Дунайская флотилия
Дунайская флотилия
Говоря о событиях на Черном море, нужно сказать и о Дунайской флотилии, созданной в 1771 г. на этой крупной реке. К сожалению, ее роль, как и масштаб действий, оказались очень ограниченными, фактически сведясь к контролю устья реки. Хотя вначале этой флотилии придавали очень большое значение.
Карта нижнего течения реки Дунай. Основной район действия Дунайской флотилии
Формироваться Дунайская флотилия начала в 1771 г. 22 февраля 1771 г. И.Г. Чернышев получил Высочайший рескрипт, который гласил: «Граф Иван Григорьевич! Надобно может быть будет по случаю продолжающейся нынешней войны завести какие удобно будет мореходные суда на Днепре, Днестре или других валашских или молдавских реках. А чтоб в таковом случае за недостатком чего для того надобного не сделалось препятствия, примите в Адмиралтейств-коллегий такие меры, чтоб всем надобным запастись сколько можно ближе к означенным местам… для чего надобно будет послать надежную персону б то и поручить».{1300} Такой персоной стал капитан Ногаткин, которому уже в марте того же года П.А. Румянцев, в чье ведение попала создаваемая флотилия, писал: «…Моим делом есть во исполнение высочайшей воли Е. И. В. повелеть вам, дабы вы теперь все приуготовления надобные начинали к построению в наступающее лето здесь флотилии и, избрав за образец одну галеру и другого рода также одно военное судно… чтоб от 200 до 300 военнослужащих вмещать могли». Таким образом, ставка делалась на создание флотилии, способной в первую очередь обеспечить переброску войск.
Тем временем, в апреле 1771 г. Екатерина II сообщила П.А. Румянцеву, что она «советовалась насчет постройки судов с искусным человеком, который в продолжении 53 лет своей морской службы пребывал на всех морях во всякое время года, с английским адмирал Ноульсом. Искусный человек сделал чертеж нового рода судов, которые по простоте своей оснастки могут управляться почти не знающими морского искусства людьми, способны ходить на гребле и на парусах и могут поднять от 3 до 4 сот человек с провиантом и пушками».{1301} «Прошу теперь всячески стараться, — писала императрица, — чтоб к построению сих судов, коих, что более, то лучше будет, хотя б несколько десятков, или, лучше сказать, как успеют, все надобное, как леса, так и работники, доставлены были к верфям. Что же до такелажа и прочих припасов касается, то они из Тулы и Брянска доставлены будут до Киева».{1302} В результате последовала корректировка состава первоначально предполагавшихся к постройке судов: вместо галер Ногаткин должен был строить шхуны и катера (по 30 штук тех и тех), а сроком готовности объявлялась весна 1772 г.!{1303} Но указанного выше замысла это не меняло. Таким образом, мы видим явное намерение Петербурга все же подготовиться к экспедиции против Константинополя!
Ч. Ноульс. Адмирал русского флота во время Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. С английской гравюры XVIII в.
Между тем, в кампанию 1771 г. русские войска под командованием П.А. Румянцева, несмотря на проводившуюся в целом стратегическую оборону, захватили крепость Джурджу (Журжу), а также блокировали крепости Тульча и Исакча. В ходе этих действий было захвачено и большое количество турецких речных судов. Так, только под Тульчей было взято 43 судна, в том числе 5 галиотов, 7 галер, 6 кончебасов.{1304} В результате к 30 ноября 1771 г. Дунайская флотилия без каких-либо судостроительных работ насчитывала уже 67 судов, хотя многие из них были небоеспособными. Однако собственной постройки судов так и не начали. Более того, судя по архивным данным, Ногаткин нашел лесов только на 3 шхуны и 3 катера. В итоге, по решению И.Г. Чернышева в ноябре того же года во главе флотилии был поставлен М.И. Рябинин, имевший опыт работ во флотилии А.Н. Сенявина.{1305}
Однако уже в начале 1772 г. командование Дунайской флотилией поручили упоминавшемуся выше адмиралу Ч. Ноульсу, принятому на русскую службу из английского флота. Причина столь громкого назначения была проста: в Петербурге, как мы видели, продолжали готовиться к организации удара по Босфору, руководить которым с моря и должен был Ч. Ноульс. Для этого планировалось привлечь и часть сил Азовской флотилии (о задачах А.Н. Сенявину на 1772 г. см. выше). Но в итоге от экспедиции отказались, а Ч. Ноульса отозвали в Петербург, и внимание к Дунайской флотилия уменьшилось.
Тем не менее, суда флотилии в марте — сентябре 1772 г. осуществляли оборону устья Дуная. В частности, они занимали позиции в Сулинском гирле Дуная и у острова Четала. Более того, галиоты флотилии (под командованием сначала Вельяшева, а затем Кинсбергена) дважды выполняли функции посыльных судов, доставляя сведения для А.Н. Сенявина, что намного упростило связь между Крымом и Дунаем. Переход же в феврале — июле 1772 г. из Дуная к Таганрогу и обратно галиота под командованием лейтенанта Вельяшева вообще стал вторым дальним плаванием русского судна по Черному морю, после похода корабля «Крепость» из Керчи в Константинополь в 1699 г. Кроме того, именно этот галиот фактически оказался единственным судном Дунайской флотилии, вступившим в бой с турками: 21 февраля он имел перестрелку с турецким судном в районе Тендры, в результате которой смог захватить 6 пленных, но само оно смогло уйти.
Между тем, в 1772–1773 гг. для Дунайской флотилии в Измаиле по чертежам Ч. Ноульса все же были построены 4 шхуны, вооруженные 12 6-фунтовыми пушками. После спуска на воду в декабре 1772 — апреле 1773 гг. они стали единственными более-менее серьезными судами Дунайской флотилии. Имела она в 1773 г. и другие суда: 2 галиота (№ 5 и № 6), 3 полугалеры, 2 чек-таря, 11 кончебасов, несколько казацких лодок. Но, кроме номерных галиотов, остальные для действий в море не годились.
Тем временем П.А. Румянцев дал флотилии первое задание на 1773 г. Генерал-майор Вейсман так написал командующему флотилией, капитану 2 ранга П.В. Третьякову, в ордере от 3 апреля: «По повелению графа Румянцева велено на Дунае сделать преграждение, чтобы неприятель из моря судами в Дунай входить и вверх к Тульче и Исакче пробираться не мог, почему от меня с вами согласно и положено иметь вооруженные суда чрез все лето: при устье Сулина гальот большой и 3 казачьи лодки, при нижнем Четале — тоже, при верхнем Четале — одну казачью лодку; того для извольте оное число судов вооружить пушками и изготовить». В середине апреля 1773 г. означенные суда вышли на свои позиции.
А в мае 1773 г. П.А. Румянцев отдал распоряжение о выходе в Черное море и отряда шхун. Вследствие этого принявший над ними общую команду П.В. Третьяков 10 июня вышел в море, однако крейсерство отряда получилось коротким. Совершив поход по направлению от острова Фидониси к Гаджибею, а затем к Варне, уже 14 июня отряд вернулся в Сулинское гирло Дуная. Далее его действия были связаны исключительно с его обороной. Организована она была так: бывшие в наличии суда поставили поперек реки, чтобы не допустить движения турецких судов вверх по течению.
Стоит отметить, что столь быстрое возвращение Третьякова из крейсерства было вызвано объективной причиной: на шхунах, особенно на «Победославе Дунайском», открылись течи. Однако была, видимо, и еще одна причина. Она угадывается из рапорта П.В. Третьякова П.А. Румянцеву, где он признавал шхуны весьма удобными для морского плавания, но просил усилить их вооружение 12-фунтовыми орудиями (очевидно, считая вооружение шхун недостаточным, их командиры больше не горели желанием выйти в море). П.А. Румянцев ответил на это отказом, указав, что имевшихся пушек вполне достаточно.
Между тем, узнав о появлении турецких кораблей у устья Дуная, Румянцев сам повелел Третьякову заняться обороной Дуная. Однако в начале октября 1773 г. командующий первой русской армией вновь потребовал выхода судов Дунайской флотилии для поисков на Черном море. Исходя из этого предписания, Третьяков приказал выйти в море наиболее готовым шхунам «Победослав Дунайский» и «Вечеслав». Однако из-за мелководья выйти они смогли только в устье Сулинского гирла, где и простояли. Причем, что особенно интересно, П.А. Румянцеву о последнем факте сообщили в последнюю очередь, и он некоторое время считал, что данные суда действовали в море. В итоге Румянцев так в конце кампании написал в Петербург о Дунайской флотилии: «Впрочем как стоящая здесь флотилия весьма много стоит трудов и денег, а напротив того, никакой службы не делает, как действительно и во всю прошедшую кампанию оставалась без всякого действия, то представляю Адмиралтейств-коллегий подробное описание ее состояния и способностей и испрашиваю наставления, каким лучше образом и к чему употребить оную на будущую кампанию должно».
Вообще же обстановку, сложившуюся вокруг Дунайской флотилии в 1773 г., лучше всего рисует представленная ниже «переписка» П.А. Румянцева и П.В. Третьякова, иллюстрирующая последствия как отсутствия у флотилии ясных задач, так и непонимания Румянцевым особенностей действий на море, вкупе с нежеланием моряков брать ответственность на себя.
Расписание судов и командиров Дунайской флотилии в 1773 г.
Судно … Командир
Шхуна «Победослав Дунайский» … Лейтенант Шахов
Шхуна «Измаил» … Лейтенант Ломан
Шхуна «Браилов» … Лейтенант Глотов
Шхуна «Вечеслав» … Лейтенант Вельяшев
Галиот № 5 … Мичман Веревкин
Галиот № 6 … Мичман Племянников
Из переписки П.А. Румянцева и П.В. Третьякова
1. Из рапорта П.В. Третьякова П.А. Румянцеву. Июнь 1773 г.{1306}
Во время крейсерства в Черном море сильно потекла шхуна «Победослав Дунайский», затем открылись течи и на других шхунах, что заставило П.В. Третьякова войти в Дунай для исправлений. Тем не менее, шхуны оказались судами удобными для морского плавания, но Третьяков просил вооружить их 12-фунтовыми пушками на случай встречи с турками.
2. Запись в Материалах для истории русского флота ордера П.А. Румянцева от 26 июня 1773 г.{1307}
Граф Румянцев ордером своим от 26 июня, выразив неудовольствие за упущение неприятельских судов, за возвращение эскадры, тогда как сильная течь была только на Победославе, и находя настоящее вооружение [шхун] достаточным для тех действий какие предположено иметь… предписал немедленно по исправлении судов выйти в море и крейсировать, наблюдая за противником.
3. Ордер П.А. Румянцева П.В. Третьякову. Июнь 1773 г.{1308}
Хотя ордером от 26 июня и предписал я вам поспешить выступлением с эскадрою вашей в море, но получа теперь паче ожидания рапорт Килийского коменданта, коим он уведомляет, что на 23-е число в ночь шедшие от Очакова 4 военных больших и 8 малых судов вытянулись против устья Сулины в одну линию на якорях остановились и производят из пушек пальбу, рекомендую вам, если эскадра ваша слаба для поисков над большими судами в море, то по крайней мере стараться заградить вход в устье Сулина и как большие корабли туда свободного хода иметь не могут, то над меньшими, кои бы покусились приближаться, делать различные поиски, какие только искусство ваше на вред неприятелю изобресть может.
4. Ордер П.А. Румянцева П.В. Третьякову. 27 сентября 1773 г.{1309}
Неоднократно предлагал я вам и виды и пользы для Дунайской флотилии, при которой вы теперь главнокомандующий, однако ж при всем том успеху никакого не было от действий ея, паче прибывает оная в неподвижности. Теперь хочу, чтоб вы мне представили в полном обстоятельстве на какие действия и в каких силах для переду удобную вы полагаете всю здешнюю флотилию. Разумеется, ежели бы вам с оною предложено выйти в море прикрывать берега от флота неприятельского и делать над оным и над самими пристанями прибрежные формальные поиски.
5. Ответ П.В. Третьякова П.А. Румянцеву{1310}
…Суда прежнего строения, как то галиоты и галеры, все ветхи и требуют капитальных исправлений… Шхуны хотя и удобны для морского плавания, но не иначе могут быть употреблены в дело, как по исправлении течи и по вооружении их 12-фунтовыми пушками… Кроме того, проблему представляет Сулинский фарватер, имеющий глубину в 93/4 фута при том, что шхуны сидят в грузу 91/2 фут.
6. Ордер П.А. Румянцева П.В. Третьякову{1311}
Хотя вы всегда почитали невозможность противостоять неприятельским судам по малости наших и недостаточному их вооружению, но как теперь настоит время возвращения турецкого флота в гавани, то малость судов по крайней мере не может препятствовать чинить поиски по следам их. Я ожидаю от вас, что вы распространите на сие искусство ваше, коль далеко можно, и требую, чтобы конечно не упустили вы обратить сего случая во всевозможный вред неприятелю.
7. Ордер П.А. Румянцева Ломану. Ноябрь 1773 г.{1312}
Рапорт ваш от 18 числа сего месяца [т. е. ноября], коим вы представляете разные неудобства воспрепятствовавшие выйти судам в море, я получил и не могу не оказать вам неудовольствие не токмо за не исполнение моего повеления, но и за молчание ваше до сего времени о сих невозможностях, через которое я оставался совершенно обнадеженным, что суда в море и делаются надлежащие наблюдения и поиски, будучи предварен рапортом Третьякова, что лейтенанты Шахов и Вельяшев действительно посланы в море, ибо с того времени не получал я от вас ни одного о сем рапорта, хотя должность вас обязывала о самых малых препятствиях чинить мне донесения.
В кампанию 1774 же года Дунайская флотилия и вовсе бездействовала, а после заключения мира все ее боеспособные суда (в частности, все те же 4 шхуны и два номерных галиота) были переведены в Керчь и включены в состав Азовской флотилии (кроме разбившихся на переходе шхуны «Браилов» и галиота № 6).
К сожалению, явный недостаток сил флотилии, при очевидной нехватке выделенных на ее создание ресурсов, вместе с отсутствием четкого представления о задачах этого соединения, привел к более чем скромным результатам. Фактически действия флотилии никак не сказались на ходе войны. Постройка крейсерских судов или использование для этих целей уже готовых имели бы гораздо большие последствия. С другой стороны, и в случае применения флотилии в речной войне она также могла принести существенно большую пользу. Но ни того, ни другого не произошло. Виновны же в этом оказались как объективные причины, так и русское командование (в частности, П.А. Румянцев, командование флотилией и Высочайший Совет).