Краткая «История Хоперцев»
Краткая «История Хоперцев»
Кто же они таковые? И почему с реки Хопра, с северных земель Донского войска, оказались у самых северных отрогов Кавказского хребта, имея границу с Грузией?
Генерал В. Г. Толстов,[282] сверстник и друг генерала И. Е. Гулыги,[283] еще из стен Ставропольского казачьего юнкерского училища, в чине есаула, написал историю 1-го Хоперского полка. Вот некоторые выдержки из нее:
«Первые официальные сведения о казаках на реке Хопре, впадающем в Дон, относятся к началу XVII века. Здесь, после Смутного Времени, одно время был со своими ватагами Атаман Заруцкий с Мариною Мнишек и ее сыном.
По уходе Заруцкого на Астрахань на Хопре осталась группа воровских казаков с атаманом Гришкой Черным.
Находясь на главном тракте Москва — Азов, район Хопра был давно ведом разным свободолюбивым натурам соседних губерний. С течением времени сюда просачивались недовольные порядками люди из разных происхождений, главным образом Тамбовского воеводства, а в 1669 году, одно время, осел здесь и сам Степан Разин».
Дальше в хронологическом порядке повествуется: «17 июля 1696 года, Хоперские казаки, с Донцами (1500 человек), ворвались в Азов и тем способствовали сдаче его русским войскам на второй день».
«Указом Царя Петра I от 14 мая 1711 года приказано: городки верховые с Хопра, за воровство, за принятие Булавина к себе и за то, что ходили против государевых войск, — снести, а жителей свести в нижние станицы, чтобы и впредь, на то смотря, так воровать, и бунтовщиков и шпионов принимать, было неповадно».
«В 1712 году хоперские городки — Пристанский, Беляевский и Григорьевский были разрушены войсками Петра I, а зел!ли присоединены к Воронежской губернии.
На месте Пристанского городка была построена крепость — Ново-Хоперская.
С 1717 года к Ново-Хоперской крепости были призваны из разных Донских казацких городков и вольных черкас (запорожцев. — Ф. Е.) для службы, куда и прибыли 94 семейства Хоперских казаков. К ним примкнули 125 семейств из Харьковского, Острогожского, Сумского и других Малороссийских слободских казацких полков, которые и положили начало Хоперскому полку, под именем «Ново-Хоперских казаков».
«Указом 2 июня 1724 года установлена была Хоперская команда, а в 1767 году эта команда была развернута в Хоперский полк».
«Указом от 27 марта 1775 года повелено отпустить Хоперскому полку по 15 десятин земли на каждую душу мужского пола и присоединить к полку крещеных азиятцев — персиян и калмыков, — живших в селении Бобрах Битюцкой волости».
«27 июля 1775 года была перепись мужского населения, Хоперского полка, которых оказалось 1513 казаков — служилых, годных к службе, стариков и малолетков. По национальностям они состояли: 775 казацких черкас (запорожцев), 208 персиян, 80 калмыков и 6 других инородческих групп» — так определяет состав Хоперского полка есаул Толстов.
«Строевой состав полка исчислялся: 15 старшин и 500 лучших казаков», — добавляет Толстов.
«До 45-ти летнего возраста казак нес полковую службу, потом 5 лет внутренней службы и только на 50-м году получал отставку».
«В 1816 году к Хоперскому полку были приписаны в казаки 109 военнопленных поляков и абазинцев». Кто такие «абазинцы» — В. Г. Толстов не поясняет, но это были, видимо, персияне или одно из горских племен Северного Кавказа.[284]
К этому времени в окрестностях крепости Ново-Хоперска было населено четыре слободы семейных хоперских казаков — Алферовка, Пыховка, Градская и Красная. Все они расположены в верховьях реки Хопра, севернее Урюпинской станицы Хоперского округа Донского войска, но не входили в состав Донского войска, а числились в Воронежской губернии. Историк Толстов дальше пишет, что «24 сентября 1775 года графом Потемкиным, командиром Хоперского полка, утвержден Донского Войска полковник Устимов».
Г. А. Потемкин-Таврический в это время был начальником Новороссийского края, и ему подчинялись Донское, Малороссийское и Запорожское казачество, хотя к этому времени, 5 июня 1775 года, Запорожская Сечь была разрушена русскими войсками, а манифестом Императрицы Екатерины Великой от 3 августа того же года упразднено Запорожское казачье войско.
Официальные источники говорят, что «для укрепления русского влияния и противодействия влиянию турок Потемкиным-Таврическим были организованы в 1777 и 1778 годах Кавказская и Черноморская укрепленные линии. Первая проходила от Черкасска, через Ставрополь на Моздок, а вторая — от Черкасска, берегом Азовского моря до Тамани и далее вверх по Кубани до нынешней станицы Славянской».
Хоперский полк, как самостоятельная единица, несший свою слркбу в глубине государства, возможно и из-за своих «вольностей» — «в 1777 и 1779 годах, с семьями и со всем своим имуществом, в количестве 3000 человек был переселен на Кавказ и возле укреплений — Ставропольского, Донского, Московского и Северного, образовали свои станицы. Сначала выступили строевые казаки, а за ними стали подниматься и семьи», — пишет П. П. Короленко.[285]
Есаул Толстов в своем капитальном труде о Хоперском полку пишет:
1. «При переселении к Ставрополю — хоперцы потеряли полсостава своих лошадей».
2. «24 августа 1777 года — Хоперский полк включен в состав Астраханского казачьего Войска».
3. «11 апреля 1786 года — Хоперский полк выделен из Астраханского Войска».
Нужно пояснить, что к этому времени пространство северной Кубани было занято кочевыми народами — татарами и ногайцами — и России не принадлежало.
В 1783 году крымский хан отказался от престола в пользу России и река Кубань была объявлена пограничным рубежом с Турцией.
В 1792–1793 годах с Днестра, из Бессарабии, на Кубань было переселено «Войско верных казаков Черноморских» (бывших запорожцев), имевшее уже новое наименование — Черноморское казачье войско. Оно заняло все земли севернее Кубани, имея границу с черкесскими племенами по Кубани от Таманского полуострова и до Усть-Лабинского укрепления.
В 1794 году насильственно и под конвоем русских войск из района Нижне-Чирской станицы, что в восточном изгибе Дона, на Кубань было переселено 1000 семейств донских и 125 семейств волгских казаков. Они образовали шесть станиц: Воровсколесскую, Темнолесскую, Прочноокопскую, Григориполисскую, Кавказскую и Усть-Лабинскую, выделив из себя конный полк, названный Кубанским, со штабом полка в станице Прочноокопской.
В 1802 году на Кубань добровольно переселились остатки Екатеринославского казачьего войска и образовали станицы — Ладожскую, Тифлисскую, Казанскую, Темижбекскую и, впоследствии, Воронежскую, выделив от себя конный полк, названный Кавказским, со штабом полка в станице Тифлисской.
В связи с занятием этими новыми казачьими полками всего правого течения реки Кубани Хоперский полк своими поселениями оказался в тылу. Поэтому в 1825–1827 годах он был с семьями переселен в верховья реки Кубани и образовал собою новые станицы по ее течению — Невинномысскую, Беломечетскую, Баталпашинскую, Барсуковскую и на реке Куме — Бекешевскую и Карантинную. Последняя в 1835 году переименована в Суворовскую.
Оканчивая столетний период «переселенчества» хоперских казаков из Воронежской губернии на берега Кубани, укажу на «остатки» имени их в самом городе Ставрополе (нашего времени). Там были улицы, которые назывались: 1-я Станичная, 2-я, 3-я, кажется, была и 4-я Станичная улица. Почему они так названы — мне не известно. Возможно, что в Ставропольском тогда укреплении поначалу жили семьи казаков. Вообще Ставропольский район в те времена был чисто казачий. И город Ставрополь, с образования Кубанского войска до 1860 года, считался военным и административным центром всех полков Кавказского линейного казачьего войска, где и училась казачья молодежь. В нем было учреждено и Ставропольское казачье юнкерское училихце, которое окончили и наши старшие современники: автор «Истории Хоперского полка» есаул В. Г. Толстов, знаменитый вождь пластунов, Генерального штаба генерал-лейтенант И. Е. Гулыга и многие другие старшие кубанские офицеры. Это училище окончил и наш величественный командир 1-го Кавказского полка генерал-майор Эльмурза Асланбекович Мистулов[286] — терский казак.
В 1898 году это казачье юнкерское училище для Кубанского и Терского войск было закрыто императорской властью. Вакансии от них были переведены в Оренбургское казачье юнкерское училище. Причины этому неизвестны. Потребовалась Великая война 1914 года, потом жуткая русская революция, потом кровопролитная Гражданская война 1918–1920 годов, чтобы в Кубанском войске, в Екатеринодаре, вначале открылась школа прапорщиков в Великой войне, преобразованная уже в Гражданской войне в Кубанское военное училище, в которое был доступ и терским казакам, и русской молодежи.
Прошло больше двух веков от бурливого хоперского казачества булавиновских времен за казачью вольность. Кубанское войско стало большой военно-административной казачьей единицей в Русском государстве, раскинувшись от границ Донского войска до самых вершин Кавказского хребта. Появилось много новых станиц. Увеличилось число полков войска. Хоперский полк признан был старейшим, и по нему, императорской властью, было дано старшинство войску с 1696 года — года участия хоперских казаков во взятии турецкой крепости Азова при царе Петре I.
П. П. Короленко пишет: «Когда же Хоперцы были отчислены от Донцов, и из них составился особый конный полк — то Военная Коллегия определила им следующее однообразное обмундирование, несколько сходственное с запорожским: шапку круглую с малиновым верхом и барашковым околышем; кафтан голубого цвета; полукафтанье и шаровары малиновые, с малиновым на верхнем кафтане отворотом и с черным кушаком. Вооружение полагалось казаку: карабин, сабля и пика. Но, с переходом на Кавказ, Хоперцы не следовали означенному указанию, а придерживались той формы одежды, которую в ту пору носили на Кубани Донские казаки. С течением времени, как Хоперцы, так и прочие Линейные казачьи полки, приняли одежду и вооружение черкесов, удержав только одну донскую пику, считавшуюся важным оружием в иррегулярном войске; но и от нее скоро отказались».[287]
С переменой обмундирования переменились психологически и казаки, жившие станицами между черкесскими аулами. Подражание черкесу в седле, в хорошем вооружении, в набегах крепко укоренилось среди них, как и другие горские манеры.
В метель, при переходах в Воронежской и Курской губерниях, хоперцы, нарушая строй, группировались в кучки верховых и тихо пели свои тягучие песни линейных казаков. При этом от жестокого ветра накинув башлыки на папахи — концы их завязывали на лбу, что я видел впервые среди своих кубанских казаков: получалась как бы «чалма». Это было по-горски.
В мирное время 1-й Хоперский полк стоял в Кутаисе, в сердце прелестной Грузии, почему кавказское щегольство в вооружении и манере носить черкески еще более усилилось среди них.
В Оренбургском казачьем училище вакансии выйти хорунжим в 1-й Хоперский полк считались наилучшими. Но их было так мало… Меня всегда привлекали хоперцы, как что-то выдающееся в родном Кубанском войске.
Перед самым началом Великой войны 1914 года 1-й Хоперский полк был придан к Кавказской кавалерийской дивизии «четвертым полком». С ней он провел всю войну.
В июле 1915 года эта дивизия была переброшена с Западного фронта в Персию и с 3-й Забайкальской казачьей бригадой генерала Стояновского[288] совершила 600-верстный марш от Джульфы, через Тавриз, по южному берегу Урмийского озера и вошла в город Ван, в Турции.
Встретить и пригласить в гости к нам, к кавказцам,[289] старейший 1-й Хоперский полк выехали далеко за город на юго-восток подъесаул Маневский и двое хорунжих. Мимо нас прошли драгуны — 17-й Нижегородский, 16-й Тверской и 18-й Северский полки генерала Шарпантье. У них образцовый порядок. На седлах драгун — ничего лишнего. Офицеры идут строго на своих местах. Драгуны сидят на крупных лошадях, но по горной местности — уже «подбитых». 1-й Хоперский полк был в арьергарде. И вот показался он, длинной лентой в колонне по три, спускавшийся с перевала.
Все казаки в одинакового размера черных небольших папахах без всякого «залома» их. Все в гимнастерках, которых наш полк еще и не знал. Очень много георгиевских кавалеров. У казаков замечен «острый взгляд», воинская подтянутость, однообразность формы одежды, правильное держание дистанции на походе на своих поджарых кабардинцах, «просящих повода», несмотря на продолжительность многосотверстного похода.
1-й Хоперский полк представился нам очень подтянутой воинской частью, отшлифованной кавалерийской чопорностью той дивизии, к составу которой тогда принадлежал.
Впереди полка шли в седлах два штаб-офицера в серых черкесках при черных бешметах — командир полка полковник Потто[290] и его помощник, войсковой старшина Ларионов,[291] старейший хоперец. Потто — сын известного историка, генерала Потто.[292] Оба они маленького роста и сухощавые.
На доклад Маневского «всему Хоперскому полку пожаловать в гости в 1-й Кавказский полк» Потто благодарит за внимание, приятно улыбается, и его полк, под бравурные звуки полковых трубачей и под заливные песни во всех сотнях, шумно вошел в город Ван по его кривым азиатским улицам, направляясь к биваку нашего полка.
Выстроенный в пешем строю Кавказский полк встретил хоперцев их полковым маршем. Маленький сухенький полковник Потто от неожиданности быстро бросил несколько слов следовавшему за ним полковому штаб-трубачу, и — залилась труба:
— В резервную колонну постройтеся-а!
Затем сигнал «широкий намет» и исполнительный, протяжно:
— Все-е… испол-няй-те-е!
Словно на голову колонны полка неожиданно напал враг — сотни широким наметом бросились вперед и через несколько секунд «мертво» образовали полковую резервную колонну в одну тысячу разгоряченных лошадей.
— ШАШКИ ВО-ОН!.. ГОС-СПОДА ОФ-ФИ-ЦЕРЫ-Ы! — громко выкрикнул Потто, и полковой хор трубачей-хоперцев прорезал всех звучным встречным полковым маршем 1-го Кавказского полка.