17. В.М. Зарубин: ступени мастерства
17. В.М. Зарубин: ступени мастерства
Как вспоминают ветераны разведки, 12 октября 1941 года вновь назначенного резидента внешней разведки в США В.М. Зарубина вызвал Сталин. Москва переживала тревожные дни. Ожесточенные бои шли на подступах к столице. Готовились к эвакуации в Куйбышев центральные учреждения, дипломатический корпус, вывозились государственные ценности. Почти ежедневно Москва подвергалась бомбежкам. Через неделю было введено осадное положение.
Приглашением в Кремль был озадачен не только Зарубин, но и руководители разведки. Даже в мирное время вызовы резидентов к Сталину были редким явлением. Сейчас, в крайне напряженной обстановке, казалось невероятным, чтобы Сталин нашел время для беседы с отбывающим в США полковником.
В назначенное время Зарубин в сопровождении начальника разведки Фитина был в приемной Сталина. Сталин поздоровался и поинтересовался готовностью резидента к работе в Америке, маршрутом следования. Выслушав заверения, что настроение бодрое, Сталин заметил, что надо еще много сделать, чтобы остановить и разбить фашистские полчища. Затем перешел к делу.
Сталин начал с того, что правительство недостаточно четко представляет современную обстановку в Америке. Нужно тщательно разобраться в позиции США, сказал он, в отношении как Советского Союза, так и Германии, а также Англии и Японии. И не только разобраться, но и принять меры к оказанию влияния на правящие круги США в плане сближения наших двух стран. Но это не все. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы правящие круги США договорились с гитлеровской Германией и закончили войну сепаратным миром. В Америке есть влиятельные силы, которые выступают против Советского Союза, и они будут толкать правительство на союз с Гитлером. За этим нужно внимательно следить, подчеркнул он, и своевременно докладывать. На данном этапе это главное направление в работе разведки в Соединенных Штатах Америки.
Беседа продолжалась минут двадцать.
Через несколько дней Зарубин с женой отбыл к месту назначения. Василий Михайлович был неплохо знаком со страной. До войны несколько месяцев ему пришлось работать здесь с нелегальных позиций. Однако нынешняя миссия отличалась от прежней. Никогда раньше ему не ставились такие важные государственные задачи, для решения которых он должен был подготовить не только себя, но и коллектив резидентуры, который он знал пока по бумагам.
Нужно отметить, что обстановка в США развивалась в целом в благоприятном для Советского Союза направлении. Это стало особенно заметно после нападения Японии на Перл-Харбор.
Зарубин восстановил контакт со старыми связями, знакомился с нужными людьми, вербовал агентуру. Наряду с политическими задачами важное место заняла работа по атомной проблематике. Резидентуре удалось приобрести источники из числа физиков, имевших отношение к разработкам атомного оружия.
В конце 1943 года Зарубин успешно завершил командировку и прибыл в Москву. Здесь он был назначен на руководящую должность. Ему было присвоено звание комиссара госбезопасности.
Зарубин принадлежит к числу наиболее выдающихся сотрудников внешней разведки. Он в двух странах возглавлял «легальные» резидентуры и в трех странах работал нелегальным резидентом. Кроме того, вел работу на территории других государств.
Родился Василий Михайлович в 1894 году в Москве в рабочей семье. По окончании 2-классного училища был «отдан в мальчики» в торговую фирму, затем был рабочим, конторщиком, одновременно учился. С 1914 по 1917 год служил в царской армии рядовым, во время февральской революции был ранен, с 1918 по 1920 год служил в Красной Армии, в 1920 году был принят на службу в органы госбезопасности.
В разведке Зарубин начал работать в 1925 году. Однако первая поездка за границу была осуществлена в Китай в 1924 году по линии контрразведывательных органов в период его работы во Владивостоке. В дальнейшем его деятельность за кордоном проходила по линии Иностранного отдела.
В 1926 году он был направлен руководителем «легальной» резидентуры в Финляндию. Но уже в 1927 году выехал в Данию в качестве нелегального резидента. С этого периода начинается его работа с нелегальных позиций. Вот как он характеризует ее: «Труд советского разведчика-нелегала сложный и тонкий… На этапе оседания в капиталистической стране ему приходится затрачивать много усилий на перевоплощение и «шлифовку» взятой на себя роли, от которой он ни при каких обстоятельствах не должен отходить, ибо в противном случае он будет иметь дело со специальными органами противника».
В командировку Василий Михайлович выехал вместе с женой. Елизавета Юльевна была человеком с необычной биографией. Она уже была опытной разведчицей, выезжала за границу с разведывательными заданиями. Состояла в первом браке с Я.Г. Блюмкиным, левым эсером, совершившим в 1918 году в Москве теракт против германского посла Мирбаха. По политическим соображениям порвала с Блюмкиным.
Роль, которую предстояло играть Василию Михайловичу и Елизавете Юльевне, была непростой. Они выдавали себя за выходцев из одного из государств Восточной Европы, бизнесменов, прибывших в данную страну по делам. Чтобы осесть в Дании, необходимо было создать надежное прикрытие, то есть найти занятие, которое соответствовало бы их статусу и оправдывало бы пребывание в стране. Положение осложнялось еще и тем, что они имели на руках фиктивные паспорта и практически не знали языка своей «родины». Вот в таких условиях им предстояло работать.
Большая собранность и колоссальные усилия потребовались для того, чтобы решить эту задачу. Василию Михайловичу после долгих поисков наконец удалось стать компаньоном владельца небольшой местной фирмы по экспорту текстильных товаров. Прикрытие оказалось удачным, и разведчики приступили к разведывательной работе.
Однако в 1929 году последовало указание руководства внешней разведки перебазироваться во Францию, которая представляла несравненно больший интерес, чем та страна, где работали Зарубины. В тот период в Париже, Лондоне и Берлине вершились судьбы Европы и поэтому разведывательное освещение происходящих там политических процессов имело огромное значение для нашего государства.
Перед разведчиками стояла задача организации нелегальной резидентуры в Париже. Для этого было необходимо наладить линии связи с Центром, подобрать курьеров, подыскать конспиративные квартиры, принять на связь имевшихся источников информации и продолжить работу по их приобретению.
Одним из важнейших являлся вопрос создания прикрытия и получения разрешения на проживание в стране. На руках они имели те же фиктивные паспорта, но они уже были «обжиты», и разведчики чувствовали себя более уверенно.
Времени на раскачку не оставалось, и они приступили к поискам возможностей для трудоустройства. Дело осложнялось еще и тем, что в страну Зарубины въехали как туристы, сроком на два месяца. Для того, чтобы оформить разрешение на проживание, было необходимо за этот срок найти соответствующее занятие, дающее право на длительное или постоянное пребывание в стране. В противном случае по истечении двухмесячного срока они должны были покинуть страну.
После настойчивых поисков Зарубины наконец закрепились в Париже, создали фирму, сняли небольшую квартиру и приступили к решению других неотложных вопросов. Занимаясь созданием прикрытия, разведчики одновременно вели и разведывательную работу, встречались с источниками информации, подбирали конспиративные квартиры, подыскивали людей, которые могли бы использоваться как связники, содержатели почтовых адресов и т. д. Более подробно о работе Зарубиных во Франции изложено в третьем томе «Истории российской внешней разведки». Здесь же мы отметим лишь два момента, которые способствовали успешному решению поставленных перед ними задач.
Во-первых, успешному развертыванию деятельности резидентуры во многом способствовало благоприятное развитие обстановки по линии прикрытия. Зарубин по этому поводу писал: «Приобретенная нами добрая репутация, как самих, так и фирмы, немало способствовала прикрытию нашей разведывательной деятельности и расширению наших разведывательных возможностей. Наша солидность помогла мне поступить в члены одного ведущего спортивного клуба Франции, обеспечить лучшие условия для ведения разведки, провести ряд вербовок».
Слабость документов, по которым жили Зарубины во Франции, а они, как упоминалось выше, имели фиктивные паспорта, во многом компенсировалась достаточно солидным социальным положением, которое они занимали в обществе. Будучи одним из владельцев процветающей средней фирмы, Зарубин не вызывал подозрений у местных властей, пользовался авторитетом в деловых кругах своего уровня, имел естественные возможности для выхода на интересовавших разведку лиц.
И во-вторых, созданная Зарубиным база позволяла приобретать источников и вести работу по всем основным направлениям разведывательной деятельности. Он сумел организовать получение информации из политических кругов страны, касающейся как внутренних, так и международных проблем.
Особое место занимала разведывательная работа по Германии. Резидентура имела источники и в германском посольстве в Париже. Оттуда поступали сведения о франко-германских политических и экономических отношениях, секретные документы о переговорах, которые велись между двумя странами по различным вопросам, копии указаний и инструкций, получаемых посольством из Берлина, и другие материалы.
Немаловажную роль играла работа по враждебным эмигрантским центрам. Такие организации, как РОВС, НТС, ОУН[22], вели активную подрывную работу против СССР, и поэтому было необходимо через агентуру в этих организациях выявлять планы и замыслы их главарей. Резидентуре удавалось получать не только информацию о диверсионной и шпионской деятельности против Советского Союза, но и создавать условия для проведения мероприятий по разложению этих организаций, разоблачению наиболее одиозных их деятелей.
Активную работу резидентура Зарубина вела и по научно-технической разведке, добывая документацию и образцы по новым видам техники, в том числе и военного назначения.
В конце 1933 года, после четырехлетнего пребывания во Франции, Зарубины отбыли на родину. Василий Михайлович так описывает свой отъезд из Парижа: «Любезно и трогательно мы распрощались с домовладельцами. Отъезд наш я объяснил необходимостью вернуться домой и включиться в предприятие отца, который становится стар и не может обойтись без моей помощи. Свой автомобиль я продал. Пришлось сходить к фининспектору и заплатить причитавшиеся с меня по день отъезда налоги, заявить, что свое дело я ликвидировал и уезжаю на родину. Распрощались мы с близкими нейтральными знакомыми и друзьями по спорту и клубу. Было сделано максимум возможного, чтобы придать нашему отъезду нормальный вид, не оставить у окружающих и официальных властей никаких недоумений и причин для розыска нас».
В Союзе Зарубины задержались ненадолго. Уже в 1934 году они уехали в Германию, где после прихода к власти фашистов начала создаваться опасная обстановка. Василий Михайлович был назначен нелегальным резидентом, а Елизавета Юльевна — оперативным работником резидентуры. Им предстояло создать надежное прикрытие, принять на связь агентуру и приступить к добыванию необходимой разведывательной информации. Особый интерес представляли сведения о внутренней и внешней политике Гитлера, военных приготовлениях Германии, ее планах в отношении СССР и других стран Европы.
По прибытии в Германию разведчики сразу почувствовали напряженность общей обстановки, растерянность гражданского населения и вызывающее поведение людей в коричневой и черной форме, которую носили члены фашистской партии и ее военизированных организаций СА и СС[23].
Напряженность чувствовалась во всем. Многие иностранцы, проживавшие постоянно в Германии, покинули страну. Количество иностранных туристов сократилось.
В Германию Зарубины въехали по фиктивным паспортам одной из европейских стран. О получении разрешения на длительное пребывание в стране по этим документам не могло быть и речи. В это время Центр принимал меры к обеспечению разведчиков более надежными настоящими паспортами. А пока они вынуждены находиться на положении туристов. Однако работа по приему на связь источников была начата немедленно, так как Центр остро нуждался в информации, особенно по внутриполитической проблематике.
Вскоре новые паспорта были подготовлены, нелегалы выехали за ними в соседнюю страну, а затем уже получили в германском посольстве многократные визы и вновь вернулись в Германию. Имелся, конечно, риск в том, что может обнаружиться факт проживания в стране одних и тех же людей по разным документам. Но разведчики приняли соответствующие меры, чтобы этого не случилось.
Многократная виза значительно облегчала положение, но для длительного пребывания в Германии она все же не годилась. Поэтому предстояло решить вопрос о получении разрешения на проживание в стране.
Вместе с паспортом Зарубин получил из Центра и официальное письмо одной из американских фирм о том, что является представителем этой фирмы в Германии и ему поручается от ее имени вести здесь дела. Это сыграло решающую роль в получении разрешения на проживание в стране, поскольку отношения с США в этот период были хорошими. Так, относительно быстро и без больших хлопот был решен один из важнейших вопросов, с которыми сталкиваются нелегалы на первом этапе пребывания за границей.
Работа по прикрытию не отнимала много времени. Своей фирме Василий Михайлович регулярно писал доклады и обзоры о конъюнктуре на германском рынке в интересовавшей ее области коммерции, выполнял отдельные поручения, писал деловые письма. Из США была организована регулярная посылка денег, которые поступали через банк. Таким образом, деловая переписка, денежные переводы, подготовка материалов по конъюнктуре рынка и другим вопросам создали у немецких властей представление, что иностранец серьезно занимается делами фирмы.
Резидентура была сформирована относительно быстро. В нее вошли помощники резидента, прибывшие, как и он, из Союза, шесть источников информации из числа местных граждан и иностранцев, принятых на связь в Германии, несколько связников и содержателей конспиративных квартир.
Для прикрытия разведывательной деятельности и укрепления своего положения Зарубин вступил в члены известного в Берлине теннисного клуба и старейшего конькобежного клуба города. Членство в этих клубах давало возможности для установления знакомств в интересующих кругах, приобретения полезных связей.
Через относительно небольшой промежуток времени резидентура стала направлять в Центр разведывательную информацию.
Серьезным источником разведывательной информации был «Брайтенбах», сотрудник гестапо, занимавший там солидный пост. Через него резидентура имела возможность следить за тем, не произошло ли где-либо «прокола» и не попал ли кто из ее сотрудников в поле зрения спецслужб.
Кроме этого, он был информированным человеком и сообщал важные сведения о внутриполитическом положении в стране, намечаемых правительством мероприятиях, связанных с военными приготовлениями, другие важные данные. Источник работал честно и добросовестно, его сотрудничество с нами началось еще до прихода Гитлера к власти.
Учитывая его надежность и положение, с ним были отработаны такие условия связи, которые позволяли осуществлять экстренный вызов на встречу с обеих сторон в любое время.
Встречи с «Брайтенбахом» проводились особенно конспиративно. Вызовы на экстренные встречи практиковались сравнительно редко и касались в основном передач каких-либо срочных материалов для их немедленной пересылки в Центр.
Один из таких экстренных вызовов был связан с готовящейся серьезной провокацией немецкой контрразведки против советского посольства. После получения таких сведений Зарубин принял меры по информации резидента «легальной» резидентуры и провокация гестапо не достигла цели.
С помощью Брайтенбаха предотвратили еще один серьезный провал, на этот раз сотрудника нелегального аппарата Тима. Он был немцем. В свое время принадлежал к левым организациям. Некоторое время работал в Китае, затем перебрался в СССР, где связал свою судьбу с внешней разведкой и по ее заданию неоднократно выезжал за границу. Последние несколько лет являлся кадровым сотрудником ИНО. Зарубин был лично знаком с ним по работе в Москве.
Тим прибыл в Германию с самостоятельным заданием и к резидентуре Зарубина отношения не имел. О его появлении на родине Василий Михайлович узнал случайно от его сестры, квартира которой использовалась в качестве конспиративной.
На одной из встреч Брайтенбах сообщил, что гестапо начало серьезно заниматься одним немцем, прибывшим недавно из Китая, который подозревается в принадлежности к Коминтерну. Зарубин сразу понял, о ком идет речь, и срочно информировал об этом Центр. По его указанию связался через сестру с Тимом и помог ему выехать в другую страну. Позже в Москву была отправлена и сестра Тима с дочерью, поскольку не было уверенности, что гестапо не примет репрессивных мер против родственников разведчика.
Работа Зарубина с «Брайтенбахом» продолжалась вплоть до отъезда разведчика из Германии. Источник все это время вел активную разведывательную работу, передавая нашему разведчику важную политическую и оперативную информацию.
Другим источником политической информации был «Вальтер», служащий германского министерства иностранных дел. Он передавал документальную информацию, включая телеграммы и письма немецких послов из других стран, копии записок по различным внешнеполитическим вопросам, готовившиеся для руководства страны, и некоторые другие документы. Для съемки документов он пользовался общедоступным фотоаппаратом, наличие которого у человека обычно не вызывало подозрений.
«Вальтер» был человеком трудолюбивым и дисциплинированным. Встречи проводились с ним раз в десять дней, и почти всегда он передавал несколько пленок, на которых иногда было отснято более сотни документов.
Он был членом СС, но критически относился к национал-социалистским идеям и не одобрял политику Гитлера. Работал он с нами в основном за деньги, но вместе с тем симпатизировал Советскому Союзу. Был осторожен и конспиративен, в то же время смел и решителен, часто шел на риск, чтобы достать нужные документы.
«Вальтер» был одним из тех наших источников, которые информировали о готовящемся нападении Гитлера на СССР и точной дате этого нападения. Но это было позже — в июне 1941 года.
В МИД работал еще один ценный источник, «Ханум», с которой велась работа во Франции. Связь с ней была восстановлена, и резидентура стала получать информацию, которая подтверждала передаваемые «Вальтером» сведения и содержала другие важные данные.
Однако в работе с источниками не все складывалось гладко. Имели место неприятные случаи.
С берлинской «легальной» резидентурой много лет был связан источник «Рихтер». Работал он в одном из немецких информационных агентств, занимал солидный пост и давал интересную информацию, считался ценным агентом. В дальнейшем, когда начала функционировать нелегальная резидентура, он вошел в ее состав. При передаче Василия Михайловича предупредили, что материалы, которые будут от него поступать, необходимо направлять телеграфно, поскольку они носят срочный характер.
Когда стала поступать информация от «Рихтера», Василий Михайлович обратил внимание на то, что ничего важного в этой информации не было и посылать телеграфом было нечего. Информация была направлена через связника.
Василий Михайлович обратил внимание, что с одним из материалов, переданных «Рихтером», он был уже знаком, читал в одной из швейцарских газет. Достали газеты, проверили. Действительно, материал полностью взят из газеты. Проанализировали другие сообщения «Рихтера» и убедились, что они представляют собой компиляцию различных газетных материалов и закрытого характера не носят. Вывод таков: «Рихтер» передает «липу».
По согласованию с Центром решили провести беседу с источником и выяснить, почему в последнее время вместо передачи ценных материалов он занялся обманом. Вначале появилась мысль прекратить встречи и отойти от него. Однако, учитывая, что он знал одного из работников нелегальной резидентуры, который мог оказаться под ударом, возникла необходимость выяснения причин, почему источник занялся фальсификацией информации. Возникало и подозрение, что он может делать это по заданию контрразведки. Все это вынуждало провести с ним обстоятельный разговор и разобраться в истинных причинах перемены отношения к нам.
Такая встреча была организована. Беседу проводил сотрудник «легальной» резидентуры, с которым он раньше работал. В ходе беседы выяснилось, что передаваемые «Рихтером» сведения брались из различных газет. Дело оказалось в том, что полтора года назад его уволили из указанного агентства. Первое время через имевшиеся у него связи он доставал закрытую информацию. Но в последние месяцы эти возможности были исчерпаны. Находясь без работы и боясь лишиться нашего вознаграждения, он вынужден был прибегнуть к обману.
Этот случай явился хорошим уроком не только для оперработника, у которого «Рихтер» находился на связи, но и в целом для резидентуры. В этой связи были приняты меры по тщательному анализу поступавшей от источников информации, а самое главное — по улучшению работы с самими источниками, их проверке и более детальной проработке разведывательных заданий. Что касается «Рихтера», то, учитывая его искреннее раскаяние в совершенном им проступке и принимая во внимание его прежнюю безупречную работу, было решено передать его в «легальную» резидентуру и использовать для выполнения разовых заданий.
Такое решение оказалось правильным. «Рихтер» еще длительное время добросовестно выполнял разведывательные задания и сделал много полезного на порученном ему участке работы.
Характерен в этом отношении и другой случай, который касался работы молодого разведчика Леши с источником 36-м. Последний работал с советской разведкой более десятка лет. Стимулом его работы являлись деньги. Но он пользовался нашим доверием и считался достаточно надежным агентом.
В резидентуре использовался для отдельных поручений, связанных с получением сведений и характеристик на некоторых лиц, установки адресов и выполнения других подобных заданий. У него имелись связи в полиции, и он квалифицированно делал поручаемую ему работу.
По характеру он был несколько грубоват, фамильярен. Первая встреча произошла по паролю. Увидев перед собой молодого, скромного и интеллигентного работника, он повел себя довольно развязно, начал высказывать свои замечания по работе сотрудников, работавших с ним раньше, и фактически взял инициативу в свои руки. Как Леша ни старался поставить на место своего подопечного, ему это никак не удавалось.
Леша откровенно рассказал Василию Михайловичу, что ему трудно работать с таким человеком, и просил передать его на связь другому, более опытному работнику. Так и пришлось сделать, а Леша перешел на другой участок. В дальнейшем с 36-м проблем не было, новый сотрудник построил с ним работу так, что агент стал вести себя более корректно и по-деловому.
Разного рода осложнения и трудности возникали в работе и с другими источниками и помощниками. В каждом отдельном случае Василию Михайловичу нужно было тщательно разбираться и находить приемлемые для дела решения.
Разведчику Зарубину приходилось встречаться и с непредвиденными обстоятельствами, грозившими серьезными осложнениями с точки зрения безопасности.
Один такой случай произошел с Василием Михайловичем в Швеции, куда он прибыл для встречи с работниками Центра. Он и два представителя из Москвы сидели в одном из стокгольмских ресторанов и обсуждали поставленные руководством вопросы. В это время Зарубин заметил, как с противоположной стороны зала к нему, улыбаясь, шел человек. Его лицо было знакомо, но где он его видел, разведчик никак не мог припомнить. Но чутье подсказало, что здесь что-то неладно. Нужно действовать. Зарубин поднялся с места и пошел ему навстречу. Только теперь он вспомнил, где встречал этого человека.
В 20-х годах, когда он работал в органах контрразведки во Владивостоке, они задержали большую партию оружия и боеприпасов, которые контрабандным путем направлялись по железной дороге из Европы в Китай. Вскоре во Владивосток прибыл представитель германо-китайской торговой компании некто Ш. Он без акцента говорил по-русски и нахраписто добивался возвращения конфискованного оружия. По этому поводу он неоднократно встречался с Зарубиным, который занимал должность начальника экономического отдела ГПУ. Усилия Ш. оказались безрезультатными, и он уехал ни с чем.
И вот теперь неожиданная встреча с человеком, которого меньше всего на свете хотел бы видеть сейчас наш разведчик. Но Василий Михайлович сделал вид, что рад встрече со старым знакомым.
Зарубин прибыл в Швецию по иностранным документам, жил в гостинице, и это серьезно осложняло положение. Ш. после теплого приветствия с улыбкой спросил, какие это важные дела привели дальневосточного чекиста в Стокгольм. Василий Михайлович ответил, что он уже давно работает во Внешторге и прибыл для переговоров, связанных с заказом крупной партии подшипников. Ш. пригласил Зарубина к себе за стол и настойчиво стал добиваться, где он остановился и когда с ним можно встретиться.
Василий Михайлович с трудом отвязался от назойливого торговца оружием, пообещав позвонить ему через три дня. А через два дня, завершив дела, он благополучно отбыл из Швеции.
В серьезные переделки попадала и Елизавета Юльевна. Однажды по указанию Центра она выехала в Вену за почтой, доставленной туда специальным курьером. На месте оказалось, что в почте находятся два паспорта: для нее и для Василия Михайловича, на другие фамилии и национальности, деньги и новые индивидуальные шифры.
В это время Зарубины работали во Франции. С таким опасным грузом нужно было пересечь две границы. Часть предметов пришлось спрятать на себе, кое-что положить в сумочку. Поездка проходила нормально. Но вот на одной из границ, после таможенного контроля и за пять минут до отхода поезда, в купе вбежал жандарм и резко потребовал от Елизаветы Юльевны: «Почему Вы не пришли в таможню зарегистрировать свое оружие?» Сердце у разведчицы забилось — слишком дорогой груз она везла. Не провокация ли это? «Никакого оружия у меня нет, здесь какая-то ошибка». Однако жандарм настаивал на том, чтобы Елизавета Юльевна вышла из вагона. Разведчица решила стоять до конца. На все аргументы, которые она приводила, жандарм твердил одно: надо выйти из вагона и зарегистрировать пистолет.
Можно только гадать, чем могло бы кончиться дело, если бы не один пассажир: «Господин чиновник, Вы напрасно пристаете к этой даме, — сказал он, — пистолет везет не она, а дама вон из того купе, я слышал, как таможенник предлагал ей зарегистрировать пистолет». Оказалось, что одна пассажирка везла старый дуэльный пистолет, купленный в антикварном магазине, который надо было зарегистрировать на таможне, и чего она не сделала.
Все закончилось для разведчицы благополучно, но сколько волнений ей пришлось пережить!
В середине 1937 года Зарубины на несколько месяцев были направлены в США для выполнения конкретного оперативного задания, после чего планировалось их возвращение в Германию для продолжения работы. Задание состояло в подборе и вербовке из числа американцев агентуры для работы в Германии, особенно на случай войны. Тогда считалось, что надвигающаяся война может не затронуть США и что американцы будут проводить политику равноудаленности в отношении конфликтующих сторон. Особый интерес представляли лица, которые могли быть использованы в качестве курьеров-связников. Дело в том, что ситуация в Германии была такой, что использовать немцев в этих целях было практически невозможно. Один-два выезда немецкого гражданина за границу — и к нему уже будет привлечено внимание гестапо. В то же время выезды иностранцев не вызывали подозрений, и поэтому они больше подходили для роли связников. Наиболее свободно в это время чувствовали себя американцы, к которым немцы относились достаточно дружелюбно.
Поездка в США оказалась результативной. Были завербованы три помощника, среди них была агент Елена, антифашистски настроенный человек, которая затем выехала в Германию, поступила в качестве аспирантки в университет и успешно обеспечивала работу по связи на одном из участков деятельности резидентуры.
В конце 1937 года Зарубины были отозваны в Москву в связи с предательством одного из сотрудников, работавшего за границей, который знал Зарубина и мог его выдать.
После возвращения из Германии и до 1941 года Василий Михайлович работал в Центре. С января по июнь 1941 года он по «легальной» линии находился в командировке в Китае.
На встрече 9 июня 1941 года источник — немец, занимавший ответственный дипломатический пост, сообщил Зарубину, что, по надежным данным, полученным из Берлина, в ближайшие дни Германия нападет на СССР, для этого все подготовлено как в военном, так и в экономическом отношении. Как сообщил ему влиятельный знакомый, только что прибывший из Германии, нападение на СССР планировалось на май, но было отложено до июня. Согласно разработанному плану военных действий, война будет скоротечной и продолжится не более трех месяцев. Он просил срочно передать эту информацию в Москву.
Полученную информацию Зарубин немедленно передал в Центр. Не получив ответа, 20 июня Зарубин вновь телеграфировал в Центр: «Источник утверждает категорически, что на основании точных данных Гитлер полностью подготовился к войне с СССР. Он предупреждает нас об этом и считает, что нам нужно сделать из этого необходимые выводы».
Такого же рода информация была получена и от Елизаветы Юльевны из Германии, куда она была направлена для встречи с Вальтером, который, как упоминалось выше, работал в МИД и был осведомлен о внешнеполитических планах германского руководства.
Встреча состоялась 18 июня, связаться с ним раньше не было возможности. Вальтер сразу же сказал, чтобы Елизавета Юльевна срочно выезжала из страны, так как через два-три дня Германия нападет на СССР. Он сообщил, что фашисты собрали колоссальные силы для войны с СССР, и в МИД все уверены, что война закончится за несколько недель победой Германии.
Эта информация была сразу же доложена резиденту.
По возвращении из США в 1943 году Зарубин продолжал работать в разведке на руководящих должностях. В 1945 году ему было присвоено звание генерал-майора.
В 1948 году Василий Михайлович ушел в отставку по состоянию здоровья, но связи с разведкой не терял, передавал молодым сотрудникам свой богатый и многогранный опыт оперативной работы. Елизавета Юльевна работала в разведке до 1946 года.
За время службы в разведке Василий Михайлович был награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды и многими медалями. Имела награды и Елизавета Юльевна.
Умер выдающийся разведчик в 1972 году. В 1987 году скончалась и Елизавета Юльевна.