Чиано и бриллианты
А вот лавры освободителя дочери дуче — Эдды Чиано-Муссолини — принадлежат другому спецназовцу СС. Но прежде чем рассказать о его секретной миссии, стоит вернуться в 1943 год, который оказался для Третьего рейха крайне неудачным.
В январе 1943-го началось восстание в Варшавском гетто. В начале февраля под Сталинградом капитулировали остатки разбитой армии Паулюса, 14 февраля Советская армия освободила Ростов и Ворошиловград — и вслед за этим в Мюнхене, считавшемся «колыбелью нацизма», немецкие студенты провели многотысячную антигитлеровскую демонстрацию!
Потом последовали два неудачных покушения на Гитлера. 10 июля англо-американские войска высадились на Сицилии. А 5 июля началась Курская битва — самое крупное танковое сражение Второй мировой войны, которое, несмотря на новейшие «пантеры» и «тигры», закончилось для панцерваффе (танковых войск) вермахта крайне бесславно.
25 июля обострилась политическая обстановка на родине фашизма, в Италии. Кабинет Муссолини пал. Мир заговорил о том, что Италия вскоре капитулирует перед американцами и переметнется на сторону заклятых врагов рейха.
Дошло до того, что мужа старшей дочери Муссолини Эдды — бывшего министра иностранных дел графа Галеаццо Чиано, вместе с женой и детьми упекли под домашний арест. Но по своим каналам Эдда сумела передать личное письмо Гитлеру с мольбами спасти ее.
В середине августа 1943 года фюрер прочитал это послание — и вызвал к себе Гиммлера. Последний, вернувшись от Гитлера, вызвал шефа VI управления РСХА Шелленберга. И сообщил, что фюрер требует немедленно вызволить «бедную женщину».
Эту сложную задачу Шелленберг поручил одному из своих проверенных людей — Вильгельму Хёттлю.
О нем уже упоминалось на страницах этой книги. В то время, о котором речь, 27-летний штурмбаннфюрер (майор) СС Вильгельм Хеттль (он же Вальтер Хаген, он же доктор Остерман, он же Вилли Хольтен) занимал в VI управлении РСХА должность заместителя руководителя группы и был одним из участников секретной операции «Бернгард» с фальшивыми фунтами стерлингов.
22 августа 1943 года вместе с небольшой группой профессионалов из СД Хеттль инкогнито прибыл в Рим. За сутки они точно установили, где содержат Эдду Чиано-Муссолини и оценили возможности скрытного проведения спецоперации.
На следующий день группа Хеттля получила разрешение на акцию от первых лиц рейха и приступила к работе.
Для начала особый уполномоченный рейхсфюрера СС Гиммлера в Италии доктор Дольман познакомил коллегу Вилли с доверенным лицом графини. Последний дал ценную информацию и согласился стать связным между Эддой Муссолини и немецкой разведгруппой.
Параллельно Хеттль подобрал несколько помощников для выполнения задания — из числа сотрудников СД, свободно владевших итальянским языком и свободно ориентировавшихся в Риме. Ряд источников называет одним из них некоего Гребеля. Скорее всего, им являлся унтерштурмфюрер (лейтенант) СС Арно Гребель. Он был подчиненным Хеттля, отлично владел итальянским и руководил итальянской группой СД по сбыту фальшивых денег.
Двух других сотрудников штурмбаннфюрер подобрал из числа немецких представителей при Интерполе в Риме. При этом Вилли учел их «итальянскую» внешность и знание языка.
Анализируя оперативную информацию, Хеттль обратил внимание на то, что опальному Чиано не запрещалось выходить из особняка, где он содержался под домашним арестом, а его супруге Эдде в определенное время разрешали гулять с детьми, правда, под присмотром агента тайной полиции.
Дом, где содержались Эдда и ее дети, охранялся отрядом карабинеров. Это сильно осложняло ситуацию, но Хеттль искал вариант похищения без использования оружия. Ведь гибель кого-нибудь из членов семьи Чиано-Муссолини ему ни за что не простят!
Время поджимало, но Хеттль не торопился: ему требовалось придумать неожиданный ход, чтобы совершить похищение молниеносно, создав условия, при которых охрана не сможет выстрелить. Но как этого достичь?
Вилли вспомнил о своей специализации фальшивомонетчика. И действительно: зачем мудрствовать, если можно просто подкупить коррумпированных итальянских полицейских? Ведь в его, Хеттля, распоряжении имелись просто фантастические для Италии суммы. Правда, в фальшивых английских фунтах стерлингов, но кто будет проверять их подлинность?
Согласно разработанному плану, когда Эдда отправится с детьми на прогулку, граф Чиано должен нарушить режим и неожиданно выйти из дома.
В это время мимо будет проезжать автомобиль, который быстро подберет его. Главное, чтобы граф был предельно точен. Одновременно другая машина должна подъехать к Эдде с детьми и увезти их из-под носа сыщиков.
Через немецкую агентуру Хеттль вышел на командира отряда карабинеров, который охранял высокопоставленных узников. Страж закона потребовал за каждый ствол в руках его людей заплатить по тысяче фунтов стерлингов: дескать, тогда ни один из них не выстрелит. Столько же следует заплатить тем, кто останется в караулке, чтобы они ненароком не пальнули. Для приличия Хеттль немного поторговался и, ликуя в душе, согласился.
Техническую часть похищения обеспечили с помощью поддержанных «паккарда» и «шевроле», приобретенных в одном из частных гаражей.
26 августа 1943 года состоялась очередная встреча Хеттля с доверенным лицом графа Чиано. На ней итальянец передал немцу небольшой кожаный мешочек. И подчеркнул, что граф просил переправить эту вещицу в Германию самым надежным путем, поскольку она имеет для господина министра особо важное значение.
После встречи с агентом Вилли рассмотрел посылку. Ею оказался похожий на старинный кошелек мешочек из тонкой, но прочной и хорошо выделанной кожи. Горловина была затянута шнурком, концы которого скрепляла сургучная печать с фамильным гербом графов Чиано.
Мешочек, конечно, был осторожно вскрыт. Увидев крупные, чистой воды бриллианты, Хеттль не удивился. Затянув шнурок, он передал кошель Арно Гребелю. Один из лучших мошенников Третьего рейха очень быстро восстановил печать рода Чиано: будто мешочек и не открывали вообще.
На следующий день машина ждала в условленное время в условленном месте. Как только граф Чиано вышел из особняка, «паккард» подкатил к дому, на миг притормозил (чтобы экс-министр успел заскочить в салон) — и тут же умчался.
Все прошло быстро и как нельзя лучше. Так же похитили и Эдду с детьми. Они сели в подъехавший «шевроле», а подкупленная охрана сделала вид, что ничего не заметила.
Далее авто помчались на аэродром, где беглецов ожидал готовый к вылету «Юнкерс-52». По ходу графа и семью пересадили в одну машину. На аэродроме ее подогнали к самолету таким образом, чтобы авто полностью вошло в грузовой трюм «Юнкерса» и никто из наземного персонала не рассмотрел пассажиров.
Наконец транспортник взмыл в небеса. Граф Чиано первым делом взял у своей дочери ее детскую сумочку и начал перекладывать оттуда в свой портфель бриллианты в платиновой оправе. Карманы его костюма также были набиты драгоценностями.
Перелет до Берлина прошел благополучно. А через пару недель диверсионная спецгруппа Отто Скорцени освободила арестованного Бенито Муссолини, который вскоре после визита к фюреру вернулся в оккупированную немецкими войсками Северную Италию, где возглавил марионеточное правительство.
Именно тогда граф Чиано получил приглашение тестя погостить у него. Надо сказать, что в Германии граф не терял времени. Он старался подороже продать привезенные с собой личные дневники, которые очень интересовали разведки многих стран.
2 ноября 1943 года граф Чиано прибыл к тестю. Но вместо радушного приема угодил прямиком в переоборудованный под тюрьму монастырь. По приказу самого Муссолини: «за участие в заговоре против дуче».
10 января 1944 года вместе с другими «заговорщиками» граф Чиано предстал перед трибуналом. Его приговорили к смертной казни. Осужденного привязали к стулу и расстреляли в спину.
После первого выстрела Чиано был всего лишь ранен, но его добил выстрелом в упор начальник расстрельной команды.
Вместе со смертью бывшего министра иностранных дел фашистской Италии Чиано сгинули и кожаный мешочек с его родовыми сокровищами, и сенсационные дневники. Они оказались дороже всех фамильных бриллиантов и платины. Думается, что именно за эти записи и поплатился жизнью зять Муссолини.
А Эдда Чиано-Муссолини дожила до глубокой старости. Но так никому ничего и не рассказала — ни о секретных дневниках мужа, ни о канувших в Лету бриллиантах чистейшей воды…