ОБОРОНА КОТЛИНА

ОБОРОНА КОТЛИНА

КАМПАНИЯ 1704 г. В начале зимы Петр I съездил в Воронеж — проинспектировал состояние дел в Азовском флоте и заложил там новые корабли. Затем наведался в Москву. В Петербург он вернулся 30 марта. К этому времени строительство Кроншлота уже близилось к концу. Форт рассчитывался на 70 орудий и 3-тысячный гарнизон, но из-за нехватки артиллерии первоначально там установили лишь 14 пушек. 18 мая над крепостью подняли флаг, и она официально вступила в строй. Таким образом, Балтийский флот получил в распоряжение первый безопасный морской «пятачок» — от западного берега островов в устье Невы до бастионов Кроншлота.

В конце весны боевые действия возобновились. Первыми активизировались русские войска в районе Пскова. На Чудском озере они провели операцию, ставшую последним аккордом войны «москитов». Ближе к середине мая фельдмаршал Шереметев узнал, что зимовавшая у Дерпта на реке Эмайги шведская флотилия готовится вернуться на озеро. По его приказу из Пскова на лодках вышел 7-тысячный отряд генерал-майора фон Вердена с заданием перехватить корабли противника.

* * *

БОЙ в устье реки Эмайги. 18 мая

Русские (генерал фон Верден) — 200 лодок, 7000 солдат, 18 пушек.

Шведы (командор фон Герцфельд) — 13 парусных кораблей 6-го ранга — «Каролус», «Вахмейстер», «Ульрика», «Дорпат», «Виктория Ватблат», «Виват», «Елефант», «Нарва», «Горн», «Шлипенбах», «Нумерc», «Штрофельт», «Шутте»[74]. Суммарная артиллерийская мощь флотилии — 98 пушек, численность экипажей — около 500 матросов.

Русские устроили поперек реки заграждение, а по ее берегам на высотах установили артиллерийские батареи. Шведские корабли оказались в ловушке. Их орудия не могли обстреливать высоты, откуда на суда обрушился шквал огня. После бомбардировки фон Верден атаковал противника на лодках. Большой части шведских матросов удалось отбиться и высадиться на берег. Они штурмом взяли одну из батарей, прорвали окружение и ушли в Дерпт. Бой в общей сложности длился 3 часа. Флагман флотилии 12-пушечный «Каролус» взорвал не пожелавший сдаваться или убегать командор. Остальные суда с 86 пушками в полузатопленном состоянии достались русским[75].

Потери:

Русские — 52 человек убито, 150 ранено.

Шведы — по рапорту Шереметева 138 пленных, остальные «побиты», но по шведским данным большая часть личного состава флотилии добралась до Дерпта.

В это лето свое основное внимание Петр I сосредоточил на осадах крепостей Дерпт и Нарва, поэтому война на море проходила без его личного присутствия. Увидев, что русские с несвойственной для них ранее энергией начинают осваивать прибрежные воды, шведы в кампанию 1704 г. решили не ограничиваться лишь наблюдением за устьем Невы и послали в Финский залив эскадру более многочисленную, чем прежде, и с более опытным руководством. По русской оценке она насчитывала 52 боевых и вспомогательных судна. Командовал ими вице-адмирал де Пруа. Правда, в своем большинстве эскадра состояла из небольших судов 6-го ранга.

С мая шведы крейсировали по заливу, мешая русским пользоваться морем для переброски к Нарве транспортных конвоев. А 20 июля 12 кораблей де Пруа впервые приблизились к Котлину и Кроншлоту, гарнизон которых состоял из трех полков (Толбухина, Островского, Трейдена) и 14 орудий. Спустя трое суток скандинавы попробовали высадить на остров небольшой десант, но были отбиты. После этого они два дня вели перестрелку с фортом. Тесная блокада передового русского бастиона продолжалась ровно месяц. Затем де Пруа отошел в глубину залива.

Боевые действия и на море, и на суше в эту кампанию не отличались особой активностью. Все более или менее крупные операции завершились уже в начале осени. И война вновь практически замерла до следующего года. Петр I, после того как овладел Дерптом и Нарвой, поехал к реке Волхов. Там он основал порт Новая Ладога, куда переселил из Старой Ладоги большинство жителей, а затем приказал соединить между собой у Вышнего Волочка реки Мету и Тверцу. Поскольку первая впадает в озеро Ильмень, а вторая в Волгу, то таким образом Петербург получал прямую водную коммуникацию с районами старой Московии. Это было важно для верфей флота, так как на юге имелось много хороших дубовых рощ.

Потом царь отправился на Олонецкую верфь. Там всю зиму 1703—1704 гг. спешно достраивали корабли различных типов. Те, что поменьше, весной уже начали вводить в строй. К концу мая со Свири в Петербург прибыло 37 гребных бригантин и 13 скампавей, построенных голландским мастером Колом. В то же время работавшие рядом с ним греческие кораблестроители Русинов и Леонтьев[76] сдали флоту 4 большие галеры — «Святой апостол Петр», «Святой Федор Стратилат», «Золотой орел», «Александр Македонский». И заложили еще 3 таких же судна — «Веру», «Надежду» и «Любовь».

Здесь же в июле-августе Вилим Шленграф и Ян Руловс спустили на воду заложенные прошлой осенью 14-пушечные шнявы «Сант-Яким», «Дегас», «Копорье», «Ямбург», а Емб, Геренс и Буреинг — 28-пушечные фрегаты «Шлиссельбург», «Кроншлот», «Петербург», «Дерпт», «Нарва», «Триумф». Они же доделали отобранный у Воутерсона фрегат «Архангел Михаил». Последними, уже в октябре, закончили свои суда русские корабельные подмастерья. Иван Немцов — шняву «Мункер», Федор Салтыков — фрегат «Флигель де фам».

В середине октября Петр I возглавил очередной отряд новых кораблей и перегнал их со Свири в Петербург. Интенсивно работали и другие судостроительные предприятия. По олонецким трафаретам на Кронверкской верфи изготовили 34 бригантины. Еще 44 собрал английский мастер Херли Эндрю, руководивший работами на Лужской верфи. Сясьский и Селицкий рядки трудились в интересах транспортных флотилий.

16 ноября в устье Невы произошло еще одно важное событие — состоялась официальная закладка Адмиралтейской верфи, которую в перспективе царь задумывал как самое крупное кораблестроительное предприятие России. Непосредственный надзор за осуществлением этого проекта возложили на князя Мещерского и подьячего Степанова.

Таким образом, к концу 1704 г. в основном завершилось создание первой очереди русского Балтийского флота. Начала также вырисовываться система укреплений его главной базы и комплекс заводов по ремонту и воспроизводству корабельного состава. Удалось обеспечить суда и экипажами. Рядовых матросов набрали из поморов и крестьян, живших по берегам озер и больших рек. Командиров же пришлось нанимать за границей. Для этой цели в Европу еще в 1702 г. поехал норвежец Корнелий Крюйс[77]. Несмотря на полыхавшую там войну (а, следовательно, и дефицит военных моряков), он сумел завербовать необходимых специалистов[78].

Впрочем, если следовать строгой логике, то нельзя не заметить, что та эскадра, которую удалось сформировать ценой неимоверных усилий и огромных затрат, полноценным инструментом морской войны не являлась. И не только по причине отсутствия в своем составе линкоров — главной ударной силы флотов тех лет. А потому, что создавалась она не для действий на чужих коммуникациях. Ее единственная задача заключалась только в обороне устья Невы. По сути дела, это был всего лишь небольшой армейский флот — незначительный винтик в громадном военном механизме сухопутной страны.

КАМПАНИЯ 1705 г. Между тем эпицентр главных военных усилий России сместился от Финского залива к Польше. Поэтому Петр I, уехавший из Петербурга 20 ноября 1704 г., вернулся обратно к своему Балтийскому флоту только почти полтора года спустя. В период его отсутствия в районе невской дельты стратегических операций не проводилось. Но бои местного значения шли интенсивные. В них принимали участие и русские моряки.

Балтийский флот к весне имел девять 28-пушечных фрегатов, пять 14-пушечных шняв, семь больших 5-пушечных галер и более 150 мелких гребных и парусных боевых судов. Личный состав кораблей насчитывал 2-х шаутбенахтов, 78 офицеров, 35 штурманов, 14 лекарей, 34 боцмана, 52 боцманмата, 120 иностранных матросов и 2500 русских рядовых. Командовал флотом вице-адмирал Крюйс. С моряками взаимодействовали сухопутные войска — до 20 000 человек.

Первое столкновение произошло уже в середине зимы, когда небольшой отряд шведов провел разведку боем, предприняв атаку на Кроншлот. Однако внезапности скандинавам добиться не удалось. К тому же гарнизон русского форта имел солидную численность и потому легко отразил нападение.

Активные боевые действия возобновились с окончанием весны. Шведский корпус генерала Майделя от Выборга предпринял наступление на позиции русских войск в районе Петербурга, которыми командовал генерал-майор Брюс. Чтобы поддержать атаки Майделя ударами с воды, в Финский залив вошли эскадры вице-адмирала де Пруа и контр-адмирала Спарре. Общее руководство ими осуществлял еще один адмирал — барон Анкершерна. На этот раз к морской войне с русскими в Стокгольме отнеслись серьезнее, чем в предыдущие годы, послав к Кроншлоту 7 небольших линкоров, 6 фрегатов и свыше 10 судов 6-го ранга. По русской оценке в сумме шведские моряки располагали 550 орудиями.

Вице-адмирал Крюйс начал выводить русский флот из Петербурга 18 мая, сосредотачивая самые крупные корабли около Кроншлота и распределяя их рядом с фортом в виде дополнительных плавучих бастионов. Кроме того, фарватер рядом с островом укреплялся широким заграждением — плотами из массивных бревен и специальными рогатками, которые удерживались «мертвыми» якорями.

Анкершерна подошел к Котлину 15 июня. Шведы попытались высадить десант на остров — захватить там русские береговые батареи и с их помощью отогнать корабли Крюйса. После чего можно было разбирать заграждение и двигаться к устью Невы. Этот бой стал первым в истории русского корабельного флота.

* * *

ОБОРОНА Котлина. 15-17, 21 июня

Русские (вице-адмирал Крюйс) — восемь 28-пушечных фрегатов («Штандарт», «Михаил Архангел», «Петербург», «Кроншлот», «Триумф», «Дерпт», «Нарва», «Флигель де фам»), пять 14-пушечных шняв («Мункер», «Сант-Яким», «Копорье», «Ямбург», «Дегас»), четыре 5-пушечные галеры («Святой апостол Петр», «Святой Федор Стратилат», «Александр Македонский», «Золотой орел»), отряд мелких судов. Всего около 300 корабельных пушек, а также около 100 орудий Кроншлота и береговых батарей Котлина.

Шведы (адмирал Анкершерна) — по русской оценке 5 линейных кораблей (один — 60 пушек, три — по 54 пушки, один — 48 пушек), 3 фрегата (два — по 36 пушек, один — 28 пушек), 11 кораблей 6-го ранга. Всего до 450 пушек.

15 июня 6 шведских кораблей подошли к заграждению, но встреченные артогнем вернулись обратно. На следующий день часть эскадры Анкершерны вступила в перестрелку, а другие суда попытались высадить на Котлин небольшой десант. Его отбил гарнизон острова. 17 июня шведы вновь атаковали заграждение, однако быстро прекратили бой. 21 июня Анкершерна еще раз начал перестрелку, которая продолжалась несколько часов и закончилась так же, как предыдущие. Противники стояли в видимости друг друга до 2 июля, после чего шведы отошли к Выборгу.

Потери — незначительные с обеих сторон.

В течение лета русские постоянно усиливали укрепления Котлина, подвозя более крупные орудия и возводя новые батареи. Поэтому, когда Анкершерна 25 июля вернулся и попытался высадить десант на северо-западное побережье острова, то и там его уже ожидала заранее подготовленная оборона. Шведам вновь пришлось отступить.

Убедившись, что для захвата Котлина требуются не линкоры и фрегаты, а армейский флот — мелкосидящие галеры, прамы, бомбардирские суда и побольше морской пехоты для десанта, Анкершерна прекратил атаки. Боевые действия фактически завершились.

Тем временем в Петербурге продолжалось строительство Адмиралтейской верфи. Во второй половине года ее сооружало уже около 15 000 человек, согнанных со всей России. Несмотря на атаки Майделя и Анкершерны, работы не прекращались. Петр, находившийся тогда в Митаве, на случай прорыва шведов, 10 сентября послал приказ окружить Адмиралтейство земляным валом, рвом и частоколом с бастионами. К середине ноября укрепление, вооруженное 100 пушками, закончили. К концу года первая очередь верфи со стапелями для сборки небольших кораблей вошла в строй.

В то же время продолжалось строительство кораблей, хотя уже не с той интенсивностью, как в предыдущий год. Тем не менее все лето и осень новые вымпелы вступали в строй. На Олонецкой верфи Геренс сдал флоту самый большой на тот момент русский фрегат — 32-пушечный «Олифант». Там же Шленграф, Корнилисен и Бас завершили работу над второй серией 14-пушечных шняв, названных «Луке», «Фалк», «Снук», «Феникс», «Роза». Олонецкие мастера руководили производственным процессом и в Селицком рядке, где на воду спустили шнявы — 16-пушечные «Адлер», «Бевер», «Флам», 14-пушечные «Крокодил», «Эгель», «Фур» и 14-пушечную тартану (название утеряно). В Сясьском рядке наконец-то достроили заложенный еще в 1702 г. 28-пушечный фрегат «Иван-город»[79].