3 декабря. Наступление на широком фронте «Почти все атаки удалось отбить»

30-я А восстанавливает силы. Общая картина действий 1-й Уд А. 29-сбр атакует через канал напротив Дмитрова. 50-я сбр атакует Яхрому. 44-я сбр едва не берет Степаново. 71-я сбр теряет Борносово и Языково. 56-я сбр вступает в бой. Группа Захарова в составе 1-й Уд А. Падение Белого Раста. 20-я А переходит в наступление. Действия 331-й сд. Пушки Красной Поляны. 16-я А ведет бой за Крюково.

Пауза в боевых действиях на фронте 30-й А позволила ей привести в порядок потрепанные в предыдущих боях соединения, принять пополнения и укрепить позиции. Противник не проявлял никакой инициативы в продолжении боевых действий и озаботился, в основном, созданием обороны. Этот перерыв позволил армии восстановить силы и подготовится к контрнаступлению.

«К утру 3 декабря части 30-й армии заканчивали частные перегруппировки на прежнем рубеже, укрепляли оборону, имея перед фронтом 86-ю пехотную и 36-ю моторизованную дивизии, а также бригаду СС противника (речь идет о 900-й учебной бригаде, которая к СС не имела никакого отношения – Прим. автора). Включенная в состав 30-й армии 365-я стрелковая дивизия сосредоточилась в 20 км восточнее Конаково (в районе Никольское, Липино, Токарево); 21-я танковая бригада, 24 и 18-я кавалерийские дивизии – на рубеже обороны: шлюз Большая Волга, Соревнование, Каналстрой; 82-я кавалерийская дивизия – севернее Конаково (Скрылево, Федоровское, Сажино); 107-я мотострелковая дивизия – в районе Литвинцево; 58-я танковая дивизия – Кимры; 8-я танковая бригада (резерв командующего армией) – Александровка.

Для усиления 30-й армии распоряжением Ставки из резерва Главного Командования прибывали новые соединения – 348, 371 и 379-я стрелковые дивизии. Дивизии прибывали по железной дороге и разгружались в период с 2 по 5 декабря включительно. 348-я стрелковая дивизия – на станции Загорск; 371-я стрелковая дивизия – на станции Савелово; 379-я стрелковая дивизия – на станции Талдом. Дивизии по мере выгрузки сосредоточивались в назначенных им районах за фронтом армии»[477].

Положение на правом фланге Западного фронта 3 декабря 1941 г.

Для перемещения войск и их снабжения на реках Дубна, Волга и канале строили переправы.

В это же время южнее, в полосе 1-й УдА, фронт, на котором развернулись боевые действия, существенно расширился. Согласно труду Генерального штаба, «выполняя приказ командующего Западным фронтом, командующий 1-й армией решил с утра 3 декабря продолжать наступление с целью овладеть Ольгово и выйти на фронт Яхрома, Ольгово, Свистуха (7 км юго-западнее Ольгово).

Для этого были назначены 44,50,56и 71-я стрелковые бригады, 701-й артиллерийский полк, 3-й и 38-й минометные дивизионы. Бригадам были поставлены задачи:

а) 50-й и 44-й стрелковым бригадам овладеть районом Яхрома, Степаново и в дальнейшем наступать на Федоровку;

б) 56-й и 71-й стрелковым бригадам выйти на рубеж Ольгово, Свистуха и в дальнейшем наступать на Федоровку;

в) 29-й стрелковой бригаде оборонять фронт Дмитров, Перемилово и левым флангом содействовать 50-й стрелковой бригаде. Приданной группе (133-й и 126-й стрелковым дивизиям, 17-й кавалерийской дивизии) обеспечивать рубеж Хорошилово (12 км юго-западнее Яхромы), Никольское. В резерве командующего армией была оставлена 47-я стрелковая бригада…

55-я стрелковая бригада сосредоточивалась в районе Нерощино, Андрейково; 123-й танковый батальон – Перемилово и 133-й танковый батальон – Кузяево (оба в лесах)»[478].

Утром воспитанники детского дома в Заречье (Дмитров), оказавшегося на нейтральной полосе западнее канала, и их воспитательница Нина Петровна Шумская, увидели следующую картину:

«3 декабря. Все дни слышалась перестрелка, а сегодня с 9-ти часов через наш двор стали двигаться красноармейцы. Все в белых халатах, еще не окрепшему льду, они идут через канал и направляются в наступление на Настасьино. Часов с 10-ти началось что-то ужасное. Беспрерывно рвутся мины, трещат пулеметы… Сидеть в подвале невозможно. Я, отбросив страх, выхожу на улицу. По двору идут раненые. Помогаю нести их оружие. Иных отвожу в комнату к себе и в подвал. В подвале раненым оказывают помощь и поят горячим чаем.

Часов в 14-тъ наши стали отходить обратно за канал. Много убитых. Отдала санитарам четырех раненых и шесть винтовок. Они благодарят. Сальников (воспитанник детского дома, сбежавший с дороги) во время боя был с бойцами и ушел с ними)»[479].

Братская могила на Красной горе. Здесь похоронено 140 человек: погибшие при наступлении на высоты западнее Дмитрова и умершие от ран в ППГ № 106,115,176; ЭП-37 и 48; Дмитровской больнице воинов 1 УА и 30 А; 26 зап. зенап; вдбр. Известно 106 имен. В 1960 г. произведено перезахоронение из дд. Борисово, Власково, Волдынское, Кузнецово, Митькино, Пересветово, Тимново, Ярово, кладбища Дмитрова.

Так выглядело наступление 29-й сбр со стороны. Находясь в тылу атакующих войск, наша свидетельница, конечно, не могла видеть ход боя и оценить его результаты. Итог подвела оперативная сводка армии № 011 поданная в 17.00. «29 стр. бр. с первым лыжным бат. в 10.00 переправилась на зап. берег канала Волга – Москва, в упорном бою овладела выс. 158.5, ПОС. МИКИШКИНО и продолжала наступать на ВОРОНЕВО»[480]. К утру следующего дня была готова следующая сводка № 012, но никаких новых подробностей о ходе боя в ней не появилось, кроме того, что «противник оказывает упорное сопротивление»[481]. Кажется, что впечатление неудачи, сложившееся у постороннего наблюдателя, ошибочно. Чтобы разрешить это противоречие приходится обратиться к документам противника.

На высотах западнее Заречья располагались позиции 11-го пп 14-й мтд. Из записей в ее журнале боевых действий видно, что день действительно выдался напряженным.

По немецким данным атака из северной части Дмитрова со стороны Заречья началась в 10.45. Воды в канале не было, а Яхрома замерзла. Поэтому они не стали препятствием для переправы. Несколько ударов силой до роты пришлись против расположения 7-й роты 11-го пп (южная часть оборонительного фронта). Был немедленно открыт огонь пехоты и артиллерии и атакующие залегли примерно в 300 м западнее р. Яхрома. Тем не менее, передовое охранение пришлось отвести[482].

В 12.00 последовала атака против отм. 158.5 (Красная гора), а затем против отм. 148.0 (между Красной горой и Волдынским). Кроме того, наступление велось через местность юго-восточнее Кончинино. Все эти атаки – в общей сложности силой около батальона – были отбиты с тяжелыми потерями для нападавших. 2-й и 1-й батальоны 11-го пп сразу перешли в контратаку и, отбрасывая противника, в ходе зачистки после обеда снова достигли западного берега Яхромы[483].

В 17.00 и 18.30 немцы зафиксировали огневой налет из орудий залпового огня по Кончинино и Горшково. Имели место потери и ущерб, нанесенный домам [484].

В итоге «на участке 11-го пп (мот.), положение после отражения противника снова восстановлено. Все атаки были отбиты с большими кровавыми потерями для врага. Западный берег Яхромы очищен»[485].

Южнее атака 29-й сбр пришлась на участок обороны 2-го батальона 6-го сп 7-й тд.

С 11.00 на его позиции был направлен сильный артиллерийский огонь, в основном сконцентрированный на левофланговой 8-й роте. После артподготовки около 11.15 последовала атака силой около 300 человек на левый фланг и стык с 11-м пп. «Вражеская атака поддерживалась хорошо направленным огнем противотанковых орудий и минометов».

Тем не менее, за счет быстро открытого огня из всех видов оружия удалось в самом начале остановить наступление почти на всем участке. Боевое охранение удержало свои позиции, и только части атакующих благодаря условиям местности удалось продвинуться на позиции 8-й роты. «Под сосредоточенным огнем легкого и тяжелого пехотного оружия враг понес здесь тяжелейшие кровавые потери и был принужден к отходу. Одна часть противника оттянулась в группу домов перед котловиной между 7-й и 8-й ротами 6-го сп. Проведенной разведкой установлено, что потери противника перед участком 8-й роты 6-го сп составили 100 человек».

В 13.50 была предпринята попытка атаковать позиции 7-й роты. Эта атака также была полностью отбита. Здесь для поддержки обороны была привлечены танки 11-й роты 25-го тп. В 15.00 положение на всем участке 2-го сб 6-го сп было восстановлено. На всякий случай были подтянуты резервы. В сумерках в долину реки и на канал была послана разведывательная группа, которая около 21.00 донесла, что группа домов, в которой ранее находился противник, и долина восточнее реки никем не заняты[486].

По нашим сведениям «29 СБр – тремя батальонами форсировала канал МОСКВА – ВОЛГА и к 13.00 3.12 овладела воет, скатом выс. 158.5 (иск), ВОЛДЫНСКОЕ (2 клм зап. ДМИТРОВ), пос. МИКИШКИНО. В результате 2-х часового напряженно боя к 16.00 3.12, оставив выс. 158.5, левым флангом продолжала удерживать пос. МИКИШКИНО»[487]. Поселок Микишкино, судя по всему, и был той группой домов, где по сведениям немцев на некоторое время закрепились наши войска. Однако и оттуда они ушли, видимо, уже после того, как были отправлены донесения. Поэтому наши штабы продолжали считать, что поселок захвачен.

Южнее выступала 50-я сбр, имея задачу овладеть Яхромой, Астрецовым и содействовать 44-й сбр в освобождении Степанова.

«Бригада переправилась на западный берег канала Москва – Волга и после упорного боя заняла южную окраину Яхромы.

Гитлеровцы закопали здесь в землю танки, использовав их как огневые точки. В течение двух дней шли упорные уличные бои с переменным успехом. «Эх, сюда бы сейчас несколько танков, и не было бы в Яхроме немцев!» – говорили бойцы…»[488].

Согласно журналу боевых действий 7-й тд атака большими силами против южной окраины Яхромы началась от Животино в 14.00, и к 15.00 докатилась до ее юго-восточной окраины. В 15.30 около батальона вело наступление восточнее Леонова против 2-й роты 6-го сп. Советским войскам «после предельно жесткого и с большими потерями для обоих сторон боя» удалось около 16.00 достичь «местного вклинения»[489].

Памятник воинам 1-й Ударной армии на въезде в Дмитров. На постаменте танк Т-34, вероятно, уже послевоенного выпуска с орудием большого калибра. В 1941 г., поскольку мост через канал был взорван, танки наступать здесь не могли и установка танка здесь имеет лишь символическое значение.

Этот момент отразила наша армейская сводка: «50 стр. бр. с 18 отд лыж. бат. при поддержке 1/701 ПАП в 11.00 переправилась на зап берег канала Волга – Москва и к 16.00 в упорном бою заняла юж. окр. ЯХРОМА, ЛЕОНОВО, ВОЕН. ГОРОДОК, ЖИВОТИНО, КРУГЛИНО, продолжая овладевать ЯХРОМА»[490].

Но и здесь, пока сводку готовили и отправляли в штаб фронта обстановка изменилась. Немцы подвели для контратаки танковую роту Орлоффа, которая смогла частично отбросить советские части на восток. Борьба разгорелась также за обороняемую 2-й ротой 6-го сп высоту юго-западнее Ковшино, обладание которой считалось решающим для удержания всей позиции. Здесь был нанесен контрудар 3-й ротой 25-го тп, и к 17.00 немцы вернулись на прежние позиции. В это время началась атака против центра Починок. Появилось сообщение, что советские войска появились даже возле Астрецова, но это оказалось ошибкой. К 17.40 6-й сп доложил, что атаки против его северного фланга и центра отражены, но в южной части Яхромы все еще существует угроза стыку между батальонами 6-го и 7-го полков. Только к 18.00 путем контрудара после ожесточенного ближнего боя положение было восстановлено на всех участках[491].

Бой 44-й сбр за Степаново также проходил с переменным спехом. Первая атака силой до батальона началась по данным 7-й тд в 12.15 и впервые при артиллерийской поддержке. Это наступление было остановлено к 13.30 огнем немецкой артиллерии[492]. Следующая попытка наступления оказалась более удачной: «44 стр. бр. совместно с 8 отд. лыж. бат. к 16.00 овладела выс. 226, 4 и вступила в СТЕПАНОВО ведет уличный бой»[493]. Видимо после 16.00 в деревне нашим удержаться не удалось, поскольку противник оставил такое свидетельство.

«В 18.00 враг снова атакует Степаново, на этот раз при массированном использовании своей пехоты. Ему удалось, при своих атаках, ведущихся с большим упрямством и, не взирая на тяжелые потери, проникнуть в 18.30 в Степаново. Дальше части врага наносят здесь удар с юго-востока до района северо-восточнее Степаново»[494].

В ответ 37-й разведывательный батальон 7-й тд получил приказ: во взаимодействии с танковом полком атаковать Степаново с запада и вернуть деревню. До 19.00 после тяжелого боя немцам удалось ликвидировать опасность возникшую северо-восточнее Степаново. К 20.00 в ходе ближнего боя части 44-й сбр были окончательно вытеснены и из населенного пункта. Но только около 21.30, когда была отбита еще одна наша атака, все стихло[495]. При этом и утренняя оперативная сводка штаба 1-й УдА еще сообщала, что 44-я сбр ведет уличный бой в Степаново[496].

Впоследствии «компетентными органами» на данном примере было отмечено неумение наших командиров учиться на собственных ошибках: «3 декабря в бою за эту же деревню командованием бригады не были учтены недочеты первого боя, подразделения также шли в лобовую атаку и под сильным огнем противника в беспорядке отошли на исходные позиции, неся при отходе значительные потери в людском составе. За время этого боя в одном 1-м б-не из 45 человек командного состава вышло из строя 20 человек, в том числе 4 командира роты, 2 политрука и 14 командиров взводов»[497]. Следовательно, неудача, в некоторой степени, была закономерной. Хотя и удалось захватить деревню, но из-за больших потерь на подступах к ней, сил для того, чтобы там удержаться уже не хватило. И в первую очередь не доставало командиров, чтобы организованно отразить вражеские контратаки.

Если на северном участке фронта 1-й УдА противник занял жесткую оборону, то южнее он сам намеревался наступать. 41-й ак планировал атаку силами своих танковых дивизий[498]. 6-я тд должна была выступить на юго-восток. Сначала дивизия должна была выйти на линию Хорошилово – Ртищево, а к исходу дня занять рубеж Ларево – Черная. 1-я тд, двигаясь справа, должна была сначала достичь Белого Раста, а затем Сухарева[499].

Этот и следующий дни относительно подробно описаны в журнале боевых действий 6-й тд. Напротив, действия 71-й сбр документированы довольно скудно. Помимо немногословных армейских сводок существует рассказ Кувшинова об обороне Борносова[500]. Это свидетельство ценно, в основном, тем, что описываются действия конкретных людей и некоторые подробности боя. Однако говоря об общей обстановке автор допускает существенные искажения. Например, он утверждает, что бой за Борносово продолжался целый день и ничего не пишет о последующей сдаче Языкова. Поэтому далее приходится ориентироваться больше на свидетельства врага. Согласно им Борносово было захвачено уже в первой половине дня путем охвата 2-м батальоном 4-го сп 6-й тд [501].

«В ходе дальнейших боевых действий 1-й батальон атаковал охватывая Языкове, но в первых послеполуденных часах сильной вражеской атакой (2 батальонов) с направления Горки охватывается с левого фланга.

Батальон вынужден защищаться всеми силами от этой атаки, что удалось, но остался лежать на опушке леса перед полевыми позициями. 2-му б-ну 4-го сп в непрерывной атаке и после жесткого боя с большими потерями удалось взять Языкове. Справа в лесу 1-й б-н 114-го сп прошел примерно до устья притока текущего от Семенково на юго-восток. Связь с 1-й тд существует. Резерв 2-й б-н 114-го сп подтягивается в Ольгово. По главной дороге Федоровка – Ольгово, наконец, готовой в ранние послеполуденные часы (ранее дорога была взорвана саперами ОМСБОНа – Прим. автора), могут быть продвинуты вперед оставшиеся боевые машины и полевые кухни. Иные подразделения в последние 48 часов имели горячую пищу только раз, несмотря на то, что войска при ежедневных атаках частично также ночью должны быть в поле. Всего у 1-го б-на 114-го сп потеряно 70 человек вследствие слабости от холода и обморожения. Побуждается выдвижение вперед пункта медицинской помощи в стесненное пространство Ольгово» [502].

Памятный знак «Зенитное орудие» в г. Лобня, установленный вблизи от места, где располагались огневые позиции 13-й батареи 864-го зап. Торжественно открыт 5 ноября 1967 г.

Дневная оперативная сводка 1-й УдА показывает, что штаб располагал только сведениями о произошедшем в предыдущий дни и не знал об изменении обстановки. Только к утру 4 декабря она прояснилась и в штаб фронта ушла оперативная сводка N012, согласно которой 71-я сбр с 17-м и 20-м олсб в ходе боев овладела Борносово и Сокольникове, но к исходу дня контратаками была отброшена на зап. опушку леса восточнее Языково[503]. Несмотря на то, что наши войска были сбиты с захваченных накануне позиций, успех противнику развить не удалось. 6-я тд прошла только треть расстояния до Хорошилова. И оставшиеся две трети так никогда и не были преодолены.

Остановить немецкое наступление 71-й сбр помогли действия впервые вступившей в бой 56-й сбр. Это про ее атаки со стороны Горок пишет противник в своем донесении. Основной целью бригады было Ольгово. Однако от нее требовали содействовать правому соседу в овладении Степаново, что отвлекало значительные силы и не способствовало решению основной задачи. К 10.00 56-я сбр заняла Стреково (там не было противника) и вела разведку на Бол. Муханки, Степаново, Жуково[504]. К 15.30 бригада с боем овладела лесом юго-восточнее Жуково и Муханками[505]. Но затем последовала контратака немцев, поддержанная танками, и наши части оказались отброшенными к Гаврилково[506]. Кроме того, противник был поддержан своей артиллерией, которая вела огонь не только непосредственно по атакующим, но и по тылам наших бригад[507].

Ведение боев на плацдарме затруднялось отсутствием надежной переправы. 3-го декабря была поднята по тревоге 6-я рота второго полка ОМСБОНа. После форсированного марша «с ходу приступили к наведению переправы у деревни Деденево. В дело пошли подсобные материалы – телеграфные и осветительные столбы, бревна и доски, разрушенных немцами домов и сараев.

Строительство переправы велось у самого переднего края, работали всю ночь под артиллерийским и минометным огнем»[508].

К рассвету следующего дня переправа была закончена.

Действия 1-й УдА под Яхромой отражены в сводке командования вермахта следующим образом.

«Перед правым крылом 3-й танковой группы русские с боями отходят в северо-восточном и юго-восточном направлениях. В ходе упорных боев удалось отбить атаку на восточном фланге 6 тд.

Перед 41 ак значительно увеличилась численность стрелковых дивизий противника предположительно за счет служащих тыловых служб.

Сведения (пока неподтвержденные) о подтягивании противником нескольких бригад на участок фронта в районе канала свидетельствуют о подготовке противника к продолжению наступательных действий западнее г. Яхрома и севернее г. Дмитров.

Из района г. Яхрома русские провели серии атак против 7 тд и 14 мпд. Почти все атаки удалось отбить» [509].

Сообщение об отходе в первом абзаце относится к действиям частей Захарова. В его первом приказе по выходе из окружения (№ 2/1 от 2.12.41 г.)[510] войска, уже подчиненные 1-й УдА, все еще именуются оперативной группой 16-й А. Генерал Захаров поставил задачу: занять к полудню 3 декабря новые позиции и не допустить противника восточнее линии Старо, Никольское, Белый Раст. Поступивший затем приказ 1-й УдА также требовал удерживать занятый район и обеспечивать фланг армии[511].

На правом фланге группы, располагалась 133-я сд, занимавшая Ртищево, Хорошилово, Лупаново, Спас-Каменка, Базарове.[512] Левее, в районе Никольское, Белый Раст, Кузяево, Зарамушки должна была обороняться 126-я сд. Прошли считанные часы после того, как дивизия вышла из окружения и, занимая оборону, она еще не имела сведений о местонахождении своих 550-го и 366-го сп (а также ряда более мелких подразделений)[513]. Пока на позиции вышел только ее 539-й сп. На 30 ноября в нем числилось 595 бойцов и командиров[514], а 4 декабря – 381[515].

В 9.30 утра 3 декабря над Никольским и высотой 239,6 севернее деревни начали рваться шрапнельные снаряды. Так дала знать о себе 1-я тд вермахта, которая и была нацелена на район Белого Раста и Сухарева[516]. Она продолжала преследовать части группы Захарова, накануне выскользнувшие из окружения. К этому времени боевая группа дивизии под командованием фон Витерсхайма уже заняла Старо. Оставив там мотоциклетный батальон для прикрытия с востока, немцы двинулись в сторону Никольского[517].

Противник атаковал Никольское четырьмя танками при поддержке артиллерии, ведшей огонь также и по Белому Расту.

В результате немецкой танковой атаки оборона 539-го сп была прорвана. Его 1-й батальон отошел в лес, расположенный к западу от д. Зарамушки. 2-й и 3-й батальоны были отрезаны и некоторое время еще удерживали Никольское. Но штаб полка потерял связь сразу со всеми тремя подразделениями. Вскоре после полудня противник ворвался в Никольское. Два танка вошли в деревню, а два, обходя ее, повернули на Зарамушки[518]. Согласно журналу боевых действий 1-й тд, это произошло уже в 11.48. Боевая группа фон Витерсхайма, взявшая деревню, сразу же провела разведку в направлении на Белый Раст, который и был главной целью немецкого наступления в этот день.

Подбитый немецкий танк в Горках Киовских. Но заднем плане наш КВ.

Командир 126-й сд полковник Я.Н. Вронский отдал приказ с требованием немедленно контратаковать противника с севера и юга и восстановить положение[519]. Но при этом дивизия помочь ничем не могла, т. к. штаб в это время занимался розыском двух других своих полков. Лишь 426-й гаи, огневые позиции которого располагались восточнее Кузяево, смог оказать некоторую поддержку атакованным войскам, когда противник оказался перед Белым Растом.

539-й сп располагал для защиты села только комендантским и разведывательным взводами. Батальон бронетранспортеров под командованием Крига к четырем часам пополудни приблизился к Белому Расту и проник в него. К 17.20 село было очищено от советских войск. Сдерживающим фактором для немцев был лишь наш артиллерийский огонь, который начал вести упомянутый 426-й ran. Командир немецкого батальона Криг был в результате этого обстрела легко ранен, но остался в строю[520].

В течение дня немцы взяли 98 пленных, захватили 2 повозки, 2 противотанковых орудия и 2 тяжелых пулемета. Одновременно с атакой на Белый Раст они накапливали силы в Никольском. Туда прибыли мотоциклетный и танковый батальоны, эшелон управления 1-й тд и подтянулась артиллерия. Дивизионы 73-го ап 1-й тд заняли огневые позиции в Левково, Старо, Никольском и начали контрбатарейную борьбу против советской артиллерии в Базарово и Кузяево.

К концу дня остатки 539-го сп заняли оборону на северо-западной окраине Кузяево. На юго-западной окраине располагалась в обороне химическая рота 126-й сд и другие вспомогательные подразделения. В деревне также находился наблюдательный пункт 426-го гаи. К этому моменту штаб 539-го полка разыскал, наконец, свои батальоны. 2-й и 3-й оказались в Горках (в километре от ст. Катуар). Им был послан приказ прибыть в Кузяево. Появление батальонов ожидалось к 6.00 уже 4 декабря[521].

Разграничительная линия между двумя новыми армиями Западного фронта была проведена севернее Белого Раста. Поэтому возвращать село предстояло 20-й А, которая с 3 декабря распоряжением Ставки была включена в состав фронта. Армия имела 130 полевых орудий, 65 противотанковых, 410 минометов и 60 танков. Войска занимали рубеж Черная (12 км севернее Лобни), станция Луговая, Хлебникове, Мелькисарово, Усково (3 км южнее Сходни). При этом 352-я сд еще только сосредоточивалась в районе Химок.

В соответствии с указаниями Западного фронта штаб 20-й Ав 2.30 3 декабря издал свой приказ[522], в котором была поставлена задача: уничтожить пехотно-танковую группу противника в районе Каменка, Пешки, Красная Поляна и овладеть Солнечногорском. Начало атаки пехоты было назначено на 10.00.

Правофланговая 64-я сбр должна была наступать, нанося удар в направлении Кузяево, Медведково и к исходу дня выйти на рубеж: Каменка, Поповка, Стародальная.

331-я сд с 134-м тб и 7-м огмд, нанося удар в общем направлении на Красную Поляну, Литвинове, Солнечногорск, должна была уничтожить противника в районе Пучки, Рыбаки, Мышецкое и к исходу 3 декабря выйти на рубеж Стародальная, Бухарово.

28-я сбр, с 135-м тб и 15-м огмд должна была наступать в направлении Поярково, Клушино, Радомля и уничтожить части противника в районе Владычино и к исходу дня овладеть рубежом Бухарово (исключительно), Никольское.

282-й сп должен был продолжать оборонять южный берег р. Клязьма на участке Поярково, Клушино и с подходом наступающих частей армии атаковать противника в направлении Льялово.

В резерве армии оставались 35-я сбр и 352-я сд. Первая должна была быть в готовности развить успех 331-й сд, а вторая – 28-й сбр.

Однако до успеха было далеко. В такой группировке армия не имела превосходства перед противником ни на одном направлении. Намерение оставить почти половину сил армии в резерве служило либо страховкой от неожиданности, либо было следствием неготовности войск. Но в любом случае это снижало наступательный потенциал. В центре и на левом фланге, имея перед собой 2-ю тд, 20-я А располагала примерно равными с ней силами (дивизией и бригадой), что в условиях боя с перешедшим к обороне противником не сулило удачи. На правом фланге 64-й сбр предстояло столкнуться с главными силами 1-й тд, о чем ни штаб армии, ни штаб фронта даже не подозревали.

Наступление 64-й сбр проходило столь неспешно[523], что ее 1-й батальон к концу дня без сопротивления противника достиг только Кузяева[524], не дойдя 2-х км до Белого Раста. Если бы батальон выступил вовремя, согласно приказу армии, он смог бы к полудню занять без боя Белый Раст и даже продвинуться еще дальше. Следствием промедления, стало то, что дальнейшие бои за этот населенный пункт обошлись бригаде очень дорого.

В силу разных причин 3 декабря действовала только 331-я сд, полки которой продолжили попытки атаковать начатые в предыдущие дни. Вечером 3 декабря штаб 331-й сд подвел итог боевых действий в первой половине дня.

1106-й сп, выполняя боевой приказ, к 14.55 достиг рубежа Горки, Нестериха. Под огнем противника полк был вынужден отойти, и залег в противотанковом рву в 500 м южнее Нестерихи. Вечером бой еще продолжался. Потери составили до 45 % личного состава. Был подбит один танк КВ и два танка Т-60.

1104-й сп в 15.00 вышел на рубеж, располагавшийся в километре севернее Шереметьево, понеся при этом потери в 30 человек убитыми и 87 – ранеными.

1108-й сп, действовавший во втором эшелоне за 1106-м вышел к 15.00 на восточную опушку леса у Красной Поляны (восточной).

К исходу суток 1106-й сп занимал прежний рубеж. 1104-й сп достиг 1-м батальоном северо-западной окраины Катюшек, 2-м – северной опушки рощи южнее Катюшки, а 3-й батальон расположился юго-восточнее Катюшек. 1108-й сп занимал 1-м батальоном Лобню, а 2-м – западную опушку рощи восточнее Катюшки. С 3-м батальоном связи не было[525].

Г. А. Шадунц, командир орудийного расчета 13-й батареи 864-го зап.

Что стоит за процентами наших потерь показывает запись в дневнике боевых действий 2-й тд противника которая заявила об уничтожении десяти советских танков (в том числе двух Т-34 и одного КВ). При этом шесть танков были подбиты у Горок. Кроме того, немцы отчитались о захвате одного противотанкового ружья, 17 пулеметов, 13 пистолетов-пулеметов, четырех грузовых автомашин и 450 винтовок. Было взято 420 пленных.

Сама немецкая дивизия потеряла убитыми одного офицера, двух унтер-офицеров и 15 рядовых. Было ранено восемь унтер-офицеров и 93 рядовых. Пропяло без вести пять рядовых[526].

Такое большое количество пленных объясняется, по-видимому, тем, что в 13.35 немецкая боевая группа «один» предприняла контратаку в направлении от Горок на Нестериху. Эта единственный маневр противника в этот день, который вывел танки врага в сферу действия 13-й зенитной батареи, оборонявшийся за противотанковым рвом. По воспоминаниям командира расчета единственного оставшегося боеспособным орудия батареи Г. А. Шадунца у немцев было два десятка танков. Все остальное время враг отбивал атаки нашей пехоты, поддержанные танками на Горки и Катюшки. Последняя из них (на Катюшки) началась в 20.00.

Попытка взять Красную Поляну одним быстрым ударом закончилась неудачей. Впереди было еще несколько дней безуспешных боев. Все это лишний раз показывает, как быстро вермахт умел организовывать оборону, которая оказывалась неприступной для наших стрелковых частей, слегка разбавленных танками и артиллерией.

Отметив этот печальный факт, уместно обратится к сюжету, который может быть назван «Пушки Красной Поляны». Именно 3 декабря 1941 г. в Моссовете раздался телефонный звонок, и женщина, которая так и не представилась, сообщила, что в Красной Поляне устанавливаются дальнобойные орудия для обстрела Москвы. По другим версиям звонок был сделан напрямую в Генштаб, но адресат не так важен для дальнейшего обсуждения, как дата звонка. В датировке мы опираемся на относительно недавнюю публикацию[527]. В ней представлены результаты уже послевоенных исследований этого вопроса местными краеведами.

Согласно им, телефонный кабель в Красной Поляне к тому времени был перерублен, и звонок был сделан непосредственно из Москвы. Женщина (фамилия осталась неизвестной), участвовавшая в работе по сооружению укреплений в Подмосковье, пробиралась домой в Москву через поселок, когда в нем уже находились немцы. Местная жительница Евгения Горохова, дом которой оказался возле немецких артиллерийских позиций (немцы только начали их обустраивать), смогла передать сообщение о скором появлении под Москвой больших пушек с этой гражданкой. Должно было пройти довольно длительное время между приходом немцев в Красную Поляну и появлением женщины в Москве (большую часть пути ей наверняка пришлось двигаться пешком, причем в зоне боевых действий). Маловероятно, что все это заняло несколько часов. Надо отметить, что жительница Красной Поляны в момент передачи сообщения самих орудий еще не видела. Она была учительницей немецкого языка и поняла в чем дело, из разговоров солдат противника, которые заходили в ее дом погреться.

Почему это важно? Обратимся к мемуарам начальника артиллерии 16-й А В. И. Казакова.

«В ночь на 25 ноября приехали, наконец, в штаб Рокоссовский и Лобачев. Оказывается, им удалось вырваться из Клина, когда по городу уже шли вражеские танки…

Около 3 часов ночи раздался телефонный звонок. Командарма вызывала по ВЧ Ставка Верховного главнокомандования. Спрашивали об обстановке в полосе нашей армии. Рокоссовский доложил обо всем, об отсутствии сплошного фронта и необходимых резервов. Мы узнали еще об одной беде. Гитлеровцы заняли Красную Поляну. Местные жители успели сообщить по телефону в Моссовет, что там устанавливаются дальнобойные орудия для обстрела столицы. Ставка требовала от армии держаться и обещала к утру прислать свежие силы.

У Рокоссовского к этому времени уже созрело решение. Он распорядился задержать на марше два батальона и артиллерийский полк, посланные под Солнечногорск, и направить их в район Черной Грязи, в 6 километрах от Красной Поляны. Мне он приказал к рассвету направить в тот же район два пушечных артиллерийских полка резерва Верховного главнокомандования и два-три дивизиона «катюш», которые должны были в 7 часов 25 ноября открыть огонь по Красной Поляне…

В 4 часа ночи из штаба фронта передали, что к утру в распоряжение 16-й армии прибудут танковая бригада Ф.Т. Ремизова, 282-й стрелковый полк, 528-й артиллерийский полк Л. И. Кожухова и четыре дивизиона «катюш». Рокоссовский приказал мне и начальнику бронетанковых войск армии Г.Н. Орлу выехать в район Черной Грязи и лично принять эти части…

Танковая бригада Ф. Г. Ремизова начала выдвигаться к Красной Поляне еще до рассвета. В 7 часов заговорила наша артиллерия. На врага, засевшего в Красной Поляне, обрушился мощный огонь орудий и «катюш». Противник открыл ответный огонь из орудий и танков, но на этот раз бесспорное огневое превосходство было на нашей стороне. Бой продолжался весь день. С наступлением темноты наши танкисты ворвались в Красную Поляну, захватили много пленных, машин и орудий. Противник вынужден был отойти. Однако через некоторое время ему удалось вновь вернуть оставленные позиции»[528].

Вот сообщение еще одного мемуариста. Ортенберг пишет: «Накануне днем, когда готовился этот номер «Красной звезды», в редакцию прибыл наш корреспондент по Западному фронту Милецкий. Он привез тяжелую весть: гитлеровцы заняли Красную Поляну и соседние с ней деревни Пучки и Катюшки. Посмотрели мы на карту – и всполошились: от Красной Поляны до центра столицы – всего 27 километров. Враг настолько приблизился к Москве, что с высокого холма за Пучками в ясную погоду мог увидеть Кремль, его колокольни и купола. Отсюда он имел возможность начать обстрел столицы тяжелой артиллерией»[529]. Эта цитата находится в разделе, относящемся к 27 ноября. Отсюда получаем еще одну дату занятия Красной Поляны: 26-е ноября 1941 г.

У самого К. К. Рокоссовского первое упоминание о Красной Поляне точно не датировано. «Ночью – было это в конце ноября – меня вызвал к ВЧ на моем КП в Крюково Верховный Главнокомандующий. Он спросил, известно ли мне, что в районе Красной Поляны появились части противника, и какие принимаются меры, чтобы их не допустить в этот пункт. Сталин особенно подчеркнул, что из Красной Поляны фашисты могут начать обстрел столицы крупнокалиберной артиллерией»[530]. Далее его описание примерно соответствует версии Казакова.

Командир 113-го сп 1-й тд В. фон Витерсхайм.

Согласно таким авторитетным свидетельствам можно сделать вывод, что за несколько дней до 30 ноября Красная Поляна уже была захвачена врагом, освобождена без особых усилий (в сравнении с последующими действиями 20-й А), и столь же быстро опять сдана. Только почему-то в труде Генштаба, изданном в 1943 г., и в более поздней работе В.Д. Соколовского об этом ничего не говорится. Молчат также журналы боевых действий 16-й А и Западного фронта. Если бы удалось предотвратить обстрел Москвы, то должен был существовать хотя бы рапорт о захвате и уничтожении орудий (и он непременно попал бы в сводки). Ведь, собственно, для этого контрудар и затевался. Но даже у Казакова сообщение довольно туманное. Калибр трофейной артиллерии не указан, а он должен был быть большим. Отчет о захвате таких орудий действительно последовал, но только неделю спустя во время общего наступления советских войск. В своих мемуарах К. К. Рокоссовский сообщает, что 8 декабря «в селе Каменка (возле Крюкова – Прим. автора) враг бросил два 300-миллиметровых орудия, предназначенных для обстрела Москвы»[531]. В тот же день была освобождена Красная Поляна и «в числе трофеев оказалась и привезенная накануне пушка калибра свыше 200 мм, их которой немцы рассчитывали обстреливать Москву»[532]. Однако в том документе, на который ссылается автор этого последнего свидетельства Л.М. Сандалов, написано что захваченное орудие имеет калибр 100 мм [533].

В книге «Дивизия первого салюта» оборона Красной Поляны описана очень подробно.

Автор рассказывает не только о действиях рот и взводов, но и о судьбе отдельных бойцов. И здесь ни для каких вариантов захвата поселка вплоть до 30 ноября места просто не остается, как нет и упоминания об освобождении поселка в ходе успешного контрудара 16-й А. Вывод, который можно сделать на основании всех доступных документов, прост: такой лихой операции, о которой рассказывают мемуаристы, просто не было.

Разбитая техника в Горках. Точка съемки выбрана так, что в кадр попал только КВ.

Ну а по данным противника[534] 2-я тд захватила Красную Поляну первый и последний раз 30 ноября 1941 г. Да и откуда в Красной Поляне 25 или 26 ноября могли взяться немцы? Южный отрезок Рогачевского шоссе еще оставался в наших руках, а враг занимался перегруппировками в окрестностях Солнечногорска. Немецкий бросок к Клязьме состоялся только 27 ноября. И тут надо обратить внимание, что фрагмент воспоминаний К. К. Рокоссовского, приведенный выше, следует после рассказа о контрударе на Льялово, который имел место после немецкого прорыва. Согласно сводке Генштаба, 28 ноября войска 16-й А начали готовить контрудар в направлении Льялово и располагались так: «282 сп (Озерецкое – Пекине); мсб 145 тбр лес зап. района Новоселки – (иск.) Новокириловка; тб – в засадах в районе Пекино и вдоль дороги Черная Грязь – Елино; 2 отд. кпс – ев. опушка леса 1 км южн. района Льялово; 39 пап – на оп в районе Уское; 509 ап ПТ – Она оп в районе Пекино; 24 тбр – в районе Безверхово»[535].

Эта группировка войск сильно напоминает описанную у В. И. Казакова. Упомянутые части находились примерно на тех же позициях, что указаны в процитированном отрывке из его мемуаров, в течение нескольких последующих дней. Поэтому, скорее всего, речь и у Казакова, и у Рокоссовского идет о контрударе на Льялово. Оно действительно было не только захвачено немцами, но и ненадолго отбито у неприятеля. По прошествии лет командиры 16-й армии вольно или невольно перенесли события в Красную Поляну. Однако чтобы связать концы с концами, потребовалось корректировать и дату, сдвигая все на более ранние сроки (ведь 3 декабря 16-я А уже не отвечала за этот участок фронта). Все действие у В.И. Казакова, да и К.К. Рокоссовского развивается буквально в течение суток: телефонный звонок в Москву из поселка и мгновенная реакция с положительным результатом! Но в реальности между захватом райцентра и этим звонком прошло три дня! Одного этого достаточно для опровержения их версии событий, которую можно с полным основанием считать мифом. Что касается свидетельства Ортенберга, то его произведение все же не дневник, и писалось оно после войны, после тесного общения с бывшими командирами 16-й А.

Но, как мы знаем, был звонок в Моссовет, и остается понять, о каких орудиях могла идти речь. Немцы действительно планировали артобстрел Москвы, поскольку предстоял штурм крупного, хорошо укрепленного города. Вот запись в дневнике Гальдера от 30 ноября: «Для артобстрела Москвы будут переброшены: 10 батарей 150-мм пушек (дальность стрельбы 11 300 м), 2 батареи 150-мм пушек (15 300 м), 1 батарея 194-мм пушек (20 800 м). Эти батареи будут направлены в группу армий «Центр» 6.12.»[536]. Подчеркнем, что речь идет о дополнительной артиллерии. Орудия калибра 150 мм были в артиллерийском полку каждой немецкой дивизии (в т. ч. и 2-й тд), а мортиры калибра до 210 мм входили в состав корпусной артиллерии.

Поэтому если после 30-го ноября в Красной Поляне могли появиться пушки, то, скорее всего, калибра не более 150 мм, и не те, которые намечалось доставить в группу армий «Центр». Дополнительная артиллерия просто не успела туда приехать до момента перехода Красной Армии в контрнаступление. Тащить тяжелую артиллерию по разбитым лесным проселкам совсем непросто, поэтому мгновенная переброска крупных калибров вслед за передовым отрядом в тех условиях представляется маловероятной. Опираясь на него, можно сделать вывод, что пушки немецкого корпуса могли оказаться в Красной Поляне только незадолго до освобождения, но никак не за неделю до этого.

3 декабря Красная Поляна уже входила в зону ответственности 20-й А и командование 16-й А было озабочено положением на совсем другом участке фронта, под Крюковым.

Труд Генштаба сообщает: «В течение 2 и 3 декабря противнику путем крайнего напряжения сил и средств удалось овладеть Крюковом, где бои шли на улицах. Но на некоторых участках фронта все попытки противника прорвать расположение наших частей окончились неудачей, при этом он понес крупные потери.

Прибывшая в район Сходни из резерва Ставки 354-я стрелковая дивизия была включена в состав 16-й армии, с утра 3 декабря перешла в наступление и к 16 часам вышла к южной окраине Матушкино (3 км восточнее Алабушево). Части 7-й и 8-й гвардейской стрелковой дивизии вели ожесточенные бои с пехотой и танками противника за овладение Крюковом. Части 18-й стрелковой дивизии к тому же времени наступали от Брехова. 9-я гвардейская стрелковая дивизия вела ожесточенные бои с пехотой и танками противника на восточной окраине Нефедьево; сюда же подходила 36-я стрелковая бригада.

К исходу 3 декабря части армии находились на рубеже Поярково (7 км западнее Красной Поляны), Б. Ржавки, Алабушево (иск.), восточная часть Крюково, Брехово, Нефедьево, Зеленково (на реке Истре, в 5 км юго-западнее Дедовска)»[537].

Это сообщение основано на материалах сводки Генштаба по итогам этого дня.

«7 гв. сд обороняла рубеж изгиб дороги 1 км юго-западнее Клушино – (иск.) Савелки; один ее сп вел бой за cm. Крюково.

8 гв. сд и 1 гв. тбр вели бой в Крюково.

18 сд с 146 тбр к исходу дня вела бой за Шеметково»[538].

И в труде Генштаба, и в процитированной сводке говорится, что бои идут в самом поселке Крюково. Однако другие источники захват какой-то части поселка нашими войсками не подтверждают.

В мемуарах М.Е. Катукова, тогда командира 1-й гв. тбр, эти бои отнесены к 4 декабря. Вот что он пишет об их итогах.

«4 декабря была предпринята атака противника в Крюкове. К наступлению привлекались части 8-й гв. сд, 44-й кд, 17-й сбр и 1-й гв. тбр. Несмотря на проведенную артподготовку оборона противника подавлена не была. Гитлеровцы сильным артиллерийско-минометным огнем прижали наступающих к земле. Не удалось достигнуть даже окраины поселка. Атакующие части вынуждены были отойти в исходное положение. Тем не менее, командир 8-й гв. сд решил повторить лобовую атаку в ночь на 5-е декабря. Она также не принесла успеха. При этом немногочисленная 1-я гв. тбр понесла значительные потери в танках. Одной из причин неудачи было плохое знание обороны противника. Только после этого была проведена более детальная разведка. Наступление на этом участке возобновилось только 7 декабря»[539].

День не принес успеха нашим резервным армиям, но их командование было полно решимости продолжать наступление.