Крейсера Балтийского флота

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Крейсера Балтийского флота

 Балтийские крейсера «Киров» (проект 26) и «Максим Горький» (проект 26-бис) были вполне современными кораблями. Более того, их девять 180-мм пушек с отличной дальностью стрельбы делали их одними из сильнейших легких крейсеров в мире. Масса бортового залпа крейсеров типа «Киров» превышала 870 кг и превосходила на 100 кг залп сильнейших американских легких крейсеров типа «Бруклин» и на 230 кг английских крейсеров типа «Эдинбург». К недостаткам советских крейсеров можно отнести слабое бронирование бортов и палубы (50 мм) и относительно слабое зенитное вооружение, особенно в числе и качестве автоматов. Находящиеся на вооружении 45-мм пушки не отвечали возросшим требованиям в борьбе со скоростной бомбардировочной авиацией. Только в ходе войны эти пушки были заменены на более совершенные 37-мм автоматы. Эти недостатки могли быть и не столь важны, если бы этим крейсерам пришлось единоборствовать с легкими крейсерами противника в морских боях. Однако судьба распорядилась так, что основным их противником стала авиация и, отчасти, береговые батареи. Что касается использования главного калибра, то не всегда имелись достойные цели для их 97-кг снарядов, а при стрельбе по площадям, полевым укреплениям и скоплениям войск более легкие 100- и 130-мм пушки эсминцев, сторожевиков и канонерских лодок часто были более эффективны (за счет большей массы выпущенного металла). Кроме этого следует отметить и некоторые просчеты командования в использовании крейсеров, особенно в начале войны.

Примером может служить выход на прикрытие минных поставок 22 июня 1941 года крейсера «Максим Горький» и трех эсминцев — «Гневный», «Гордый» и «Стерегущий». Отряд заградителей вышел на минную постановку в устье Финского залива. На его прикрытие и вышли указанные корабли. Возможно, лучшее прикрытие минных постановок могла осуществить авиация, но были посланы надводные корабли, несмотря на то что было известно о наличии мин севернее острова Хиума (об этом поступило сообщение от тральщика БТЩ-216 еще на рассвете).

По-видимому, командование решило не отступать от довоенного плана использования кораблей. (Этот план был копией плана 1914 года, но на этот раз немцы оказались проворнее и опередили советские заградители.) В Усть-Двинске, где базировался отряд легких сил, находилась значительная часть флота, в том числе и новые крейсера, но почему-то не было современных быстроходных тральщике» типа «Фугас» (скорость 18 уз.). Поэтому корабли вышли без трального обеспечения, надеясь только на собственные параван-тралы (охранители). Корабли вышли из Рижского залива, прошли Ирбенским проливом и стали маневрировать на малой скорости (8 уз.) в районе маяка Тахкуна (параваны надежно работают на скорости от 14 до 18 уз.).

Первым подорвался на мине эсминец «Гневный». Корабль получил тяжелые повреждения — ему оторвало носовую оконечность. После этого крейсер и эсминцы повернули «все вдруг» на обратный курс (маневр не из лучших, в данном случае с минного поля следовало выходить задним ходом по тому же пути). Следом за «Гневным» подорвался и «Максим Горький». Ему тоже оторвало носовую оконечность по 47 шпангоут. Носовая оконечность тотчас затонула. Однако крейсер остался на плаву, и переборка на 61 шпангоуте устояла. Крейсер получил тяжелые повреждения, но сохранил ход. Корабль подошел к острову Вормси и приткнулся к мели (все якоря крейсера были потеряны).

К поврежденному кораблю подошли лидер «Минск», эсминцы, тральщики и спасательное судно «Нептун». Оставаться у острова многочисленным кораблям, а тем более поврежденному крейсеру было опасно, и после необходимых спасательных работ отряд направился в Таллин. Впереди шли тральщики. Однако не обошлось без потерь — головной тральщик БТЩ-208 подорвался на мине и погиб. Понеся тяжелые потери, отряд 25 июня прибыл в Таллин. Обеспечить надлежащий ремонт в Таллине не представлялось возможным, и было принято решение перевести «Максим Горький» в Кронштадт.

Ремонт поврежденного корабля был проведен в рекордные сроки. 18 июля носовая оконечность была изготовлена в Ленинграде и 21 июля доставлена в Кронштадт. Ремонт крейсера был закончен 2 августа, и корабль приступил к ходовым испытаниям. Во время ремонта была произведена частичная замена его зенитной артиллерии. Вместо снятой катапульты и 45-мм орудий были установлены десять 37-мм автоматов 70-К

18 августа крейсер был переведен в Ленинград и включен в систему артиллерийской обороны города, а в сентябре его пушки уже участвовали в отражении штурма Ленинграда. За три недели сентябрьского штурма пушки крейсера систематически обстреливали неприятельские войска. Только за один день 11 сентября главный калибр крейсера произвел 10 стрельб, выпустив 285 снарядов главного калибра. Активно действовала и его зенитная артиллерия. Однако и крейсер получил значительные повреждения. За этот период он получил восемь попаданий снарядов среднего и крупного калибра. Оставаться в Лесной гавани, где крейсер находился все время сентябрьского штурма, было опасно, поскольку приблизившийся фронт позволял немецкой артиллерии вести огонь практически прямой наводкой, поэтому корабль был переведен в Торговый порт. Однако и там он был вынужден менять позиции. Огонь по противнику крейсер не прекращал практически ни на один день.

Немцы, желая уничтожить крупные корабли, представлявшие серьезную опору в защите города, не оставляли крейсер в покое и систематически его обстреливали. Наконец, в конце марта 1942 года они решили окончательно расправиться с кораблями, вмерзшими в невский лед и лишенными возможности маневрировать. Операцию немцы нарекли «Айсштосс». 4 апреля бомбардировщики сбросили на крейсер более 70 бомб. Три из них упали в непосредственной близости, однако серьезных повреждений корабль не получил.

На следующий день налет повторился, но попаданий крейсер не получил. Тяжелым днем для кораблей стал 24 апреля, когда «Максим Горький» был атакован в общей сложности 37 самолетами. Одновременно он был обстрелян артиллерией. На корабль было сброшено более 150 бомб, не считая множества выпущенных по нему артиллерийских снарядов. Однако прямых попаданий не было и на этот раз. Корабль получил множество мелких пробоин от осколков, но существенных повреждений не имел. Налеты повторялись и в последующие дни, но крейсер снова уцелел. Наконец «Максим Горький» 28 апреля получил возможность изменить позицию и стать на ремонт у стенки завода. При этом он не прекращал своей боевой деятельности, хотя и с меньшей интенсивностью, чем в первые дни обороны города. За 1942 год корабль провел только 9 стрельб.

Зимой 1943 года крейсер находился в ремонте. Его верхняя палуба была усилена двумя слоями 37-мм брони, что довольно надежно защитило его жизненно важные узлы. Артиллерия крейсера активно действовала при окончательной ликвидации блокады и на выборгском направлении. Всего за 1941 — 1944 годы корабль провел 126 стрельб, выпустив при этом 2300 снарядов главного калибра, не считая множества 100-мм, 45-мм и 37-мм зенитных снарядов.

Служба крейсера закончилась в феврале 1956 года, когда корабль был выведен из боевого состава флота и превратен в опытовый корабль. Через три года, 18 апреля 1959 года, он был отправлен на разделку на металл.

Крейсер «Киров» был первым советским крейсером нового проекта, вступившим в строй 23 сентября 1938 года. Он сумел поучаствовать в финской компании, правда, без особенного успеха. Больше того, только случайность спасла корабль от гибели или тяжелых повреждений на минах, когда он был отправлен для обстрела финской 234-мм батареи на острове Руссарэ. После окончания финской компании корабль прошел в Усть-Двинск, где вошел в состав отряда легких сил, однако оставался там недолго. 22 июня началась война, а уже 27 июня немецкие войска вышли к Западной Двине.

Поступил приказ эвакуировать Прибалтийскую военно-морскую базу, и крейсер в сопровождении пяти эсминцев и катеров покинул Усть-Двинск. Поскольку Ирбенский пролив и устье Финского залива были заминированы, для кораблей остался только один путь в Финский залив — проливом Муху-Вяйн. Однако глубина пролива была на метр меньше, чем осадка крейсера. Пришлось вызывать землечерпалки, а корабль разгружать. С большими усилиями и то, и другое было выполнено, и крейсер ушел из западни, в какую превратился Рижский залив.

1 июля «Киров» прибыл в Таллин. Однако уже 5 августа бои развернулись на дальних подступах к городу, а 22 августа расстояние до передовых частей сократилось настолько, что стало доступным для артиллерии крейсера. К 25 августа налеты авиации значительно участились, и корабли были вынуждены постоянно находиться на ходу и маневрировать. Однако не считая мелких повреждений от близких разрывов бомб и снарядов, крейсер получил только одно прямое попадание 150-мм снаряда в кормовую часть. Всего по «Кирову» немцы обрушили более 800 бомб и снарядов. Сам же крейсер произвел 36 стрельб и сумел вместе с другими кораблями задержать наступление немцев и обеспечить посадку сухопутных частей на корабли и транспорты, начавшуюся 27 августа.

К ночи 27 августа войска были приняты на корабли и суда и вышли на внешний рейд, однако шторм задержал конвой и он смог начать движение только в 16 час следующего дня. Неудачно выбранное время начала движения, недостаток тральщиков, постоянные атаки авиации и, главное, минная опасность сделали свое дело. Переход из Таллина — одна из самых трагичных страниц истории российского флота. От мин и авиационных бомб погибли многие корабли и суда. На дно финского залива ушли последние четыре эсминца типа «Новик» и новый эсминец «Скорый», погибли подводная лодка С-5 и два сторожевых корабля. Из многочисленных транспортов и вспомогательных кораблей до Кронштадта дошел только один «Казахстан». (Несколько поврежденных транспортов приткнулись к островам)

Однако «Киров» уцелел и 29 августа пришел на кронштадтский рейд. На следующий день его перевели в Ленинград и включили в систему артиллерийской обороны города. 4 сентября корабль уже вел огонь артиллерией главного калибра по неприятельским войскам на Карельском перешейке. Когда началось сентябрьское наступление немцев, «Киров» перешел в Кронштадт, переключился на нового противника и вел огонь уже по южному берегу Финского залива в районе Ораниенбаума. Стоянка в Кронштадте отличалась тем, что здесь крейсер находился без хода и представлял относительно легкую мишень для авиации противника. В связи с возросшей опасностью налетов на «Кирове» была частично заменена зенитная артиллерия. Вместо трех 45-мм пушек было установлено пять 37-мм автоматов, и 11 сентября они впервые открыли огонь по немецким самолетам 23 сентября, отражая воздушный налет, крейсер получил два попадания бомбами. К счастью, одна из них не взорвалась. Кроме этого в течение трех дней корабль получил дополнительные повреждения от снарядов. Суммарные повреждения корабля были значительны.

24 сентября «Киров» перешел в Ленинград и стал на ремонт. За зиму 1941 — 1942 годов крейсер в тяжелейших условиях блокады все же был отремонтирован. В конце марта он, как и другие корабли, стоящие во льду на Неве, подверглись массированной бомбардировке. В отличие от «Максима Горького» «Киров» во время «Айсштосса» пострадал значительно сильнее. 4 апреля он получил прямое попадание бомбы, а еще 9 разорвались в непосредственной близости. 24 апреля в корабль попали три бомбы, и он получил значительные повреждения. В ночь на 25 апреля крейсер переменил стоянку, а на его место был поставлен старый учебный корабль «Свирь». На следующее утро «Свирь» был потоплен немецкой авиацией.

Корабль снова стал на ремонт, длившийся два месяца. При этом опять было усилено зенитное вооружение. Число 100-мм пушек было увеличено на два ствола, и 37-мм автоматов стало 12. Кроме этого были установлены еще два счетверенных 12,7-мм пулемета. Верхняя палуба крейсера была усилена броневыми плитами, как на «Максиме Горьком».

В январе 1944 года началась окончательная ликвидация блокады Ленинграда. «Киров» был включен во 2-ю артиллерийскую группу. 19 января речные ледоколы взломали лед на Неве, и крейсер вышел на середину реки для обстрела немецких позиций и поддержки наступления советских войск в районе Копорское — Телези. В июне 1944 года крейсер принял участие в прорыве финской обороны в районе линии Маннергейма. Это были последние операции, в которых участвовал крейсер «Киров». За войну крейсер пережил 24 налета немецкой авиации, в которых участвовало 347 самолетов, и уцелел, но его испытания еще не кончились.

Кончилась война, но осталась минная опасность. 17 октября 1945 года корабль вышел на плановые артиллерийские стрельбы. В 12 час 50 мин в носовой части с левого борта раздался мощный взрыв. Это сработала немецкая донная мина. Корабль получил большие повреждения и лишился хода. Поступившая через пробоину вода затопила котельное отделение и артпогреба. Были повреждены насосы водоотливных средств. Корабль получил значительный крен на левый борт и дифферент на нос Отвратительно поставленная служба (видимо, сказывалась некоторая эйфория недавней победы) привела к тому, что корабль чуть было не погиб рядом с Кронштадтом. (Проходивший буксир «Сердобль» никак не реагировал на сигналы с терпящего бедствие корабля.) Только после предупредительных выстрелов (!) по курсу буксира тот направился к поврежденному кораблю. Наконец машины крейсера были исправлены, и он мог дать ход. Общими усилиями в 19 час корабль был введен на кронштадтский рейд и приткнут к мели. Имея дифферент на нос 4 м, с большими трудностями крейсер был введен в док и поставлен на ремонт. Повреждения корабля были весьма значительны. Требовалась смена наружной обшивки, набора корпуса и второго дна на протяжении от 46 до 104 шпангоутов. Полностью вышло из строя первое котельное отделение, пострадала и артиллерия главного калибра. Ремонт крейсера продолжался более года.

В ноябре 1949 года крейсер стал на модернизацию, продолжавшуюся до апреля 1953 года. В 1961 году крейсер стал учебным. Служба корабля закончилась 22 февраля 1974 года, когда он был исключен из состава флота и отправлен для разборки на металл.

Третьим крейсером, находившимся в составе Балтийского флота, был «Петропавловск» (с 1 сентября 1944 года — «Таллин»). Этот тяжелый крейсер (типа «Адмирал Хиппер») был заложен в июле 1936 года в Бремене и получил название «Лютцов». В 1940 году недостроенный корабль был продан Советскому Союзу и 31 мая отбуксирован в Ленинград. Когда началась война, готовность крейсера не превышала 70%, и он не имел хода. 17 июля было принято решение использовать недостроенный корабль в качестве несамоходной плавучей батареи. К этому времени на нем было установлено четыре 203-мм орудия и десять зенитных автоматов 20 — 37-мм калибра. 14 августа крейсер был поставлен на огневую позицию в Угольной гавани, а 7 сентября открыл огонь по немецким войскам. (Корабль был снабжен боезапасом немецкого производства, так что немцы получили на свои головы свои же снаряды.)

Во время сентябрьского наступления немцев крейсер вел огонь ежедневно. Не обошлось и без происшествий. 11 сентября в левом стволе носовой башни произошел разрыв снаряда, и корабль остался с тремя пушками. К 17 сентября крейсер провел 40 стрельб и израсходовал 676 снарядов главного калибра. В тот же день по «Петропавловску» немцы нанесли мощный артиллерийский удар. Корабль получил много попаданий снарядов. Близость дистанции и недостаточная броневая защита  (80 мм — борт и 50 мм — палуба) сделали свое дело — корабль лег на грунт. Этому способствовали негерметичность переборок и еще ряд других недоделок. Однако командование Балтийского флота приняло решение поднять корабль. Работы начались уже 20 ноября 1941 года и продолжались целый год, часто под огнем противника. Наконец в сентябре 1942 года крейсер был поднят, а 30 сентября он сделал несколько выстрелов по противнику. В январе 1944 года корабль уже полностью участвовал в поддержке наступления советских войск, выпустив в общей сложности по противнику 1264 снаряда 203-мм калибра. На этом и закончилась служба «Петропавловска». Несмотря на особую привязанность Сталина к тяжелым крейсерам, этот корабль достроен не был и после войны пошел на слом.