7 декабря. Бирево – Яхрома «Саперов с миноискателями в полку нет»

Ударная группировка 30-й А продолжает продвижение на Клин. Боевые действия в районе Рогачево. 1-я УдА переходит к преследованию на правом фланге и обороняется на левом. 1-я тд немцев уходит под Клин. Взятие Белого Раста. 20-я А у Красной Поляны. 16-я А пытается наступать.

Основные события в этот день, как и накануне, происходили на фронте 30-й А.

На ее правом фланге наступление пока не получило развития. «46 кд вела бой за Нов. и Стар. Мелково; 185 сд вела бой на прежнем рубеже»[686].

Положение на правом фланге Западного фронта 7 декабря 1941 г.

21-я тбр и 371-я сд, действовавшие в составе ударной группировки армии, овладели Еросимово, и после ожесточенного боя ворвались в Слободу. Здесь они захватили много трофеев, но продвижение составило всего два-три километра. Командование бригады видело причины недостаточных темпов наступления в том, что 371-я сд действовало часто в лоб, неся большие потери, воевала только днем, а ее артиллерия не следовала за боевыми порядками частей[687].

Наверно стрелковая дивизия тоже имела какие-то претензии к танкистам. Но указанные недостатки действительно имели место. В частности, 371-й сд очень дорого обошлось взятие Трехсвятского, которое удалось освободить после полуночи. К операции привлекли не только 1229-й, но и 1231-й сп, хотя правильнее было бы направить его к Слободе. Ведь задача по овладению Трехсвятским была второстепенной. Тем не менее, в братской могиле в селе у церкви покоится 367 павших воинов. И это притом, что, по свидетельству очевидцев, немцы потеряли здесь только пятерых человек убитыми[688], хотя в отчете 30-й армии утверждается, что было убито до сотни врагов[689].

На соседнем участке фронта 8-я тбр опять испытывала трудности с преодолением минных полей, что задерживало наступление.

«На следующий день за деревней Заболотье немцы встретили наши танки сильным артиллерийским огнем, – вспоминает А. В. Егоров. – Рота тяжелых машин, наступавшая в голове первого батальона, пыталась обойти врага лесной дорогой, но высланный вперед броневик подорвался на мине. Разведчики пошли искать проход в минном поле. Встревоженный задержкой наступления, в батальон приехал полковник Ротмистров. Докладываю комбригу причину задержки и добавляю:

– Саперов с миноискателями в полку нет, приходится нашим разведчикам обнаруживать мины штыками.

– Поставить минные поля в широкой полосе немцы не могли, – сказал Ротмистров. – Давайте быстрее искать обходной путь.

Оставив машину, Павел Алексеевич отошел от нее несколько сот метров, посмотрел на окружавший нас молодой лес.

– Пройдем? – спросил, испытующе глядя на меня.

– Попробуем, товарищ комбриг.

– Тогда выводите батальон на южную опушку леса и вперед.

Батальон стал разворачиваться. Подминая кусты, наши танки пошли в указанном направлении. Вражеский огонь не прекращался ни на минуту. Били орудия большого и среднего калибра, минометы.

Вот и южная опушка леса. Отсюда мы начинаем атаку»[690].

Так танки бригады оказалась перед Бирево.

«Возвращаясь на наблюдательный пункт, осмотрели исходные позиции, выбранные нами на опушке леса в километре севернее Бирево. Две роты, которые поддержит батарея 122-мм пушек, нацелены на село, третья двинется в обход.

Останавливаюсь у танка капитана Мо царе кого. Тут же мне передают сообщение разведчиков стрелкового батальона – к Бирево подходит колонна немецкой пехоты. Вскоре она стала видна и нам.

– Товарищ подполковник, – поднявшись из башни, обращается ко мне капитан Моцарский, – разрешите начать атаку.

– Начинайте.

Ударили танковые пушки, к ним присоединилась подошедшая артиллерия нашей бригады и стрелковой дивизии. Рота лейтенанта Ф.С. Загребина первой вырывается с опушки леса и приближается к северной окраине села. Правее стремительно продвигается рота лейтенанта А. М. Морозова. Два ее танка, воспользовавшись замешательством противника, прорвались ему в тыл и столкнулись с батареей 105-миллиметровых орудий, менявшей огневые позиции. Часть гитлеровцев наши танкисты уничтожили, а остальных взяли в плен.

Буквально на плечах разгромленного неприятеля батальон капитана Моцарского вместе с подразделениями 1211-го стрелкового полка 365-й стрелковой дивизии ворвался в Бирево. Наши танкисты и пехотинцы разгромили полк 36-й моторизованной дивизии немцев, захватили в селе четыре подбитых танка, шесть 105-мм орудий и еще один очень важный трофей – штабные машины, в одной из которых оказалось полковое знамя. Враг оставил на поле боя только убитыми 70 солдат и офицеров»[691].

Степаново после освобождения. На переднем плане танк чешского производства. Машины Pz 38 (t) составляли большую часть танкового парка 7-й тд. На 1 декабря их было 44 из 52.

Мал. и Бол. Бирево. были взяты к 18.00. При этом танковый полк бригады потерь в людях и матчасти не имел[692], а в мотострелковом батальоне был один убитый и один раненый[693]. 365-я сд на своем правом фланге к исходу дня овладела Вьюхово.

И опять в мемуарах командующий 30-й А преувеличивает свои успехи. «В ночь на 7 декабря войска армии продолжали наступать и к исходу дня расширили прорыв до тридцати пяти километров, а в глубину до двадцати пяти километров, освободив ряд населенных пунктов»[694].

Расстояние от Трехденево, захваченного накануне, до Ямуги на Ленинградском шоссе – 16 км по прямой. При темпе наступления указанным бывшим командующим 30-й А наши войска должны были оказаться в Клину в тот же день, еще до того, как туда успели отойти основные силы противника. Это могло привести к более значительному результату, чем имело место в действительности. Реально максимальное продвижение составило 6–7 км (у 8-й тбр).

По данным Генштаба, «в боях за 6 и 7.12 частями армии захвачено: 14 пленных, 7 танков, 12 тяжелых орудий, 18 орудий ПТО, 100 автоматов, 80 пулеметов и 112 автомашин противника. Убито и ранено до 2800 немцев. Потери армии за тот же период убитыми и ранеными 468 человек»[695].

Сведения о количестве трофеев армии можно расценить как заслуживающее доверия. Зато число поверженных врагов вызывает сомнения, хотя бы в силу того, что наступающий обычно теряет в разы больше обороняющегося. Ну и, естественно, непонятно как было определено число раненых. Ведь немцы успевали их эвакуировать.

Памятник артиллеристам 1-й УдА в Яхроме.

Если на направлении главного удара дело хоть и медленно, но продвигались, то в районе Рогачева обстановка складывалась по-другому. 30-й А не удалось взять райцентр и в этот день. Сводка Генштаба сообщила о продолжающемся сопротивлении противника на рубеже Василево – Подвязново – Бунятино[696]. В книге, вышедшей в 1942 г. сообщалось: «Разгорелись бои за населенные пункты, составлявшие внешний пояс Рогачевского укрепленного узла. Немцы проявили исключительное упорство. Многие населенные пункты переходили из рук в руки» [697]. А спустя 25 лет из работы В.Д. Соколовского можно было узнать о том, что левофланговой группе удалось добиться некоторых успехов. «На левом фланге армии части 24-й кавалерийской дивизии вели упорные бои в районе Александрово. Этот населенный пункт трижды переходил из рук в руки. 18-я кавалерийская дивизия, овладев к 18 часам Василево и встретив в последующем сильное сопротивление на рубеже Бунятино (в 2–4 км от переднего края), продолжала там бой»[698].

Действительно утром 7 декабря 24-я кд освободила Александрово и находящееся рядом Копытово. Успеха удалось добиться благодаря тому, что часть сил дивизии совершила обход. Но на этом боевые действия здесь прекратились. Командир дивизии А.Ф. Чудесов планировал продолжить наступление только на следующий день[699]. Соединение понесло накануне большие потери и к тому же испытывало большие трудности со снабжением. Враг не пытался вернуть Александрово и дал возможность отдохнуть кавалеристам. Зато южнее, за Василево разгорелась ожесточенная борьба.

Немецкие источники подтверждают данные в.д. Соколовского о захвате деревни[700]. Они же и сообщают некоторые подробности боев. Согласно этим сведениям наши части смогли сначала зацепиться за восточную окраину Василева. Тогда «командир полка полковник Шюрманн прибыл к 3-му батальону 11-го пп (мот.) с тремя другими противотанковыми пушками на самоходных лафетах. Войска военной полиции во главе с оберфельдфебелем Рейнхольдом ворвались в занятую часть деревни и смогли ее очистить. Силою до батальона русские атаковали снова. Огневая мощь батальона [немецкого] была слабой, так как многие пулеметы выбыли из строя. Поэтому наступавшие русские захватывали все большую и большую территорию. Собственная артиллерия и тяжелые минометы быстро расстреляли боезапас. Под этим давлением первые дома пришлось сдать. Занятая врагом часть деревни была изолирована для предотвращения дальнейшего проникновения противника. Поскольку никаких других доступных подкреплений не было, майор Вольде должен был решиться перенести передний край обороны назад. На восточной окраине Рогачево были заняты новые оборонительные позиции»[701].

С нашей стороны только наградные листы на отличившихся воинов и списки потерь дают некоторое представление о ходе боев за Василево. Их вела не 18-я кд, а подразделения 923-го сп 251-й сд (с ними были и два взвода 927-го сп той же дивизии), а также 1172-го сп 348-й сд. В этот день в 923-м сп погиб 61 человек. Местом гибели всех указано Василево. 1172-й сп потерял за день 43 человека, у 41 из них место гибели – соседняя деревня Васнево, а у двоих – Василево.

18-я кд по-прежнему действовала на левом фланге и наступала на Подвязново и Бунятино. Но кроме нее в свой первый бой вступил и 1170-го сп 348-й сд. Однако и его наступление было остановлено огнем противника в нескольких сотнях метров от Бунятино и Абрамцева[702]. Не имели успеха и кавалеристы. Немцы прилагали все усилия, чтобы удержать населенные пункты на дмитровской дороге, поскольку по ней отходили войска с рубежа канала. Эти части одновременно на какое-то время усиливали оборону этих деревень, создавая для наших частей дополнительные трудности.

Отход противника перед правым флангом 1-й УдА ее командование обнаружило только утром 7-го декабря. Неясно только в какой момент. Согласно данным оперативной сводки штаба армии N018 29-я сбр начала преследование противника в сторону Пулихи только в 14.00. Но соседние бригады двинулись вперед раньше. 50-я сбр, выбив мелкие группы автоматчиков противника, засевших в домах, освободила первый город на севере Подмосковья: Яхрому. Затем в 12.00 бригада перешла в наступление на Астрецово и Ново-Карцево. К этому же времени 44-я сбр вошла в Степаново и продолжила наступление на Филимоново[703].

Вот что пишет о завершающих боях за Степаново начальник политотдела 1-й УдА Ф.Я. Лисицын. «Тяжелые бои за Степаново велись в течение шести суток, но успеха не принесли. Тогда военком лыжников политрук И.Д. Ковязин внес предложение: собрать батальон в кулак и направить его по глубокому снегу в обход опорного пункта врага, чтобы обеспечить впоследствии одновременный удар по фашистскому гарнизону с фронта и тыла. (Речь идет о лыжном батальоне, который, после передачи в 44-ю сбр, был поротно распределен между батальонами бригады. Как видим, его пришлось собирать снова. – Прим. автора) Командир бригады привел в осуществление его предложение. В результате Степаново было освобождено»[704].

Памятник на братской могиле у въезда в Яхрому. Захоронено 139 человек. Известно 115 имен.

Зная, что противник оставил населенный пункт еще накануне, понятно, что обходить было уже некого. Но налицо было бегство врага, брошенная им техника и прочие трофеи. Это нетрудно было расценить как результат правильного маневра. Такой успех должен был бы подсказать командирам, как следует использовать лыжные батальоны. Но прошло еще несколько дней, прежде чем командование армией решило воспользоваться этим положительным опытом.

Соседняя 56-я сбр опять же к 12.00 заняла Жуково, и ко времени подачи сводки вела бой за Волгушу. 71-я сбр до 13.30 удерживала прежний оборонительный рубеж и в 13.30 перешла в наступление в направлении Борносово, Гончарове, Храброво[705]. Вопреки этому, оперативная сводка самой 71-й сбр, поданная в 17.00, констатирует, что бригада все еще находится в обороне, и никуда не движется[706]. Поскольку 114-й сп 6-й тд противника, оборонявшийеся перед 71-й сбр, произвели отход только в ночь с 7 на 8 декабря, то более точна сводка бригады[707].

Отступающие части немецкой 6-й тд испытывали те же трудности что и соседние дивизии. Генерал Раус так описывает этот отход: «6 декабря отступление 6-й танковой дивизии проходило гладко, но на следующий день, когда мы пересекали район холмов, наши машины начали беспомощно скользить на обледенелой дороге. Появились опасения, что русские догонят и уничтожат наш арьергард, если мы будем тратить время на спасение каждой машины. Поэтому я приказал перегрузить уцелевшее оборудование на несколько сохранившихся тягачей и сжечь остальные машины. Одновременно я усилил авангард всей оставшейся пехотой и намеренно замедлил темп отступления. Мы вели сдерживающие бои, опираясь на редкие деревни. Ненаселенные пространства становились особенно опасными, так как наши солдаты не имели зимней одежды и могли просто замерзнуть. Деревни привлекали и русских, которые также предпочитали постоянные укрытия для своих войск. В результате отступление превратилось в гонку от одной деревни к другой»[708].

Е.П. Скуинь-Солуянова. «Разгром отрядом морской пехоты немецких захватчиков в селе Белый Раст под Москвой. Декабрь 1941 г.» 1945 г. Санкт-Петербург, Центральный военно-морской музей.

Вспомним судьбу машин советской 133-й сд несколькими днями раньше. Теперь уже немецкая техника гибла, не выдержав испытаний, связанных с преодолением рельефа Клинско-Дмитровской гряды. 1-я УдА отчиталась в этот день о захвате семи танков, 24 мотоциклов, четырех орудий и другого военного имущества противника[709].

133-я и 126-я сд и 17-я кд продолжали обороняться в районе Лупаново – Кузяево – Базарове. В течение дня боевые действия ограничивались артиллерийскими обстрелами Зарамушек, Белого Раста и Никольского. Наши части совершенствовали свою оборону и производили окопные работы. Днем авиация с нашими опознавательными знаками дважды обстреливала и частично бомбила Спас-Каменку, Базарове, Ртищево. В 15.00 в р-не Базарово были сброшены листовки с текстом доклада тов. Сталина на немецком языке[710].

Находившаяся здесь же 55-я сбр «продолжала выполнение приказа по овладению Старо»[711]. Поскольку на следующий день последовали сообщения об очередном бое за тот же населенный пункт, то боевые действия 7 декабря окончились безрезультатно, если вообще велись.

Между тем, на южном фланге 1-й УдА среди противостоящих ей войск противника произошли значительные изменения. В 10.30 1-я тд была подчинена 56-му ак для помощи в обороне Клина[712] и начала движение через Рогачево в район Воронино. Вскоре последовал приказ всем подразделениям продолжать марш даже ночью.

Спешка объяснялась тем, что «враг уже занял Бол. Бирево и находится на марше на Бол. Щапово. Враг прорвался у 36 пд. Возникла большая брешь. Боевая группа Вестховена получает приказ собраться в районе Селюхино – Губино – Мал. Щапово, и сразу выступить для контрудара на север на Мал. Бирево. Командный пункт дивизии сосредоточился в Спас-Коркодино»[713].

Севернее 7-я тд на время перестала быть танковой. В ее штаб «в 11.00 поступает приказ корпуса, после которого танковый полк немедленно подчиняется непосредственно корпусу, для того чтобы быть введенным в бой в районе Слободы против вражеского вклинения у 36-й пд (мот). Танковый полк (24 танка, три штурмовых орудия), на основании этого немедленно выступает»[714]. В 21.00 командир танкового полка уже был в Воронине, где встретился с командиром боевой группы Шлемером. Правда, сам его полк в это время стоял в Арев-ском без горючего[715]. Здесь надо отметить существенное снижение количества немецкой бронетехники. Оно произошло вследствие того, что не менее трети танков пришлось просто бросить.

7 декабря, немецкое отступление перед правым флангом 20-й армии шло уже полным ходом. После ухода 1-й тд в Белом Расте находились только части 23-й пд, но и они планировали покинуть село, оставив там только арьергард.

Отход должен был начаться в 18.00. После этого в Белом Расте и Никольском должно было остаться по одной роте. Они имели приказ отступить в 8.00 следующего дня[716].

Но спокойно отойти немецким ротам не удалось. В этот день в районе Белого Раста действовали уже все батальоны 64-я стрелковой бригады. Командир бригады находился вместе с передовыми подразделениями. Поэтому он смог оперативно оценить данные наших разведчиков, которые заметили уход с передовой больших групп противника, и принять соответствующее решение. В своих мемуарах И.М. Чистяков пишет, что атаке предшествовал многокилометровый обход позиций противника силами лыжного отряда по лесу. Только затем последовал двухдневный бой[717]. Мемуары И.М. Чистякова, которые широко известны, до сих пор довлеют над сознанием исследователей. Однако изучение боевых документов бригады (приказ № 05/оп, отдан в 10.00 7 декабря 1941 г.)[718], показывает, что никакого обхода не планировалось (более того еще не было и лыжного отряда), а вся операция успешно завершилась в течение нескольких часов.

Майор Гуляев Н.А., командир 923 сп.

Наше наступление началось около 14.00, а в 21.30 Белый Раст был уже взят. Освободив его бригада продолжила наступление и в ночном бою к 5.00 8 декабря взяла с боем соседнюю деревню Никольское[719]. На этом окончились боевые действия, которые были так или иначе связаны с названием Белый Раст.

Сведения о том, как протекал второй бой за село, приведенные в мемуарах командира бригады и в воспоминаниях участников боя, сильно противоречат друг другу. Их подробный анализ может дать много материала для исследования свойств человеческой памяти, но довольно мало для понимания сути произошедшего. Только несколько фраз из наградных листов отличившихся в этом бою позволяет сделать заключение, что бой был довольно коротким и сопровождался небольшими потерями. Основные жертвы в боях за село были принесены во время первой попытки взять населенный пункт тремя днями ранее. Общие потери бригады за первую неделю боевых действий составили: убитыми 446 человек, ранеными – 230 и пропавшими без вести 242 человека[720]. В братской могиле в селе Белый Раст числятся захороненными 351 человек. В их число входят и военнослужащие других частей сражавшихся в этом районе. Поэтому из 688 погибших и пропавших без вести воинов 64-й стрелковой бригады не менее половины пали под Киево и Луговой.

В отличие от положения на правом фланге 20-й А обстановка в Красной Поляне продолжала оставаться напряженной. Противник оказывал упорное сопротивление, хотя уже и отводил часть своих сил из районов Озерецкое и Мышецкое на север[721]. 7 декабря оперсводка штаба армии № 13 к 17.00 сообщала, что войска армии, атаковавшие поселок продолжали вести упорные уличные бои[722]. При этом наша группировка действовала в прежнем составе: 331-я стрелковая дивизия и 28-я стрелковая бригада. Они были поддержаны, как и ранее 134-м и 135-м тб, а также 7-м и 15-м огмд.

По свидетельству Л.М. Сандалова «для поддержки войск 20-й армии, помимо армейских и фронтовых средств, было использовано свыше ста орудий из Московской зоны обороны и часть авиации Верховного Главнокомандования. Однако использовать эту поддержку в районе Красной Поляны удалось лишь отчасти. Весь день 7 декабря в поселке шли кровопролитные бои, не раз доходившие до рукопашных схваток. За восемь дней оккупации части танковой и пехотной дивизий противника превратили поселок в сильный укрепленный пункт. Засевшие в домах автоматчики и стрелявшие из-за домов танки преграждали путь нашей пехоте. Дом за домом, строение за строением отвоевывали советские войска у врага… Части бригады Гриценко в тот день овладели юго-западной окраиной Красной Поляны»[723].

Памятник на могиле павших при обороне и штурме с. Рогачево (восточная окраина д. Василево). Захоронено 233 человека: погибшие и умершие от ран воины 117-го тп 58-й тд, 923 сп 251-й сд, 348-й сд 30-й А. Известно 85 имен, в 1956 г. перенесены останки из д. Александрово, Васнево, Копытово, Кочергино, Микляево, Назарово и с. Рогачево.

Директива Западного фронта № 0047/оп требовала от командующего 20-й А с утра 7 декабря ввести в дело все части армии[724]. Однако 35-я сбр в этот день оставалась на прежних позициях и только готовилась начать наступление на Озерецкое, 352-я сд выступила к исходу дня в район Сухареве, Шолохове, Марфино. Все это выглядело как игнорирование указаний штаба о решительном характере действий. Однако в упомянутой директиве содержалось, в частности, и требование держать резервы за центром, ближе к правому флангу. Следовательно, противоречие между необходимостью послать в атаку все, что имеется в наличии, и при этом иметь резервы, было разрешено, таким образом, что почти половина сил армии не участвовала в бою.

Бронеавтомобиль, захваченный противником во Франции и брошенный в Яхроме.

К исходу дня штаб армии издал боевой приказ № 06. Согласно ему армия в течение 8 декабря должна была продолжить уничтожение противника в районе Красной Поляны одновременно нанося удар своим правым крылом в направлении Белый Раст, Рождествено. К исходу дня требовалось выйти на рубеж Никольское, Владычино[725].

С немецкой стороны в полдень был получен приказ 5-го ак об эвакуации гражданского населения в оставляемом районе. Требовалось задержать всех мужчин между 15 и 60 годами и эвакуировать в лагерь для военнопленных. Остальное население нужно было сгонять в школы, амбары, церкви и после сжигания домов эвакуировать в тыл.

В 22.00 немцы оставили Пучки. Судя по немецким сообщениям, отход был тут же замечен советскими войсками, которые начали преследование[726].

7-го декабря начала активные действия 16-я А. На правом фланге и в центре она вела наступательные бои с противником на солнечногорском направлении, а на левом – удерживала прежние позиции. Несмотря на то, что армия обладала более мощной артиллерийской группировкой, чем у соседей, ее наступление развивалась столь же медленно, как и у них.

«Группа Ремизова вела бой за овладение Владычино. 7 гв. сд к исходу дня 7.12 с боями вышла на южный берег р. Клязьма в районе южнее нп Льялово и Никольское.

354-сд сд вела бой за Матушкино и одним сп наступала на район Александровка, обходя Крюково с севера; 8 гв. сд, 1 гв. тбр и 17 сбр продолжали вести бой с противником в восточной части Крюково и по северному берегу р. Горетовка до деревни Горетовка» [727].