Вулкан на станции

Вулкан на станции

Петр Лебедев застал Павла Петровича Адамовича на огороде. Тот поливал табак.

— Схема путей нужна, Петрович. Я, ты ж знаешь, в чертежах ни бум-бум, — Петр виновато улыбнулся.

На следующий день Павел Петрович с усталым и равнодушным видом бродил по путям, мимо со свистом проносились поезда. Вдруг — сильнейший удар в спину.

— Аусвайс, — потребовал солдат с автоматом. Павел Петрович молча протянул железнодорожный пропуск. Немец повертел в руке документ и предупредил: — Если еще раз появишься возле военного эшелона, будешь расстрелян.

Но Павел Петрович каждый день появлялся на путях.

В Московском парке он засек цистерны с горючим, в Северном — вагоны со снарядами. В междупутье насчитал десять дзотов. Они, как грибы, своими круглыми бетонными шляпами выпирали из земли.

Анатолий Кожевников, агентурный разведчик, поддерживал связь между железнодорожниками и партизанским отрядом.

Ночью Павел Петрович наносил на схему условные знаки и буквы — объекты для бомбежки.

В назначенный день пришел Петр. Павел Петрович вытащил из-под травяного вороха белый лист с планом узла и завернул в него пучок табаку:

— Кури на здоровье!

Черненко с Кожевниковым забрали план и доставили его в отряд.

Подпольщики каждую ночь ждали массированного налета авиации. Двадцатого июля, как только стемнело, со стороны леса загудели моторы. Над Московским парком скользнула тень бомбардировщика. Самолет опускался все ниже и ниже, и вдруг с земли, навстречу ему, взметнулось море пламени: загорелись цистерны с бензином, и гигантский факел осветил всю станцию. Из черной бездны неба выплывали самолеты, их бомбы ложились точно в цель. В огромную пирамиду сплющились вагоны. Колесные пары и куски рельсов разлетались во все стороны. Горели танки, пушки, вагоны, взрывались снаряды.

Железнодорожный узел горел три дня.

Теперь не скоро пройдут через станцию фашистские эшелоны.