Не «рыцарские» приемы

Не «рыцарские» приемы

Вечером Петр Лебедев завернул к соседям. Карл сидел у раскрытого окна и читал «Торгауэр цайтунг». Отто похрапывал на койке.

— Давнишняя газетка? — поздоровавшись, спросил Петр.

— По военным временам, можно сказать, свеженькая, — ответил Карл.

— И о чем там пишут?

Карл небрежно ткнул пальцем: «Строжайшие мероприятия по защите от большевистских банд».

— Интересуешься?

— Прочти, пожалуйста, — стал упрашивать Петр, косясь на кровать Отто.

— Слушай. — Карл стал переводить на русский: «К числу коварных и не рыцарских приемов ведения войны большевиками относится организация и вооружение банд в тылу фронта. Большевиков нимало не беспокоит то обстоятельство, что их действия противоречат всякому международному праву. Участники банд одеты в гражданское платье, их трудно отличить, и это тоже противоречит международным законам».

— Значит, тот, кто защищает свой дом, — бандит… Здорово придумано. Наверно, редактор у самого Геббельса учился брехать.

Карл предостерегающе приложил палец к губам. Они вышли из комнаты.

— В транзитном парке стоит эшелон с горючим, — шепнул Петр, — нужно узнать, когда он отойдет.

— Я узнаю, — пообещал Карл и сразу ушел в депо.

Часа через три он уже был у Петра и сообщил точное время отправки эшелона.

…Собираясь на работу, Петр достал из тайника мину, принесенную Черненко и Кожевниковым. Набросил на плечо сумку с инструментом и неторопливо зашагал к транзитному парку.

Эшелон вытянулся почти на полкилометра. Матово поблескивали промасленные бока цистерн. Вдоль состава прохаживались часовые. Выставив рукав с зеленой повязкой, дающей право ходить по путям, Петр твердо ступал по утрамбованному песку и гравию. Часовые разминулись. Петр юркнул под вагон, мгновенно прилепил мину и свернул на соседний путь, где солдаты в засаленных и пыльных серо-зеленых мундирах с багровыми от натуги лицами скатывали с платформ громоздкие пушки.

Весь день Петр работал с таким рвением, что удивил десятника.

— Решил выслужиться!

— А почему бы и нет? — Может, марок за старание отвалят побольше.

Петр Лебедев, железнодорожный рабочий, вожак интернациональной патриотической группы.

— Расставляй пошире руки. Как бы наш хреновый паек не срезали.

С работы шли гурьбой. Возле перекидного моста их остановили жандармы и долго обыскивали. Петр подумал: «Значит, мина сработала, коль следы ищут».

Черненко опять доставил из леса мины. Ими научились пользоваться и Вильпишевский, и Потапов, и Иванов, и Максаков. Черненко созвал их. Достал чистый лист бумаги, провел две линии.

— Вот это поселок Черепеньки, — он поставил между линиями точку. — Справа участок, огороженный тремя рядами колючей проволоки. Через каждые 300 метров — вышка и часовой. Что там?

— Говорят, снаряды.

— Авиационные бомбы, — уточнил Черненко. — Склад, судя по всему, один из крупнейших. Еще такой есть где-то под Гомелем.

— Понятно, — протянул Петр.

В тот же вечер Лебедев встретился с Карлом, рассказал о задании.

— На склад идет железнодорожная ветка. Вот и лазейка для нас, — сказал Карл.

Два дня друг Петра — Максаков следил за железнодорожной веткой, ведущей в Черепеньки. За это время туда прошло три состава.

— Но подойти невозможно, охраняется ветка сильно, — сообщил Максаков.

— Из русских на этом участке кто-нибудь работает? — поинтересовался Петр.

— Видел Емельяна Скубина. Сцепщика.

Петр встретился со Скубиным. Нарочито медленно вытащил две мины.

— Зачем ты их принес? — зашипел Скубин.

— Прилепи к составу, который пойдет на Черепеньки.

— Что ты! Я не могу, я боюсь!

— Выполняй! — отрывисто сказал Петр и объяснил, что надо сделать с миной, чтобы она взорвалась не здесь, а в Черепеньках. — Это тебе наш приказ. — У двери обернулся: — Не вздумай капнуть!

Прошла неделя. Взрыва на Черепеньках не было. Петр опять пошел к Скубину.

— Почему не выполнил задание?

— Не могу. Немцы следят за каждым шагом.

Забирая мины, Петр строго сказал:

— Мы сохраним тебе жизнь только из-за детей. Но если хоть одним словом обмолвишься немцам…

— Что ты, что ты Петро…

Раздосадованный, Петр переступил порог своего дома и увидел Августа Войцеховского.

— Меня послал к тебе Карл. В полночь в Черепеньки пойдет еще состав.

— Пойдет, а что толку-то. — Петр, усталый, лег на кровать.

В двенадцатом часу ночи, надев замасленный комбинезон, он вышел из дому, пересек поселок и очутился на ветке, ведущей в Черепеньки. Было тихо.

Одно пугало — светлая ночь. А состав со станции уже полз навстречу. Петр залег на откосе. Настроил мины на нужное время. Мимо поплыли вагоны… Петр ухватился за подножку вагона, вскарабкался на тормоз. На платформе под брезентом — ящики. Понял, ящики с авиабомбами. Мина проходила между досками ящиков.

Уходить! Но поезд уже набирал скорость. Сел на подножку, оттолкнулся и неловко скатился под откос.

Его заметили. Светящаяся очередь пробила ночь, стреляли трассирующими пулями.

Петр не шевельнулся, пока не прошел состав.

Колеса постукивали вдали все тише и тише. Петр поднялся, отряхнул одежду и, прихрамывая, пошел домой.

Взрыв должен был произойти в два часа ночи. Петр ждал. В соседней комнате Васильевич стирал испачканный комбинезон и ворчал.

Томительно тянулось время. В голову лезли всякие мысли: «А вдруг второпях ошибся… Вдруг мины попались порченые…»

Взрывы в Черепеньках продолжались более суток.

После работы Карл Вернер забежал к Петру.

— Прием явно не рыцарский, — шутил он, — лопаются барабанные перепонки. А шеф мой в нокауте. Его хватил удар. Отто возмущается беззаконием большевиков. Я ему посоветовал написать письмо в Лигу наций.