Под свинцовым дождем

Ольга протерла слипающиеся глаза и выскочила на улицу. Занимался июньский день, заливая все вокруг розовым светом. Небо, промытое дождем, сияло румянцем. Пели соловьи. Все дышало спокойствием. Будто и нет войны, нет смерти. Слободище спало крепким сном.

Вприпрыжку, как школьница, Ольга побежала на полянку, нарвала букетик полевых цветов, усыпанных слезами-росинками, вдохнула их крепкий настой. «Отнесу Коле Куриленко, целый день догадки будет строить, от кого цветы…»

Куриленко, молодой белокурый партизан, не сводил с Ольги глаз, и она давно это заметила.

Вдруг пронеслась черная тень самолета. Целая стая «юнкерсов» закружила над Слободищем, сваливая бомбы. Заухали минометы. В гулкие грозные взрывы влился бойкий лай пулеметов.

Ольга бросила цветы и побежала к штабу, смутно сознавая, что начинается одно из самых суровых испытаний в жизни партизан. Гитлеровцы осуществляли операцию «Брудершафт». Шестого июня 1942 года в четыре часа утра под прикрытием самолетов и мощного артиллерийского огня они форсировали Болву, ворвались в Любохну — большой рабочий поселок на дороге Брянск — Дятьково и смяли находившийся там партизанский заслон. На плечах отступавших каратели подошли к Слободищу, где располагались основные силы отряда имени Кравцова.

Ольга заняла окоп возле церкви. Отсюда, как на ладони, открывалась картина завязавшегося боя. Долина от озера до Слободища кипела в огне.

Ольга почувствовала, как нервно натянулась цепочка партизанской обороны, казалось, достаточно одного дуновения, одной атаки, чтобы разорвать ее и искромсать.

По улице пробежал командир роты Коростелев, крикнул что-то Шуре Абрамковой. Та шмыгнула из окопа и поползла к пулеметчикам.

— Без команды — ни шагу назад! — прогремел голос ротного. Пулеметы заработали злее.

Вдруг Ольга увидела Валю. Она стояла во весь рост и полоскала в воде резиновые сапоги.

— Ложись! — закричала Ольга.

Но Валя даже не повернулась. Она не слышала.

Ольга выбралась из окопа. В это время совсем близко разорвалась мина. Отброшенный взрывом камень больно ударил в плечо. Валю все же в окоп втащила.

Немецкие цепи обтекали Слободище с флангов.

Появился Дука. Остановился возле Аверьянова:

— Уходим на Денисовку, прикрой пулеметным огнем отход.

— Понял, товарищ командир, — ответил Аверьянов.

Партизаны отходили.

— Страшнее, чем в городе, — сказала Ольга, держась за Валину руку.

Сражение перебросилось в лес. Свистели, врезались в деревья осколки снарядов. По просеке стлался дым. На полянке, стиснутой лесом, взводный Сергей Матвеевич Яриков с удивлением рассматривал свою шинель. Насчитал двадцать пробоин. А на нем — хотя бы царапинка. Бывают же чудеса!

Михаил Ильич Дука послал в Елец срочную радиограмму: «Крупные силы регулярной фашистской армии наступают на Дятьковский советский район. Ждем указаний».

Пришел ответ:

«Действуйте по обстановке. Срочно разведайте, какие воинские подразделения принимают участие в операции. Эти данные крайне необходимы командованию Брянского фронта. Матвеев».

— Ну их, штабистов, к черту… До этого ли сейчас нам…

Анализируя с Ларичевым и Щекиным планы гитлеровцев, командир заметил:

— Гонку мы долго не выдержим. Немец настигнет отряд, как выдохнувшегося зайца. Надо схитрить, сманеврировать.

— Что же ты предлагаешь? — Ларичев и Щекин внимательно посмотрели на Дуку.

— Выход один — прорваться в леса юго-западнее Брянска, — командир начертил на карте дугу. — Мы обойдем все стрелы и выйдем к важнейшим фашистским базам, приблизимся к городу, к подполью.

Лавируя между вражескими группировками, продвигались просеками, тропинками, болотами.

Стремясь оторваться от преследования, шли целыми сутками. Легко раненные брели, опираясь на винтовки, а то и на палки. Веки делались тяжелыми, стоило их только сомкнуть, и человек засыпал на ходу. Мучились от голода, ран.

Гонка продолжалась. Дука настойчиво проталкивал отряд между стрелами карателей, не натыкаясь на острие. В непрерывных тяжелых боях, затянувшихся на три недели, отряд поредел, но его основные силы сохранялись.

Ночью благополучно пересекли Московско-Киевскую железную дорогу.

Возле села Дрогачи обосновали лагерь. По рации связались с Большой землей. Оттуда прилетели самолеты с боеприпасами, продовольствием, одеждой и магнитными минами. Партизаны повеселели.

Комиссар Д. Г. Ларичев.

Дука вызвал к себе Кожевникова и Черненко.

— Оторвались мы от подполья…

Черненко и Кожевников получили задание доставить подпольщикам магнитные мины и приказ задержать движение фашистских эшелонов на юг, организовать в городе серию диверсий, чтобы отвлечь карателей от активных действий в лесу.