Как «съели» Фукса
Как «съели» Фукса
Просеивая горы бумаг с дешифровками «Веноны» в поисках информации о Гомере, ЦПС удалось напасть на след еще одного советского агента. Анализ перехвата показал, что этот агент обладал доступом к информации о секретных ядерных экспериментах, а также имел сестру, учившуюся в американском университете на Восточном побережье США. Это сузило круг подозреваемых, и вскоре советский агент был идентифицирован. Им оказался немецкий иммигрант по имени Клаус Фукс, уехавший из Германии перед второй мировой войной. Чтобы скрыть действительный источник сведений о Фуксе от противника, одному из сотрудников службы безопасности английского ядерного центра, где работал Фукс, дали задание заняться им вплотную. Без всякой ссылки на «Венону» этому сотруднику удалось убедить Фукса чистосердечно признаться во всем.
Надо сказать, что эта версия разоблачения Фукса находится в явном противоречии с историей, рассказанной одним из советских связников Фукса А.Феклисовым. По его мнению, поимка Фукса стала следствием таких событий, происшедших в конце 40-х годов.
Неожиданно быстрое появление в СССР атомного оружия заставило правительственные круги США предположить, что информация о нем была выкрадена советскими агентами из лаборатории в Лос-Аламосе и что следовало немедленно взять в активную «разработку» всех сколько-нибудь подозрительных лиц из числа допущенных или приезжавших туда на работу. Тщательному повторному анализу были подвергнуты старые дела и компрометирующие материалы на таких лиц.
В 1948 году пришла очередь дела Фукса, которое было заведено на него в основном по следующим трем причинам: во-первых, в студенческие годы Фукс участвовал в работе Коммунистической партии Германии; во-вторых, в кругу друзей доброжелательно высказывался об СССР; в-третьих, вместе со своей сестрой Кристель упоминался в секретных документах, которые Гузенко захватил с собой в 1945 году для передачи американцам.
В результате «разработки» Кристель ФБР выяснило, что в 1945 году к ней трижды наведывался неизвестный американец, который интересовался Фуксом и под описание которого подходил некий Гарри Голд. Этого Голда ФБР не выпускало из поля зрения с тех самых пор, как в 1947 году он вызывался в суд по обвинению в шпионаже, но был освобожден ввиду недостатка доказательств. После обыска, проведенного на квартире Голда, под давлением обнаруженных улик тот сознался, что одно время служил передаточным звеном между Фуксом и советской разведкой.
Полученные ФБР новые сведения о Фуксе были сообщены англичанам, которые в ответ запросили материалы для предъявления Фуксу в суде в качестве доказательств его разведывательной деятельности в пользу СССР. Среди прочих документов, предоставленных английской стороне американцами, фигурировала и фальшивая, по мнению Феклисова, телеграмма, специально составленная ФБР, чтобы скрыть истинную причину провала Фукса. В телеграмме содержалась информация о разговоре между Фуксом и Голдом во время одной из их встреч на квартире Кристель в январе 1945 года. Сотрудники ФБР сказали Фуксу, что текст этой телеграммы был якобы получен дешифрованием переписки между генеральным консульством СССР в Нью-Йорке и Москвой. После мучительных колебаний, решив, что запирательство бессмысленно, Фукс признался во всем.
За давностью лет трудно со всей определенностью сказать, какая из двух версий поимки Фукса истинна. С точки зрения истории радиошпионажа обе они примечательны тем, что продемонстрировали разные подходы к использованию его возможностей. По версии англичан, данные радиошпионажа пригодились лишь для выявления советского агента в лице Фукса, а изобличение его в суде основывалось только на доказательствах, добытых традиционными методами ведения следственной работы. По Феклисову, радиошпионаж в деле Фукса был просто прикрытием настоящего источника сведений и послужил в основном для получения признания.