Большие дела скромного «Пики»

По воспоминаниям людей из ближайшего окружения Гитлера, фюрер нацистов патологически ненавидел Францию и французов, которых он называл «неполноценными негроидами» и даже «жидо-негроидами». Дело здесь в том, что Гитлер не мог забыть позора Версальского мира, поставившего Германию на колени после Первой мировой войны. Поэтому, придя к власти, он поклялся отомстить французам за поражение.

Однако в своих официальных речах середины 1930-х годов фюрер избегал резких выпадов в адрес потомков галлов, ограничиваясь намеками и глухими угрозами. В этот период он предпочитал готовиться к грядущей войне. В 1935-м, наплевав на Версальские соглашения, фюрер принялся за возрождение рейхсвера, поэтому опасался международных санкций, которые могли быть приняты после его человеконенавистнических заявлений. Но, поняв, что ему все сходит с рук, лидер нацистов обнаглел. И стал готовиться к нападению на Францию.

В 1936 году фюрер потребовал от Канариса, чтобы тот предоставил полную картину оборонного потенциала французов. В ответ адмирал заметил, что для эффективности овладения сопредельной страной надо прежде создать там сильную разведывательную сеть и «пятую колонну» наподобие испанской. «Но есть ли для этого у абвера надежные и толковые люди?» — поинтересовался Гитлер. «Да!» — ответил адмирал. И добавил, что поручит этот фронт работ опытному специалисту — 43-летнему майору Пикенброку.

Ганс Пикенброк появился на свет в Эссене. В 20 лет он стал фанен-юнкером — кандидатом в офицеры. Участвовал в Первой мировой войне. Забегая вперед, скажем, что свою военную карьеру Пикенброк закончил в пятьдесят, когда в звании генерал-лейтенанта был пленен советскими войсками. Хотя, в принципе, генеральский мундир Ганс надевал крайне редко, поскольку служил в разведке.

В конце 1936 года Канарис назначил Пикенброка начальником отдела «Абвер-I», который занимался политической, технической экономической и военной разведкой, а также шпионажем.

За глаза подчиненные Пикенброка любовно прозвали своего шефа «Пики». Канарис также не чаял души в этом виртуозном шпионе. Он сделал его своим первым замом и ближайшим другом.

Фюрер тоже высоко ценил способности начальника «Абвер-I». В 1937-м Пикенброку присвоили звание подполковника, в 1940 году он стал полковником, а в 1943-м — генерал-майором.

В 1955 году, когда бывшего генерала интернировали из СССР в ФРГ, умница Пикенброк обронил фразу, моментально ставшую крылатой в среде военных разведчиков многих стран: «Все войны возникают не случайно и не вдруг. Их заблаговременно планируют и длительно готовят. И я — тому свидетель!..»

Но вернемся в то время, когда Пикенброк еще носил майорские погоны. В конце 1936-го — начале 1937 года ему поставили чертовски сложную задачу: выведать все о военной мощи сопредельной Франции.

Впрочем, метя во Францию, Гитлер требовал от абвера почти невозможного. Но умница-майор нашел неожиданное и весьма оригинальное решение. Пикенброк предложил адмиралу Канарису создать во Франции сеть агентов абвера, которая будет дислоцирована западнее славящейся своей неприступностью «линии Мажино». Она должна состоять из абсолютно штатских, освобожденных от военной службы французов, обученных работе с радиопередатчиками.

Канарис усомнился в перспективности этой довольно рискованной затеи. Ведь завербованные могли раскрыть намерения абвера французской спецслужбе «Сюртэ женераль». А та, в свою очередь, затеять с немецкой военной разведкой «долгоиграющие» радиоигры.

В ответ Ганс Пикенброк презрительно усмехнулся и заметил: «Эти лавочники-французы — не патриоты! Пуще всего они любят не родину, а деньги! Поэтому, шеф, у нас все получится…»

Заинтригованный адмирал согласился с доводами друга и подчиненного. Но внес в процесс вербовки существенные коррективы.

С подачи Канариса немецкая военная разведка перестала выдавать своим агентам единовременно крупные суммы — чтобы те не имели соблазна кутнуть и привлечь к себе внимание спецслужб противника. Поэтому германские резиденты выдавали своим французским агентам «гонорар» мелкими суммами, но весьма часто.

Отменный психолог Пикенброк во многом оказался прав. В 1937 году он начал создавать во Франции разветвленную агентурную сеть. Забегая вперед, отметим, что абвер получал от своих агентов-французов необходимые сведения вплоть до мая 1940-го — до начала широкомасштабного немецкого наступления на Францию. Только тогда связь засбоила: часть населения эвакуировали из зоны военных действий, а многие представители немецкой агентуры просто-напросто разбежались, справедливо опасаясь за свою жизнь.

Ко всему прочему Франция считалась врагом Германии № 1 не только в военном, но и в экономическом плане. Она являлась сильнейшим конкурентом на мировом рынке и активно мешала продвижению германской продукции. В свое время между Германией и Францией даже вспыхнула ожесточенная «пивная война» — за рынки сбыта пенного напитка.

В процессе работы майор Пикенброк не уставал повторять своим сотрудникам, что разведывательная служба должна учитывать специфику тех стран, против которых она работает. И надо отдать им должное, немцы работали во Франции тонко и старательно. Не жалея времени и средств, используя любую лазейку для ведения активного шпионажа.

Франция всегда была привлекательной для туристов страной. И это обстоятельство абвер мастерски использовал для незаметного въезда в страну своих тайных агентов. Полицейский контроль за иностранцами во Франции оказался на удивление слабым. Впрочем, при детальном ознакомлении с успехами абвера поражает не только это, но и продажность многих французских обывателей.

Трудности для немцев потенциально создавал лишь французский закон о шпионаже. Но его при желании можно было легко обойти. Дело в том, что в нем не было четко прописано, что же такое «шпионская деятельность». Поэтому абвер развернул активную работу во многих городах и провинциях Франции.

Для начала сотрудники абвера собирали полные сведения о заинтересовавшем их лице. Пикенброк приказал выискивать на роль агентов донжуанов-должников. Общеизвестно, что французы склонны терять голову из-за женщин и готовы тратить на них уйму денег. Поэтому практичные немцы в первую очередь выявляли тех, кто жил явно не по средствам. Таковые отыскались в немалом количестве среди французских офицеров.

При этом даже Канарис признавал, что у большинства французов обострено чувство национального достоинства. Но вместе с тем почти каждый француз любил пофрондерствовать и покритиковать правительство своей страны. Это облегчало вербовку агентуры, которую хитрые абверовцы зачастую проводили «под чужим флагом». То есть выдавая себя не за представителей ненавистной французам Германии, а за эмиссаров спецслужб Великобритании, США и даже далекого Эквадора. При всей кажущейся абсурдности этой затеи она оказалась на удивление эффективной.

Особое внимание при этом уделялось «линии Мажино», считавшейся в то время самым мощным оборонительным сооружением в Европе. Для абвера образца 1936–1937 годов получение разведданных об участках «линии Мажино» являлось одной из ключевых задач работы ведомства.

На руку немецкой военной разведке сыграло и решение французов передать подряды на строительство военных объектов частным строительным фирмам и компаниям. Абвер начал немедленно разрабатывать целый ряд фирм-подрядчиков и добился ощутимых успехов, прикупив целый «мешок» военных тайн.

Случались поистине анекдотичные ситуации. Как-то раз в берлинское отделение абвера обратился хозяин одной из французских частных строительных фирм с предложением за приличное вознаграждение приобрести у него секреты «линии Мажино». Оказалось, что он напартачил при строительстве и, опасаясь уголовного преследования за свою халатность, сбежал в Швейцарию. Здесь один знакомый посоветовал беглецу поехать в Берлин и продаться абверу: дескать, я тоже имел дело с немцами и остался доволен барышом. Сообщенные дельцом сведения абвер тщательно перепроверил. И, получив их подтверждение, щедро заплатил торгашу.

Активно работал абвер и по части промышленного шпионажа. Он добывал для крупных немецких концернов сведения о ноу-хау французских конкурентов (в частности, по оптике и точной механике).

Так что свои генеральские погоны майор «Пики» получил вполне заслуженно.