«Демеркуризация»

Вообще-то демеркуризация - это очистка помещений, механизмов и оборудования отсеков подводного корабля от ртутных осадков. Но для подлодки с тактическим номером «К-172» это словечко стало чем-то вроде имени. А предыстория была такова.

Весной 1968 года подводная лодка с 8 крылатыми ракетами «П-6» (Ракеты «П-6» крылатые, эквивалент 0,6-0,8 кТ, радиус разрушения до 10 км, могут применяться и по берегу) и ядерными зарядами на борту несла боевое дежурство в Средиземном море. По тем временам субмарина была современной, проекта 675 (по НАТОвской классификации - «Эхо-2»). Экипаж составляли 137 человек, плюс флагмех дивизии капитан 1 ранга Котяш Анатолий Григорьевич. Командир капитан 2 ранга Н.А. Шашков, командир БЧ-5 А Шота Данелия - капитан 3 ранга.

Подлодка имела водоизмещение более 5000 тонн, и ее прочный корпус диаметром в 7 метров разделялся переборками на десять отсеков: 1 отсек - торпедный, 2 - аккумуляторный, каюты офицерского состава и кают-компания, 3 - БЧ-2 и РЛС, 4 - центральный пост, 5 - вспомогательные механизмы, дизель-генератор, 6 - реакторный, 7 - турбинный, 8 - электротехнический, пульт управления атомной энергоустановкой, 9 - жилье, камбуз, санблок, холодильная машина, 10 - торпедные аппараты, рулевая машина, провизионная холодильная камера.

В третьем отсеке, хранилась колба со ртутью - 18кг. Вот эту колбу, по халатности нарушив правила обращения с высокотоксичными веществами, и разбили в каюте химика перед выходом на боевую службу. Пытаясь скрыть неприятный факт от командира, химик и врач приказали провести приборку. Жидкую ртуть собирали ветошью, метелками, совками и сбрасывали в умывальник. Понятно, что такой «приборкой» ее лишь еще больше растерли по каюте и создали самые благоприятные условия для испарения. Чем руководствовался врач, принимая это решение, не берусь предполагать. Не мог же он не знать, что предельная допустимая доза паров ртути составляет три миллионных доли миллиграмма на один литр! Однако факт остается фактом - врач и химик молчали, словно воды в рот набрав, а корабельная вентиляция тем временем разносила пары ртути по всему кораблю, по каждому из его десяти отсеков.

Люди начали терять аппетит, слабели физически. У многих появилась рвота, кое-кто стал терять сознание. Интоксикации подвергся весь экипаж за исключением шести человек. Командир, Николай Александрович Шашков, будучи спортсменом, высокого роста и отличного телосложения, потерял в весе 16 килограммов. Субмарина выполнила задачу, всплыла и возвратилась в базу в надводном положении, большинство личного состава почти сразу пришлось списать с флота. Очень рано ушел из жизни и заместитель командира дивизии по ЭМЧ капитан I ранга А.Г. Котяш.

Подводная лодка «К-172» более двух лет чистилась и отмывалась от ртути на заводе «Звездочка» в г. Северодвинске, затем была поставлена на модернизацию. Командир лодки Н.А. Шашков добился приема у Главкома ВМФ С.Г. Горшкова и лишь по этой причине продолжил командовать кораблем и в период «демеркуризации». Затем его назначили начальником штаба отдельной бригады атомных подводных лодок. Позже командовал 17 дивизией подводных лодок в Гремихе, и, в конечном итоге, дослужившись до звания вице-адмирала, Николай Александрович, уже в отставке, входил в Правительство Москвы в качестве президента фонда города Севастополя. Ведя на этом посту борьбу за Черноморский флот.

Когда книга уже версталась, я узнал, что Н. А. Шашкову присвоено звание Героя Советского Союза. (Указ от 17.03Л999 г.). Николай Александрович любезно передал мне Представление, подписанное Маршалом В. Куликовым и известными адмиралами, а также фотографию на мостике, при переходе подводной лодки в точку погружения из 3. Лицы, «злой дух» ртути уже был на борту, но об этом еще никто не знал — «не видно, не слышно, не больно», как и радиация.