и теперь события стали развертываться лавинообразно.