Секретные торпеды кригсмарине
За год до конца Второй мировой в секретных лабораториях Третьего рейха создали и успешно испытали чудо-оружие для немецких субмарин — новейшую торпеду. Ее боевые возможности продемонстрировали адмиралу Деницу. Субмарина атаковала стоявшую на якоре баржу с балластом, моментально отправив ее на дно.
Командующий нацистским подплавом остался весьма доволен. Он приказал немедленно начать серийное производство торпед, вооружить ими субмарины и отправить лодки «на свободную охоту» в Финский залив. Дескать, пусть доблестные подводники докажут эффективность нового оружия прицельным торпедированием кораблей советского Балтфлота.
Подводная лодка «U-250», которой командовал капитан-лейтенант Вернер Шмидт, получила новые торпеды одной из первых. А спустя месяц советская военная разведка доложила командующему Краснознаменным Балтийским флотом, что с началом лета 1944 года активность германских и финских субмарин значительно возросла. Советская агентура сообщала, что в Финском заливе одновременно рыскают до трех немецких и одна-две финские подлодки.
Поначалу штаб флота не уделил этому разведсообщению должного внимания. Но вскоре на Сескарском плесе затонуло судно «Коллектор». Причиной его гибели могла стать не только плавучая мина, но и торпедная атака вражеской субмарины. Поэтому командующий Кронштадтской военно-морской базой приказал усилить противолодочное наблюдение и провести контрольное траление на месте взрыва «Коллектора». Однако ничего подозрительного советские тральщики так и не выловили.
А через несколько дней во время вражеской торпедной атаки получил серьезные повреждения морской охотник (МО) № 304. Заполночь 18 июля 1944 года его гидроакустик уловил слабый шум винтов субмарины. Морской охотник попытался обнаружить лодку, но не смог и лег в дрейф. Вскоре корабль неожиданно атаковала вражеская подлодка. Она выпустила по нему две торпеды, одна из которых оторвала носовую часть судна, а вторая — прошла мимо. Лишь чудом экипажу удалось удержать сильно поврежденное судно на плаву и задним ходом довести его до базы.
Восстановив поминутно картину нападения, советские военные моряки поняли, что при торпедной атаке никто из них не заметил характерного следа, который обычно оставляет движущаяся торпеда. На поверхности воды за ней тянется отчетливо видная «дорожка» из мелких пузырьков воздуха. В данном случае дорожки не было.
Проанализировав эти данные, разведчики из штаба флота предположили, что во время атаки противник воспользовался принципиально новыми, невиданными доселе торпедами.
Само собой, что корабли Балтфлота провели поисковые противолодочные мероприятия. На время обстановка в Финском заливе нормализовалась. Но 30 июля 1944 года принесло советским морякам массу неприятных сюрпризов.
Сначала средь бела дня на северных подходах к проливу Бьеркезунд вражеская субмарина торпедировала МО № 105. Торпеда разломила морской охотник пополам — и он моментально затонул. Из экипажа спаслись только семь человек, которых подобрали и доставили в Койвисто.
Рядом с местом нападения нес дозор морской охотник № 103. Он безуспешно пытался обнаружить подлодку противника, но та словно растворилась в водах залива.
В указанном районе рейдировал дивизион катеров-тральщиков, в составе которого находились два катера-постановщика дымовых завес: на случай внезапного обстрела с финского берега. И вот во время наступления сумерек с одного из таких суденышек заметили на поверхности воды перископ подводной лодки.
Катера-постановщики дымовых завес не имели специального вооружения для борьбы с субмаринами. Поэтому капитан катера принял следующее решение. Он начал описывать круги на месте обнаружения лодки и подавать сигналы с помощью сирены и сигнальных ракет. А второй катер-постановщик поспешил за помощью к морскому охотнику. МО подошел буквально через несколько минут, но перископ лодки исчез под водой.
В этот момент глазастый сигнальщик морского охотника заметил на поверхности едва заметную «дорожку» из пузырьков воздуха — след субмарины. Капитан охотника повел по нему катер, и вскоре гидроакустик доложил на мостик пеленг вражеской подлодки.
Указанное место забросали глубинными бомбами. Вскоре на поверхности моря появились большой воздушный пузырь и масляные пятна.
Впрочем, это еще не говорило о победе. Опытные подводники (и советские, и немецкие) часто прибегали к такого рода приемам для обмана морских охотников. Чтобы создать видимость гибели, стравливали часть воздуха и выпускали немного топлива из баков. А бывало, что для пущей достоверности выбрасывали через торпедные аппараты корабельный хлам и части униформы. На самом же деле субмарина выключала двигатели, ложилась на грунт, и ее экипаж замирал — чтобы обмануть своим молчанием вражеского гидроакустика.
Иногда подобные уловки срабатывали. Морские охотники уходили «с победой», а уцелевшая лодка ускользала из опасного района.
Но командир советского морского охотника был опытным моряком. Поэтому он продолжил атаку, сбросив в место предполагаемого нахождения вражеской субмарины еще две серии глубинных бомб. В ответ на волнах закачались разные предметы, всплывшие с потопленной лодки, а далее — вынырнули шесть немцев в оранжевых надувных спасательных жилетах. Все, кто остался в живых после попадания глубинной бомбы в «U-250»…
Когда пленных подняли на борт морского охотника, оказалось, что среди них находится капитан субмарины капитан-лейтенант Вернер Шмидт.
Но тут с финского берега заговорила финская артиллерия — и морскому охотнику пришлось уходить на базу. Куда он, к счастью, вернулся невредимый и без потерь среди членов экипажа.
На допросе в штабе флота выяснилось — в водах Финского залива рейдировала субмарина «U-250» — одна из новейших подлодок кригсмарине. От взрывов глубинных бомб она получила ряд серьезных повреждений. В том числе — пробоину в дизельном отсеке, через которую внутрь лодки хлынула забортная вода.
Обесточенная лодка лишилась хода, и «кап-лей» Шмидт решил спасаться. По его приказанию в командную рубку стали перекачивать воздух и повышать давление воздуха. Когда оно сравнялось с забортным, Шмидт проворно открыл люк — и всех, кто вместе с ним находился в командном отсеке, вынесло на поверхность воды — вместе с большим воздушным пузырем. Остальные члены экипажа, обеспечившие спасение товарищей, остались лежать на морском дне…
И тогда советское командование приняло беспрецедентное решение — поднять немецкую подлодку на виду и в пределах досягаемости вражеской артиллерии.
Для этого на Балтфлоте создали группу, состоявшую из лучших специалистов. Прежде всего надо было обследовать лодку, для чего под воду спустили водолазов. Водолазные работы велись ночью, чтобы с финского берега спецгруппу не засекли.
Вскоре водолазы доложили, что немецкая субмарина лежит днищем на скалистой отмели, на глубине около тридцати метров.
По данным советской разведки, гибель секретной подлодки вызвала обеспокоенность немецкого командования. Над районом, где она затонула, кружили вражеские самолеты-разведчики. Туда прорывались с боем немецкие торпедные катера, намереваясь забросать лежавшую на грунте погибшую лодку глубинными бомбами, а также поставить мины. Взволнованный разносом от фюрера адмирал Редер требовал любым способом уничтожить субмарину «U-250», чтобы секреты рейха не попали в руки советских специалистов.
Но его приказ немецкие моряки так и не выполнили. Их катера не смогли прорваться через заслоны и дозоры Краснознаменного Балтфлота. А сбросить мины с самолетов летчикам немецкой морской авиации не позволили советские истребители. Поэтому у Редера оставалась одна слабенькая надежда — на финскую артиллерию, которая методично била по квадрату, где лежала «U-250».
Но вскоре иссякла и она. В одну из сентябрьских ночей субмарину подняли. К ней подвели под водой два мощных понтона, и с их помощью вытолкнули поврежденный корпус лодки на поверхность.
Со всеми предосторожностями и под усиленным конвоем трофей отбуксировали в Кронштадт и поместили в специальный док.
Пленный капитан-лейтенант Вернер Шмидт на допросах заявил, что он не исключает возможности взрыва субмарины непосредственно в доке. Ведь на ней находилось новое секретное оружие, в связи с чем лодку до выхода в море вполне могли заминировать спецы из СС.
Поэтому первым в капитанскую рубку «U-250» спустился именно Шмидт, дабы нейтрализовать секретные устройства. Но взрыва не произошло. За ним последовали советские специалисты. Они обнаружили и извлекли из лодки секретные коды, шифры, судовые документы и шифровальную машинку.
Но главным трофеем стало секретное оружие — секретные торпеды и техническая документация к ним. Из нее стало ясно, что советскому ВМФ удалось захватить неповрежденную самонаводящуюся акустическую торпеду «Т-5», разработанную нацистскими учеными и конструкторами в рамках секретного проекта «Королевское заграждение». Нацистское командование надеялось с помощью грозных «невидимок» «Т-5» блокировать судоходные трассы в Атлантике, а также в Северном и Балтийском морях.
Эта тайна оказалась чрезвычайно важной, поскольку о секретных немецких торпедах типа «Т-5» не единожды упоминалось в секретных и личных посланиях премьер-министра Великобритании Черчилля руководителю советской державы Сталину. В то время акустические торпеды, не оставлявшие за собой следа на поверхности воды, были новейшим достижением военпрома и потому вызвали у британцев огромный интерес.
И еще. Советские морские минеры выяснили, что на немецких торпедах стояли самоликвидаторы. А еще «Т-5» имели не только акустическое наведение на цель, но и новейшие электромагнитные взрыватели. Оснащенной ими торпеде не требовалось для взрыва даже сталкиваться с целью — торпедист мог дистанционно подорвать смертоносную «сигару» в нужный момент. Таким способом экипажи немецких субмарин могли охотиться не только за кораблями, но и за морскими десантами, расстреливая живую силу противника из-под воды. По тем временам это было новым словом в минно-торпедном деле.
Прибыв на Балтику и ознакомившись с советским трофеем, союзники успели разработать действенные контрмеры против «Т-5». Тайное оружие Третьего рейха перестало быть тайной.