Гибель лорда Китченера

В июле 1915 г. возвращавшиеся с фронта офицеры заметили, что Лондон охвачен волной пессимизма, столь же неразумного, как и оптимизм, который ему предшествовал. Крики «посмотрите на карту» не сходили с уст всех высокопоставленных пессимистов. Если бы мы все смотрели на карту, вместо того чтобы трезво оценивать события, мы должны были бы прийти в отчаяние. К счастью, география не особенно хорошо преподается в английских школах. Мы знали только, что наши солдаты лучше германских и что, если успех войны, как нам говорили, зависел от числа германцев, которых мы убьем, мы должны были в конце концов одержать победу; а если, как не переставали повторять враги, ставка была на большую выносливость, мы наверное могли продержаться дольше, чем они. Я вспоминаю, как один морской офицер ответил в ноябре 1915 г. лицам, критиковавшим способ ведения войны: «Если бы наше адмиралтейство и наше военное министерство, а также и все другие ведомства нашего правительства были совершенны, мы давно проиграли бы войну».

Однажды пришлось прибегнуть к запрещению крупной ежедневной газеты. 5 ноября 1915 г. газета «Глоб», часто приходившая на помощь полиции, поместила сообщение, что лорд Китченер подал прошение королю о своей отставке, тогда как он фактически покидал страну, отправляясь с важным поручением, которое ни в каком случае нельзя было предавать гласности. На следующее утро был издан приказ закрыть газету. Я недостаточно знал технику печатания газеты, а нужно было указать моим сотрудникам, какую деталь машины требуется изъять, чтобы приостановить процесс печатания.

Мы вошли в типографию в половине шестого пополудни.

Машины работали полным ходом в подвале. Продавцы газет сновали взад и вперед, входя и выходя из помещения. В то время как один из моих инспекторов предъявил типографии декрет о прекращении выпуска газеты, я спустился в подвал. Внезапно, по распоряжению, переданному из конторы, машины остановились. Я воспользовался наступившим перерывом, чтобы обратиться с вопросами к одному весьма любезному сотруднику, принявшему меня, по всей вероятности, за какого-нибудь знатного посетителя, которому нужно показать типографию.

— Предположим, — сказал я ему, — что вы захотели бы, не производя никакого повреждения, изъять одну из частей всего этого механического аппарата, так, чтобы остановить машины, до тех пор пока изъятая часть не будет восстановлена. Скажите, какую часть вы изъяли бы?

— Это очень легко, — сказал он, — пойдемте со мной. Он подвел меня к одному из моторов и вынул из него довольно легкую металлическую часть, которую можно было поднять одной рукой. Я поблагодарил его и покинул типографию, унеся с собой эту часть. Вот каким образом был приостановлен выпуск газеты «Глоб», правда, только на несколько часов, так как руководство редакции газеты не замедлило договориться и войти в соглашение с правительством.

В 1916 г. австрийская подводная лодка остановила в Средиземном море корабль, на котором находились полковник Напир и капитан Вильсон с дипломатическим багажом британской миссии в Афинах. Очевидно, слух об этом как-то распространился, так как подводная лодка тотчас же потребовала, чтобы ей выдали полковника На-пира. Багаж был выброшен за борт, но один из чемоданов, недостаточно тяжелый, всплыл на поверхность и был поднят подводной лодкой. Другой чемодан был спрятан одной из пассажирок, и капитан Вильсон доставил его в Англию. Полковник Напир был интернирован в Австрии.

Чемодан, захваченный подводной лодкой, был отправлен в Берлин. В нем находились доклады секретных агентов, в которых греческий король Константин был предметом весьма бестактных и нелестных отзывов. Этот инцидент представлял собой слишком выгодный случай, чтобы германские пропагандисты им не воспользовались. Копии писем были посланы королю Константину, который пригласил к себе английского военного атташе и показал ему эти письма.

Известие о гибели военного корабля «Гемпшир» вместе с лордом Китченером и со всем его штабом было самым крупным ударом, который испытали англичане с самого начала войны. Этот человек мобилизовал и создал огромную армию, он руководил обучением этой армии и послал ее на фронт, где помощь ее была неоценима. Лорд Китченер был героем страны, потеря его была непоправима, — без него победа казалась невозможной.

По поводу кончины лорда Китченера было пущено столько легенд, что небесполезно припомнить все установленные факты. Лорд Китченер был послан британским кабинетом в Санкт-Петербург через Оркнейские острова и Архангельск, чтобы помочь царскому правительству организовать снабжение русской армии военным снаряжением. Он отправился с избранной свитой военных, дипломатов и экспертов, и его сопровождал также один из моих бывших сотрудников, которому была поручена личная охрана лорда Китченера.

«Гемпшир» снялся с якоря 5 нюня 1916 г., эскортируемый двумя истребителями. Сильный ветер, дувший с северо-востока, вскоре превратился в бурю, когда броненосец находился уже в открытом море. Волны были настолько высоки, что оба истребителя не могли следовать за кораблем, который они сопровождали, и должны были несколько отстать. Обыкновенно оба канала ежедневно прочищались от неприятельских мин, но плохая погода мешала выполнению этой работы уже несколько дней. Адмирал Джеллико решил поэтому, что «Гемпшир» пойдет по западному каналу, по которому постоянно плавали его легкие суда. В 7 ч. 30 мин. вечера «Гемпшир» наткнулся на мину и, получив пробоину в носовой части, затонул менее чем в 15 минут. Лорд Китченер находился на палубе вместе с капитаном и пошел ко дну вместе с кораблем. Только 14 человек доплыли до скалистого берега в маленькой лодке, и двое из них умерли от холода при высадке.

Согласно одному секретному документу, выяснилось, что 29 мая германская подводная лодка «У-75» заложила 22 мины в западном канале, без специального намерения по отношению к броненосцу «Гемпшир», так как никто даже в Англии не знал, что он пойдет по этому пути. Мины были заложены там потому, что немцы предполагали, что великий флот пройдет но этому каналу.

После гибели «Гемпшира» было выловлено несколько мин; одна из них была так глубоко заложена, что плавала на глубине 7 м при приливе, значит, она была безвредна даже для корабля крупного водоизмещения. Но при отливе корабль типа «Гемпшир» мог легко на нее наткнуться. Это событие вызвало всякого рода слухи и сплетни. Передавали шепотом, что высокопоставленные особы хотели избавиться от Китченера, и тот факт, что по своем возвращении из Средиземного моря он подал в отставку с поста военного министра (отставка эта не была принята Асквитом) приводился в подкрепление этих злословий. Некоторые полагали, что он оставался в живых и находился в руках германцев; даже сестра его не хотела верить его смерти. Третьи, смешивая пленных Гемпширского полка с броненосцем того же имени, утверждали, что экипаж этого корабля был интернирован в Германии вместе с лордом Китченером. Были и такие, которые уверяли, что он остался руководить нашим шпионажем в Германии, затем, что он прибыл в Россию, что он мобилизовал войска в Китае и Японии, и, наконец, через год после его смерти какой-то наглец имел даже дерзость привезти в Англию из Норвегии гроб, в котором, по его словам, находились останки лорда Китченера.

Один инцидент придал известную долю правдоподобия всем этим фантастическим слухам. Адмиралтейство в одиннадцатом часу 6 июля послало сообщение о катастрофе первому министру и телеграфировало тотчас же адмиралу Джеллико, прося его сообщить подробности, в то время как адмиралтейство редактировало официальное коммюнике, которое было отослано в полдень во все бюро печати. Через несколько минут ответ от Джеллико, содержащий новые подробности, был доставлен в Даунинг-стрит, и тогда по телефону было приказано задержать опубликование первой версии. Но было слишком поздно. Иностранные корреспонденты уже послали сообщения в свои газеты во все концы мира. Известие это, по всей вероятности, было даже передано по телефону в Берлин одним новым агентством в Голландии. Исправленное коммюнике, которое отличалось от первого только добавлением двух строк, не дошло до английской публики до 1 ч. 30 мин. пополудни. Таким образом, факт, что гибель лорда Китченера стала известна в Германии и за границей раньше, чем в Англии, являлся достаточным в эти тревожные дни, чтобы породить самые прискорбные выдумки.