ШВЕЙЦАРИЯ

ШВЕЙЦАРИЯ

ТАЙНА РАЗВЕДЧИЦЫ СИСИ

Эта операция заняла видное место в истории мировой разведки. Дело происходило, отметим, забегая вперед, следующим образом. Шифровальщик военной резидентуры ГРУ ГШ в Оттаве И. Гузенко осенью 1945 г., прихватив с собой шифры и секретные документы, изменил Родине и перешел на сторону американцев. Его рассказ офицерам ФБР, что советская разведка занимается добычей атомных секретов, произвел эффект разорвавшейся бомбы. На поверхности океана «холодной войны» вынырнул айсберг, о существовании которого едва ли подозревали.

В западной печати замелькали имена некоторых ученых, высокопоставленных чиновников, иностранных представителей, а также Гарпины Рабинович из Женевы — бывшей сотрудницы Международного бюро труда (МВТ) при Лиге Наций, гражданки Канады, куда она въехала во время войны. Она была связной агентурной сети, возглавляемой в Канаде полковником Заботиным. Попутно всплыло имя ее кузена — Александра Абрамсона, с довоенного периода проживавшего в Швейцарии. Она состояла с ним в переписке. Следователи придали этому обстоятельству особое значение, утверждая, что корреспонденция брата и сестры носила «конспиративный характер» и велась в рамках сети «советского шпионажа, охватившего весь мир».

Абрамсон неожиданно для себя стал значительной фигурой на шахматной доске международного шпионажа. Контрразведывательные службы ряда стран, изучая трофейные документы гестапо и пользуясь консультациями находящихся в заключении или вышедших на свободу эсэсовцев, стали рассматривать его как главного шпиона русских, действовавшего по их заданию в Европе. В своих отчетах контрразведчики писали, что Абрамсон является «шефом» частично уцелевшей «Красной капеллы» после разгрома ее многочисленной берлинской группы в 1942–1943 гг.

Однако, по документам советской разведки, Абрамсон не имел отношения к «Красной капелле» — так называли после войны тех, кто стал жертвами зондер-команды СС «Роте капелле», но состоял членом одной из групп нелегальной резидентуры РУ РККА Шандора Радо в Швейцарии. В переписке гестапо резидентура Радо была закодирована как «Красная тройка» — по числу трех мощных передающих радиостанций, находившихся в ее распоряжении. Против нее боролось VI управление РХСА (разведка гестапо), руководимое бригаденфюрером СС В. Шелленбергом, и парижское отделение «Роте капелле», возглавляемое гаупт-штурмфюрером СС Г. Паннвицем.

Александр Абрамсон, выходец из Прибалтики, с 1920 по 1940 г. служил в Международном бюро труда (МВТ) в Женеве. После вхождения Литвы в состав СССР его как представителя этой небольшой страны пытались уволить в отставку. Абрамсону удалось уклониться от навязываемой руководством МВТ отставки и сохранить свою должность в этой солидной организации. В августе 1940 г. он направил заявление в посольство СССР в Берлине с просьбой принять его в советское гражданство, а в октябре того же года, не имея ответа, посетил советское консульство в Виши с целью выяснения возможности зарегистрироваться как советскому гражданину. Разведывательное управление ГШ РККА обратило на него внимание и после его изучения приняло решение об установлении с ним оперативного сотрудничества.

В разведывательном управлении Красной Армии Абрамсона, которому присвоили кличку «Мариус», включили в группу Сиси — Рахель Дюбендорф, которая вначале действовала самостоятельно. Однако после потери связи с Центром в 1940 г. она влилась в резидентуру Ш. Радо и пользовалась его возможностями для поддержания контакта с Москвой. При этом она сохранила свой личный шифр, который не раскрыла перед Радо. Эта мера предосторожности преследовала, очевидно, цель обеспечить секретность особого задания, стоявшего перед группой Сиси.

Рахель Дюбендорф, урожденная Геппнер, родилась в 1900 г. в Варшаве, состояла в браке с Петером Каспарн, от которого имела дочь Тамару. После развода выехала в Германию. В Берлине работала в отделе агитпропа ЦК КПГ машинисткой-стенографист-кой. Фашистский переворот, развязавший в стране террор и преследовавший евреев, заставил Рахель эмигрировать в Швейцарию. С тем, чтобы натурализоваться и получить швейцарские документы, Рахель оформила фиктивный брак с рабочим-коммуни-стом Куртом Дюбендорфом. Рахель свободно владела французским и немецким языками. Получив швейцарские документы, она тотчас устроилась на работу машинисткой в МВТ.

Обеспечив себе солидное прикрытие, Дюбендорф активно занялась сбором разведывательной военной и экономической информации о Германии. Так продолжалось до того момента, пока не оборвалась ее связь с Москвой. Ее сведения отсылались с курьерами, а новые границы Европы, особенно после разгрома Франции, сделали невозможным использование прежних методов для постоянного и регулярного контакта с Центром.

Роль «Мариуса» в подгруппе Сиси была своеобразной. Как сотрудник пресс-отдела МВТ он был осведомлен о международных событиях и мог легко вести беседы по этой теме с журналистами, дипломатами и различными представителями, наводнявшими в ту пору Швейцарию. Полученную в беседах информацию он передавал Дюбендорф, которая вместе с Радо отбирала наиболее актуальные и ценные сведения для Москвы. Сейф «Мариуса» в МВТ был хранителем не только его служебных бумаг. Учитывая, что здание МВТ пользовалось экстерриториальностью, т. е. дипломатической неприкосновенностью, сейф превратился в тайник, где Дюбендорф держала некоторые оперативные материалы, а также детали для радиопередатчика. Они благополучно сохранились в сейфе, пережив все перипетии военных лет.

В некоторых случаях «Мариус» был как бы личным кассиром Сиси. Разведчица порой оказывалась без единого франка, когда требовалось выдать вознаграждение ценному агенту или произвести небольшие личные покупки. Из своих сбережений Абрамсон выдавал ей скромные суммы, решавшие на время денежные проблемы. Денежные переводы Центра на оперативные нужды резидентуре в Швейцарии шли кружным путем и задерживались в пути: из Москвы в Латинскую Америку, затем в Париж и только после этого нелегальным путем попадали в Швейцарию. Сиси возвращала долги обычно со значительным опозданием, и «Мариус» числил за ней кругленькую сумму.

В подгруппу Сиси входил также «Пауль» — Пауль Бетхер, немец-эмигрант. Свою трудовую деятельность он начинал наборщиком в типографии. В 20-х годах был начальником госканцелярии в Дрездене, депутатом Саксонского ландтага (земельного парламента), министром финансов. Бетхер состоял членом социал-демократической партии Германии, позднее вступил в КПГ, из которой, однако, вышел из-за идейных разногласий. Реформизм эсдеков оказался ему понятнее и ближе, чем радикализм КПГ. Но свои антифашистские убеждения Бетхер никогда не менял и покинул Германию после развернутого в стране фашистского преследования.

В Швейцарии Бетхер встретился с Рахелью, близко сошелся с ней и фактически стал ее супругом. Пауль находился в Швейцарии, в отличие от Дюбен-дорф, нелегально, т. к. не сумел раздобыть швейцарские документы, дававшие право на проживание в стране. Средства к жизни добывал журналистикой, сотрудничая со многими газетами и выступая под разными псевдонимами. Среди знакомых Пауля в Швейцарии оказалась некая австрийка Лезер Бергер. Она открыто говорила всем о том, что работает на английскую разведку. Это, по ее мнению, укрепляло ее авторитет в глазах местного общества, в большинстве своем симпатизировавшего англичанам и желавшего победы антигитлеровской коалиции, в которой Великобритании принадлежало не последнее место.

Лезер Бергер была сотрудницей Фарела. О нем достоверно было известно, что он английский разведчик. Лезер Бергер сообщала заслуживающую внимания информацию о положении на Балканах, и Пауль обо всем докладывал Сиси.

Требовала ли Бергер что-либо взамен? Порой она ставила вопросы, на которые Пауль всегда мог ответить, т. к. из печати и местных слухов знал, что следовало сказать. Это походило на соревнование двух рыболовов, когда каждый рассчитывал выловить крупную рыбу на тощего червяка-наживку. Явного перевеса не имела, кажется, ни одна из сторон, и все выглядело как корректное знакомство.

Летом 1942 года в группе Сиси произошло важное событие. Дюбендорф познакомилась с сотрудником МВТ, своим сослуживцем Христианом Шнейдером, которому присвоила оперативный псевдоним «Тейлор». Центр был поставлен перед свершившимся фактом и принял его как должное, считая бесполезным оспаривать задним числом проведенную вербовку. «Тейлор» был осведомленным человеком, с солидным кругом знакомых. Среди них находился Рудольф Рес-слер, по общему мнению, один из лучших информационных источников и агентов второй мировой войны. «Если бы у меня была пара таких агентов, — говорил американский разведчик А. Даллес, — я бы мог ни о чем не беспокоиться». Л. Фараго, бывший английский разведчик и американский журналист, подчеркивал, что Ресслер был лучшим советским агентом в Европе. Такая назойливость не могла не навести на мысль, что Фараго что-то пытался скрыть.

Впрочем, это был секрет Полишинеля: то, что Ресслер работал на швейцарскую разведку, было известно. Перебравшись в 1934 г. в Швейцарию из Германии, спасаясь от преследования нацистов и поселившись вблизи Люцерны (отсюда — данный ему Радо псевдоним «Люци»), он открыл небольшое издательство «Вита-Нова» и книжную лавку, продававшую литературу по искусству и ноты. Оставшись без средств, Ресслер после некоторого колебания согласился сотрудничать со спецслужбами Швейцарии, которых очень интересовало, например, что делали эмигранты, хлынувшие к ним в страну, и как немецкая разведка плела свои интриги в горной республике.

Знали ли в РУ РККА в Москве, что помимо швейцарцев «Люци» сотрудничал еще и с англичанами, помогая им в борьбе против Гитлера? Это, пожалуй, один из самых трудных вопросов, на который нельзя дать однозначный ответ. Во всяком случае, такой вопрос в отношении Ресслера не поднимался. Уже упомянутый Фараго отмечал, что Ресслер продолжал сотрудничать с советской разведкой и после войны, работая против англичан и американцев.

В ноябре 1942 г. Шнейдер рассказал Дюбендорф, что Ресслер имеет возможности снабжать советскую сторону материалами о Восточном фронте, а также по другим важным вопросам, касавшимся Германии. Сведения конспиративно поступали из Германии, но от кого и как, — Ресслер наотрез отказался отвечать. Это наилучшим образом обеспечивало безопасность его и связанных с ним антифашистов. Рахель внимательно выслушала Шнейдера.

— Чем вызвано решение твоего приятеля работать на Советский Союз?

— Как я понял, — ответил Шнейдер, — причин несколько. Главное — это помочь России одержать победу над Гитлером, что совпадает с желанием самого Ресслера. Скорейший разгром нацистов и освобождение Германии — цель его жизни. Помимо этого, он с горечью наблюдает, как ценные сведения, касающиеся Германии и нужные русским, остаются невостребованными. Он считает, что его рискованная работа не дает того эффекта, которую могла бы принести.

Рахель подробно доложила Радо о своем разговоре со Шнейдером. По ее мнению, не следовало упускать малейшей возможности проникнуть в глубины секретов «третьего рейха».

Радо хотел разобраться во всем сам и попросил Рахель познакомить его лично с Ресслером. Неожиданно Сиси резко стала возражать, что это невозможно, с незнакомым человеком Ресслер не станет не только сотрудничать, но и встречаться. Он уже поставил условия, на которых готов сотрудничать, поэтому не следует их еще усложнять.

Не очень убежденный доводами Сиси, Шандор все-таки согласился включить «Люци» в агентную сеть швейцарской резидентуры РУ ГШ РККА. Через имеющиеся каналы попытались провести хотя бы самую общую проверку «Люци». Перед ним поставили вопрос, что известно немцам о частях Красной Армии, сражавшихся на советско-германском фронте. Ответ «Люци» превзошел самые смелые ожидания, свидетельствуя о том, что немцам многое удалось сделать накануне и в ходе войны, дабы досконально знать противника, на чьей территории велись боевые действия.

После этого «Люци» было поручено добыть данные о частях и соединениях, которые сражались на немецкой стороне против Красной Армии. Представленные сведения были точны, полны и верны. Стало ясно, что получены они из высших военных эшелонов Германии.

Существуют различные гипотезы и спекуляции, кто и как снабжал Ресслера разведывательной информацией, как он ее передавал Сиси, но ни одно предложение не подтверждается достоверными фактами.

«Люци» был ценным агентом группы Сиси, которым она очень дорожила. Вместе с тем с ней работало немало людей, оказывавших существенную помощь советской разведке.

На Сиси была возложена задача поддерживать связь с французскими подполыциками-антифашиста-ми, а также контакты для решения активных вопросов резидентуры. К этому времени на территории Франции проживали ее престарелые родители, которых она изредка навещала. Для выполнения оперативных заданий по Франции она использовала французского дипломата «Бранда». По рекомендации «Бранда» был привлечен французский студент Лаша — он успешно справлялся с заданием, пока немцы полностью не оккупировали Францию. Отец студента, старый дипломат, обладавший прочными связями, был для Сиси источником информации. Немецкая антифашистка «Билл», сотрудница закупочной, жила в Германии и передавала Сиси данные о деятельности военных представителей Германии в этой стране, а часто и по некоторым военным вопросам.

Официальные журналы после войны утверждали, что благодаря информации, попавшей в Москву от агентуры Радо, Советский Союз одержал победу над гитлеровским вермахтом. Но существовали и противоположные мнения о том, что с помощью информации Радо немцы дезинформировали центр. При этом имелись в виду те сведения, которые передавал «Люци» через Шандора Радо. Каких-либо убедительных фактов в пользу этого не приводилось.

Провал резидентуры Радо произошел в период с октября по апрель 1944 г., когда один за другим были арестованы его радисты и практически все члены ячейки Сиси.

С началом арестов Радо, предупредив об опасности оставшихся на свободе разведчиков, ушел в подполье и скрывался у местного врача Бианки. Раз-другой Радо навестила в подполье Сиси, но в дальнейшем он попросил ее этого не делать. Побывал у него и член другой ячейки резидентуры «Пакбо» (Отто Пюнтер), через которого Радо некоторое время руководил делами резидентуры. Жан Яхтер, французский коммунист, помог Радо с партизанами-маки нелегально проникнуть на территорию Франции, где в партизанском отряде он встретил освобождение страны от немецких оккупантов.

Никто в Москве и в швейцарской резидентуре не знал истинных причин происшедшего провала, и это только порождало беспочвенную подозрительность. Сам Радо полагал, что его выследили агенты гестапо, засланные из Берлина и Парижа и сновавшие вокруг его группы. Москва не получила своевременно информации о происшедшем и подозревала многих, в том числе Радо и Дюбендорф.

Долгое время бригаденфюрер СС В. Шелленберг, начальник VI (разведывательного) управления РХСА, через швейцарского коллегу полковника Роже Массона добивался ликвидации советской агентурной сети в стране. Массон охотно обещал свою помощь, но практически ничего не предпринимал. Когда терпение Шелленберга истощилось, он избрал другой путь действий. По его приглашению комиссар полиции Швейцарии Маурер прибыл в Берлин, где был ознакомлен с досье на три радиопередающие станции, действующие на швейцарской территории. Служба радиоперехвата обнаружила «Красную тройку»: две рации в Женеве, одну — в Лозанне. Шелленберг передал Мауреру все материалы на радиопередатчики и потребовал принять срочные меры по их ликвидации.

— Промедление в этом вопросе, — без обиняков заявил Шелленберг, — могло бы осложнить германошвейцарские отношения.

Слухи об этом давно распространяли агенты Шелленберга.

По распоряжению Маурера пеленгационные фургоны с дирекционными антеннами и группами захвата отправились по кварталам города. Определив примерный квадрат, где работала рация, последовательно отключались электросети квартала, пока не замолкал радиопередатчик. Цель оказывалась накрытой, и захват радистов уже не представлял особых сложностей, хотя порой случались и острые схватки.

В конце 1944 г., когда война в /Европе приближалась к концу и Германия была на краю краха, в Швейцарии состоялся суд над советскими разведчиками, обвиненными в шпионаже против Германии. Что это, педантизм, доведенный до абсурда? «Честная» и «беспристрастная» политика нейтралитета? Или первый недостаточно осознанный шаг на пути разразившейся позднее «холодной войны»? Швейцарская Фемида приговорила обвиняемых разведчиков, многих заочно, к тюремному заключению на сроки от семи месяцев до трех лет и различным размерам штрафов.

Выйдя из тюрьмы, Дюбендорф встретилась с «Ма-риусом»-Абрамсоном и рассказала ему о выбранной тактике поведения и защиты на следствии и суде. По словам Рахель, против нее не было убедительных улик в принадлежности к советской разведке и она не хотела этого раскрывать. Зная о влиянии англичан в этой стране, Сиси заявила, что работала в пользу Великобритании и Швейцарии.

Даже «Мариус» усомнился в правильности подобного решения, поскольку оно означало признание в шпионаже, а уж в чью пользу — судьи решат сами и без подсказок. По мнению Абрамсона, Сиси поспешила с подобным заявлением.

— Но у меня не было иного выбора, — настаивала Рахель. — Кроме того, я уверена, что наши товарищи поймут меня и согласятся. Я отрицала всякую связь с советской разведкой, и это, на мой взгляд, главное.

«Мариус» в растерянности смотрел на Рахель и не находил слов.

Позже всех вышел на свободу Пауль Бетхер. По окончании тюремного заключения он, как немец, был интернирован в лагерь для нежелательных иностранцев и работал некоторое время на торфоразработках.

Как только война завершилась, швейцарцы его освободили.

Рахель снова явилась к Абрамсону и поделилась радостью.

— Но у меня нет ни копейки денег, чтобы с Паулем добраться до Парижа. Не одолжишь ли на дорогу? Я сразу переведу тебе деньги из Франции.

Абрамсон дал необходимые деньги Рахель.

Сиси не предполагала, что поездка в Париж и прием у военного представителя СССР закончатся для нее не просто посещением Москвы, но и арестом с помещением во внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке. Ей было досадно и горько слушать, что ее показания в швейцарском суде, сделанные под давлением и с целью сбить следователей с толку, всерьез восприняты в Москве. Следователь на Лубянке, не моргнув глазом, обвинил ее в связях с английской разведкой.

Рахель показалось, что она ослышалась. Она не знала, что точно так же обрабатывали следователи и других разведчиков, побывавших в руках противника.

— Я была и остаюсь военной разведчицей, верной обязательству служить честно и преданно Советскому Союзу, — повторяла она.

Чем больше Рахель доказывала свою невиновность, объясняя мотивы поведения во время суда в Швейцарии, тем больше мрачнел следователь.

— Вы или очень хитрая и ловкая шпионка, или у вас не все в порядке с головой!

Тем временем работник военной разведки по распоряжению Центра съездил в Женеву, где связался с «Мариусом» и попросил, чтобы тот передал ему содержимое тайника, оборудованного в сейфе МВТ. Не без колебания «Мариус» вручил документы и радио-детали человеку, который вызывал у него антипатию.

— Вы правильно поступили, — заверил его курьер Москвы. — Что касается Рахель Дюбендорф и Пауля Бетхера, то они плохие люди. Это они выдали организацию.

«Мариус» попытался возразить, но гость не стал его слушать.

Прошло 11 лет после войны. Многое переменилось в мире и в Советском Союзе. 17 февраля 1956 г. решением Военной коллегии Верховного суда СССР дело в отношении Рахель Дюбендорф было прекращено за отсутствием состава преступления. Было отменено и принудительное лечение в тюремном госпитале. Во Франкфурте-на-Майне Р. Дюбендорф была передана представителям властей ГДР. Она не могла поверить, что все ее муки позади, и с трудом приходила в себя.

Время все ставит на свои места. Мужество и героизм разведчицы Дюбендорф были оценены, хотя и с опозданием. В конце 1969 г. группа немецких участников Сопротивления была отмечена по случаю 20-летия ГДР — большинство посмертно — высокими наградами СССР за помощь, оказанную в годы войны, в разгроме Германии и вклад, внесенный в дело ликвидации фашистского режима. В числе награжденных орденом Красного Знамени оказалась Рахель Дюбендорф. Она и еще двое оставшихся в живых антифашистов были приглашены в Советский Союз на отдых и для ознакомительной поездки по стране, с которой тесно, временами драматически переплетались их судьбы.

Руководство ГРУ, воспользовавшись моментом, предложило в общий список награждаемых включить и немецкого антифашиста Рудольфа Ресслера.

Министр госбезопасности ГДР Мильке, выслушав мнение советской стороны, откинулся в кресле и посмотрел внимательно на представителя КГБ, сидящего напротив.

— В ГДР уважают труд Рудольфа Ресслера, отдавшего немало сил разгрому общего врага — гитлеризма и возрождению новой Германии. Однако антифашист Ресслер вел свой бой хотя и на стороне антигитлеровской коалиции, но не в сплоченных рядах немцев-антифашистов. В ГДР ничего не имеют против награждения этого отважного и честного человека советской правительственной наградой, но полагают, что руководство СССР должно решить этот вопрос самостоятельно.

Вопрос о награждении Ресслера ГРУ больше не ставило.

«Мариус» — Александр Абрамсон — также испытал на себе тяжелые последствия провалов в Швейцарии, а затем и в Канаде. В 1945–1946 гг. спецслужбы Швейцарии и Франции сделали его жизнь невыносимой, следуя за ним по пятам с утра до вечера. Без тени юмора его повсюду называли шефом «Красной капеллы». Под давлением спецслужб ему было отказано в дальнейшем проживании в Женеве, но и во Франции он стал персоной нон-грата. С большим трудом ему удалось выхлопотать как литовскому эмигранту разрешение на годичное пребывание в Париже. Абрамсон устроился на работу в профсоюзное объединение «Форс Увриер». Время было выиграно, и наступила передышка. Он все еще надеялся получить советский паспорт, ради которого столько выстрадал. Паспорт был выслан в советское консульство в Париже. Но предварительно ГРУ возвратило «Мариусу» долг в размере 6 тысяч швейцарских франков, который образовался из сумм, взятых у него Дюбендорф. А вот о паспорте в суматохе позабыли… Александр не имел сил постоянно напоминать о себе, ему перевалило за пятьдесят, и на мир он смотрел уже иными глазами.

Что касается подлинного, а не мнимого шефа «Красной капеллы» — оберштурбанфюрера СС, и. о. начальника IV управления РСХА (гестапо) Ф. Пан-цингера, то он был взят в плен советскими войсками и отбывал наказание в лагере. По правительственному соглашению между СССР и ФРГ он в 1955 г. был передан германским властям. Перед отъездом из СССР он дал добровольное согласие сотрудничать с советской разведкой. Однако в Пулахе, где разместилась резиденция немецкой службы БНД, он рассказал об этом и тут же согласился стать агентом-двойником, проще говоря, подсадной уткой для советских разведчиков. Об этом стало известно в Москве, и коварно задуманная операция БНД обернулась против нее самой. Шеф БНД заподозрил Панцингера в двурушничестве и высказал резкое недовольство отсутствием результатов в его работе. Придя домой, Панцингер пустил себе пулю в лоб. Такова истинная причина самоубийства Панцингера, а не мнимые опасения кары за участие в массовых убийствах невинных людей.

Единственный шеф «Роте капелле» навсегда покинул бренную землю, и всякие попытки реанимировать его под каким-либо новым именем — бесполезное занятие.