ГЛАВА 1. ЭПОХА ГАЛЕР

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА 1.

ЭПОХА ГАЛЕР

Не будет большой ошибки, если скажем, что появлению крейсерских кораблей человечество обязано в первую очередь пиратам При слове «пират» у читателя возникает образ эдакого Билли Кривые Ноги с повязкой на глазу, с деревянной ногой и попугаем на плече, грабившим всех и вся, зарывающим на одиноком острове клады и поющим неприличные песни. Есть и другой, литературный образ пирата, отчасти напоминающий капитана Блада, вернее, его прообраз — Джон (Генри) Морган или Уолтер Рейли. Формированию литературного образа пирата послужили записки Александра Оливье Эксмелина, судового врача, долгое время служившего на пиратском корабле. Эти записки и послужили основой для многих романов и кинофильмов. Однако пиратство появилось неизмеримо раньше, задолго до событий, описываемых Эксмелином Как только появилась морская торговля, так сразу объявились и желающие поживиться за чужой счет. Для этого нужны были средства, имеются в виду корабли — достаточно быстроходные, чтобы догнать добычу или удрать от более сильного противника. Так появились пираты. Само слово «пират», по-видимому, греческого происхождения. Его использовали такие писатели, как Плутарх, и оно вошло в обиход уже в IV веке до н.э. (ранее употреблялось другое слово — «лэйстэс»). Оба этих слова можно перевести как «пытаться захватить» — суть оставалась той же самой

Пиратство у древних народов считалось обычным занятием, вроде земледелия, во всяком случае, не менее почетным, разве что более опасным Иногда пиратство осуждалось, иногда охранялось законом Например, Солон уравнял в правах моряка, торговца и пирата — все они считались «мужами, промышляющими морем» — грабить не считалось дурным тоном, В те далекие времена властителями моря бы не только купцы, но и пираты. Если говорить о европейском, вернее средиземноморском, пиратстве, то лучших условий, чем те, что имелись в его восточной части, особенно в Эгейском море, придумать трудно.

Множество островов и изрезанная береговая линия весьма способствовали пиратству, создавая массу удобных мест для укрытия, нападения и базирования. Для того чтобы успешно осуществлять свою деятельность, пираты, равно как и их противники, постоянно совершенствовали свои корабли. В результате было создано множество типов весельных быстроходных кораблей. В общем, с небольшими изменениями они просуществовали до XVII века н.э. Однако вернемся к истокам пиратства и проследим его путь развития и последующего упадка.

О крейсерских кораблях Египта уже упоминалось. На этих кораблях был, по-видимому, впервые установлен плетеный фальшборт, защищавший гребцов от стрел. Такими фальшбортами оборудовались как военные, так и пиратские корабли. В то время основным оружием нападения были луки и пращи, а в ближнем бою — мечи и копья.

Так продолжалось до тех пор, пока финикийцы не изобрели таран. (Интересно, что таран сохранился на боевых кораблях до начала XX века  н.э.). В ряде источников считается, что изобретателями тарана были критяне. Этот вид оружия совершенствовался в течение длительного времени и был то надводным, то подводным в зависимости от тех задач, которые ставились перед кораблем — утопить сразу или, сцепившись, успеть его пограбить и захватить экипаж в плен. Захват рабов в те времена часто был основной целью пиратства. Финикия на долгие столетия оставалась господствующей морской державой, и это благодаря своим быстроходным кораблям Финикийская экспансия тех времен производит впечатление. Вначале они полностью подчинили Восточное Средиземноморье, вытеснив критян. Затем наступила очередь Кипра. В XI веке до  н.э. финикийцы вышли за Гибралтар. По всему побережью возникли колонии — на Мальте, испанском побережье (Гадес) и, наконец, Карфаген. К VI веку до  н.э. финикийские корабли полностью господствовали в Средиземном море, а центром финикийского влияния стал Карфаген с его мощным флотом. К этому периоду относится и знаменитое путешествие Ганнона.

В то время основными конкурентами финикийцев были греки. История пиратства в Греции уходит в тьму веков. Древнегреческий историк Фукидид считает критского царя Миноса (3-е тысячелетие до  н.э.) «победителем пиратов», для чего был построен специальный флот из быстроходных кораблей. В свое время и финикийцы вынуждены были защищать свое внутреннее судоходство (восточная часть Средиземного моря), создав специальный флот из быстроходных кораблей с сильным экипажем, способный противостоять пиратам из Малой Азии. Помимо флота Минос построил на Кикладах укрепления и оборудовал надежные гавани. Остров Наксос стал основным пунктом в борьбе с финикийскими пиратами. Минос стремился «истребить морских разбойников, чтобы увеличить свои доходы». Он устранял конкурентов, и главным его оружием были быстроходные корабли, имеющие надежно защищенные базы.

Древняя Греция была страной, где впервые широко применялось конвоирование торговых судов. Военные конвои снаряжались на деньги купцов и стали эффективным средством защиты от пиратов.

И было от кого защищаться. В VI веке до  н.э. Поликрат, самый крупный пират в Эгейском море, владел флотом числом более, ста больших и малых быстроходных кораблей. Помимо обычного грабежа на морских коммуникациях он занимался тем, что в наше время именуется рэкетом. Чтобы обезопасить свои доходы и жизни, ему «охотно» платили, и немало. Поликрат был настолько богат, что построил дворец, считавшийся одним из чудес света. Но всему приходит конец. Персидский флот царя Кира подошел у Самосу — основному владению Поликрата. Поликрат пытается договориться с персами, но им конкурент был не нужен. Он был схвачен и распят на кресте.

Пиратский флот разгромлен. Хозяевами на Эгейском море стали персы. Наступила эпоха Греко-персидских войн, в которых не последнее место занимали и крейсерские корабли, особенно на стороне греков. Со своей стороны, персы не брезговали привлечением пиратских финикийских и других кораблей для своих операций на море. Так, пиратские эскадры были включены в состав флота Ксеркса, когда он шел на Элладу.

Пока греки и персы выясняли отношения на суше и на море, на севере Апеннинского полуострова возник новый центр пиратства — Этрурия.

Этрусские пираты стали полными хозяевами Тирренского моря. Пиратская эскадра из двенадцати триер под командованием Тимолеона опустошила берега Сицилии и угрожала Карфагену. Впрочем, они между собой смогли договориться и разделить сферы влияния. Однако этот союз был непрочным, и в 550 году до н.э. полководец Карфагена Магон основал несколько колоний на Сардинии, потеснив тем самым этрусков. Век Этрурии оказался недолгим, и главным государством в Западном Средиземноморье стал Рим В длительных, так называемых Пунических войнах роль крейсерских кораблей несколько отошла на второй план. Теперь морские бои вели целые эскадры как с одной стороны, так и с другой. Победа в конечном итоге оказалась за Римом. Карфаген пал и был разрушен.

Но пока великие державы того времени боролись за мировое господство, пиратство расцвело пышным цветом Его центром стала Иллирия — север Адриатического моря. Еще с древних времен острова Итака, Керкира и другие были центрами пиратства. Их быстроходные триеры запирали выход из Адриатики. Страбон пишет: «Все иллирийское побережье исключительно богато гаванями как на материке, так и на островах. Прежде оно находилось в пренебрежении», в силу дикости обитателей и их склонности к пиратству». Длительные гражданские войны в Риме на какое-то время позволили оставить иллирийских пиратов в покое. Однако с приходом к власти Суллы был наведен порядок на море. К этому времени в Адриатике существовала огромная пиратская конференция со столицей в Ризоне. Во время Римско-македонских войн пираты выступали на стороне македонцев, но в битве при Пидне потеряли весь свой флот. Правда, он скоро был восстановлен и к моменту правления Суллы обладал уже достаточной силой.

Пиратство укрепилось не только в Адриатике, но также в Киликии и в других местах. Оно стало настоящим бедствием, так как ограничило подвоз в Рим в первую очередь хлеба и других продуктов. Широко известен случай, происшедший с Юлием Цезарем в 76 году до  н.э. К этому времени пираты располагали значительным флотом и, по свидетельству Плутарха, «с помощью своих бесчисленных кораблей захватили все море». Их добычей и стал один из римских кораблей, следовавших из Вифинии на Родос Этот, в общем, незначительный эпизод так бы и канул в Лету, если бы среди его пассажиров не оказался один молодой патриций.

Его имя было Юлий Цезарь. В силу различных политических коллизий он должен был на некоторое время скрыться и выбрал для этого Родос, совмещая приятное с полезным. (На Родосе была довольно известная школа красноречия, которой руководил Аполлоний Молон, среди учеников которого числился сам Цицерон.) Цезарь и решил повысить свою квалификацию у Молона, но не доехал — по пути у острова Фармакуссы его захватили пираты. Выкуп, который назначили за его голову пираты, был велик — двадцать талантов, сумма огромная, по современным меркам — тысяч 75 долларов. Эта цена оказалась обидной для Цезаря, и он определил свою стоимость в 50 талантов. Пираты не возражали. Тридцать восемь дней Цезарь находился у них в плену, точнее в гостях, ибо обхождение с ним было пропорционально размеру выкупа Наконец деньги были собраны, для этого Цезарь разослал всех своих (кроме трех человек) спутников. Пираты выкуп получили. На прощание Цезарь обещал их казнить и даже описал способ казни. Возвратившись в Милет, Цезарь спешно снарядил корабли и отправился за своими деньгами. Их еще не успели поделить — он застал пиратов на том же месте и выполнил свое обещание относительно способа казни. Деньги тоже вернул.

Пиратский промысел, как видно, был опасной профессией, хотя и прибыльной. Прошло около десяти лет после этого эпизода, прежде чем борьба с пиратством приобрела государственный размах. Длительная гражданская война между популярами и оптиматами привела к бурному развитию пиратства, что немедленно отразилось на жизненном уровне Рима.

Чрезвычайные полномочия для борьбы с пиратством получил Помпеи, впоследствии прозванный Великим. В его полное, ничем и никем неограниченное, подчинение поступили береговая полоса в 50 миль и значительные средства, позволившие снарядить около пятисот кораблей, в основном быстроходных либурн, набрать до 120 тысяч пехоты и 5 тыс. всадников. Надо отметить, что у пиратов кораблей, людей и денег было, пожалуй, побольше. Помпеи решил нанести удар по пиратам сразу во многих пунктах. Он разделили Средиземное и Черное моря на тринадцать районов, назначив в каждом полномочного наварха. Наиболее ответственный и опасный участок — побережье Малой Азии, Кипр и Финикия достались талантливому Метеллу Непоту. Скрытно, расставив свои флоты по местам, в назначенный день и час Помпеи начал наступление на главные пиратские базы. Пираты были застигнуты врасплох.

Римские либурны буквально прочесали острова и бухты. Эскадра Плотия Вара перерезала пиратские коммуникации между западной и восточной частями Средиземного моря. Теренций Варрон захватил Крит, перекрыв сообщение между Эгейским и Адриатическим морями. Сам Помпеи во главе шестидесяти кораблей находился в активном резерве, оказывая помощь на том участке, где она была наиболее нужна. В Западном Средиземноморье пиратов было меньше. С ними покончили менее, чем за полтора месяца. Этим Помпеи обеспечил свой тыл и освободил Рим от экономической блокады. Главное, это позволило ему перебросить значительные силы на восток. Наиболее тяжелые бои, как и ожидалось, произошли у побережья Малой Азии. В этих боях пираты потеряли 1300 кораблей потопленными и 400 — взятыми.

Из 30 тыс. пиратов было убито более 20 тыс. Остальные попали в плен. Пленные были амнистированы и поселены в местах с редким населением, в основном в Киликии. Последующее десятилетие сделали мореплавание и торговлю вполне безопасными. Мероприятия против пиратов, проведенные Помпеем всего за три месяца (это при тех средствах связи и скоростях плавания!), позволили очистить моря от пиратов. Иным нынешним военным и политиканам не вредно было бы поучиться у него, как надо наводить порядок.

Однако операции (на государственном уровне) по борьбе с пиратством проводились и ранее, хотя и не в таком масштабе и не с таким успехом Можно по этому поводу вспомнить деятельность Перикла, когда он стал во главе Морского союза греческих государств. Он первым разработал план борьбы с пиратством, создал систему обороны черноморских проливов и, по-видимому, послужил примером для Помпея. Успех, достигнутый Помпеем Великим, недолго продержался, и пятнадцать лет спустя его сын Секст Помпеи после поражения при Мунде во главе тридцати пиратских кораблей начал разбойничать, и притом так успешно, что даже Цезарь не смог с ним справиться. Пиратство Помпея-младшего продолжалось и после смерти Цезаря, и только в 36 году  н.э. Агриппа нанес окончательное поражение пиратскому флоту. В двух сражениях у Сицилии пиратский флот потерпел полное поражение. Против 420 римских либурн пираты выставили всего 180 кораблей и почти все потеряли, спаслось только семнадцать. Секст Помпеи бежал в Малую Азию, где и был убит.

Однако весельные корабли крейсерского класса в те далекие времена входили не только в состав пиратских флотов и применялись не только в борьбе с ними. Они нашли весьма широкое применение в операциях в составе регулярных флотов в межгосударственных войнах. За времена от древнейших и до конца Римской империи их было множество. Кратко остановимся только на некоторых из них. На тех, где корабли крейсерского назначения сыграли основную роль и показали наибольшую, благодаря своей скорости и маневру, эффективность.

Первым наиболее значительным сражением флотов, в котором нашли применение и сыграли главную роль легкие весельные корабли, было известное сражение у острова Саламин во время Греко-персидской войны в V веке до  н.э.

В 480 году до  н.э. персидский царь Ксеркс во главе огромной армии и флота переправился из Малой Азии по мосту через Геллеспонт, построенному из кораблей, в Европу и направился вглубь греческой территории. Здесь надо отметить один незначительный, но важный, характеризующий степень подготовки персидского флота, момент. Ксеркс не рискнул обходить морем вокруг мыса Афон, а провел корабли через специально прорытый канал.

Персидский флот был огромен и состоял из 1207 триер и около 3000 транспортных и вспомогательных судов. Греки могли противопоставить этой «армаде» только 271 триеру и 9 более крупных кораблей-пентеконтер. Надо отметить, что, несмотря на столь многочисленный флот, Персия была в основном сухопутной державой. Качество подготовки моряков в ее флоте была много хуже, чем у греков.

Во главе греческого флота находились два командующих — спартанец Эврибиад и афинянин Фемисгокл. Дальнейшему успеху греков способствовало то, что персидский флот попал в шторм у мыса Суний и потерял около трети своих кораблей. (Это тоже характеризует качество кораблей и подготовку экипажей персов не с лучшей стороны.) Генеральному сражению противоборствующих сторон предшествовал ряд стычек, в которых персы понесли дополнительные потери в кораблях. В одной из таких стычек персы потеряли 30 кораблей. Успеху этого боя способствовало то, что персы разделили свой флот и обходили остров Эвбея с двух сторон. На закате дня маневренные и быстроходные триеры Фемистокла стремительно атаковали персов, нанесли им потери и так же стремительно отступили. На следующий день этот маневр был повторен с тем же успехом.

Тем временем события на суше складывались не в пользу греков — персы прошли Фермопилы и устремились в Среднюю Грецию. Флот греков отступил к острову Саламин, на котором спасалось население Афин. Понимая, что от флота зависит спасение жизней сограждан, Фемисгокл решил дать генеральное сражение Оно состоялось 27 сентября 480 года до  н.э. в проливе между Аттикой и Саламином

Греки хорошо изучили пролив, его мели и рифы. Другим преимуществом были маневренность и меньшие размеры их кораблей. Фемисгокл построил свои 370 триер в две линии вдоль Саламинского берега носами против ветра, который дул в глубину пролива. Легкие, мелкосидящие греческие корабли при этом держали строй и дистанцию, в то время как идущие в атаку в узостях тяжелые персидские корабли сбивались с курса и садились на камни. Тем не менее 800 персидских кораблей заблокировали греческий флот.

Утром началось само сражение. Узость пролива, мели и камни, невысокая выучка экипажей — все это тут же отразилось на результате атаки. Скученные персидские корабли больше мешали друг другу, однако численное превосходство делало свое дело, и вначале корабли их левого фланга, под командованием Ариомена, потеснили греков. Отбив натиск, греки перешли в контратаку и захватили флагманский корабль персов. Ариомен погиб, и персидские корабли отступили.

Вскоре отступление превратилось в бегство. Отбросив противника, Фемистокл оказал помощь своему левому флангу, едва сдерживающему врага. С его прибытием положение изменилось, и греческие корабли перешли в наступление Персы потерпели полное поражение и отступили в Фалернскую бухту. Они лишились 200 кораблей. Потери греков были много меньше — всего 40 триер.

Война Греции и Персии продолжалась еще 30 лет, но успех в Саламинском проливе воодушевил греков, и они уже действовали наступательно как на суше, так и на море Относительно самого сражения можно сказать то, что Ксеркс допустил ошибку, атаковав греческий флот в условиях сложных в навигационном отношении. Мели и рифы были на стороне греков. Много веков спустя адмирал ВэЯ. Чичагов счастливо избежал этой ошибки в Выборгском сражении и дождался выхода шведского флота в море, где и атаковал его.

Другой особенностью этого сражения было то, что победа оказалась на стороне более легких, крейсерского типа кораблей в условиях, когда они не могли использовать свои скоростные и маневренные качества — мели и рифы были и им помехой. Впрочем, более тяжелым голландским кораблям было еще сложнее Позже при Наварине и Синоне турецкие фрегаты, атакованные линейными кораблями в гаванях, оказывались безжалостно уничтоженными, поскольку вооружены были слабее, а уйти не могли.

В связи с использованием крейсерских весельных кораблей в составе регулярных эскадр, нужно упомянуть и об изменении вооружения кораблей. Если раньше основным оружием был таран, а главным приемом боя — абордаж, то в V веке до  н.э. на триерах появились катапульты и баллисты. В сражении у Аргинусских островов (вблизи Лесбоса) в Пелопоннесской войне флот Афин в 406 году до  н.э. нанес поражение флоту Спарты. Вначале 70 афинских триер под командованием стратега Конона встретили спартанский флот из 170 триер и потеряли 30 кораблей. На первом этапе победа оказалась за спартанцами.

Конон отступил к Метилене и укрывался в ее гавани. Перекрыв вход в гавань затопленными кораблями, он усилил оборону, установив на корабли баллисты и катапульты — оружие дальнего боя. Дальнейшее сражение складывалось следующим образом; корабли Конона после прорыва спартанского флота в бухту отступили в малую гавань и оказались полностью заблокированными. Однако им на помощь подошло 150 триер из Афин. Командующий спартанцев Калликратид оставил 50 триер для блокады кораблей Конона, а 120 направил против афинян. Афинские корабли на флангах были поставлены в две линии. Это, казалось бы, незначительное новшество в тактике сыграло главную роль и привело к победе афинского флота. (Этот прием с успехом применялся и в дальнейшем.)

Спартанские корабли нанесли удар по одному из флангов, но, прорвавшиеся через первую линию, они попадали под удар второй линии и гибли. В результате спартанцы потеряли 77 кораблей. Победа афинян обошлась им в 25 триер. В этом бою с обеих сторон участвовали равноценные корабли по своим техническим возможностям — крейсерского назначения, но действовали они в составе эскадр. Главным же отличием этого боя было то, что (на первом его этапе) афиняне применили в широком масштабе катапульты и баллисты.

К этому же периоду относится и появление еще одного, чисто крейсерского, применения кораблей. В Пелопоннесской войне 431 — 404 годов до н.э. афинский стратег Перикл впервые широко привлек регулярный флот для блокады вражеского побережья и истребления торгового судоходства. Использовались эти корабли также для высаживания тактических десантов. Например, посланные Периклом 100 триер разорили Мегарскую область. Подобные операции были проведены и против других районов неприятеля.

Однако время шло, и на смену персидскому, а затем греческому владычеству на морях пришел конец Им на смену пришел Карфаген, а затем и Рим Естественно, они не могли спокойно смотреть друг на друга. Но поскольку их разделяло море, то соперничество должно было решаться на его просторах.

Если Карфаген изначально был морской державой, то Рим был по большей части сухопутной (морская мощь Этрурии уже пришла в упадок). Первые победы, естественно, остались за Карфагеном Однако применив новое оружие — перекидные мостики, римляне стали побеждать. Сцепившись с неприятельским кораблем и не дав ему использовать таран, корабль римлян за счет преимущества своей «морской пехоты» оказывался, как правило, победителем.

Во время Пунических войн корабли крейсерского типа почти не получили распространения. С обеих сторон бой предпочитали вести в виде «свалки», отдавая предпочтение абордажу и рукопашному бою.

После падения Карфагена и последующих захватов Греции, Малой Азии и Египта у римлян не осталось врагов на «государственном уровне» на этом морском пространстве — Средиземное море превратилось в «римское озеро».

Пираты, естественно, остались. Остался и регулярный флот Рима, но использовался он уже не для борьбы с врагом внешним, а в междоусобицах, в борьбе за власть. Иногда эта борьба, в том числе и на море, принимала самый ожесточенный характер.

Классическим, наиболее известным и окрашенным романтикой, стал известный бой у мыса Акциум между флотами Антония и Октавиана, деливших власть после смерти Цезаря. Может, этому бою и не оказывалось бы столько внимания, но в нем принимала (хотя и издалека) участие царица Египта — Клеопатра Женщины-пираты были, и неоднократно, а вот женщиной-адмиралом — только она, Клеопатра, за всю эпоху войн на море.

1 мая 31 года до  н.э. флот Октавиана вышел из Бриндизи — базы римского флота, и направился в Ионическое море. Флот Октавиана состоял в основном из либурн, легких длинных кораблей с двумя рядами весел. Свое название они получили от городка Либурна на побережье Адриатического моря и напоминали формой пиратские корабли этой местности. Эти корабли имели одинаково заостренные штевни и могли одинаково быстро идти как вперед, так и назад — свойство чрезвычайно важное для кораблей, основным оружием которых был таран.

Флот Антония состоял из более крупных и менее маневренных кораблей. (Ж. Блон — французский историк — сравнивает корабли Октавиана с «крейсерами», а Антония — с «броненосцами».) Обеим противодействующим сторонам свойства своих кораблей и кораблей противника были прекрасно известны. Поэтому Антоний и приказал своим капитанам пропустить флот противника в залив Амбрасия, где они не могли в полной мере использовать свои скоростные качества.

У Октавиана было 250 кораблей и армия в 80 тыс. пехоты и 12 тыс. кавалерии. Антоний уже поджидал своего противника. Его флот включал до 800 кораблей, из них 300 были кораблями Клеопатры. Армия, доставленная в Грецию, включала до 200 тыс. пехоты и 12 тыс. кавалерии. Казалось, что перевес в силах полностью на стороне Антония. Но пока противники накапливали силы, в стане Антония зрела измена — его популярность заметно упала после женитьбы на Клеопатре.

Наконец 28 августа для боя было все готово. Антоний погрузил на свои корабли 20 тыс. пехоты и 2 тыс. лучников. Но сильный ветер помешал началу боевых действий, и корабли остались на своих местах. Ветер стих только к вечеру 1 сентября. Антоний обошел строй своих кораблей, воодушевляя команды. Он не знал, что несколько его капитанов уже фактически ему изменили. На морском сражении особенно настаивала Клеопатра. Численное превосходство Антония было очевидным, и если флот Октавиана будет разбит, то его сухопутная армия оказалась бы без поддержки в полной изоляции и перестала бы представлять серьезную силу.

Таким образом, решение о начале морского боя было принято, и корабли Антония, снявшись с якорей, вышли из залива. Их выход прикрывали сухопутная армия и катапульты, баллисты, установленные на берегах узкого выхода в море. Корабли Клеопатры составляли арьергард и резерв. Пока флот Антония выходил из залива, Октавиан также отвел свои корабли подальше в море, чтобы иметь место для маневра своих легких либурн

Первым в атаку пошло левое крыло кораблей Антония, стремившееся решить дело абордажем. Юркие либурны Октавиана легко уходили из-под удара и осыпали корабли противника горящими стрелами. Но абордажей избежать не удалось. Впрочем, к этому стремились обе стороны. Однако несмотря на численное превосходство, подготовка воинов Антония оказалась хуже. Один из кораблей загорелся, строй был нарушен, и корабли пришли в замешательство. Но не все потеряно для Антония. Большинство его кораблей — в строю, и их тяжелые катапульты наносили вред легким кораблям противника. В это время Антоний предпринял маневр по отражению атаки на свой левый фланг, и его корабли на время рассредоточились. Клеопатра приняла этот маневр за бегство и приказала своим кораблям поднять паруса и отступить. Напрасно Антоний, пересев на быстроходную пентеру, бросился вдогонку, пытался вернуть корабли Клеопатры. Увидев бегство военачальника, корабли Антония стали сдаваться.

Никогда Октавиан не брал столько добычи и пленных. (После продажи трофеев на вырученные деньги он построил на мысе Акциум храм Феба и учредил игры в свою честь.) Так описывают бой у Акциума большинство историков, но есть этому событию и другая трактовка. Начиная операцию в начале мая, Антоний затянул (не без помощи противника) ее реализацию до сентября. Из состава команд его кораблей выбыло много людей из-за болезней, и пополнить команды пришлось абы кем. Дисциплина и, как говорится, общее моральное состояние команд упало. В целом время для наступления на Италию было упущено. Отсюда возник план боя, по которому часть кораблей должны были связать боем флот Октавиана, а остальные должны прорвать блокаду и уйти в Египет.

Если рассматривать события с этой позиции, то замысел Антонию удался. Он выманил флот Октавиана в море, вынудил начать атаку и связал его боем, а поднявшийся благоприятный ветер позволил 70 кораблям Клеопатры оторваться от противника. Впрочем, Октавиан и не преследовал бежавших. Во-первых, он был занят захватом пленных и добычи, а во-вторых, его легкие корабли в значительной своей части получили повреждения — все-таки они были менее прочные, чем более крупные корабли Антония.

Так или иначе, в этом бою помимо подготовки экипажей основную роль сыграли легкие маневренные и быстроходные либурны. Этот тип корабля с небольшими изменениями продолжал оставаться еще весьма долго на Средиземном море как в составе римского флота, так и у пиратов. После боя у Акциума римский флот не имел значительных морских операций. Римляне были полными хозяевами Средиземного моря. Впрочем, пираты продолжали существовать и продолжали свои разбои.

В Римской империи одних цезарей сменили другие. Одни были лучше, другие хуже. Наконец наступило время так называемых «солдатских императоров». На трон попадали порою случайные люди — кто больше заплатит, тот и император. На умирающего льва — Римскую империю накинулись стаи шавок — варваров — вандалов, германцев, готов, гуннов и прочих. Империя затрещала по всем швам и развалилась, вначале на Западную и Восточную (с Константинополем) империи. Западную добили варвары, и она окончательно распалась на ряд королевств. Тогда же воспрянули и пираты. V век (нашей уже эры) стал их расцветом.

Восточная империя, Византия, еще господствовала в Восточном Средиземноморье. Однако ей приходилось отбивать атаки многочисленных пиратских кораблей. Едва расправившись с готами, грекам пришлось отражать атаки лангобардов. Потом появились конкуренты из Генуи, Венеции и Пизы Основным типом византийских кораблей стали двухрядные драмоны с двадцатью пятью веслами в каждом ряду. Они напоминали своей конструкцией либурны. Тогда же получили распространение однорядные драмоны — монеры. Они оставались главным типом легких военных кораблей вплоть до IX века н.э. и даже позже.

Тогда же появился, вернее, получил наибольшее распространение новый вид оружия — «греческий огонь». Новым его назвать, честно говоря, не приходится, ибо он был известен задолго до нашей эры. Эней Тактик в 350 году до н.э. пишет «Для сожжения вражеских кораблей применяется горючая смесь смолы, серы, пакли, ладана и опилок смолистого дерева». По-видимому, этим составом пользовались для снаряжения зажигательных снарядов, выстреливаемых катапультами. Помимо этого позже корабли греков стали вооружаться своеобразными огнеметами, выстреливающими «жидкий огонь». Пирофоры, или огненные суда, составляли отдельный класс кораблей. Перечисляя состав флота, Лев Диакон пишет: «Кораблей было: с жидким огнем — 2000, драмонов — 1000» и т.д.

Византийский флот оставался довольно долго грозной силой и с успехом отражал нападения как с севера, со стороны славян, так и с юга. Если под ударами кочевников Русь была отрезана от Черного моря и крейсерские операции славян на Константинополь прекратились, то на юге креп новый грозный противник — арабы. Вначале экспансия арабов распространялась по суше. Великолепная кавалерия позволила им без особого труда захватить Ближний Восток и с удивительной легкостью распространиться по всему северному берегу Африки вплоть до Атлантики и, наконец, захватить большую часть Пиренейского полуострова. Помимо кавалерии у арабов было еще более действенное оружие — вера. Как в свое время православие позволило объединить и укрепить Византию, так ислам позволил объединить в одну нацию многочисленные народы.

Вначале море если и не пугало, то, во всяком случае, не привлекало арабов. Но, покоривши североафриканские народы, хорошо знакомые с мореплаванием и пиратством, в первую очередь, арабы поняли всю привлекательность этого промысла и преуспели в этом. Надо сказать, что в это время парус стал медленно, но уверенно если не вытеснять, то успешно конкурировать с веслами. На кораблях сначала появились косые паруса, позволяющие ходить круто к ветру, затем навесной руль и, наконец, новое оружие — пушки.

Косые паруса появились еще на византийских драмонах и их «потомках» — галерах. Главным типом арабских кораблей стал так называемый дао. Этот корабль имел две мачты с косыми парусами, длинный и заостренный форштевень. Такая форма повышала маневренность и, несмотря на незначительное удлинение — отношение длины к ширине не более четырех, обеспечивала приличную скорость. Что еще нужно для пирата? Флот арабов стал самым сильным на Средиземном море и к моменту высадки в Испанию мог вместить до 12 тыс. вооруженных воинов.

Арабы на своих легких кораблях провели ряд успешных рейдов: в 846 году был разграблен Рим, в 848 году — Марсель, в 869 году — Арль и т.д. Крестовые походы на время ограничили деятельность пиратов, во всяком случае, в его восточной части.

Из всех европейских государств только Венеция с помощью силы и дипломатии смогла противостоять арабским «крейсерам». Венецианцы и арабы сумели прекрасно договориться и разделить сферы влияния. Их modus vivendi еще долго будет под охраной торговой (чего не сделаешь ради прибыли?) Венеции.

Можно долго рассказывать о многочисленных разбойничьих операциях североафриканских пиратов и их кораблях, но цель этой книги все же — корабли крейсерского назначения. Однако чтобы закончить рассказ о противостоянии Европы и арабов, необходимо вспомнить выдающихся деятелей этой длительной, растянувшейся более чем на полтысячелетия, борьбы.

Но прежде кратко остановимся на двух моментах в истории. Первым таким моментом было появление на Средиземном море викингов. Этот народ уже долго существовал во многом за счет пиратства. Но их разбои в Северной Европе носили прибрежный характер, и назвать их «крейсерскими» можно с очень большой натяжкой. Иное дело их экскурс в Средиземное море. В 1061 году легкие дракары норманнов-викингов захватили Сицилию. Их вождь Роже I стал королем и основал, хотя и ненадолго, свою династию. Во время правления Роже II на Сицилии был разработан тип «крейсера» (по определению Ж. Блона), наиболее подходящий для Средиземного моря. В основе его лежал тот же дракар. На этих кораблях норманны успешно воевали против североафриканских арабов.

Вторым важным моментом на Средиземном море было появление нового мощного противника — турок. Под их ударами пала Византия. Значительная часть арабских владений попала под их влияние. И даже дальний Магриб вынужден был признать свою вассальную зависимость от Стамбула

Теперь вернемся к противостоянию мусульманского и христианского миров на море, вернее его окончанию.

Борьба на Средиземном море между мусульманами и христианами связана с тремя выдающимися флотоводцами. Помимо того, что они были сами по себе знамениты, они широко использовали в руководимых ими операциях корабли крейсерского назначения. Имена этих адмиралов: Андрея Дориа и Хайреддин Барбаросса (вернее, Хайр-эд-Дин — «хранитель веры»). Их взаимная длительная борьба велась с переменным успехом в течение долгого времени. Однако оба они в этих многочисленных боях уцелели, дожили до глубокой старости и умерли, как говорится, «при враче и нотариусе». Вот несколько эпизодов из их взаимной борьбы. Следует отметить, что основным типом кораблей, на которых они воевали друг против друга, были галеры и другие легкие корабли.

Первым успешным делом Дориа в операциях против пиратов был захват трех галер и двух турецких транспортов с богатым грузом драгоценностей. Этот приз позволили Дориа создать так называемый «флот Дориа». (До этого в его распоряжении было всего шесть небольших галер.) Двумя годами позже он разгромил пиратскую эскадру североафриканского пирата Гад-Али. В этой важной победе над пиратами Дориа захватил семь галер, в том числе и флагманскую вместе с командующим Еще через два года Дориа принял участие в рейде христианских кораблей на пиратскую гавань в Бизерте. Здесь он впервые столкнулся с кораблями Барбароссы. Следующая встреча этих адмиралов произошла у острова Эльба. В этом бою Дориа захватил 15 пиратских кораблей. Барбаросса благополучно избежал плена, сумев оторваться от противника на быстроходном галеоне. (Паруса уже играют важную роль, в том числе и в скорости кораблей.)

В 1532 году обстановка в Европе заметно осложнилась — султан Сулейман захватил Будапешт и угрожал Вене. Для того чтобы отвлечь турецкие войска от центра Европы, была предпринята операция по нанесению удара по турецким владениям в Греции.

К Дориа присоединилась венецианская эскадра Капелло из шестидесяти галер. Турецкий флот, находящийся в районе Пелопоннесса, боя не принял и бежал. Цель операции — крепость Корон пала. На следующий год произошла еще одна встреча противников. Турецкий командующий Люфти Пасция во главе флота из шестидесяти галер и тридцати транспортов был отправлен для освобождения крепости Корон.

Дориа располагал примерно таким же флотом. Столкновение кончилось ничем — после ряда нерешительных маневров и робких атак турки снова отступили. После этих неудач султан Сулейман пригласил Барбароссу командовать флотом. Первое, что сделал новый адмирал — увеличил число галер до восьмидесяти четырех и предпринял опустошительную крейсерскую операцию по всему побережью Италии, Корсики и Сардинии.

На следующий год огромный флот под командованием Дориа блокировал Тунис, основную базу Барбаросса, чтобы раз и навсегда покончить с этим пиратским гнездом. Флот, в основном состоявший из галер, насчитывал 290 вымпелов. Однако Барбаросса сумел спрятать лучшие галеры, а сам бежал в Бона Некоторое время спустя он совершил рейд на Минорку, захватив до 5500 пленных. (В Стамбуле он был встречен как герой.)

Через три года противники вновь встретились в районе Пелопоннесса. У Барбароссы было 122 галеры, у Дориа — 195 кораблей, в том числе и несколько больших галеонов (эти корабли все чаше входили в состав флотов, особенно европейских). Встреча закончилась безрезультатно.

Последней операцией Дориа против пиратов была попытка захватить Алжир. Время операции было выбрано неудачно — наступили осенние шторма, и она закончилась провалом. (Несмотря на все достоинства галер, этот класс кораблей был все же маломореходным, и частая гибель от дурной погоды вынудила морские державы переходить на более мореходные, высокобортные корабли.)

Сильнейший удар по алжирским пиратам, находящимся под покровительством Османской империи, нанесли объединенные силы Испании, Венеции и флота папы римского в 1571 году. Это было одно из самых кровопролитных морских сражений за всю эпоху войн. После неудачной операции против Алжира в течение тридцати лет турки вели активные действия против владений Венеции и захватывали один остров за другим В 1570 году они высадились на Кипре. Союзники, располагая флотом из 197 галер с 1300 орудиями (пушки уже прочно завоевали место, как один из основных видов вооружения) и более чем 50 тыс. солдат и матросов, не оказали туркам достойного сопротивления, если не считать нескольких незначительных стычек между отдельными группами галер. Нужно было принимать решительные меры, и в 1571 году была организована «Священная лига». Командовать флотом «лиги» поручили дону Хуану Австрийскому. Тем временем турки продолжали активные действия. В марте к Родосу подошли 30 турецких галер. В мае их число возросло до 250, а армия насчитывала более 80 тыс. человек. Располагая такими силами, турки продолжали набеговые операции на соседние острова, в том числе и на Крит. Наконец командующий турецким флотом Али-паша получил приказ атаковать и уничтожить союзный флот.

Дон Хуан тщательно готовился к предстоящему бою. При этом он уделял главное внимание сохранению строя и активному использованию огнестрельного оружия. Для этого впереди сомкнутого строя галер он расположил 6 галеасов со 100 аркебузирами на каждом Большое внимание он уделил также разведке. На переходе передовые разведочные корабли днем находились на дистанции в 20 миль, ночью — на дистанции в 8 миль. Расстояния весьма значительные для удаления разведчиков от основных сил и для более поздних времен. Это было нововведение, сыгравшее огромную роль в последующих боях на море. Иной раз грамотно организованная разведка решала исход всего боя, а ее отсутствие приводило к катастрофе. 26 сентября флот «лиги» пришел на Корфу. Качество разведки у союзников было на высоком уровне, и они получили сведения о том, что часть турецкого флота отделилась, но атаковать эти 60 галер не представлялось возможным — нужно было пополнить запасы провианта и, главное, воды. Расставив разведочные корабли в пределах дальней видимости, дон Хуан распорядился о пополнении запасов. Пока шла погрузка запасов, часть кораблей была готова встретить неожиданно появившиеся корабли противника. 3 октября 1571 года союзный флот вышел из Каменицы и на следующий день пришел в порт Петала.

Турецкий флот, в свою очередь, перешел от Лепанто в бухту Галата. Таким образом, противники сближались. В отличие от дона Хуана разведка турок была не на уровне, и Кара-Джали плохо ее выполнил, неправильно оценив и значительно уменьшив силы противника. Наконец утром 7 октября противники встретились. Союзники имели 203 галеры и 6 галеасов. Дон Хуан возглавил центр из 53 галер.

Левым флангом из 53 галер командовал венецианец Бартарелло, правым — 50 галер — генуэзец Д. Дориа (возможно, родственник Андреа). На кораблях находилось до 80 тыс. человек, из них 25 тыс., вооруженных аркебузами. В резерве находилось еще 38 галер. Передовой отряд состоял из галеасов. Турецкий флот состоял из 230 галер и 16 галиотов. В центре находилась 91 галера и 5 галиотов, за ними расположился резерв из 5 галер и 25 галиотов. Левый фланг турецкого флота возглавил алжирский пират Улудж-Али (61 галера и 33 галиота), правый — Мехмет-Сирок-бей (53 галеры и 3 галиота). На турецких кораблях было только 2500 аркебузиров, остальные воины имели луки. Как видно, построение обоих флотов было практически одинаковым

Сражение началось в полдень. Огонь с передовых кораблей союзников на некоторое время привел в замешательство корабли Али-паши, но порядок скоро был восстановлен, и турки решительно двинулись на противника. В начале боя союзники совершили ошибку, несколько сместив правый фланг, а за ним и центр, вправо. В результате образовался некоторый разрыв между центром и левым флангом, куда и устремились легкие корабли турок. В результате корабли Барбарелло оказались почти окруженными. Положение исправили корабли резерва, решительным ударом прикрывшие разрыв и отбросившие турецкий правый фланг. Казалось, намечавшаяся победа обернулась поражением: множество турецких галер оказалось прижатым к берегу и было вынуждено на него выброситься. Из них 30 досталось союзникам. На противоположном фланге турецкие корабли сделали попытку обойти корабли Дориа, но совместными усилиями (подошли во время на помощь корабли центра) они были отброшены. В центре корабли Али-паши попали в тяжелое положение. Сам адмирал был убит, а его корабль взял дон Хуан и поднял на нем свой флаг, а голову капитан-паши вздел на копье. Поражение турок было полным. Только Улудж-Али сумел оторваться от союзников с частью своего отряда.

Всего турки потеряли 225 кораблей. Из них 94 были сожжены, а остальные стали добычей союзников. Им досталось еще 673 пушки, из которых 117 крупных калибров. Сколько было убито турок, точно не известно, но число это было огромным. В плен попало 3600 человек. Кроме того, было освобождено около 15 тыс. христиан из турецкой неволи. Потери союзников были немалыми — 8000 человек только убитых. В кораблях же потери были минимальными — всего 15 вымпелов. Гегемония турок на Средиземном море если и не пала окончательно, то была значительно поколеблена. Пираты же хоть и пострадали, но все же выжили и продолжали разбойничать до начала XIX века, пока север Африки не был захвачен Францией.

Битва при Лепанто довольно четко отделила эпоху весельных крейсерских кораблей и пришедших им на смену парусных. Считается, что эта битва стала последней, где основную роль играли корабли с весельным движителем. Однако это неверно. Весла продолжали честно служить на кораблях пусть и не в крейсерских операциях, а в основном прибрежных, еще долго, до начала XIX века. Достаточно вспомнить осаду Очакова и штурм Измаила в Русско-турецкую войну 1787 — 1791 годов, в которых с успехом применялись гребные суда. Но это было на реках или в лимане.

Но первая русская победа с использованием галер при Гангуте в 1714 году была на море. Что касается Русско-шведской войны 1788 — 1790 годов, то число боевых столкновений, в которых участвовали гребные корабли, было существенно больше, чем с участием чисто парусных кораблей. Наиболее кровопролитным и одним из самых неудачных морских сражений, проигранных русским флотом, было сражение у Роченсальма 28 июня 1797 года. В этом бою русские потеряли 52 корабля (из них 16 галер) и свыше 7370 человек убитыми и взятыми в плен.

Но тем не менее эпоха весел ушла, так как требовался если не новый, то эффективный и надежный движитель — парус Без него ни воевать, ни познать мир было уже невозможно. А мир стоял перед эпохой Великих географических открытий.