Заключение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Заключение

Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г. победно завершил для России войну 1768–1774 гг. с Турцией. Российское государство добилось выхода на Черное море (с правом плавания судов через проливы Босфор и Дарданеллы) и во многом решило проблему безопасности своих южных рубежей — Крымское ханство стало независимым от Турции и перешло под покровительство Российской империи. Это был огромный успех, путь к которому оказался длинным и трудным. Он стал возможен благодаря блестящим победам русской армии на Дунае и в Крыму, Балтийского флота в Архипелаге и Азовской флотилии А.Н. Сенявина на Азовском и Черном морях, при осуществлении этими сухопутными и морскими силами России стратегического взаимодействия на протяжении всей войны. При этом роль Азовской флотилии представляется вполне сопоставимой с вкладом Балтийского флота, эскадры которого действовали в Архипелаге. Разница была в следующем.

Русский флот на Средиземном море сыграл определяющую роль на первом этапе войны — в 1769–1770 гг., когда своими действиями он не только парализовал турецкий флот, отвлек с Дуная и Черного моря значительные силы и внимание, но и подорвал турецкий военно-экономический потенциал. Кроме того, эти действия объективно способствовали относительно беспроблемному появлению Азовской флотилии и проведению в 1771 г. успешной Крымской операции. Более того, этот период был, пожалуй, периодом наибольшего взаимодействия русских сухопутных и морских сил на различных театрах за всю войну.

Однако в дальнейшем роль флота в Архипелаге постепенно снижалась, что, в частности, позволило туркам постепенно сосредоточить все свои военно-морские силы на Черном море и вступить в борьбу за Крым с Азовской флотилией (1773–1774 гг.), которую последняя блестяще выиграла. Этим, а также участием в завоевании Крыма в 1771 г. флотилия А.Н. Сенявина внесла не менее весомый вклад в общую победу Российской империи в войне 1768–1774 гг., чем Балтийский флот.

Что же касается Дунайской флотилии, то, несмотря на большие планы ее использования, в силу как объективных, так и субъективных причин, она заметной роли не сыграла, хотя возможности для этого были. В целом, как создание, так и применение Дунайской флотилии наглядно контрастирует с судьбой Азовской флотилии.

Таковы выводы о применении морских сил в Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. в целом. Но поскольку наше исследование в первую очередь посвящено проблемам Азовской флотилии, то следует подвести итоги ее непосредственной деятельности в войне 1768–1774 гг. Итоги эти, в частности, следующие.

1. В кампании 1769–1770 гг. флотилия совместно с войсками обеспечила надежную оборону дельты Дона от возможного проведения здесь турками десантных операций. И оба раза это имело большое значение, хотя, на первый взгляд, фактически турки так и не предприняли в этом районе активных действий. В 1769 г. они лелеяли план высадки войск в районе Азова для дальнейшего наступления на Астрахань. И большая турецкая эскадра приходила в том году в Керченский пролив, при этом значительный отряд гребных судов даже совершил поход в Азовское море, но только до Долгой косы, откуда он повернул обратно: сказались низкая боеспособность турок и явная недооценка ими угрозы от выхода России на Азовское море и создаваемой ею здесь флотилии. Приходила внушительная турецкая эскадра к Керчи и в 1770 г., причем уже в апреле! И кто знает, что могли предпринять турки, если бы не успешные действия русского флота, сначала у берегов Морей, а затем и разгром им турецкого флота при Чесме, в результате чего турецкая эскадра в июне вынуждена была покинуть Керчь, а дальше туркам стало уже не до русской флотилии. При этом следует особо подчеркнуть, что успех противника в районе Азова мог серьезно осложнить положение России, а главное, лишал ее возможности содержать флотилию на Азовском море, так как выход в его акваторию оказался бы закрытым.

2. Кампания 1771 г. стала блестящим началом боевой деятельности Азовской флотилии А.Н. Сенявина. Она полностью выполнила поставленные задачи, и даже сделала больше ожидаемого: ее активное содействие сыграло важную роль в успешном занятии русскими войсками Крымского полуострова и утверждении их там. Сама же флотилия вышла на Черное море. Из успешных действий Азовской флотилии в 1771 г. два примера заслуживают особого внимания. Во-первых, закрытие сильнейшему турецкому отряду пути к Арабату и бегство последнего без боя в Керчь, в результате чего Азовское море перешло под полный контроль кораблей А.Н. Сенявина, а русской армии в Крыму была обеспечена безопасность тыла и фланга, и во-вторых, первый поход эскадры русских кораблей по Черному морю в августе-сентябре (по маршруту Керчь — Кафа — Ялта — Кафа — Керчь).

3. Кампании 1772–1774 гг. стали подлинным бенефисом флотилии, продемонстрировав образцы блестящего выполнения ею задач по защите Крыма и Керченского пролива.

Активное крейсерство Азовской флотилии в 1772 г., демонстрировавшее прочность позиций России на полуострове, способствовало усилению «русской партии» среди крымских татар, что в итоге привело к подписанию 1 ноября 1772 г. важного для Российской империи договора с Крымским ханством.

Действия же флотилии в 1773–1774 гг. вообще заслуживают самой высокой оценки. Уступая турецкому флоту и в числе кораблей, и в их рангах (а значит, и в таких важных показателях, как количество артиллерийских орудий и их калибр), флотилия А.Н. Сенявина отразила все турецкие попытки высадить в Крыму десант и овладеть Керченским проливом. В четырех морских боях Азовская флотилия нанесла турецким эскадрам четыре поражения, а один раз турки бежали, не приняв боя. Обороной же в 1774 г. Керченского пролива и, в частности, отражением атаки турецкой эскадры 28 июня, она и вовсе фактически поставила последнюю точку в Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. Эти успехи, безусловно, способствовали приближению победного окончания войны.

4. Отмеченные победы Азовской флотилии в 1773–1774 гг., которые каждый раз одерживались над численно превосходящим противником, не только сыграли важную роль в победе России в войне 1768–1774 гг., но и открыли победную традицию русского флота на Черном море, заключавшуюся в формуле «бить врага не числом, а уменьем», что со времени этой войны стало практически девизом Черноморского флота.

5. Действия флотилии, а также планы ее использования дали ценный материал отечественному военно-морскому искусству, что вместе с наследством 1-й Архипелагской экспедиции объективно способствовало восстановлению мощи русского флота и его дальнейшему развитию по пути ведущих европейских флотов.[285] Тем более что опыт широкого противостояния на море флоту противника был получен именно на Черноморском театре военных действий.

Таким образом, можно с полным правом сделать вывод, что Азовская флотилия А.Н. Сенявина в течение всей Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. служила достаточно надежной морской опорой России на южных морях, внося весомый вклад в ее победу и во многом уже тогда выполняя функции корабельного соединения более высокого порядка — военно-морского флота.

Между тем, никакие действия флотилии (тем более успешные) не были бы возможны в случае организационных сбоев в процессе ее создания или же повторения случившегося при создании Донской флотилии П.П. Бредаля времен Русско-турецкой войны 1735–1739 гг. Поэтому не менее важно оценить работу по строительству флотилии, проделанную А.Н. Сенявиным. И здесь необходимо отметить следующие моменты:

1. Быстроту создания основы тыловой структуры флотилии (в первую очередь восстановление судостроительной базы) и корабельных сил, позволяющих флотилии начать боевые действия на море. Все это было сделано всего за два года в очень трудных условиях, причем во время войны.

2. Удачно найденные решения, позволившие сначала обеспечить Азовскую флотилию корабельными силами, достаточно боеспособными для действий на Азовском море, причем обеспечить в короткие сроки (речь идет о конструировании и постройке «новоизобретенных» кораблей), а затем и усилить флотилию в сжатые сроки фрегатами, в том числе и 58-пушечными (решение о возможности постройки фрегатов на донских верфях). А ведь еще в 1768 г. строительство кораблей подобных классов не без оснований казалось невозможным. Этот успех важен еще и тем, что, несмотря на предпринятые во время Русско-турецкой войны 1735–1739 гг. попытки, таких решений найти не удалось (причиной этого тогда была боязнь взять на себя ответственность).

3. Успешное развитие тыловой структуры и судостроения флотилии в 1771–1774 гг., в результате чего Россия имела к концу 1774 г. на Азовском и Черном морях не только достаточно боеспособную флотилию, но и все возможности для ее усиления судами всех классов до фрегатов (в том числе самых крупных рангов) включительно. И это не считая открывавшейся возможности строительства линейных кораблей на присоединенном по Кючук-Кайнарджийскому миру нижнем течении Днепра.

4. Творческий подход к своему делу судостроителей Азовской флотилии, позволивший в сложнейших гидрологических условиях не только создать боеспособные корабли для Азовского и Черного морей, но и найти множество новых и оригинальных решений (вооружение фрегатов единорогами, увеличение числа орудий на фрегатах, оформление орлоп-дека в полноценную палубу, применение сплошной верхней палубы и т. д.), большинство из которых к тому же обозначили направления дальнейшего развития всего отечественного судостроения в целом. При этом постройка 58-пушечных фрегатов «Третий» и «Четвертый» вообще заслуживает отдельного упоминания: они не только открыли эру крупных российских кораблей на Черном море, но и продемонстрировали новые перспективы класса фрегатов, фактически положив начало эпохе линейных фрегатов.

5. Принятие решения о создании на Черном море линейного флота уже в годы этой войны! Рассматривалось несколько вариантов достижения этой цели. И хотя в конце 1771 г. этот вопрос все же пришлось отложить до окончания войны, тем не менее, события 1774–1783 гг. следует рассматривать как продолжение уже взятого курса, а не первый шаг по пути создания линейного флота.

Поэтому, оценивая работу, проделанную по созданию Азовской флотилии, можно с уверенностью сказать, что она заслуживает высокой оценки. А.Н. Сенявиным, всем командованием, моряками и мастеровыми флотилии было сделано все возможное: сперва для ее скорейшего превращения в силу, способную успешно вести боевые действия на Азовском море, а затем и для последующего развития и усиления. Не менее значимой видится и роль Петербурга, сумевшего не только найти сильных личностей для воплощения поставленных задач, но и создать для них соответствующие условия. При этом российское правительство еще и показало, как нужно действовать государству для обеспечения своих вооруженных сил в условиях наличия частного сектора в экономике. Правда, вместе с тем заслужил Петербург и долю критики за далеко не везде проявленную гибкость (в первую очередь, за ситуации с медленным развитием фрегатов и невыделением средств на создание судов для крейсерской войны на Черном море).

Однако подведение итогов деятельности Азовской флотилии в войне 1768–1774 гг. не будет полным, если не упомянуть непосредственных творцов как организации флотилии, так и ее побед.

И здесь, в первую очередь, необходимо отметить командующего Азовской флотилией, вице-адмирала Алексея Наумовича Сенявина (детищем которого по праву считается флотилия). Во многом именно благодаря его активной деятельности и стал возможен такой успешный конечный результат. Он проявил себя и как выдающийся организатор, и как профессиональный военный. При этом первое качество проявилось особенно ярко. А.Н. Сенявину было дело до всего, что касалось «жизни и деятельности» флотилии: предоставляя инициативу исполнителям, он жестко контролировал результаты, внимательно следил за всеми аспектами создания флотилии; там, где предстояли наиболее сложные работы, он брал руководство непосредственно на себя. И еще один момент необходимо отметить: грамотное руководство работами, постоянный поиск лучших решений и честность позволили ему сэкономить для казны значительные средства.

Показал А.Н. Сенявин себя и толковым адмиралом, хотя при этом оставался приверженцем стандартных тактических ходов. Тем не менее, практически все его действия в 1771–1774 гг. были пронизаны стремлением решить все вопросы борьбы на море в морском сражении с противником (это сыграло важную роль в формировании такой же установки у многих молодых командиров, прошедших школу службы во флотилии в годы этой войны). Неустанно требовал он активности и от своих флагманов и командиров. Отказ же от проведения десантной операции против Синопа в 1773 г. вряд ли можно поставить ему в вину: явно недостаточными для этого были силы флотилии, при том что «новоизобретенные» корабли имели ограниченные мореходные качества, и слишком большим был риск пропустить контрудар турок, тогда как сохранение достигнутых позиций имело огромное значение.

Таким образом, единственным существенным промахом А.Н. Сенявина стал полный отказ в 1773–1774 гг. от крейсерской войны на Черном море. Объяснение же этого нехваткой сил дает основания для дополнительной критики, поскольку показывает, что к ней и не готовились. Правда, вина в данном случае ложится не только А.Н. Сенявина, но и на Петербург, который не счел нужным выделить дополнительные ресурсы на постройку для флотилии крейсерских судов.

Говоря о А.Н. Сенявине, нельзя не отметить и такую его черту, как забота о подчиненных, что не часто встречается у российских начальников. Деятельность А.Н. Сенявина в этой войне изобилует неоднократными примерами подобных поступков.

О том, насколько высоко российское правительство оценило деятельность А.Н. Сенявина, свидетельствуют вызов его в Москву в 1775 г. на торжества по случаю годовщины заключения Кючук-Кайнарджийского мира и присвоение ему 10 июля 1775 г. звания полного адмирала.

Прекрасно проявили себя в работах по организации флотилии, судостроению и созданию ее тыла генерал-кригс-комиссар И.М. Селиванов, корабельный мастер И.И. Афанасьев, капитан 1 ранга А. Тишевский, инженер-подполковник И. Збородов. Начал здесь свою карьеру корабельным подмастерьем будущий выдающийся кораблестроитель С.И. Афанасьев.

Успехи боевой деятельности Азовской флотилии обеспечили такие командиры отрядов, как контр-адмирал В.Я. Чичагов, капитан 1 ранга Я.Ф. Сухотин, капитан 2 ранга И.Г. Кинсберген, а также многие командиры кораблей (в частности, И. Басов, А. Колычев, И. Баскаков, Ф. Денисон и др.).

В создании и боевой деятельности флотилии А.Н. Сенявина отличились также ряд младших офицеров. Для многих из них служба во флотилии в 1768–1774 гг. стала прекрасной школой, заложившей фундамент будущих успехов. Среди них Ф.Ф. Ушаков, П.В. Пустошкин, М. Фондезин, Ф. Денисон, Н.И. Баскаков, И. Баскаков, A.M. Борисов, С.Н. Телепнев, А.И. Тимашев и др.

Небезынтересно упомянуть, что из служивших и отличившихся во флотилии офицеров некоторые впоследствии достигли больших высот, в частности Ф.Ф. Ушаков, В.Я. Чичагов, И.Г. Кинсберген, Я.Ф. Сухотин, П.В. Пустошкин.

И, безусловно, необходимо отметить вклад рядовых русских моряков и мастеровых — тех, кто своими руками создавал флотилию и управлял кораблями.

* * *

Итак, Русско-турецкая война 1768–1774 гг. закончилась. И закончилась для России блестящим успехом, имевшим огромное значение: достигнутое в 1774 г. положение способствовало экономическому развитию страны и укреплению ее обороноспособности.

Однако уже очень скоро стало ясно, что Турция с потерями не смирилась, и в будущем предстоит упорная борьба, с одной стороны, за утверждение на достигнутых позициях, а с другой — за окончательное решение Черноморской проблемы, то есть за присоединение Крыма к России и создание линейного Черноморского флота, так как только этим окончательно решалась проблема безопасности южных русских рубежей. Но у Российского государства для этой борьбы были теперь не только сухопутные силы, но и морские: пусть пока и не в виде линейного флота, а формально Азовской флотилии, но уже достаточно боеспособной. Кроме того, имелись все возможности для ее усиления судами всех классов до фрегатов (причем самых крупных рангов) включительно, которые, при наличии у турок преимущественно 50–60-пушечных линейных кораблей, были вполне серьезным аргументом.

И Азовская флотилия, созданная А.Н. Сенявиным, достойно проявила себя в период послевоенного, так называемого мирного, но от этого порой не менее напряженного, противостояния с Османской империей в 1774–1783 гг., закончившегося присоединением к России Крымского полуострова (8 апреля 1783 г.) и «официальным» созданием Черноморского флота (2 мая 1783 г.), которое на деле заключалось в соответствующем переименовании главных сил Азовской флотилии (вначале новорожденный флот состоял в основном из кораблей Азовской флотилии, в том числе судов, построенных в 1769–1774 гг.).

И хотя период 1777–1782 гг. стал для флотилии менее ярким временем, чем 1768–1774 гг., но роль ее и тогда оставалась весомой. В частности, без Азовской флотилии было бы невозможно столь успешно отрезать Крымский полуостров от Кубани и Турции, что каждый раз ощутимо подрывало позиции турок на полуострове и способствовало ликвидации мятежей. Кроме того, именно флотилия в 1778 г. вновь перекрыла турецкой эскадре путь в Керченский пролив, потеря которого стала бы для Российского государства серьезным ударом.

Наконец, Г.А. Потемкин в 1783 г. огромное значение для парирования возможного выступления турок придавал именно военно-морскому фактору, лично уделив огромное внимание активизации судостроения в Херсоне и с помощью ФА. Клокачева максимально подготовив имевшиеся силы флотилии к борьбе на море. В числе мер противодействия рассматривался даже удар по Синопу. Важным представляется и то обстоятельство, что Г.А. Потемкин великолепно учел опыт морских действий в Русско-турецкой войне 1768–1774 гг., вновь предложив действия на двух морских фронтах, где Балтийский флот должен был максимально быстро ударить по Константинополю, а Черноморский — обеспечить защиту Крыма и быть готовым к действиям против Синопа.

Не меньшее значение играло в это время и судостроение на Дону. Созданная к концу 1774 г. судостроительная база, и особенно опыт судостроения, полученный в 1768–1774 гг., позволили не только развивать кораблестроение на донских верфях и усиливать Азовскую флотилию вплоть до 1783 г., а затем до 1791 г. построить, уже формально для Черноморского флота, значительное число судов. Таким образом, как и в области боевой деятельности, начало создания русского флота на Черном море в кораблестроительном аспекте было положено именно Азовской флотилией А.Н. Сенявина в 1768–1774 гг.

Видимо, поэтому современники очень часто рассматривали флотилию уже как собственно флотское соединение («Флот на Азовском и Черном морях», «Азовский флот» и другие подобные определения), да и в целом видели в донском и днепровском судостроении лишь два разных элемента одного процесса — процесса создания Черноморского флота.

При этом интересно заметить, что как только донскому судостроению уделялось меньшее внимание, так сразу же следовала «расплата» в плане готовности флотилии к противостоянию на море. И наоборот, именно к флотилии обращались в момент кризисов 1777–1778 гг. и 1782–1783 гг. Тем не менее, возможности донского судостроения в 1774–1783 гг. были, очевидно, использованы далеко не полностью, что отрицательно сказалось на возможностях не только флотилии, но и Черноморского флота. Таким образом, опыт этих лет убедительно показал, какую огромную разрушительную силу несут косность и формализм в развитии любого проекта (наиболее яркий пример — волокита вокруг предложений Ф. Фурсова 1783–1785 гг.).

Последнее вполне приложимо и к судостроению Днепровско-Бугского лимана, ресурсы которого также, как мы видели, были использованы далеко не в должной мере. Девять лет ушло на создание здесь первого линейного корабля. Еще 4 года понадобилось на образование первой эскадры, хотя бы из 5 линейных кораблей. В результате войну 1787 г. встретили отнюдь не во всеоружии. И хотя причиной тому были и многие объективные факторы (слишком сложными были гидрографические условия и доставка припасов и материалов), тем не менее, и здесь, на наш взгляд, сыграли главную роль именно традиционно российские беды: волокита, воровство, постоянные шараханья из крайности в крайность, неумение гибко подходить к конкретной ситуации. Достаточно сказать, что только в 1777–1780 гг. поменялось три проекта линейного корабля (58-, 60- и 66-пушечный).

Между тем, стоит напомнить, что Петр I также начинал создавать свой флот на Балтике далеко не в простых условиях. Но там руководились концепцией, исходившей из реальных потребностей, и действовали последовательно.

И тем не менее, именно Херсон открыл в истории Черноморского флота эпоху линейных кораблей, и без него в любом случае немыслимо дальнейшее развитие русских военно-морских сил на Черном море. Тем самым, судостроение Днепровско-Бугского лимана стало логичным продолжением пути, начатого судостроением Азово-Донского региона.

Подводя итог, хотелось бы сказать, то пренебрегая собственной историей, не улавливая преемственности событий, не уделяя должного внимания анализу и учету ошибок, допущенных предшественниками, невозможно обеспечить сколько-нибудь гармоничное развитие страны. В этом плане страшна приверженность парадной истории, поскольку платой являются очередные ошибки и тяжкие жертвы, приносимые на алтарь вынужденных «побед». России здесь есть над чем призадуматься: ни к одной войне XX–XXI вв. страна не была должным образом подготовлена, каждый раз рассчитывая, что в последний момент все успеет разрешиться.

Прошли годы. Рос и развивался Черноморский флот, блестящие успехи которого заслонили период существования Азовской флотилии и ее победы. Однако именно создание Азовской флотилии А.Н. Сенявина в период Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. положило основание Российскому флоту на Черном море, а ее деятельность в эти годы фактически открыла его историю, отсчет которой, как мы и указали в ходе нашего исследования, логичнее начинать со дня рождения данной флотилии.