Галопом по Европе
1 марта 1940 года Гитлер подписал секретную директиву о грядущей оккупации Норвегии и Дании.
А в 4:20 утра 9 апреля сладкий сон министра иностранных дел Дании потревожили немецкий посол и военный атташе Германии, явившиеся к нему домой. Военный атташе был краток. Он заявил о том, что германское командование располагает неопровержимыми доказательствами того, что Британия намерена оккупировать датские и норвежские военные базы. Поэтому, дабы не допустить английского вторжения, вермахт перешел границу. Через несколько минут над Копенгагеном появятся бомбардировщики люфтваффе. Но не для того, чтобы бомбить столицу Дании, а для демонстрации английским агентам и прочим врагам рейха германской военной мощи. При этом задача мирных датчан: не оказывать сопротивления. В противном случае последствия будут катастрофическими.
Спустя сутки британский посол в Копенгагене Г. Смит направил в Британский МИД донесение, в котором говорилось: «На рассвете, примерно около пяти часов утра, три небольших транспортных парохода появились у входа в копенгагенский порт. Над ними кружили немецкие самолеты. Береговая противовоздушная оборона дала один предупредительный выстрел по самолетам. Не считая этого, датчане не оказали сопротивления, и немецкие десантные и военные корабли смогли свободно войти в порт. В первой волне высадились на берег примерно 800 солдат. Они сразу прошли к древней копенгагенской крепости Кастель, ворота которой оказались заперты. Тогда их попросту взорвали. Датская стража, которую застали врасплох, не оказала никакого сопротивления. Как только крепость была занята, часть немецких вооруженных сил направилась в Амалиенборг, в королевский дворец, где напала на стражу и застрелила одного из телохранителей, а двоих ранила.
Шансы датской армии на сопротивление вследствие полной внезапности уменьшились еще больше. Например, один из старших офицеров датского военного министерства в день немецкой высадки — 9 апреля — как обычно, ехал на автомобиле со своей виллы в столицу. По дороге он наткнулся на немецкий разведдозор, который приказал ему остановиться. Но старший офицер военного министерства, смеясь, погнал дальше, подумав, что это находящиеся в шаловливом настроении подвыпившие датские солдаты. Он начал все понимать только тогда, когда автоматная очередь прошила его автомобиль…»
Параллельно немецкие войска оккупировали Норвегию, завершив тем самым молниеносную операцию «Везерюбунг».
В связи с этими событиями нарком иностранных дел Союза ССР Молотов заявил германскому послу в Москве от имени советского правительства: «Мы желаем Германии успешного завершения этих оборонительных мероприятий!..»
Ровно через месяц, 10 мая, Германия напала на Бельгию, Нидерланды и Люксембург и начала наступление на Францию. Великобритания немедленно отреагировала на это отставкой мямли Чемберлена. Премьер-министром стал решительный Черчилль. Но энергичный сер Уинстон не успел повлиять на ход германского блицкрига.
14 мая капитулировала Голландия. 17 мая вермахт вошел в Брюссель. 18 мая нацистский флаг развевался над Антверпеном. 26 мая англичане начали эвакуацию своих войск экспедиционного корпуса из Дюнкерка, а 4 июня в город ворвался авангард вермахта.
Франция также поменяла «коней на переправе». На посту премьера мсье Даладье сменил Поль Рейно. Но не прошло и пяти дней с момента начала немецкого наступления, как он позвонил в Лондон и сообщил Черчиллю, что война проиграна. Дескать, немецкие танки прорвали фронт у Седана. А за ними двигается большое количество моторизованных частей вермахта, поддерживаемых с воздуха пикирующими бомбардировщиками, которые сметают с пути наступающих все живое. Участок немецкого прорыва катастрофически расширяется и углубляется в направлении от Амьена.
На следующий день английский премьер лично вылетел в Париж, чтобы на месте ознакомиться с положением дел. Донесения разведки, выкладки военных, звонки Рейно — все не то. Сэр Уинстон хотел все видеть собственными глазами.