Обеспечение Азовской флотилии припасами и материалами; проблемы финансирования

Обеспечение Азовской флотилии припасами и материалами; проблемы финансирования

Теперь необходимо обратиться к вопросу обеспечения Азовской флотилии «работными людьми», припасами и материалами, а также к проблеме финансирования ее деятельности. Этот материал имеет огромное значение, но до сих пор практически не получил серьезного освещения в историографии. Имеющиеся отрывочные сведения крайне недостаточны.

Сначала рассмотрим снабжение верфей материалами и проведение судостроительных работ во время Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Лесоматериалы заготавливались в Усманских, Оленьих, Борщевских, Битюгских, Шиповых, Хворостанских, Хоперских, Борисоглебских и Телерманских лесах (по р. Дон и его притокам).^{442} Заготовка мачтовых деревьев происходила в районе реки Хопер, а также в Шацком и Тамбовском уездах Воронежской губернии, что в связи с отдаленностью и труднодоступностью этих мест серьезно осложняло доставку отобранных стволов на место.^{443}

Кстати, мачтовый лес дважды создавал проблемы для Азовской флотилии. Первый раз проблема возникла в 1769 г. в связи с поиском мачтовых деревьев для «новоизобретенных» кораблей. Тогда их отсутствие привело даже к тому, что И.М. Селиванов в сентябре 1769 г. предложил А.Н. Сенявину сделать на «новоизобретенных» кораблях мачты «складные с наставками в длину».^{444} Но Сенявин не согласился, справедливо отметив, что «нередко на судах и целые мачты во время вихря ломает, то уже на такой случай составные, какие бы ни были сделаны укрепления, не могут быть прочны», и предписал продолжить поиск нужного мачтового леса в лесах по реке Хопер. Если же и там требующихся мачтовых деревьев найдено не будет, то тогда обратиться к Казанской адмиралтейской конторе, чтобы та «благоволила сколько можно ближе к городу Царицыну из удобного леса означенных мачт двойной же комплект заготовить как наискорее можно», а затем доставить их уже этой осенью к Царицыну, откуда они затем должны были быть перевезены по суше к Дону — к Калачинской войска Донского станице.

Об этом своем предложении А.Н. Сенявин и доложил Адмиралтейств-коллегий.^{445} Последняя в целом поддержала его, но с одним изменением. Она также повелела И.М. Селиванову в первую очередь тщательно искать необходимые мачтовые деревья на месте, но в случае неудачи поисков предписывала вначале использовать на «новоизобретенных» кораблях «складные с наставками мачты», «чтоб время пропущено не было», так как считала уже невозможной доставку лесов осенью 1769 г. из Казани в Царицын.^{446} Тем не менее, Адмиралтейств-коллегия направила соответствующий указ о заготовке мачтовых деревьев и в Казанскую адмиралтейскую контору, но они должны уже были заменить первоначальные складные.^{447} Однако к «складным с наставками» мачтам для новоизобретенных кораблей прибегать не пришлось. Осенью 1769 г. в районе реки Хопер необходимый мачтовый лес был найден.

А начало кампании 1772 г. ознаменовалось скандалом вокруг деятельности капитана Новопавловского порта капитана 2-го ранга В. Висленева, обвиненного в неумении организовать работу по заготовке мачтового леса в Шацком уезде Воронежской губернии и доставить его к Хопру. (Как записано в «Общем Морском списке», «при отправке из Павловска в Таганрог лесных запасов, оказал большие упущения, а при заготовке мачт к двум новым фрегатам показал такую неисправность, что и от Сената протестовано было, и о всем том и Ея. И. В. изволила быть известна».^{448})

Суть же проблемы по материалам РГАВМФ представляется в следующем. Если мачтовый лес для «новоизобретенных» кораблей удалось найти в сравнительно удобных для вывозки местах, то для фрегатов «Первый» и «Второй» мачтовые деревья найдены были довольно далеко от Хопра. Остро встала проблема вывозки заготовленных деревьев. В частности, в журнале Адмиралтейств-коллегий присутствует запись: «О мачтах же через рапорт Новопавловской адмиралтейской конторы уведомились, что те мачты только заготовлены в Шацком уезде в расстоянии от села Кириллова проселочною дорогою в 32 верстах, а от проселочной дороги также в немалом расстоянии и к вывозу оных на проселочную дорогу надлежит делать прямые дороги, чему препятствуют речки, чрез которые надо делать мосты, а без того как тогда и зимним путем вывести не можно; по тягости же оных лесов обывательские повозки поднять не могут и делать особливых колес мастеров не отыскалось и вывозить не на чем; а хотя и делана была проба вывозить на катках, но по дальнем расстоянии и оными вывести не могли, почему коллегия, видя в том упущение… сделала Таганрогской и Павловской конторам наикрепчайшее подтверждение».^{449}

Тем не менее, 1 декабря 1771 г. Адмиралтейств-коллегия получила указ Сената, «причем приложена (была) с подносимого Ея И. В. доклада копия с высочайшей конфирмацией о наряде по представлению Воронежского губернатора, в согласие требования капитана Висленева для вывоза мачт 150 пар парноваловых подвод, да для подчистки больших дорог и помощения через болотные места мостов и гатей пеших работников с топорами 300 человек».^{450} Но следом появился еще один указ Сената: дело в том, что В. Висленев неожиданно отказался от своих прежних требований и запросил дополнительно 1000 человек работников и 1500 подвод! Екатерина II, крайне заинтересованная в скорейшем вступлении в строй Азовской флотилии фрегатов «Первый» и «Второй», дала добро, повелев, правда, при этом зачесть в означенное число уже выделенные подводы и людей.^{451} Об этом и сообщал Адмиралтейств-коллегий Сенат, заодно отметив, что Екатерина II потребовала рассмотреть обоснованность упомянутых требований. Но тут пришло сообщение Воронежского губернатора, что В. Висленев требует от него еще 200 конных и 350 пеших человек!^{452} То есть получалось, что Висленеву потребовалось людей для заготовки мачт едва ли не столько же, сколько до этого заготавливали лес для Азовской флотилии в целом.

Выписка из журнала Адмиралтейств-коллегий от 27 декабря 1771 г.^{453}

…В прошлом 1769 году декабря 15 числа Е. И. В. данным вице-адмиралу Сенявину указом повелеть соизволила при отправлении и исполнении всего того, что ему поручено, вырубить на три или четыре фрегата лесу. Во исполнение чего в январе и феврале месяцах 1770 года на построение тех фрегатов леса в Шиповых, Битюгских, Хворостанских и Усманских лесах кроме ветистых прямые деревья отысканы и столько, что на все четыре фрегата набраться могло в одних Шиповых лесах; ветистые, кроме баксовых штук, отысканы в Борисоглебских, прилежащих к рекам Карачану, Хопру и Вороне лесах, почему марта 16 вице-адмиралом Сенявиным в Борисоглебские леса для заготовления ветистых деревьев отправлен был флота капитан Тишевский и при нем работных людей 328 человек. Сими людьми вырублено 2068 деревьев. А как в июне месяце именным Е. И. В. указом повелено из тех фрегатов построить только два, то все расположение и оставалось к постройке двух фрегатов. Вице-адмирал Сенявин почел за способнее те фрегаты строить при Новохоперской крепости на реке Хопре расстоянием из того места, где на фрегаты леса заготовляются в 20 и 30 верстах и в июле месяце рапортом доносил, что леса приказано им заготовлять на все четыре фрегата [на] все члены, в том числе и прямые деревья, в одних Борисоглебских лесах и фрегаты с гон-дек палубой сделать к весне 1771 года, дабы при полной воде успеть их доставить к крепости Святого Дмитрия Ростовского. Сентября 2-го он, вице-адмирал, в коллегию рапортовал, что фрегаты строить и к тому сделано им надлежащее распоряжение, в котором между прочим предписано капитану Тишевскому заготовляемые под его смотрением леса доставлять на верфь; Новопавловской же адмиралтейской конторе отправить к Тишевскому работников; 2) в том же его, вице-адмирала, рапорте объявлено, что Новопавловской адмиралтейской конторе велено мачты, ежели ближе отыскать не могут, то их заготовлять в Шацком уезде, где на новородные суда заготовлены были….

О мачтах же через рапорт Новопавловской адмиралтейской конторы уведомились, что те мачты только заготовлены в Шацком уезде в расстоянии от села Кирилова проселочною дорогой в 32 верстах, а от проселочной дороги также в немалом расстоянии и к вывозу оных на проселочную дорогу надлежит делать прямые дороги, чему препятствую речки, чрез которые надо делать мосты, а без того, как тогда и зимним путем вывести не можно; по тягости же оных лесов обывательские повозки поднять не могут и делать особливых колес мастеров не отыскалось и вывозить не на чем; а хотя и делана была проба вывозить на катках, но по дальнем расстоянии и оными вывести не могли, почему коллегия, видя в том упущение, о скорейшей вывозке и доставлении… сделала Таганрогской и Павловской конторам наикрепчайшее подтверждение.

Декабря 1 числа получен из… Сената в Адмиралтейств-коллегию указ, причем приложена с подносимого Е. И. В. доклада копия с высочайшей конфирмацией о наряде по представлению Воронежского губернатора, в согласие требование капитана Висленева для вывоза мачт 150 пароволовых подвод для подчистки больших дорог и помещения через болотные места мостов и гатей пеших работников с топорами 300 человек. Вскоре получен другой указ Сената, коим предписано, что капитан Висленев, вместо того, чтобы пользоваться тем подрядом, которого он за довольно полагал, вдруг потребовал 1000 человек работников и 1500 подвод и коих Е. И. В. по настоящей в фрегатах нужде высочайше повелеть соизволила нарядить, включа, однако, в то число прежде повеленных нарядом; но для чего такое великое число против прежнего требовано представить соизволила особливому рассмотрению; ныне же Воронежский губернатор Маслов к вице-президенту сообщил, что Павловская контора еще требует о наряде для заготовления в Борисоглебских лесах на фрегаты к наличным работным людям в добавок конных 200, пеших 350 человек; но как сие требование… почтено быть не может, как делаемое без всякого осмотрения… и почему от него вице-президента к Воронежскому губернатору ответствуется, что на сие никакой резолюции не будет, ибо капитану Висленеву писано, чтоб исправлялся последнее наряженными людьми; а сего декабря 23 полученным от него Висленева рапортом объявлено, что несколько мачт к селу Кирилову уже вывезено, а и последние декабря к 7 числу вывезены будут, а с того числа перевозить будут к реке Хопру, но не показывает на сколько фрегатов те мачты заготовлены, да как в рапортах от него показано, что от села Кирилова до реки Вороны, коя впадает в реку Хопер 120 верст, то сие подает сумление в скором доставлении тех мачт на берег и коллегия все то упущение как в заготовлении мачт и во отправлении потребных для тех фрегатов припасов относит к нерадению и слабости капитана Вислненева… из присланных же ведомостей выходит, что лесов на последние два фрегата заготовлено очень мало и потому коллегия никакой надежды на капитана Висленева полагать не может и почитает за непременное узнать, от чего продолжение в вырубке мачт и вывозе последовало, насколько фрегатов заготовляется, к чему столь много требуется работников и для чего на последние два фрегата лес не вывезен…

В результате запрос В. Висленева был отклонен, а Адмиралтейств-коллегия начала расследование. На Дон был отправлен капитан 1 ранга П.И. Пущин. К тому же выяснилось, что, вопреки указаниям Петербурга и Сенявина в соответствии с указом Екатерины II от 15 декабря 1769 г., лесоматериал на два другие фрегата практически не был заготовлен, почему В. Висленев теперь и просил о присылке такого большого количества людей.^{454} Последовали выводы о нерадении и слабых способностях капитана 2-го ранга Висленева.

Из всей этой истории вытекают два вывода: первый — о действительно непростых условиях создания флотилии, а второй — о том, как особенно много зависит в этой ситуации от руководства. Одни начальники (как в данном случае В. Висленев) неспособны были решать свои задачи, а другие проявляли чудеса изобретательности и в более сложных условиях. Яркий пример — А.Н. Сенявин, в 1769–1770 гг. не раз проявлявший виртуозность и в доставке леса, и в постройке судов.

Общая картина заготовки лесоматериалов представлена в таблице. 

Места заготовки лесоматериалов для строительства судов Азовской флотилии^{455}

^{Тип судов … Место заготовки лесов}

Военные лодки, дубель-шлюпка и палубный бот … Использование уже заготовленных лесов на Икорецкой верфи. Заготовка лесоматериалов в Борщевских, Усманских и Оленьих лесах (леса по Дону)

«Новоизобретенные» корабли … Заготовлены в Шиповых лесах и лесах по реке Битюг. Мачтовый лес заготовлен в Шацком уезде

Фрегаты «Первый» и «Второй» … Заготовлены в Борисоглебских и Шиловых лесах; лесах, прилежащих к рекам Хопер, Ворона, Карачан. Мачтовый лес заготовлен в Шацком уезде

Фрегаты «Третий» и «Четвертый» … Заготовлен в основном в Борисоглебских лесах

Фрегаты «Пятый», «Шестой», «Седьмой» … Заготовлен там же, где и для предыдущих фрегатов

Малые суда, построенные в Павловске … Заготовлены в лесах по Дону

Малые суда, построенные в Новохоперске … Заготовлены в лесах по Хопру

Ниже приведена характеристика принадлежности лесных массивов, в которых происходила заготовка лесоматериалов для Азовской флотилии. 

Принадлежность лесов, где происходила заготовка лесоматериалов для нужд Азовской флотилии^{456}

^{Название лесов … Принадлежность}

Усманские … Господские и однодворческие селения

Борщевские … Однодворческие и экономические селения

Битюгские … Однодворческие и государственные

Шиповые … Господских черкес и однодворческие

Хоперские … Однодворческие и казачьи

Борисоглебские … Господские и однодворческие

Прилежащие к реке Вороне Телерманские … То же

Хворостанские … Однодворческие и экономические

Артиллерию и боеприпасы поставили Баташевские (частные) и Липецкие (казенные) заводы, а также Московский арсенал. Кроме того, были использованы пушки, находившиеся в Таврове, Павловске и крепости Св. Дмитрия Ростовского.

Происхождение артиллерии, используемой на вооружении судов Азовской флотилии^{457}

Первыми на запрос об изготовлении 360 фальконетов для вооруженных лодок и снарядов к ним откликнулись заводчики Иван и Андрей Баташевы. Заказ был выполнен успешно, и с этого времени заводы Баташевых стали важнейшими поставщиками орудий, снарядов, балласта, якорей и прочих железных припасов для Азовской флотилии. Отливка фальконетов и снарядов к ним обошлась в 3684 руб. 10¹/₂ копейки. Особенно выручили заводы Баташевых с отливкой артиллерии для «новоизобретенных» кораблей в 1770 г.

Участвовали в поставках боеприпасов в 1769 г. и частные заводы Орехова, но более к этим нуждам они не привлекались. Всю работу по отливке орудий выполняли только Баташевские и Липецкие заводы. В этой связи нужно дать их краткую характеристику. Семья Баташевых входила в круг крупных рудопромышленников и заводчиков XVIII — начала XIX вв.^{458} Вышли Баташевы из кузнецов тульской оружейной слободы. Родоначальник династии — Иван Тимофеевич Баташев (умер в 1734 г.), участвовал в строительстве липецких чугуноплавительных заводов, работал управляющим на заводах Н.А. Демидова в Туле, считался в правительственных кругах крупным знатоком металлургического производства. Пользуясь покровительством Демидова, он начал покупать земли в окрестностях Тулы и в 1711–1721 гг. построил на них два металлургических завода. В 1722 г. получил жалованную грамоту Петра I на владение заводами. В 1728 г. И.Т. Баташев построил около Медыни Медынский завод и организовал на нем полный цикл металлургического производства. Из продолжателей династии наиболее известны Андрей (умер в 1799 г.) и Иван (1741–1821 гг.) Родионовичи Баташевы, которые в 1754 г. после смерти отца стали владельцами заводов.

Между тем, в 1754 г. вышел указ Елизаветы Петровны о закрытии заводов в радиусе 200 верст вокруг Москвы. Закрытыми оказались и заводы Баташевых. Однако в 1755 г. Андрей Баташев построил Унженский завод (домна, 5 молотов) на реке Унжа, а в 1759 г. — Гусевский завод (домна, 11 молотов) на реке Гусь, положившие начало созданию железнорудного промышленного района в среднем и нижнем течении реки Оки. Уже в 1755 г. Баташевы продали и вывезли через Петербургский порт свыше 9,4 тыс. пудов железа (1% всего экспорта России), а в 1757 г. — свыше 34 тыс. пудов (7,5%). С конца 1750-х гг. в делах стал участвовать и Иван Баташев. Продолжая расширять производство в 1766 г. братья пустили Выксунский железоделательный завод, а в 1770 г. — Велетьминский молотовый завод (оба близ Нижнего Новгорода).

С начала Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. по заказам казны Баташевы в кратчайший срок организовали на своих предприятиях выпуск военной продукции (за 1769–1774 гг. свыше 1,7 тыс. орудий, свыше 45,6 тыс. пудов снарядов, 371 корабельный якорь), специально для этого построив дополнительную фабрику на реке Выкса.^{459} В благодарность за успешную работу по снабжению Азовской флотилии братьев по ходатайству Адмиралтейств-коллегии освободили от уплаты подушной подати.

Более того, в 1777–1778 гг. Адмиралтейств-коллегия, вопреки указу Сената от 5 августа 1765 г. отливать пушки и снаряды для флота на Демидовских заводах,^{460} дважды испрашивала у Сената разрешение пушки и фальконеты для строящихся судов Азовской флотилии отлить на заводах Баташевых и при этом просила и впредь в случае потребности артиллерии, снарядов, якорей и балласта для флотилии, «которые нигде так не удобно приготовлять, как на объявленных Баташевых ближайших к Дону заводах», чтобы Сенат дал общее свое повеление Берг-коллегии, разрешающее заказывать это на Баташевых заводах.^{461} И 19 сентября 1778 г. Сенат дал об этом указ.^{462} Важнейшей причиной этого было то, что, продолжая наращивать производство и после завершения войны, Баташевы оставались самыми надежными поставщиками Азовской флотилии. В 1783 г. они получили дворянство и в тот же год поделили свое хозяйство: Андрей Баташев получил Гусевский, Еремшинский и Илевский заводы (центр производства — Владимирская губерния), Иван Баташев — Выксунский, Велетьминский, Унженский, Железницкий и Пристанский заводы (центр производства — в Нижегородской губернии).^{463}

Что же касается Липецких заводов (в число которых входили: Липецкий, Боренский, Козлинский и Новопетровский заводы.), то в связи с началом Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. они снова приобрели первостепенное значение. Огромную роль в этом играла их близость к театру военных действий, а также к Дону, где создавалась Азовская флотилия и по которому было удобно переправлять грузы к Азовскому морю. Близость их к театру военных действий позволяла доставлять пушки и боеприпасы в более короткие сроки, чем с других заводов. В результате эти заводы были выкуплены у князя Репнина, «для того паче, что оные весьма способны к литью пушек и ядер».^{464} Была и еще одна причина, заставившая выкупить их — это волнения «работных людей», происходившие на заводах в 1760-е гг.^{465}

И хотя Л.Г. Бескровный указывает, что в 1769–1776 гг. заводы не отливали новых пушек,^{466} а занимались главным образом заливкой раковин готовых, это не соответствует действительности. Они участвовали в отлитии артиллерии для «новоизобретенных» кораблей в 1770 г.^{467} Правда, качество работ и темпы были настолько низкими, что более к изготовлению орудий эти заводы, судя по имеющимся в нашем распоряжении сведениям, не привлекали. Тем не менее, они поставляли для флотилии другие железные изделия (снаряды, балласт, якоря).

В 1777 г. Адмиралтейств-коллегия, беспокоясь, что Баташевские заводы не поставят вовремя орудия и боеприпасы для развивающейся Азовской флотилии, дала указание вновь приступить к литью их на Липецких заводах.^{468} Об этом просил и Ф.А. Клокачев, указывая в качестве причины более удобную доставку изделий оттуда. И манифест 21 мая 1779 г. объявлял: артиллерию и снаряды для Черного моря отливать впредь на Липецких и Боренских казенных заводах.^{469} В результате в 1779 г.- эти заводы отлили различных, в том числе 24- и 36-фунтовых, орудий общим весом 9337 пудов.^{470} Но затем вновь прекратили отливку орудий, так как заводы Баташевых изготовляли их в достаточном количестве, а главное дешевле. Правда, в 1789–1790 гг. их снова привлекли к изготовлению орудий, но уже в последний раз. Нарастающий недостаток древесного угля, сказывавшийся на их мощности еще в 1768–1774 гг., теперь заставил вести производство только из привозного металла.

Самым же сложным сюжетом, связанным с поставками во флотилию артиллерии, стало изготовление пушек для «новоизобретенных» кораблей. По проекту на 12 «новоизобретенных» кораблей полагались 114 орудий 12-фунтового калибра, 24 орудия 6-фунтового и 16 пушек 3-фунтового калибра. Кроме того, требовалось 18 1-пудовых гаубиц и 2 2-пудовые мортиры.^{471}

Летом 1769 г. к решению вопроса о предстоящем вооружении кораблей данного рода приступил Сенявин, сначала решив выяснить, насколько можно использовать хранившиеся на месте орудия. В Павловске имелось 11 12-фунтовых и 7 6-фунтовых орудий. Еще 36 12-фунтовых пушек числилось в крепости Святого Дмитрия Ростовского, но приехав туда, А.Н. Сенявин узнал, что 30 из них «отпущены в Азов и Таганрог, где имеются оные ныне на тех крепостях», а еще 2 таких же орудия были «в крепости Святого Дмитрия в городовом употреблении». Таким образом, вместе с наличными, в Павловске всего имелось в распоряжении Сенявина только 15 12-фунтовых и 7 6-фунтовых орудий.^{472}

Однако осмотрев их и внимательно проанализировав конструкцию будущих «новоизобретенных» кораблей, А.Н. Сенявин отказывается от использования найденных пушек на этих кораблях. В своем донесении Адмиралтейств-коллегий от 2 июля 1769 г. он объяснил это так: «Все оные пушки староманерные и разных чертежей, тяжеловесные, затем они на те новоизобретенные суда неудобны».^{473} И далее предложил отлить на корабли «новоизобретенного» рода пушки тех же калибров, но «сколько возможно оные сделать легче, а чтоб пробу выдержать могли для сего чугун удобрить».^{474} При этом Сенявин подчеркивал, что новые орудия должны были иметь ту же дальность стрельбы, что и обычные.^{475} То есть фактически речь шла об улучшении тактико-технических данных и соответствующей корректировке технологии изготовления пушек. В заключение донесения А.Н. Сенявин просил прислать пушки на Дон не позднее февраля 1770 года.

Заметим, что причиной предложения Сенявиным такого варианта вооружения «новоизобретенных» кораблей было понимание им уже тогда, что орудия «обычных пропорций», имеющие значительный вес, создадут большое скопление масс у бортов, которое для морских судов традиционной конструкции не составляет проблемы, но у «новоизобретенных», имеющих плоское днище, неминуемо вызовет сильную бортовую качку.^{476}

Но мысль А.Н. Сенявина не была осуществлена. Хотя, получив его предложение, Адмиралтейств-коллегия согласилась с ним и 11 августа предписала Артиллерийской экспедиции составить чертежи необходимых облегченных пушек. Уже к 20 августа чертежи были сделаны, и 21 августа их рассмотрела Адмиралтейств-коллегия.^{477} По представленным чертежам «новоманерные пушки» (так их стали называть) должны были, во-первых, иметь меньшую толщину во всех своих частях, то есть быть легче обычных орудий, и, во-вторых, быть короче последних: «двенадцатифунтовые одним футом и пятью дюймами, шестифунтовые одним футом и восемью дюймами, трехфунтовые одним же футом и двумя с четвертью дюймами».^{478} Последнее обстоятельство неизбежно приводило к снижению дальности стрельбы. Таким образом, артиллерийская экспедиция пошла самым простым путем, но, тем не менее, Адмиралтейств-коллегия одобрила эти чертежи. Сенявина об данном обстоятельстве также предупредить не удосужились.

И в конце августа 1769 г. из Адмиралтейств-коллегий последовало предписание Берг-коллегии: «как о вылитии вновь означенных пушек наряду никуда еще не учинено и для того… о вылитии их непременно будущего 1770 году к февралю месяцу определила (бы данная коллегия. — Авт.) на Липских заводах кому надлежит дать повеление».^{479} Таким образом, наряд на изготовление комплекта «новоманерных» орудий для «новоизобретенных» кораблей был передан Липецким заводам.^{480} При этом в связи с их ограниченными мощностями им предписывалось, оставив пока производство других орудий для флота, «с крайним поспешанием» производить отливку указанных орудий для Азовской флотилии.^{481} Снаряды же к ним должны были быть отлиты «на определенных в Воронежской губернии заводах».^{482} Только после этого, в сентябре 1769 г. Адмиралтейств-коллегия проинформировала о своих действиях А.Н. Сенявина.

Но, как и следовало ожидать, тот отказался от использования таких «новоманерных» пушек на «новоизобретенных» кораблях — фактически пока главной силе его флотилии. В своем донесении Адмиралтей сентября он писал, что поскольку «те уменьшенные в длине пушки выстрелом своим не будут противу пропорциональных в длине по калибру пушек занимать дистанцию, то как во время предприятия с неприятелем, когда я буду еще к нему сближаться чтоб выстрел уменьшенных в длине пушек доставать ево [неприятеля] мог… то де оные пушки не только лишаются первого авантажа, но и равенства, затем их способными назвать не могу».^{483}

На это Адмиралтейств-коллегия еще раз провела рассмотрение вопроса о новоманерных пушках по итогам которого в начале октября 1769 г. направила А.Н. Сенявину указ, в котором говорилось, во-первых, «что по пропорции пушек толстоты в стенах их убавить не можно в рассуждении того, что такая есть положенная пропорция по свойству металла и не иначе оные выливаются как из самого хорошего чугуна, ибо в противном случае надлежащей пробы они не выдерживают…»; во-вторых, что так как «ныне он вице-адмирал (Сенявин. — Авт.) представляет, что те пушки по убавлению как бы они в настоящей форме были (дистанцию стрельбы. — Авт.) достигать не могут, то и отдать сие на его благоусмотрение, с тем, что если рассудит оным пушкам быть точной пропорции корабельных, то б благоволил от себя… на определенный к литью пушек завод сообщить, присылая при этом чертежи, сочиняя оные находящимися тамо артиллерийскими офицерами» (а если же соглашался на новоманерные пушки то также бы сообщил об этом в Адмиралтейств-коллегию и на завод), и в-третьих, в случае, если Сенявин решит остановиться на обычных артиллерийских орудиях для «новоизобретенных» кораблей, то тогда он должен использовать и все находящиеся в районе Дона 12- и 6-фунтовые орудия, в том числе и отданные в крепости Азов и Таганрог.^{484} Но отдав вопрос о судьбе новоманерных пушек Сенявину, Адмиралтейств-коллегия тем не менее подтвердила Липецким заводам указ об отливке данных орудий, рассчитывая, что часть пушек Сенявин сможет принять и такими.^{485}

Однако командующий Азовской флотилией решительно отказался и от новоманерных пушек, и от орудий, имевшихся на Дону. В результате А.Н. Сенявин победил, и в ноябре 1769 г. Адмиралтейств-коллегия отдала указ об отлитии на Липецких заводах 12-, 6- и 3-фунтовых пушек обычных пропорций.^{486} Однако здесь проявилась неудовлетворительная скорость отливки пушек на данных заводах, к тому же сопровождавшаяся низким качеством.

О работе Липецких заводов помогают судить сведения по отливке новоманерных пушек с сентября 1769 по январь 1770 г.

Результаты отливки на Липецких заводах облегченных («новоманерных») 12- и 6-фунтовых орудий^{487}

Между тем, 1769 год подошел к концу. Желая спасти ситуацию, Адмиралтейств-коллегия 8 января 1770 г. издала новый указ, который гласил, что «коллегия, не имея надежды в вылитии на Липских заводах тех пушек к назначенному времени, определила весь полный наряд (114 12-фунтовых, 24 6-фунтовых и 16 3-фунтовых орудий. — Авт.) стараться вылить… заводчикам Баташевым, а между тем хотя и на Липских заводах показанное по данному наряду производиться будет и из того некоторое число хотя б и лишнее было, но и оные остаться могут для предбудущих на другие суда употреблений».^{488} В результате летом 1770 г. нужное количество артиллерии было доставлено в Павловск. В частности, по ведомости И.М. Селиванова на 8 июля в Павловск доставили с Баташевских заводов 52 12-фунтовых, 24 6-фунтовых и 16 3-фунтовых орудий, а с Липецких заводов прибыли 82 12-фунтовых и 8 6-фунтовых пушек.^{489} Не пропали и «лишние» орудия — они пошли на вооружение 32-пушечных фрегатов «Первый» и «Второй».^{490} Выполнение нарядов заводами представлено в таблице.

Общее число орудий, отлитых в итоге для «новоизобретенных» кораблей на Баташевских и Липецких заводах^{491}

Калибр орудий … Липецкие заводы … Баташевские заводы

12-фунтовые орудия … 83 … 114

6-фунтовые орудия … 24 … 24

3-фунтовые орудия … 16 … 16

Из протокола Адмиралтейств-коллегий за февраль 1773 г.^{492}

…По справке оказалось: в прошлом 1769 г. на построение в Павловске и на Икорецкой верфи нового рода 12 судов по опробованным чертежам на Липских и Баташевых заводах литьем полагаемо было пушек 12-фунтовых 114, 6-фунтовых 24, 3-фунтовых 16, а всего 154 пушки и к ним потребное число снарядов; но как на Липских заводах не оставалось тогда надежды, что все то число к назначенному времени вылито быть могло, то коллегия января 8 числа 1770 года и определила весь вышепомянугый полный наряд вылить заводчикам Баташевым, а между тем и на Липских заводах оное литье, по данному наряду неотрешено [было], в рассуждении том, что хотя б излишество остаться может для предбудущих на других судах употреблениев, по которым нарядам вышеписанных пушек со снарядами вылито и в Паловск отправлено с Баташевых заводов 12-фунтовых 114, 6-фунтовых 24, 3-фунтовых 16, всего 154, да с Липских заводов 12-фунтовых 83, 6-фунтовых 24, 3-фунтовых 16, а на обоих заводах первых 197, вторых 48, третьих 32 и так ныне в Павловске имеет быть против положенного на суда нового рода числа излишних 12-фунтовых 83, 6-фунтовых 24, 3-фунтовых 16, а всего 123 пушки и хотя и с тех пушек укомплектовал и построенные два фрегата, но затем следственно быть оных пушек с их снарядами в остатке 12-фунтовых 31, 6-фунтовых 12, 3-фунтовых 16…

Таким образом, вопреки встречающимся в литературе утверждениям о вооружении «новоизобретенных» кораблей облегченными орудиями, они, как и первые фрегаты Азовской флотилии, были вооружены обычными пушками.

С мортирами же и гаубицами для «новоизобретенных» кораблей проблема решилась просто; их отлитие было поручено Московскому арсеналу, что он успешно и выполнил.^{493}

Из Промемории Канцелярии главной артиллерии и фортификации в Адмиралтейств-коллегию от 17 ноября 1769 г.^{494}

Из Канцелярии главной артиллерии и фортификации в Государственную Адмиралтейств-коллегию по Е. И. В. указу в Канцелярии главной артиллерии и фортификации по промемории из оной Государственной Адмиралтейств-коллегии и по рапорту из Москвы оной Канцелярии из Конторы определено вылитые и совсем исправленные в Москве в тамошнем Арсенале по требованию оной Адмиралтейств-коллегий ко укомплектованию строящихся в Таврове судов медные пудовые 18 гаубиц и двух пудовые 2 мортиры отпустить в Московскую адмиралтейскую контору…

А всего за вылитие и исправление вышеписанных гаубиц и мортир следует во артиллерию денег получить 14 582 рубля 31¹/₄ копейка…

Реестр сколько в вылитых и исправленных гаубицах и мортирах весу: — в гаубицах:

Всего 1418 пудов 5 фунтов.

Что же касается изготовления единорогов и фальконетов для 58-пушечных фрегатов, то здесь ситуация выглядит так. Автор проекта фрегатов Ч. Ноульс, предложивший столь революционное вооружение своих детищ, планировал отлить 18-фунтовые единороги и 3-фунтовые фальконеты медными, но артиллерийская экспедиция Адмиралтейств-коллегий предложила попробовать отлить на Липецких или Баташевских заводах эти орудия чугунными, обосновывая это тем, что «в рассуждение не малого на медные орудия интереса и [для] ближайшей поставки не рассуждено ль будет выливать на Баташевых или Липецких заводах чугунные по представленным чертежам, которые против медных хотя и толще, но действием и тягостью разниться не будут».^{495} Адмиралтейств-коллегия повелела вылить для пробы на Баташевских, Липецких и Кончезерских заводах по 3 орудия 24-, 18- и 3-фунтового калибра на каждом.^{496}

О дальнейших действиях информации нет, но в июне 1772 г. канцелярия главной артиллерии и фортификации сообщила, что единороги и фальконеты медные отливаются и к середине июня вполне готовых может набраться половина.^{497} То есть было принято решение об отлитии этих орудий из меди. Относительно единорогов это подтверждают и дальнейшие ведомости по артиллерийскому вооружению фрегатов «Третий» и «Четвертый».

Поставку железа, балласта, якорей в основном обеспечили Липецкие, Баташевские и Ореховские заводы.^{498} Порох доставлялся из Москвы. Прочие припасы (провиант, такелаж:, парусина и мундирное сукно, смола, пенька, гвозди, инструменты, кожи, щетина, дрова, уголь, краска) либо поставлялись из Петербурга и Москвы (в основном поставки отсюда были сделаны в 1769 г.), либо закупались с торгов на месте с заключением подрядов. В них участвовали московские (Копейкин, Иван Никитин), тульские (Иван Филлипов, Иван Переславцев), воронежские (Герасим Амосов, Семен Молоцкой, Иван Попов, Иван Горденин), орловские (Федор Фурсов), тамбовские купцы. Из них наиболее известен своими поставками орловский купец Ф. Фурсов. Принимали участие в снабжении флотилии и представители знати. Так, князь Хованский поставлял мундирное сукно.^{499}

В целом, на 1776 г. флотилией было заключено подрядов на сумму в 126 646 руб. 79¹/₄ коп. Правда, здесь как раз и сказалась нехватка свободных средств для поддержания функционирования флотилии и проведения ремонтов кораблей: оплачено из этой суммы было только 72 317 руб. 72¹/₂ коп. (справедливости ради отметим, что основная нехватка средств наступила по окончании войны).^{500}

Кроме того, часть припасов («известь, сурик, масло конопляное, войлок… уголь, ушаты, ведра, лопаты… кирпич, лотки со всем к ним прибором, дрова и бревна сосновые» общей стоимостью на 1260 руб. 50¹/₂ коп.) бралась в долг во время войны Конторой Таганрогского порта у сухопутной крепости Таганрога.^{501}

Нужно отметить, что после 1770 г. в Новопавловске был построен канатный завод, но о его деятельности известно очень мало. Материалы РГАВМФ дают следующую картину. Поскольку для прамов и военных лодок практически все такелажные припасы с немалыми трудностями были доставлены из Петербурга и Москвы, возникло решение о постройке канатного завода на месте. 4 июня 1769 г. последовал указ Адмиралтейств-коллегий А.Н. Сенявину о заведении канатного завода.^{502} А.Н. Сенявин достаточно быстро выбрал место: им должен был стать Павловск. Объяснил он это так: «канатный завод за удобное я признаю завести в Павловске, где как вышеписанным моим 2 июля рапортом донесено и строение впредь судов назначивается, куда и провоз пеньки без излишней казне траты, ибо в покупку ее ближе отыскать неможно как в Белгородской губернии, а от Белгорода расстояние до Павловска как и до Воронежа; а ежели же б тот канатный завод назначить в Таврове или на Икорце, откуда излишним будет привоз до Павловска канатов, да и не всегда тяжеловесные канаты в надобное время туда доставить будет можно от распутицы».^{503}

Начались работы по заготовке леса. Но уже в октябре 1769 г., будучи в Павловске, Сенявин велел М. Рябинину остановить заготовку лесов.^{504} Причина проста: людей катастрофически не хватало для вывозки лесоматериалов на верфи к строению «новоизобретенных» кораблей, а это было гораздо важнее, чем построить канатный завод. Адмиралтейств-коллегия согласилась с этим, повелев Сенявину отдать наряд на изготовление такелажа для «новоизобретенных» кораблей на частные заводы, а при первой возможности зимой 1769/1770 г. лес для постройки завода и амбаров для пеньки все-таки заготовить. В результате для «новоизобретенных» кораблей такелажные вещи поставили московский купец Копейкин и тульский купец Иван Филиппов.^{505} Однако позднее завод все же возвели, но более точной информации пока обнаружить не удалось.

При этом, говоря о заказах для флотилии в период войны на частных заводах железа и изделий из него, необходимо отметить большое участие государства в том, чтобы эти заказы успешно выполнялись. Уже 1 декабря 1768 года в именном Ея. И. В. указе к И.М. Селиванову было написано: «Берг-коллегии велено на все партикулярные заводы Воронежской губернии послать указы, чтоб оные как простое железо, так и требуемые железные вещи исправляли без замедления поставляя все оное на счет Адмиралтейств-коллегий».^{506} Попытка же заводчиков повысить цены привела к указу Екатерины II об установлении строго фиксированных цен на эти товары (10 копеек за пуд, в которые обходилась государству покупка продукции у казенных заводов) и ответственности за безотлагательное исполнение данных заказов.^{507} Однако в случае, если заводчик соглашался на компромисс, с ним разрешалось договариваться о цене.^{508} Опыт показателен. К сожалению, частный бизнес, за редкими исключениями, всегда интересует только нажива. Кстати, первыми с предложениями о поставке железа вновь были заводчики Баташевы. Но на их Воронежских заводах оказалось невозможным изготовить железо тонких сортов, поэтому они выдвинули в качестве варианта Гусевскии завод во Владимирской губернии, но попросили несколько поднять расценки по сравнению с государственными. И.М. Селиванов их поддержал, так как эта просьба действительно имела основания. Предложение утвердили. Между прочим, по сообщению Селиванова «лучшее… в здешней губернии железо почитается деланное на заводах содержателей Андрея и Ивана Родионовых детей Баташевых».^{509}

Что же касается непосредственно постройки кораблей, то она на данном этапе осуществлялась казенными мастеровыми, моряками флотилии, а также плотниками и кузнецами, командированными из северных губерний и Москвы. Основную вырубку и вывозку же лесов на верфи производили направляемые Воронежским губернатором крестьяне, а также моряки флотилии.

В общем виде картина обеспечения флотилии «работными людьми» выглядела так. Уже 1 декабря 1768 г. Екатерина II своим указом, во-первых, повелела Воронежскому губернатору А. Маслову нарядить 1000 конных и 1000 пеших работников для заготовки и доставки лесов на верфи, а во-вторых, на донские верфи предписывалось направить 800 плотников из Углича и Галича и 70 кузнецов из Москвы.^{510} Пешим работникам устанавливалась плата в размере 5 копеек в сутки, конным — 10 копеек. Но поскольку плотники и кузнецы прибыли на Дон с большим опозданием, то большой объем работ был выполнен самими моряками флотилии.

Следующее обострение проблемы обеспечения верфей работными людьми произошло во время строительства «новоизобретенных» кораблей. Для заготовки лесов к их постройке были наряжены 1000 пеших и 1500 конных работников.^{511} А летом 1769 г. Сенявин запросил Петербург о присылке 219 мастеровых (30 купоров, один литейщик, 30 столяров, 30 маляров, 11 фонарщиков, 10 инструментальных кузнецов, 2 котельщика, 15 парусников, 80 конопатчиков^{512}), но к началу строительства Адмиралтейств-коллегия не прислала никого. Опять пришлось привлекать моряков. Осенью же из-за болезней и большой смертности работных людей проблема встала уже и с вывозом лесов на верфи, в частности, в октябре 1769 г. и без пеших и конных работников на верфях было 580 больных!^{513} В итоге во время пребывания в Петербурге Сенявину удалось добиться отправки на Дон хотя бы ограниченной партии мастеровых (она включала 15 купоров, 15 маляров, 3 столяра, один литейщик, 5 фонарщиков, 10 инструментальных кузнецов, 60 конопатчиков^{514}). Остальную часть Адмиралтейств-коллегия советовала нанять на месте, но сделать это в условиях Донских верфей было очень непросто. Таким образом, опять пришлось широко привлекать моряков флотилии к постройке кораблей, тем более что смертность на верфях была достаточно высокой: 18 декабря 1769 г. Сенявин доносил о 240 умерших мастеровых служителях.^{515}

Затем уже В. Висленев в конце 1771 г. стал запрашивать у Петербурга выделения 1550 пеших и конных работников, стараясь под видом трудности вывозки мачтового леса закрыть проблему несвоевременного заготовления лесов на два фрегата. Всего по распоряжению Екатерины II было выделено 1000 пеших и конных работников и 1500 подвод. Кстати, нужно отдать должное администрации Воронежской губернии: она исправно поставляла работников, волов и лошадей для заготовки и вывозки лесоматериалов на верфи. Наконец, 300 мастеровых Екатерина II выделила на строительство трех фрегатов в 1773 г.^{516} Помимо этого, воронежский губернатор вновь направил в наряд 150 пеших и конных работников.

Нужно отметить, что моряки флотилии активно участвовали в ремонте своих кораблей, которые из-за низкого качества постройки и действия морских червей (которыми просто кишело Черное море) постоянно текли. При этом делать ремонт часто приходилось в море или в неприспособленных местах Крымского побережья. Все это ложилось дополнительной тяжелой нагрузкой на личный состав Азовской флотилии.

Что же касается качества судостроения в этот период в целом, то оно оставалось невысоким (сказывались спешка, несвоевременное заготовление леса и использование его для достройки судов невысушенным). Вдобавок проблемы были и с проектами судов для флотилии: «новоизобретенные» корабли имели много недостатков, а 58-пушечные фрегаты проекта Ч. Ноульса вообще оказались малопригодными для морских действий. Не лучшим стал и проект 42-пушечных фрегатов, но это выяснилось уже после войны.

Общая картина системы обеспечения Азовской флотилии материалами и припасами в 1768–1774 гг. представлена в таблице.

Обеспечение судостроения флотилии в 1768–1774 гг.

Таким было обеспечение судостроительных работ Азовской флотилии. Теперь обратимся к не менее важному вопросу о финансировании создания и деятельности Азовской флотилии. По штату 1757 г. на русский флот в год полагалось 1 200 000 руб. в год.^{517} Эта сумма употреблялась на окладное жалование, на мундир морским и адмиралтейским служителям, на сухопутный и морской провиант и на канцелярские расходы.

9 ноября 1768 г. началась организация Азовской флотилии. Финансирование флотилии происходило по четырем основным направлениям: во-первых, средства выделялись на личный состав флотилии, верфей и Таганрогского порта; во-вторых, на судостроительные работы; в-третьих, на восстановление Таганрогского порта, и в-четвертых, на чрезвычайные расходы.

Вопрос о финансировании личного состава мы подробно рассмотрим в главе ГУ данного исследования, поэтому здесь обозначим лишь основные моменты. Уже 20 ноября 1768 г. последовал первый высочайший указ по финансированию Азовской флотилии: адмиралтейские доходы Воронежской и Белгородской губерний в размере 73 000 руб. в год переводились на содержание личного состава флотилии.^{518} В частности, в ведение флотилии должны были быть переданы собранные на тот момент с этих губерний деньги в размере 12 106 руб. 29У₂ коп.^{519}