2.2. Радиоэлектронная разведка в период восстановления и развития советского Военно-Морского флота. 1925–1939 гг.[413]

Развитие боевых средств флота, оружия и его носителей в межвоенный период происходило в условиях все более обостряющихся внешне– и внутриполитических противоречий и вытекающего из них морского соперничества крупнейших государств. Базой этого развития служил продолжавшийся прогресс техники, и в первую очередь военной техники, причем на направленность этого развития накладывал отпечаток опыт Первой мировой войны, правда, «не сразу же и не всеми одинаково понятый».

Изменение характера военных действий на море, произошедшее за 1914–1918 гг., в частности, появление и развитие новых, а также совершенствование имеющихся средств борьбы требовало ревизии устаревших, неверных и не отвечавших новым условиям взглядов и теорий. Однако недостаточная ясность прогнозов на характер войн будущего, в том числе роли в них подводных и военно-воздушных сил, развитие которых наиболее быстро происходило уже после окончания Первой мировой войны, привела к тому, что пересмотр и уточнение прежних военно-морских теорий и взглядов зачастую шел по неверному пути и приводил к ошибочным выводам[414].

В этом отношении не стала исключением и направленность развития отечественной морской РЭР. Командование Морских сил Балтийского моря (МСБМ), планируя восстановление радиоразведки на флоте, считало, что ее порядок подчинения Службе наблюдения и связи[415] (СНиС) и организация, принятая еще в 1911 году была вполне пригодна для нового применения, а результативность сил и средств РЭР была доказана на практике Первой мировой и Гражданской войн, когда несмотря на невероятные технические и материальные трудности в создании нового вида разведки ее сведениями пользовались армия и флот[416].

Образование и развитие береговой радиооразведки на Балтийском море было предусмотрено производственной программой и финансовой директивой Технического управления от 10 сентября 1925 года № 634174. По ней предусматривалась установка Информационной разведывательной станции Флота для чего по § 26 ст. 5 сметы Морского комитета отпускалось 10 тыс. рублей[417].

Информационная разведывательная станция (ИРС) должна была стать центром сети разведывательной радиослужбы, ввиду чего планировалось оборудовать ее «всеми усовершенствованными приборами в области улавливания и регистрации электромагнитных волн». Задачей такой станции командование Морских сил Балтийского моря видело в «регистрации всех радио: своих, иностранных, как военных, так и частных». Кроме того, на Информационной разведывательной станции должен был быть «широко организован самый тщательный учет всех радиопереговоров, охватывающий данный морской театр». В результате, «весь перехватываемый станцией радиообмен должен был служить для:

1. Контроля своих радиостанций.

2. Исследования радиопереговоров противника с целью извлечения из них всего, что могло способствовать выяснению военной обстановки.

3. Ознакомления командования Морских сил с радиопереговорами мировой международной сети».

Планировавшиеся в дальнейшем для установки радиопеленгаторные станции должны были быть связаны с ИРС, что и должно было составить сеть радиослужбы. Как информационная, так и все радиостанции, которые должны были войти в разведывательную сеть, запрещалось оборудовать передающими радиостанциями. Связь между станциями и управлением СНиС должна была быть организована посредством проводных линий связи, защищенных от возможности прослушивания. Это требование исходило из необходимости предохранения от возможного перехвата радиообмена между станциями и командованием[418]. Однако оно имело и негативную сторону: заранее ограничивалось создание широкоразвитой радиопеленгаторной сети исходя из предельных возможностей длин проводных линий связи. Кроме того, это лишало станции возможности оперативного обеспечения данными целеуказания ударных сил флота, что уже получило развитие в годы Первой мировой и Гражданской войн.

Местом установки ИРС, согласно указанной директивы, был намечен район деревни Устье. Однако в докладе начальника СНиС флота А.П. Фа-беля начальнику Морских сил Балтийского моря от 9 октября 1925 года указывалось, что устанавливать станцию в районе Устья нецелесообразно по следующей причине: «Устье – место незащищенное и выдающееся вперед в сторону моря, вследствие чего, Информационная разведывательная станция может быть уничтожена противником в первую очередь»[419] – достаточно обоснованное с учетом опыта Первой мировой войны мнение. Предварительно вопрос о месте и порядке установки станции обсуждался на совещании в отделе связи Технического управления (протокол совещания от 29 сентября 1925 года), где пришли к выводу о целесообразности установки станции в районе деревень Закорново, Копорье и Усть-Рудицы, учитывая глухую, малонаселенную и весьма лесистую местность данного района, способствующую лучшей скрытности.

В результате, временно исполнявший должность начальника Морских сил Балтийского моря Л.М. Галлер разрешил командировать начальника СНиС флота вместе с флагманским электротехником в предполагаемый район для получения предварительных заключений о целесообразности установки станции в данном месте. Кроме этого, флагманскому связисту было приказано подготовить проект задания по разведке для ИРС с целью своевременного оснащения необходимым оборудованием и согласования с оперативным отделом[420].

При обследовании участка Закорново-Копорье-Усть-Рудицы выяснилось, что из-за болотистости местности этот район полностью бездорожен, какие-либо пустующие помещения, пригодные для использования, отсутствуют, линий связи нет[421].

Уже 28 октября 1925 года Галлер указал Фабелю, что командование считает выбранный район неудобным, так как управление СНиС «будет лишено возможности непосредственно контролировать деятельность, и инструктировать личный состав станции, ввиду ее удаленности». Было предложено в очередной раз обследовать новое место установки ИРС в районе Петергоф-Ораниенбаум, по возможности удалив ее позицию от береговой черты[422].

Обследование нового района показало, что установка станции в Петергофе невозможна. Наиболее подходящим местом станции была признана бывшая дача барона Шмитта в Ораниенбауме. Дом был осмотрен комиссией, назначенной приказом по Морским силам Балтийского моря, при участии представителей штаба МСБМ, СНиС флота и строительной части порта. Он был «признан вполне пригодным, как по месту своего расположения и обособленности, так и по внутреннему устройству, позволявшему установить полностью оборудование Информационной разведывательной станции»[423]. Однако дом находился в ведении Ораниенбаумского временного исполнительного комитета и вопрос о его передаче Службе наблюдения и связи затянулся по различным причинам на более чем длительный период. Так, на запрос начальника СНиС перед командованием МСБМ о передаче дома был получен отзыв учебно-строительного управления, в котором указывалось на нежелательность занятия дома на все время, и предлагался «новый» район (Копорье-Усть-Рудицы-Закорново), некогда уже предлагавшийся и признанный нецелесообразным.

В результате, более чем через год – 8 декабря 1926 года, заместитель начальника СНиС Х.М. Мурниэк просил ходатайства начальника Береговой обороны Балтийского моря Рогалева перед командованием флота об окончательном решении вопроса по установке Информационной разведывательной станции в доме на даче Шмитта в районе Ораниенбаума[424]. Однако, ввиду того, что этот вопрос уже обсуждался до этого в штабе флота и по нему имелись различные точки зрения, начальник Береговой обороны в ходатайстве отказал и разрешил начальнику СНиС флота лично обратиться по этому вопросу в штаб Морских сил Балтийского моря[425]. Таким образом, командование Береговой обороны, желая иметь в своем подчинении силы и средства морской РЭР, заниматься решением ее проблем не хотело. Подобное мнение в докладе командующему Морскими силами Балтийского моря от 30 декабря 1926 года высказал Фабель[426].

Между тем, пока уже 16 месяцев решался вопрос по месту установки НРС, для ее работы были получены первые два комплекта радиоприемников. На основании решения Революционного Военного Совета Морских сил Балтийского моря, до окончательного разрешения вопроса о месте установки станции оба приемника были установлены на базовой радиостанции СНиС флота для обучения личного состава, предназначенного для службы в частях радиоразведки[427].

Исследование показало, что в командовании МСБМ высказывались сомнения целесообразности установки НРС в районе Ораниенбаума, в частности, по следующим причинам: «близости к стоянке судов, а, следовательно, возможности помех для работы станции; неудовлетворительной маскировки по причине густонаселенности; возможности обстрела станции с моря».

Как ни странно, но в действиях учебно-строительного управления, Береговой обороны и даже командования Морских сил Балтийского моря определенно просматривается непонятное безразличие к созданию сил и средств радиоразведки на флоте или, что еще хуже, – стремление удовлетворить личные меркантильные интересы в ущерб служебным, связанные с бывшей дачей барона Шмитта. Кроме того, налицо явная некомпетентность вышеуказанных структур в вопросе «влияния на работу радиоразведки стоящих на стоянке судов» и «возможности обстрела станции с моря».

Для окончательного выяснения места установки ИРС, распоряжением РВС МСБМ от 16 декабря 1926 года была назначена комиссия, которая должна была закончить работу к 1 января 1927 года. Однако лишь 3 января 1927 года она собралась на первое заседание, а 4 января осмотрела дачу Шмитта в районе Ораниенбаума. 5 января в телеграмме № 20 Мурниэк доложил командующему Береговой обороны Балтийского моря и начальнику штаба МСБМ результаты работы комиссии, которая «нашла высказывавшиеся командованием сомнения необоснованными, а выбранное место установки станции подходившим по следующим причинам:

1. Расстояние от базы длиною в 8 км вполне обеспечивало отсутствие помех со стороны судов и береговых радиостанций, работающих на волне 400-1200 м.

2. Находясь на западе от Ораниенбаума, в 2,5 верстах от дороги, в лесу, дача имела вполне хорошую маскировку и была не видна с моря.

3. Находясь в 27 верстах (25–30 км) восточнее «Красной Горки», дача была вполне обеспечена от обстрела с моря.

4. Находясь в районе расположения зенитных батарей и авиации, имела надежную защиту от неприятельских самолетов.

5. По размещению и планировке дача вполне удовлетворяла требованиям к установке в ней аппаратуры Информационной разведывательной станции.

6. Близость дачи к шоссейной дороге, телефонным линиям и командованию флота обеспечивала удобную надежную связь и сообщения.

По результатам работы комиссии командование СНиС просило начальника штаба Морских сил Балтийского моря ходатайствовать перед вышестоящим командованием о скорейшем разрешении вопроса по установке ИРС, чтобы получить возможность своевременно приступить к ремонту помещений и установке аппаратуры, которые необходимо было закончить к осени 1927 года до закрытия бюджетного года»[428].

Через неделю, 12 января 1927 года Галлер в телеграмме № 33/98 ходатайствовал перед начальником Первого (разведывательного) управления Управления ВМС РККА о скорейшем разрешении вопроса – «чтобы не задерживать практическую работу станции, так как уже были получены первые два приемника»[429]. В результате, 29 января Первое управление в телеграмме № 13/2 уведомило штаб МСБМ о том, что оно не возражало против открытия ИРС в доме дачи Шмитта. Однако были поставлены два условия: должна была быть улучшена маскировка дома со стороны залива и отчужден участок земли, на котором находилась дача.

Заручившись столь высокой поддержкой, Галлер в телеграмме от 5 февраля 1927 года № 36/15 просил командующего Береговой обороны Балтийского моря и крепости Кронштадт поручить начальнику СНиС флота предоставить доклад плана работ по открытию станции для дальнейшего доклада в РВС Морских сил Балтийского моря. Данное поручение было принято к исполнению 6 февраля 1927 года[430].

Таким образом, потребовалось почти полтора года на решение вопроса лишь о месте установке ИРС и составления плана работ по ее открытию. Однако и это было еще решение не всех проблем. Вопрос о месте установки был разрешен в Управлении ВМС РККА, а так как дача находилась на балансе гражданского ведомства – Ораниенбаумского исполкома, то это и затянуло в очередной раз открытие станции.

Несмотря на то, что у СНиС Морских сил Балтийского моря имелось разрешение Президиума Губернского исполкома на передачу ей имения Шмитта еще от 24 апреля 1926 года (разрешение № 49), вопрос решался тоже более года. Так, 21 февраля 1927 года начальник СНиС П.В. Сахарусов в телеграмме № 47 обратился к председателю Ораниенбаумского исполкома с просьбой «о передаче имения Шмитта со всеми постройками в распоряжение Службы наблюдения и связи, с отчуждением земельного участка, соприкасающегося с домом, согласно прилагаемой при сем кальки, площадью в 57 600 м², равной приблизительно 11 десятинам, и выселением арендатора из занимаемого помещения»[431]. Однако для передачи дома и выселения арендатора вновь потребовалось создание специальной комиссии, что решалось уже в марте. Для этого 15 марта 1927 года начальник СНиС обратился к командующему Береговой обороны Балтийского моря. В комиссию вошли представители от строительной части Главвоенпорта, Юристконсульта порта и СНиС МСБМ[432].

Тем не менее, подобным путем вопрос полностью так и не разрешился: 9 мая выяснилось, что арендатор все еще проживал в одноэтажном доме на отчуждаемой территории и на требования Ораниенбаумского исполкома выехать в отведенное для него жилье отказался, возбудив перед Губернским исполкомом ходатайство об оставлении его в прежнем помещении. В данной ситуации начальник СНиС 11 мая в телеграмме № 71 обратился к командующему Береговой обороны Балтийского моря с просьбой направить в Губернский исполком документы для срочного принятия мер к выселению гражданки Васильевой в двухнедельный срок, «дабы иметь возможность приступить к работам, как по ремонту здания, так и оборудованию станции»[433].

В результате затянувшегося более чем на два года вопроса о выборе и отчуждении территории и помещений для ИРС, ее техническое оборудование не было завершено даже в ноябре 1927 года. Так, командующий Береговой обороны Балтийского моря Елисеев и начальник СНиС Фабель в донесении № 142/5756 лишь 26 ноября доложили командующему Морских сил Балтийского моря об окончании работ на станции по установке первых двух рамочных приемников. К этому же сроку были выполнены работы по оборудованию станции освещением и динамомашиной для зарядки аккумуляторов, которые были приняты комиссией, назначенной начальником СНиС 14 ноября 1927 года. Однако связь с ИРС до сих пор поддерживалась по телефону, а телеграфный аппарат находился в стадии установки[434].

Следовательно, факт установки радиоприемников на Информационной разведывательной станции СНиС Морских сил Балтийского моря только к 26 ноября 1927 года отрицает возможность ее открытия 28 сентября 1927 года, позволяя уточнить получившее распространение в историографии мнение о дате образования радиоразведки советского ВМФ.

Определить фактическую дату открытия ИРС позволяют сведения, приведенные в указанном выше донесении от 26 ноября 1927 года:

«Придавая большое значение личной практике состава и технически правильной организации радиослужбы на этой станции от коей, в конечном счете, будет зависеть успех радиоразведывательной службы и ее дальнейшее развитие на театре, считаю, на первое время, примерно до мая 1928 года (выделено мною. – В.К.), необходимым ограничиться заданиями практического характера по тренировке соприкосновения с действующими означенными станциями начсостава и радистов Службы наблюдения и связи, лишь попутно ведя слежку за переговорами иностранных береговых и судовых радиостанций на Балтийском море и выходящих на него государств»[435].

Исходя из этого, командование СНиС Морских сил Балтийского моря планировало на ближайшие 5–6 месяцев (до апреля-мая 1928 года) для тренировки и подготовки к самостоятельным действиям личного состава, и определения технических свойств радиоаппаратуры ограничиться выполнением следующих задач:

1. Установить контроль над главными иностранными береговыми радиостанциями в целях выявления их позывных, мощности и типа передатчиков, используемых диапазонов.

2. Установить контроль радиосвязи находящихся в Балтийском море военных судов, осуществляющих переговоры «секретным порядком».

3. Допустить на Информационной разведывательной станции производство опытов по изучению свойств «установленных и изготовленных заводами приборов»155.

При этом далее в донесении излагалась предполагавшаяся организация службы на станции, испрашивалось ее утверждение[436] ^[437], указания по контролю радиопереговоров и разрешение командующего Морских сил Балтийского моря проводить технические опыты с привлечением специалистов из Научно-технического комитета, а также «разрешении открыть действие станции 15 декабря 1927 года (выделено мною. – В.К.)»[438].

Таким образом, анализ документов из фондов архивов на данном этапе исследования позволил: во-первых, уточнить принятое в отечественной историографии положение о дате создания (заступления на радиоразведывательную вахту) первой в советском ВМФ береговой части радио– и радиотехнической разведки; во-вторых, уточнить сведения о названии этой воинской части, каковым считается «Радиопеленгаторная станция № 3», а фактически – Информационная разведывательная станция; в-третьих, предположить, что датой открытия первой в советском ВМФ береговой части радио– и радиотехнической разведки является 15 декабря 1927 года.

Уже в январе 1929 года перед ИРС Морских сил Балтийского моря была поставлена первая разведывательная задача – осуществлять радиоразведку ВМС прибалтийских стран: Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Швеции. В это время на станции функционировали четыре поста РЭР, оборудованные коротковолновым радиоприемником регенеративного типа «ПК-6», средневолновым приемником прямого усиления типа «БЧ», длинноволновым радиоприемником прямого усиления и средневолновым радиопеленгатором «ПСГ-2» («Лесовоз»). Вся аппаратура питалась от щелочных аккумуляторов. Связь с Кронштадским узлом связи СНиС флота для передачи донесений и созданными позднее переферийными радиопеленгаторными подразделениями поддерживалась по проводным линиям. Узел связи ИРС был оборудован телеграфными аппаратами «Бодо» (для связи с Кронштадтом) и «Морзе» (для связи с радиопеленгаторными станциями).

После развертывания сил и средств морской РЭР на Балтийском море, основываясь на его опыте, приступили к ее восстановлению на других флотах (военных флотилиях). Так, в 30-е годы был принят ряд существенных мер по укреплению органов разведки Морских сил Черного моря, пополнению их кадрами. В сентябре 1930 года из Балтийского флотского экипажа в Севастополь в распоряжение начальника Крымского района СНиС прибыла группа радистов в количестве восьми человек. Командовал группой командир РККФ Волосок. Личный состав группы радиоразведки был сведен в 5-ю часть Службы наблюдения и связи и размещался на Лабораторном шоссе в доме № 18. Первыми радиоразведчиками группы были Л.А. Шорин, П.Д. Романов, Г.Г. Киреев, В.Н. Черногубов. Одновременно с группой радиоперехвата была создана радиопеленгаторная группа из числа радистов кораблей флота. Радиопеленгаторные станции были размещены в Севастополе (командир – К.М. Зайцев) и Очакове (командир – Водолазов).

Очевидно, не случайно появление в это время на страницах «Морского сборника» статьи А.А. Саковича, рассказывающей с опорой на личный опыт о развитии и боевом применении сил и средств радиоразведки Балтийского флота в Первой мировой войне. Особый интерес для современников должны были представлять сделанные им выводы, имеющие ярко выраженную практическую направленность. Итак, Сакович, как и большинство его коллег считали, что:

«1. Разведочная работа в целом требует внимательного к себе отношения еще в мирное время, четкой организации, осторожного подбора личного состава, руководителей и исполнителей, и специальной их подготовки и тренировки.

2. Разведка корабельная может дать соответствующие результаты, если она будет возложена на корабли и соединения, специально подготовленные к несению разведывательной службы; решение задач по разведке должно входить в программу обучения флота и считаться делом ответственным.

3. Разведке агентурной, могущей в морской обстановке влиять на соображения стратегического характера, оперативные расчеты, должно быть отводимо строго соответствующее место, как вспомогательной, а не основной данной.

4. Радио-разведка должна быть построена на следующих основаниях: а) она, как и вся разведка в целом, должна быть централизована и замыкаться на разведывательный орган штаба флота; б) осуществляя одновременно функции и разведки, и осведомления, она должна находиться или иметь хотя бы свой филиал на берегу в пункте, избранном с особой тщательностью в смысле удобства и обеспеченности работы по разведке и информации; в) на тщательный подбор личного состава органа, дешифрирующего и обрабатывающего радиограммы, должно быть обращено особое внимание.

5. Дешифровка радио противника, то есть операция совершенно-секретного характера, в районах и отделениях СНиС недопустима, с точки зрения ограждения тайны, и практически едва ли выполнима за невозможностью иметь для этого соответствующих людей.

6. Контроль за своим радиотелеграфированием, и притом строжайший, должны быть всемерно учитываем и, если не централизован в разведывательном отделе штаба флота, то находиться под наблюдением оперативной части штаба флота.

7. Размножение, распределение и учет радио-кодов и шифров противника, карт квадратов и прочих совершенно секретных документов по радио-разведке должно быть обставлено всеми доступными мерами предосторожности. В частности, выдача этих документов должна быть строго нормирована.

8. СНиС должна использоваться в рамках "службы" по прямому своему назначению и не смешиваться с разведкой, имеющей оперативные функции.

9. Опыт Балтийского флота периода войны 1914-18 гг. в области разведки не должен покоиться на архивных полках, но, наоборот, должен быть всесторонне изучен»[439].

Обоснованность этих положений и выводов не вызывает сомнений. Вопрос в том, насколько они были учтены в ходе восстановления отечественной морской РЭР и ее дальнейшего развития в межвоенный период. Как показало исследование, некоторые из них так и не были взяты своевременно на вооружение.

Восстановление отечественного Военно-морского флота на Дальнем Востоке началось сразу же после окончания Гражданской войны. В конце 1922 года по первой мобилизации на Тихий океан направилась молодежь Сибири и Дальнего Востока. В декабре 1922 года начальником Морских сил Дальнего Востока, объединивших Владивостокский отряд кораблей и Амурскую флотилию, был назначен И.К. Кожанов. К концу 1931 года Япония захватила Маньчжурию, создала там марионеточное государство Маньчжоуго и начала подготовку к новой войне, мечтая о захвате советского Приморья, Дальнего Востока и Сибири. Обеспечение неприкосновенности морских рубежей государства на Дальнем Востоке стало актуальной задачей тихоокеанцев.

С 1932 года по единой комплексной программе Разведывательного управления Красной армии, а также поставленных задач по обеспечению боеготовности войск (сил) на Дальнем Востоке в связи с возросшей военной угрозой, учитывая опыт военного конфликта 1929 года, начала создаваться система радиоразведки на Дальнем Востоке. В Морских силах Дальнего Востока и Краснознаменной Амурской флотилии стали развертываться подразделения и части радиоразведки, предназначенные для разведки противника на Маньчжурско-Корейском и Тихоокеанском театрах военных действий. Так, в 1932 году был воссоздан Владивостокский район Службы связи Морских сил Дальнего Востока и в его составе была организована Станция особого назначения, положившая начало возрождению радиоразведки там, где ее силы и средства получили первое боевое применение. В июне 1932 года с Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов на Тихоокеанский флот прибыла первая группа подготовленных специалистов моряков-радиоразведчиков в составе десяти человек. В числе прибывших находились окончившие Центральные радиоразведывательные курсы командиры РККФ П.Н. Елков, К.Ф. Федосеев и Г.А. Рачковский и др.

26 июня 1932 года радиоразведчики-тихоокеанцы во главе с командиром центра Елковым прибыли на место развертывания центра. К тому времени агрессивность Японии приняла угрожающий характер. Для прибывших с Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов радиоразведчиков военно-морские силы Японии были принципиально новым объектом. Морской театр, названия кораблей, японский язык, письменность, телеграфный код азбуки Катакана – все было настолько своеобразно, что принять текст на слух, записать его, разобрать и понять без основательной специальной подготовки оказалось невозможным даже для самых опытных радиоразведчиков. Все надо было начинать сначала: с изучения написания и названия знаков азбуки Катакана, комбинаций их телеграфных посылок, приема на слух со скоростью 90 и более знаков в минуту. Затем последовало учебно-практическое изучение эфира по диапазонам и частотам, на которых работали корабельные и береговые станции ВМС Японии, построения позывных, заголовков и текстов радиограмм, сочетаний служебного переговорного кода радистов и т. п. Значительно проще и быстрее шло освоение приема тех японских передач, которые осуществлялись по международным правилам. Но это выдвигало перед радиоразведчиками проблему быстро понять, как передается текст: латынью или Катаканой.

В ноябре 1932 года в Информационном радиоразведывательном центре (ИРЦ) ТОФ были открыты два круглосуточных боевых поста радиоразведки – поиска и перехвата. Сложнее всего было обнаружить передачу радиостанции ВМС Японии и перехватить полностью хотя бы одну радиограмму. 1 января 1933 года вахтенный радист С. Соколов перехватил именно такую радиограмму – это был первый успех радиоразведки советского ТОФ. Текст радиограммы был сразу же передан в разведывательный отдел флота. С этого момента командование ТОФ стало регулярно получать столь необходимые разведывательные сведения о ВМС Японии. Постепенно были выявлены рабочие частоты и радиосети основных военно-морских баз и кораблей японского флота. Внимание радиоразведки было сосредоточено на радиограммах, особенно открытых, на содержащихся в них сведениях о классах, типах и названиях кораблей, их местонахождении и характере деятельности, распределении по соединениям, местах постоянной дислокации.

Начальник Морских Сил РККА в начале 1933 года в связи с предстоящим созданием Северной военной флотилии (СВФл) поставил перед соответствующими службами, в том числе СНиС, задачи по обеспечению деятельности флотилии. Исходя из этих указаний, инспектор связи Управления Военно-Морских Сил РККА направил начальнику связи уже созданной Северной военной флотилии, начальнику Научно-исследовательского морского института связи и телемеханики (НИМИСТ) и начальнику 6-го сектора 5-го управления ВМС «предварительное соображение» по развитию СНиС флотилии и обоснования к ним. В этих документах в отношении радиоразведки было указано:

«1. Задачей Службы наблюдения и связи Северной военной флотилии является:… обеспечение органами радиоразведки обнаружения противника на расстоянии 300 миль от баз и установления его намерения путем перехвата и обработки радиообмена. 2. В целях выполнения указанных задач необходимо развертывание:… четырех радиопеленгаторных станций… (двух в 1934 году и двух – в 1935 году). По смете на капитальное строительство отпущено 820 тыс. руб. (по 205 тыс. руб. на станцию)… Предусматривается постройка Информационно-разведывательного центра на 15 радиоприемников. По смете отпущено 410 тыс. рублей. Места расположения органов Службы наблюдения и связи подлежат уточнению командующим Северной военной флотилии к 15 октября с.г.»[440].

В соответствии с этим заданием, НИМИСТ необходимо было исследовать условия и представить предложения по оптимальному размещению подразделений радиоразведки в Заполярье. С этой целью в сентябре 1933 года бригада в составе семи сотрудников института из двух лабораторий – пеленгаторной, возглавляемой А.В. Стороженко[441], и распространения радиоволн, возглавляемой А.И. Щукиным[442], обследовала побережье по маршруту Мурманск-Архангельск-Мурманск. Изучив условия распространения радиоволн, и обследовав ряд пунктов на побережье для размещения пеленгаторов, «бригада института совместно с работниками связи и разведки СВФл составила тактико-техническое задание на оборудование радиоразведывательных подразделений флотилии»[443]. К тактико-техническому заданию были приложены расчеты оптимальных гониобаз для размещения радиопеленгаторов в пунктах Цып-Наволок, Териберка, Канин Нос, Кандалакша, о. Мудьюг, Петрозаводск. Впоследствии радиопеленгаторные пункты были открыты в рекомендованных районах. 15 февраля 1934 года приказом командующего СВФл был назначен первый начальник разведки флотилии – командир РККФ М.Н. Батов.

6 апреля 1934 года приказом начальника Морских Сил РККА в составе Кольского района СНиС СВФл по штату № 37/407 был создан ИРЦ, который стал первым формированием отечественной военно-морской радио-разведки в Заполярье. Центр разместился в главной базе флотилии Полярное. Первоначально в центр были отобраны с Черноморского и Балтийского флотов 10 лучших радистов, в том числе младший командир Г.Г. Киреев, старший краснофлотец М.К. Ефимов, краснофлотцы Зеленюк, Курбатов, З.Г. Коган, Ковтуненко, Филиппов и др. Приказом командующего флотилией от 14 июня 1934 года начальником Информационно-разведывательного центра Кольского района СНиС был назначен прибывший с Черноморского флота командир РККФ И.Ф. Башенин. 4 августа на центре была открыта первая вахта радиоразведки. Она осуществляла поиск, перехват, а также выявление радиосетей и организации функционирования радиосвязи ВМС и ВВС Финляндии и Норвегии[444].

В 1934 году при Разведывательном отделении Краснознаменной Амурской флотилии (КАФ) была создана Отдельная радиоразведывательная группа (ОРРГ) со штатной численностью 11 человек, которая до лета 1935 года размещалась в главной базе флотилии на правом берегу р. Амур в 12 км ниже Хабаровска[445].

Господство Великобритании на Ближнем и Среднем Востоке, все усиливающееся проникновение в этот регион в конце 1930-х – начале 1940-х годов нацистской Германии, особенно в Иран, диктовали настоятельную необходимость усиления советской разведки, в том числе сил и средств морской РЭР на данном направлении. Учитывая это, предпринятые меры по усилению обороны ближневосточных границ предусматривали и совершенствованию разведывательной деятельности. Например, еще в 1940 году Закавказский военный округ был пополнен пятью стрелковыми, тремя авиационными, кавалерийской и танковой дивизиями. Число боевых самолетов в округе возросло с 40 в 1936 году до 500 к 22 июня 1941 года. Аналогичные мероприятия, судя по всему, для вхождения Иран предпринимались и вдоль среднеазиатской границы СССР с Ираном[446]. В комплексе мероприятий стал вопрос об организации радиоразведки на Каспийской военной флотилии. Причем он был вполне логичен, поскольку между зонами действия РЭР Черноморского и Тихоокеанского флотов, где к этому времени уже были развернуты силы и средства радиоразведки, существовала не контролируемая зона от Персидского залива до Бенгальского залива и Малаккского пролива. Исходя из этого, в 1938–1939 годах были проведены необходимые подготовительные организационно-штатные мероприятия по созданию радиоразведки на Каспийской военной флотилии, а в учебном отряде флотилии организовано обучение специальной группы из 12 призывников по программе корабельных радиотелеграфистов, в том числе и по приему и передаче иностранного текста. В результате, в соответствии с приказом народного комиссара Военно-морского флота от 16 декабря 1939 года, на Каспийской флотилии был создан береговой радиоотряд. Его командиром был назначен капитан И.Е. Маркитантов, прибывший в апреле 1940 года с берегового радиоотряда Тихоокеанского флота[447].

Таким образом, с созданием в декабре 1939 года берегового радиоотряда на Каспийской военной флотилии силы и средства морской РЭР появились на всех отечественных флотах и военных флотилиях. При этом необходимо выделить следующие этапы развития морской РЭР:

1922–1925 года не внесли качественных изменений в состав и состояние, теорию и практику боевого применения сил и средств отечественной морской РЭР, а потому данный период можно считать завершением переходного этапа (1918–1925 года);

1925–1936 года – этап восстановления, характерными признаками которого являются создание береговых частей радио– и радиотехнической разведки на флотах (флотилиях), их деятельность в составе Службы наблюдения и связи, а также первые успехи в специальной деятельности, способствовавшие росту сил и средств морской РЭР и их подчинению в оперативном отношении разведывательным отделам флотов (отделениям флотилий) в ходе первой стадии ее реорганизации (1929–1932 года);

1936–1939 года – советский этап становления, для которого характерно выведение сил и средств радиоразведки из состава Службы наблюдения и связи, переподчинение разведывательным отделам флотов, новый их количественный рост и качественные изменения.

Безусловно, на этапе восстановления радиоразведки в советском ВМФ ее командование и личный состав на флотах (флотилиях) столкнулись с проблемой крайне слабой технической базы радиоразведки. Сказывалась зависимость радиоразведки от Службы наблюдения и связи. Помимо несоответствия уровня технического оснащения стоявшим перед разведкой задач все яснее проявлялось несоответствие и организационно-штатной структуры частей радио– и радиотехнической разведки, а также их деятельности в целом.

Например, на Балтийском флоте[448] специального обрабатывающего подразделения в радиоразведавательной части в первые годы ее существования не было. В штате отсутствовали переводчики, которых приходилось при надобности приглашать из Ленинграда. Обработку радиоразведывательных материалов вели радиооператоры. Понятно, что при таких условиях значительная доля разведывательной информации в достаточной степени не обрабатывалась, а часть даже терялась.

При этом уже к началу 30-х годов в военно-морских силах иностранных государств получил широкое применение в радиосвязи коротковолновый диапазон. Возникла необходимость иметь в радиоразведке коротковолновые радиопеленгаторы. Первые опыты по проверке возможностей пеленгования объектов, использующих для связи коротковолновый диапазон, проводились в середине 1931 года на острове Котлин. В испытаниях принимали участие А.В. Стороженко, представлявший Информационный радиоразведывательный центр Балтийского флота и начальник лаборатории распространения радиоволн Ленинградского физико-технического института А.Н. Щукин.

На основании результатов испытаний, по указанию председателя секции связи Морского научно-технического комитета А.И. Берга[449], был оформлен заказ на изготовление в 1931–1932 годах в Центральной радиолаборатории образца коротковолнового радиопеленгатора «Парус-Б» (диапазон 30-100 м). Весной 1933 года он был испытан на Балтийском флоте. Выявились большие трудности в эксплуатации такого стационарного коротковолнового радиопеленгатора: 5-метровая ферма с диполями вращалась с большим трудом, особенно при сильных ветрах. В серию пеленгатор не был запущен, так как было решено осуществить идею Щукина о создании стационарного коротковолнового пеленгатора «Памир» с неподвижной гониометрической антенной системой. Одновременно было рекомендовано использовать в необходимых случаях перевозимые коротковолновые радиопеленгаторы типа «55-ПК-2», серийный выпуск которых был освоен в 1933 году на Харьковском радиозаводе по заказу Управления связи Красной армии.

Группа радиоразведки Черноморского флота первоначально даже не имела своего помещения. Техническая база центра состояла из двух радиоприемников средневолнового и длинноволнового диапазонов, хотя был необходим перехват и в коротковолновом диапазоне. Приемники питались от аккумуляторов, находившихся тут же, в рубке, и остававшихся без электропитания часто в самый неподходящий момент[450].

Остро нуждалась в увеличении числа боевых постов, в технике и специалистах и радиоразведка Тихоокеанского флота. Центральное руководство хорошо понимало это и, учитывая особую важность наличия полной и достоверной разведывательной информации на Дальнем Востоке в начале 1930-х годов, принимало соответствующие меры. Начальник Разведывательного управления штаба РККА армейский комиссар 2 ранга Я.К. Берзин[451] обратился к начальнику Военно-Морских Сил РККА В.М. Орлову с письмом от 13 февраля 1933 года, в котором «просил направить для радиоразведки Морских сил Дальнего Востока ондуляторы пишущего приема радиограмм и коротковолновые радиопеленгаторы, поскольку корабли японского флота ведут обширную автоматическую работу большей частью на коротких волнах». Несмотря на обращение столь высокого руководства разведки, радиопеленгаторы, тем более коротковолновые, в радиоразведке Тихоокеанского флота появились значительно позже.

В условиях недостатка технической базы радиоразведки и сложности ее обеспечения в первые годы создания, личный состав с энтузиазмом взялся за порученное дело. Так, вахтенные радисты Черноморского флота сами занимались первичной обработкой перехваченного материала, осваивали оперативную работу, составляли технические сводки, вскрывали систему радиосвязи и радиомаскировки объектов разведки противника, изучали языки, приобретая минимально необходимый набор знаний и умений для ведения радиоразведки. Проблема ондуляторов в радиоразведке Тихоокеанского флота в основном была решена путем овладения радистами ручным перехватом, используя для тренировки высокоскоростные трансмиттерные передачи знаков азбуки Катакана кодом Морзе[452].

Учитывая потребности ВМФ в собственной радиоразведывательной аппаратуре, в сентябре 1932 года был сформирован Научно-исследовательский морской институт связи и телемеханики, начальником которого стал А.И. Берг. При Институте были организованы радиопеленгаторная лаборатория, которую возглавил прервавший учебу в Военно-морской академии Стороженко, и лаборатория распространения радиоволн под руководством приглашенного из Ленинградского физико-технического института Щукина. Обе лаборатории провели большую работу по научно-техническому обеспечению военно-морской радиоразведки.

Вместе с тем, уже в первые годы ведения радиоразведки на флотах (флотилиях) стал сказываться недостаток обоснованности пространственного разнесения элементов системы морской РЭР[453] – приемных центров и радиопеленгаторных пунктов. Прежде всего, неудачно было выбрано место расположения группы радиоразведки Черноморского флота в Севастополе, в Лабораторной балке – естественном углублении, что значительно затрудняло радиоприем. В дальнейшем наиболее остро этот аспект, а также проблема низкой динамичности[454] системы морской РЭР проявились накануне и в годы Великой Отечественной войны.

Кроме того, на эффективности деятельности сил и средств радиоразведки не могли отрицательно не сказываться неудовлетворительные условия размещения личного состава. Например, радиоразведчики Краснознаменной Амурской флотилии до лета 1935 года размещались в трех деревянных домиках. В одном из них были оборудованы два боевых поста (поиска и перехвата), во втором находился жилой кубрик личного состава и пост энергопитания (бензиновые двигатели «Л-3» и «Л-6» с зарядными агрегатами и батарея анодных и накальных аккумуляторов), в третьем домике размещался пищеблок. Радиоотряд Каспийской военной флотилии в 1940 году располагался в двухэтажном полуразрушенном здании на окраине поселка Мардакяны в 35 км восточнее Баку. Радиоразведчики Черноморского флота первоначально вообще не имели даже своего помещения, что помимо прочих неудобств подрывало и скрытность разведывательной деятельности[455].

Увеличению возможностей радиоразведки флотов (флотилий), ее развитию способствовало пополнение личным составом, особенно подготовленными специалистами, а также получение новой техники. Так, с 1930 года в

Информационный радиоразведывательный центр Балтийского флота стали назначать командный состав, окончивший военно-морские и военные училища (школы). В феврале 1930 года для прохождения службы в Центр на должность начальника радиопеленгаторной станции 1-го класса прибыл выпускник Военно-морского инженерного училища А.В. Стороженко. По рекомендации Берга в училище он защитил дипломный проект на тему «Корабельный радиопеленгатор», впоследствии став первым инженером в советской военно-морской радиоразведке. Будучи в Центре, он являлся фактически заместителем его начальника, оказывая большую помощь, особенно в вопросах организации использования технических средств радиоразведки. В октябре 1931 года в ИРЦ Балтийского флота были направлены выпускники Военно-морского училища им. М.В. Фрунзе: В.В. Обухов, знавший английский язык, и П.Ф. Пинтаев, изучавший немецкий. В этом же году прибыли переводчики латышского и эстонского языков. Такое пополнение Центра позволило резко повысить полноту и качество обработки радиоразведывательных материалов, эффективность разведки в целом. Уже через год после формирования 5-я часть (радиоразведывательная) Службы наблюдения и связи Черноморского флота получила первое пополнение в количестве шести человек. Ее командиром был назначен П.Н. Елков. Приход в ИРЦ Тихоокеанского флота осенью 1933 года пополнения в составе 30 краснофлотцев, их обучение в части приему на слух японских передач, поступление нескольких длинноволновых и коротковолновых радиоприемников позволили вскоре открыть еще несколько боевых постов совмещенного поиска и перехвата. К концу 1935 года из Кронштадской электроминной школы в радиоразведку Северной военной флотилии прибыли шесть радистов и в Центре их стало пятнадцать. Это пополнение позволило открыть три круглосуточных радиоразведывательных поста: один – по ВМС и ВВС Норвегии, второй – по ВВС, ВМС и сухопутным силам Финляндии, третий – по перехвату иностранный прессы[456]. В июле 1935 года группа радиоразведки Краснознаменной Амурской флотилии была усилена личным составом, пополнилась аппаратурой и передислоцировалась в освободившиеся помещения бывшего амурского селения Воронеж-2 (5 км от главной базы флотилии), где условия для личного состава были более благоприятными. С этого времени разведку кораблей Сунгарийской речной флотилии японцев и судов Северо-Маньчжурского речного пароходства осуществляли три круглосуточных боевых поста, оснащенных шестью радиоприемными устройствами типа «Дозор» (200-2500 м) и «Куб-4» (10-120 м). В Группе была организована оперативно-вахтенная служба, а к несению оперативного дежурства также привлекались офицеры разведывательного отдела флотилии. Результаты обработки радиоразведывательных материалов оформлялись в суточные донесения. Осенью 1937 года впервые радиоразведка флотилии пополнилась группой высокоподготовленных специалистов – выпускников Военно-морского училища связи им. Орджоникидзе[457].

Развитие возможностей радиоразведки, тенденция упорядочивания деятельности ее сил и средств на флотах (флотилиях), а также необходимость изменений ее организационной формы и порядка функционирования привели к первой стадии реорганизации – созданию в 1929 и 1932 годах на базе первых подразделений радиоразведки на флотах (флотилиях) Информационных радиоразведывательных центров. С преобразованием в центры расширились штаты радиоразведки, что позволило в свою очередь увеличить количество боевых постов и способствовало дальнейшему развитию радио-разведки советского ВМФ.

Так, в июле 1929 года ИРС Балтийского флота была реорганизована в ИРЦ Службы наблюдения и связи Морских Сил Балтийского моря. Создание центра, в котором по штату было предусмотрено 60 человек, увеличивало силы радиоразведки по сравнению с разведывательной станцией и устанавливало более четкую организацию. Начальником Информационного радиоразведывательного центра Балтийского флота был назначен И.А. Авраменко[458]. При этом Центр получил двойное подчинение. В специальном (разведывательном) отношении – начальнику разведывательного отдела флота, а в административном – начальнику Службы наблюдения и связи Морских Сил Балтийского моря. Подчинение Центра разведывательному отделу флота усилило взаимодействие радиоразведки с другими видами разведки флота и повысило эффективность разведывательной работы[459].

В 1932 году 5-я часть Службы наблюдения и связи Черноморского флота была количественно увеличена и переименована в Информационный радиоразведывательный центр. С прибытием на Тихоокеанский флот группы специалистов-радиоразведчиков с Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов Станция особого назначения Владивостокского района Службы связи приказом командующего Морских сил Дальнего Востока от 23 июня 1932 года была переформирована в ИРЦ Службы связи. На Информационно-разведывательном центре Северной военной флотилии к концу 1934 года после увеличения штата были дополнительно открыты два радиоразведывательных поста.

Созданный на Черноморском флоте ИРЦ (начальник командир РККФ Д.В. Кашанов) аналогично Центру на Балтийском флоте имел двойное подчинение. По организационно-строевым вопросам и боевой подготовке он подчинялся начальнику Крымского района Службы наблюдения и связи, а по специальной деятельности – начальнику разведывательного отдела (4-го отдела) штаба Морских сил Черного моря, которым в то время был капитан 3 ранга Д.С. Господарик[460]. Штаты Центра позволяли иметь четыре четырехсменных поста радиоперехвата и два поста радиопеленгования. Уже имевший определенный опыт в работе Центр стал заниматься перехватом радиообмена ВМС Турции, Румынии, Болгарии, Великобритании, Италии, Франции и других стран на Средиземном и Черном морях, обработкой данных перехвата, изучением радиосвязи, правил радиообмена, построения позывных и их принадлежности, использования радиоволн и т. д., а также определением местонахождения радиостанций вероятного противника, работающих на длинных. Весь добываемый и обрабатываемый материал обобщался в виде сводок и ежедневно докладывался начальнику разведывательного отдела штаба флота[461].

Информационный радиоразведывательный центр Тихоокеанского флота также являлся самостоятельной частью флота с двойным подчинением: начальнику разведывательного отдела флота – по радиоразведывательной работе, начальнику Службы связи – по всем остальным вопросам (комплектование личным составом, строительство и техническое оснащение, материальное снабжение, внутренняя служба). По штату в составе Центра имелось шесть должностей командного состава: начальник Центра, помощник начальника по оперативной части, помощник начальника по строевой части и боевой подготовке, три оперативных дежурных.

Радиоразведкой Северной военной флотилии вскоре после начала ее функционирования в 1934 году была выявлена организация радиосвязи финских и норвежских ВМС и ВВС, которая характеризовалась малоинтенсивной работой полуоткрытым текстом с применением международного переговорного кода. Количество объектов в радиосвязи исчислялось единицами. По разведывательным объектам стали готовить донесения в штаб флотилии, а по материалам прессы – выборочные информационные сообщения. Были выявлены корабельный состав, состав авиации и их деятельность, переходы кораблей между базами и межаэродромные перелеты самолетов. Одновременно проводилась боевая подготовка радиоразведчиков по изучению радиосвязи разведываемых сил.

Отдельная радиоразведывательная группа Краснознаменной Амурской флотилии, заложившая основы радиоразведки на флотилии, до лета 1935 года размещалась на территории главной базы флотилии. Открытая в мае 1934 года первая учебно-боевая вахта приступила к изучению эфира, вела поиск радиосетей вновь созданной японской Сунгарийской флотилии. К осени 1934 года амурцы обнаружили 8-10 кораблей и приступили к частичному перехвату радиограмм в радиосетях разведываемой флотилии. Одновременно была выявлена работа сети Северо-Маньчжурского речного пароходства, где отмечалось 10–15 судов, занятых перевозками войск в пограничные гарнизоны на Амуре.

В радиоотряде Каспийской военной флотилии в мае 1940 года были развернуты два двухсменных боевых поста радиоразведки с заданием разведки ВМС Великобритании и Ирака в Персидском заливе для первого поста и разведки ВВС Великобритании на Ближнем Востоке – для второго. В тот же месяц был развернут радиопеленгатор «ПКВ-4», на котором всеми радистами по расписанию осваивалось практическое радиопеленгование. В некоторой степени успешной деятельности радиоотряда способствовало получение радиоданных от берегового радиоотряда Черноморского флота, запрошенных командиром отряда через разведывательное отделение флотилии. Одновременно командир отряда через военкоматы г. Баку вел поиск демобилизовавшихся специалистов-радиоразведчиков, служивших в радиоразведывательных дивизионах Закавказского военного округа. В результате, отряд пополнился четырьмя сверхсрочниками, имевшими опыт ведения радиоразведки в радиосетях ВВС Великобритании на Ближнем Востоке.

Таким образом, на этапе восстановления радиоразведки советского ВМФ (1925–1936 года) выявились недостатки в ее структурной организации и деятельности на флотах (флотилиях)[462], что закономерно обусловливалось отсутствием теории боевого применения сил и средств морской РЭР, а следовательно, неясностью сущностью, цели, задач, функций, способов и методов работы; как следствие – различные подходы к ее построению на флотах. Типичными недостатками и проблемами являлись: отсутствие обоснованности в пространственном разнесении элементов системы; низкая динамичность; слабое техническое оснащение; неудовлетворительные условия размещения личного состава; острая нехватка кадров; языковая проблема и т. д.

Тем не менее, в начале 30-х годов стала проявляться устойчивая тенденция к упорядочиванию деятельности радиоразведки на флотах, иерархическому построению уровней ее управления и обработки разведывательных сведений, позволяя период 1929–1932 годов выделить как стадию реорганизации, выразившуюся в создании типового элемента системы морской РЭР – информационных радиоразведывательных центров, увеличении ее сил и средств, начале подготовки кадров, разработке новых технических средств разведки, подчинении в оперативном (специальном) отношении разведывательным отделам флотов.

Увеличение возможностей системы РЭР советского ВМФ вследствие удачно проведенной реорганизации (1929–1932 гг.) привело в 1932–1935 годах к повышению эффективности ее деятельности на флотах, что в свою очередь послужило предпосылкой для очередной стадии реорганизации в 1935–1936 годах – выводу информационных радиоразведывательных центров флотов из состава Службы наблюдения и связи и переформированием в самостоятельные воинские части флотов – радиоразведывательные отряды флотов, а впоследствии – береговые радиоотряды флотов. С этого времени флотская радиоразведка напрямую подчинялась начальникам разведывательных отделов флотов.

На Балтийском флоте такое переформирование в Отдельный радиоразведывательный отряд КБФ состоялось в марте 1935 года. Подчинение только разведывательному отделу КБФ окончательно сблизило радиоразведку с разведкой флота и сделало ее частью разведывательной службы. Произошло дальнейшее повышение уровня специальной деятельности советской военно-морской радиоразведки. При этом штатная численность радиоразведывательного отряда КБФ стала в два раза больше чем центра и составляла 125 человек. Штатная численность радиопеленгаторной станции увеличилась до 15 человек. Через год, в апреле 1936 года, Отдельный радиоразведывательный отряд КБФ был переименован в Береговой радиоотряд, а радиопеленгаторные станции – в береговые радиопеленгаторные пункты.

К концу 1938 года береговым радиоотрядом Краснознаменного Балтийского флота руководили командир отряда старший лейтенант Ф.С. Тихоненко[463], военный комиссар старший политрук Ф.В. Еремеев и заместитель командира по технической части лейтенант А. Айзеншток. Штаба в штате отряда в тот период не было. Командиру отряда непосредственно были подчинены два отделения: оперативное, на которое были возложены обработка радиоразведывательных материалов и планирование разведки, и организационно-строевое. Третье отделение – отделение специальной службы числилось в штате отряда, но работало в другом месте по отдельным планам. Начальником оперативного отделения был старший лейтенант А.Н. Мерцалов. Отделение состояло из секторов: немецкого (лейтенант В.М. Адамов), шведского (старший лейтенант А.Ф. Никулин), финского (старший лейтенант Силецкий), прибалтийских стран (старший техник-лейтенант С.С. Титов). Начальником приемного центра был выпускник ВМУС лейтенант В.А. Васильев, командирами береговых радиопеленгаторных пунктов: Пучков, М.В. Казни, Насаковский.

Кроме того, командование флота и разведки стало уделять все больше внимание радиоразведке как значительной и растущей силе флотской разведки. В береговой радиоотряд КБФ часто приезжал начальник разведывательного отдела флота капитан 2 ранга А.А. Филипповский. Во второй половине 1938 года отряд посетил начальник штаба флота капитан 1 ранга В.Ф. Трибуц, который внимательно ознакомился с организацией работы в нем, дав положительную оценку.

Широкая и успешная деятельность Информационного радиоразведывательного центра Черноморского флота так же поставила на повестку дня вопрос о реорганизации его в самостоятельную часть флота. 13 октября 1935 года ИРЦ был выведен из состава СНиС и преобразован в самостоятельную часть флота. Он стал именоваться Радиоразведывательным отрядом Черноморского флота. Штат предусматривал командование отряда, приемный центр и отделение материально-технического обеспечения. Отряду были подчинены четыре радиопеленгаторных пункта: три стационарных и один подвижный. Добавился еще один стационарный радиопеленгаторный пункт на мысе Дооб в районе Новороссийска. Фактическое отделение отряда от СНиС произошло в апреле 1936 года, когда командир отряда Кашанов начал издавать приказы по отряду. В приказе № 1 от 30 апреля 1936 года он поздравил личный состав отряда с Первомайским праздником и отметил лучших военнослужащих. В их числе были командир РККФ П.С. Черничкин, командиры отделений Г.М. Арсеньев, Д.С. Милынтейн, старшина-радист А. Касаткин. Вскоре радиоразведывательный отряд был переименован в Береговой радиоотряд, а радиопеленгаторные пункты – в береговые радиопеленгаторные пункты.

На Тихоокеанском флоте, несмотря на то, что в передачах японских береговых и корабельных радиостанций было довольно много открытых радиограмм с использованием специфических японских сокращений, они все же постепенно раскрывались радиоразведчиками. В декабре 1935 года главная радиостанция ВМС Японии передала боевое расписание флота на следующий год. Полная разработка текста и сокращений этой радиопередачи позволила определить организацию и состав эскадр флота и охранных бригад военно-морских баз Японии. Было установлено, что японский флот пополняется новыми кораблями (линкорами, крейсерами, эсминцами и подводными лодками). В итоге, деятельность Информационного радиоразведывательного центра Тихоокеанского флота стала все более принимать разведывательный характер и выходить за рамки компетенции СНиС флота.

Вместе с тем, с ростом на Тихом океане как своего военно-морского флота, так и военно-морских сил Японии, перед разведывательным отделом и СНиС флота ставились все более широкие и сложные задачи по освещению обстановки на театре, а перед ИРЦ Тихоокеанского флота – по добыванию полных и точных сведений о японском флоте и авиации. При этом радиосвязь ВМС и ВВС Японии продолжала последовательно усложняться как в организационно-техническом отношении, так и в части режимов и методов ее применения. Наряду с обеспечением надежности и оперативности радиосвязи особое внимание стало уделяться ее скрытности, секретности. В целях противодействия РЭР начали разрабатываться и внедряться различные технические, организационные и тактические меры радиомаскировки связи, нередко даже с очевидным ущербом для экономичности и быстроты управления. В радиопередатчиках появились устройства для изменения их тональности, расширилось применение бесквитанционных передач, сменных радиочастот (сезонных, сетевых, а также вызова, ответа, передачи и др.), сменных секретных радиопозывных кораблей и самолетов, стали засекречиваться служебные переговоры радистов, закрываться кодами и шифрами радиопередачи по вопросам деятельности кораблей и самолетов, упорядочиваться расписания работы радиостанций. Возможность добыть сведения о боевых силах вероятного противника привычными способами РЭР крайне сузилась.

В этих условиях, с целью совершенствования организационной структуры сил и средств морской РЭР, улучшения их специальной деятельности, приказом командующего Тихоокеанским флотом от 26 января 1936 года Информационный радиоразведывательный центр СНиС флота был переформирован в Отдельный радиоразведывательный отряд ТОФ с прямым подчинением начальнику разведывательного отдела. Командиром отряда был назначен майор береговой службы П.Н. Елков, заместителем – старший лейтенант П.Н. Грунский, начальником приемного центра 1-го класса (при отряде) – воентехник 1 ранга Г.А. Рачковский, начальником приемного центра 2-го класса (Советская гавань) – старший лейтенант В.В. Обухов. В составе оперативного отделения отряда предусматривались помощник начальника оперативного отделения и три оперативных дежурных, в составе приемного центра 2-го класса – переводчик-японинст. Всего на должности в отряде были назначены 64 человека, в том числе 49 радистов (некомплект составлял 76 человек).

Приказом командующего Тихоокеанским флотом от 19 февраля 1936 года Отдельный радиоразведывательный отряд был переименован, а затем и переформирован в Береговой радиоотряд Тихоокеанского флота. В это же время периферийные радиоразведывательные пункты были переименованы в береговые радиопункты. При этом они стали оснащаться радиоразведывательной техникой и средствами связи. Так, на вооружение начали поступать коротковолновые радиопеленгаторы армейского полевого образца с Н-образной четырехдипольной антенной системой, продолжилась установка средневолновых радиопеленгаторов «Градус-Б». В итоге пеленгование японских кораблей осуществлялось в основном по расписанию, составляемому и корректируемому в соответствии с временем работы в контролируемых радиосетях и учетом слышимости на береговом радиопункте в течение суток.

В результате, радиоразведка ТОФ начала работать над тем, чтобы как можно полнее и точнее следить и перехватывать сеансы связи в наиболее важных радиосетях японского флота. Радиоразведчиков стали интересовать не только тексты радиограмм, пеленги и переговоры радистов, но и вопросы организации радиосвязи, особенности функционирования радиосетей. Продолжалось освоение новой техники, способов добывания и обработки радиоразведывательной информации. Основным источником разведывательных сведений на тот момент являлись открытые и полуоткрытые тексты радиограмм и радиопеленги. Секретные позывные объектами разведки менялись редко, один-два раза в год, поэтому активно работавшие радиостанции определялись довольно быстро и надежно контролировались.

В феврале 1936 года радиоразведка Северной военной флотилии была выделена из состава Кольского района СНиС в самостоятельную часть с полным подчинением начальнику разведывательного отделения флотилии. 13 февраля 1936 года приказом командующего Северной военной флотилии был сформирован Отдельный радиоразведывательный отряд флотилии со штатом в 71 человек. Около половины должностей его штата оставались некоторое время вакантными. При этом отряд продолжал размещаться в главной базе флотилии в Полярном, занимая помещения Службы наблюдения и связи.

Рост штатного состава радиоразведчиков Северной военной флотилии позволил увеличить и количество радиоразведывательных постов, которых с укомплектованием должностей стало шесть. Расширилась зона и количество объектов разведки, основными из которых стали ВМС, ВВС, Береговая оборона, система связи и наблюдения Норвегии, Финляндии и отдельные радиостанции Германии. Полноценнее стали радиоразведывательные донесения, хотя, все же, явно не хватало радиопеленгаторной службы на театре. Недоставало также и приемной аппаратуры.

8 августа 1936 года Отдельный радиоразведывательный отряд Северной военной флотилии был переименован в Береговой радиоотряд. Одновременно ему были переподчинены пеленгаторные пункты, которые существовали по самостоятельным штатам. С этого момента силы и средства РЭР советского ВМФ в Заполярье получили окончательное организационное оформление.

В начале 1936 года группа радиоразведки Краснознаменной Амурской флотилии была дополнительно усилена личным составом и радиоразведывательной техникой, и переформирована в Береговой разведывательный пункт разведывательного отдела флотилии. Приказом Народного комиссара обороны от 2 февраля 1936 года начальником пункта был назначен старший лейтенант А.П. Горбачев. С его приходом была организована систематическая боевая подготовка, интенсивнее стали проводиться тренировки по приему телеграфии при скорости 150–170 знаков в минуту. В результате, радиоразведчики флотилии были способны осуществлять перехват японских радиограмм на скорости 160–185 знаков в минуту, распознавать и осуществлять привязку позывных и сигналов к объектам разведки.

В связи с дальнейшим обострением обстановки на Дальнем Востоке, созданием военно-политической оси Берлин-Рим-Токио, а также активизацией разведывательно-провакационной деятельности Японии в приграничных районах Амурского речного бассейна весной 1936 года Военный совет КАФ рассмотрел вопрос о состоянии системы разведки, заслушав доклад начальника разведывательного отдела флотилии. Совет признал, что процесс развития крайне необходимого нового вида разведки проходит «весьма медленно и однобоко». Возможности существовавшего радиоразведывательного подразделения из-за его малочисленности и отсутствия средств радиопеленгования не обеспечивали постоянный и надежный контроль за вероятным противником на театре. В этих условиях Военный совет флотилии поставил перед Разведывательным управлением РККА вопрос о незамедлительном развертывании в составе КАФ отдельной специальной радиоразведывательной части усиленного штатного состава с двумя периферийными отдельными радиопеленгаторными пунктами. Одновременно в титульный список первоочередного капитального строительства на 1936–1937 года была включена постройка комплекса технических и вспомогательных сооружений для сил и средств морской РЭР в районе главной базы флотилии (Хабаровска).

В результате, с целью дальнейшего повышения боеготовности и бдительности в условиях продолжавшегося обострения обстановки на Дальнем Востоке 2 февраля 1937 года по приказу командующего Краснознаменной Амурской флотилии был сформирован береговой радиоотряд флотилии со штатной численностью 64 человека. Его организационной структурой предусматривалось функционирование приемного центра – основного подразделения по добыванию радиоразведывательных материалов, оперативного отделения – органа управления радиоразведкой, обработки радиоразведывательных материалов и выдачи информации, а также обслуживающих подразделений и групп.

В этот же период – в 1936 году – состоялся первый выпуск офицеров из Военно-морского училища связи им. Орджоникидзе. По своей подготовке его выпускники больше, чем выпускники других военно-морских училищ, подходили для работы в радиоразведке. В результате, некоторые из них были направлены в береговые радиоотряды флотов. Так, в радиоразведку Краснознаменного Балтийского флота на должность начальника премного центра был назначен лейтенант Ф.С. Тихоненко, а в разведывательный отдел флота – лейтенант Д.Л. Штейнбах. Впоследствии, после окончания курсов усовершенствования офицерского состава в августе 1938 года, Тихоненко был назначен на должность командира берегового радиоотряда КБФ, сменив Авраменко, а в 1937 году в радиоотряд были распределены А.И. Ермолаев[464], В.Е. Локтин, Д.И. Войналович, А. Айзеншток; в 1938 году – В.М. Адамов и В.А. Васильев; в 1939 году – Ю.Н. Корниенко. Назначение в части морской РЭР флотов этих офицеров определенно повысило уровень оперативнотактической подготовки их руководящего состава.

Таким образом, вывод сил и средств морской РЭР из состава СНиС и структурное включение береговых радиоотрядов в систему разведки флота явилось организационным выражением, закрепившем переход в этой области от радионаблюдения за противником (функции Службы наблюдения и связи) к радиоразведке, как к специальному виду разведки. Первые месяцы деятельности отдельных радиоразведывательных отрядов, а в последствии береговых радиоотрядов флотов подтвердили правильность новой организационной и специальной направленности развития морской РЭР. Командный состав, старшины и краснофлотцы яснее стали осознавать свою ответственность перед флотом: повысилась бдительность на вахте и дежурстве, возрос интерес к изучению противника и театра, обострилось чутье к особенностям радиосвязи кораблей и самолетов разведываемых стран и мерам радиомаскировки. Тем не менее, организационно-штатная структура, техническое оснащение, вопросы подготовки кадров отечественной морской РЭР еще были далеки от совершенства.

По мере добывания радиоразведывательной информации и улучшения качества ее обработки возрастал и авторитет береговых радиоотрядов флотов, что в свою очередь способствовало созданию положительного отношения и внимания к ним со стороны флотского командования и улучшению их материально-технической базы, условий службы и быта.

Так, если до середины 1930-х годов береговые части радиоразведки советского ВМФ вооружались не специальной техникой (сначала радиовещательными приемниками, выполненными по регенеративной схеме, или приемниками прямого усиления средне– и длинноволнового диапазонов, затем корабельными связными супергетеродинными приемниками и пеленгаторами, а также зарубежной радиоаппаратурой), то с середины 1930-х годов (после переформирования и переподчинения разведывательным отделам флотов) в радиоотряды стала поступать разработанная разведывательная техника: пеленгаторы длинноволнового диапазона «Плавник», средневолнового диапазона «Градус Б-1», «Градус Б-2», коротковолнового диапазона «Памир», затем «Броня», а также армейские образцы коротковолновых радиопеленгаторов «55-ПК-2», затем «55-ПК-З», «55-ПК-ЗА». На постах поиска и перехвата стали использовать более совершенные супергетеродинные радиоприемники, в том числе американские приемники «Хаммерлунд».

Кроме того, по заказу НИМИСТ были изготовлены и направлены в радиоразведывательные части флотов три передвижные автомобильные радиопеленгаторные станции, в состав которых входили: средневолновый радиопеленгатор «Градус-Б», коротковолновый радиопеленгатор «55-ПК-2» и радиопередатчик «Бухта». Одна из них была направлена в береговой радиоотряд КБФ[465]. Однако необходимо отметить, что в развитии радиоразведывательной аппаратуры, а следовательно и теории боевого применения сил и средств морской РЭР, не нашла отражение тенденция «развития радиотехники в сторону… ультракоротких волн»[466].

В этот же период радиоразведчикам Черноморского флота было предоставлено отдельное здание, значительно улучшилась техническая база: появились новые отечественные и иностранные приемники, в том числе итальянские «Ансальдо», американские «Хаммерлунд» и «RCA». С увеличением штатной численности личного состава и оснащением отряда новыми радиотехническими средствами занимаемые помещения в Севастополе оказались непригодными. В конце 1935 года началось строительство типовых зданий для отряда и радиопеленгаторного пункта. К лету 1938 года весь отряд перебазировался во вновь выстроенные здания.

Командование Тихоокеанского флота также уделяло большое внимание улучшению работы радиоразведки, помогало ей скорее наладить свою деятельность, улучшить условия службы и быта. Так, приемный центр 2-го класса и береговой радиопеленгаторный пункт в Советской гавани в 1937 году получили новое полутороэтажное каменное оперативно-техническое здание, в котором к концу года были развернуты четыре поста поиска, перехвата и слежения, а также средневолновый радиопеленгатор «Градус-Б». На боевых постах были установлены приемники «Дозор», «Куб-4» и «Якорь». Радиостанция с электросиловым хозяйством (бензиновые двигатели, генератор и зарядный щит) для питания передатчика «Бухта» и зарядки аккумуляторов, составлявших единственный источник электропитания приемников и пеленгатора, разместилась в небольшом каменном домике. При этом существовали и серьезные недостатки в обеспечении деятельности отдельных радиоразведывательных групп и радиопеленгаторных пунктов. Например, личный состав группы радиоразведки в Советской гавани временно размещался в техническом здании; камбуз размещался рядом, в дырявой, насквозь продуваемой фанзе; воду зимой подвозили «краснофлотской тягой» на санках за два километра; длительное время посты и кубрики освещались керосиновыми лампами. Аналогичное положение, а иногда и хуже, было и в других периферийных подразделениях.

11 мая 1937 года приказом народного комиссара обороны Северная военная флотилия была переименована в Северный флот, в связи с чем радиоотряд стал наименоваться Береговым радиоотрядом Северного флота. Численный рост личного состава отряда, а также увеличение количества радиоразведывательных постов потребовало дополнительных площадей. Береговой радиоотряд уже не мог размещаться в занимаемых помещениях в главной базе флота. 16 мая 1937 года приказом командующего флотом была назначена комиссия под председательством начальника разведывательного отдела Северного флота капитан-лейтенанта М.Н. Батова для приема зданий «Мурманрыбы» в Горячинской губе. После ремонта и подготовки помещений силами личного состава отряда в конце 1937 года береговой радиоотряд перебазировался в Горячинскую губу в помещения бывшей рыбацкой фактории. В короткие сроки силами личного состава был проделан огромный объем работ: построена баня, смонтированы система отопления, водопровод и канализация, проведена высоковольтная линия электропередачи, построено подсобное хозяйство и т. д. На вооружение отряда наряду с имевшимися приемниками «Куб-4» и «Куб-4М», стали поступать коротковолновые приемники «45-ПК» и «45-ПК-1». В 1939 году продолжали пополняться технические средства отряда. На приемном центре появились первые образцы супергетеродинных радиоприемников типа «Чайка» и «Хаммерлунд», аппаратура перехвата засекреченной телефонии «Кавказ» и фототелеграфии «Порт-Док». На радиопеленгаторных пунктах начали устанавливать коротковолновые пеленгаторы типа «Памир», радиостанции «11-АК» и передатчики «Бухта» для связи с отрядом. Улучшалась гониобаза отряда путем организации и монтажа аппаратуры на новых радиопеленгаторных пунктах.

К 1 декабря 1939 года на Северном флоте были организованы еще два радиопеленгаторных пункта с дислокацией в районах Цып-Наволок и Медвежьей Горы. В результате, к концу 1939 года береговой радиоотряд Северного флота имел в своем составе пять постоянных береговых радиопеленгаторных пунктов, гониабаза которых обеспечивала пеленгование разведываемых радиостанций ВМС и ВВС в Баренцевом и Норвежском морях с точностью, позволявшей определять район нахождения пеленгуемых объектов, но еще недостаточной для наведения сил флота.

С весны 1936 года на Краснознаменной Амурской флотилии развернулось строительство комплекса сооружений для радиоотряда, которое выполнялось личным составом подразделений с привлечением небольшой группы специалистов-строителей. Благодаря постоянной помощи Военного совета флотилии и особенно ее командующего флагмана 2 ранга Ф.С. Октябрьского, почти за два года завершилось строительство военного городка. Он включал в себя техническое здание, рассчитанное на 13–15 боевых постов РЭР, казарму на 140 человек со столовой, медицинским пунктом, котельную, электростанцию с аккумуляторной, баню и другие хозяйственные и подсобные помещения. Личный состав своими силами произвел монтаж аппаратуры на приемном центре, где первоначально были установлены радиоприемники «Дозор», «Куб-4», а в последующем – «Пурга» и «Чайка».

В 1940 году береговой радиоотряд Каспийской военной флотилии располагал радиоприемниками типа «Метель», «Куб-4М», «45-ПК-1», «6-Н-1» и радиопеленгаторами «51-ПА-1» и «55-ПК-3А», что позволило организовать работу пяти боевых постов поиска и перехвата, а также одного поста радиопеленгования. С первого квартала 1941 года и до начала войны отряд имел 6–8 боевых постов поиска, перехвата и слежения, один пост радиопеленгования при приемном центре и один береговой радиопеленгаторный пункт в поселке Маштаги при численности личного состава 40–45 человек.

Исследуя развитие организационно-штатной структуры морской РЭР, совершенствование способов и методов ее специальной деятельности, технического оснащения РЭР в период восстановления и развития советского ВМФ, отдельно следует рассмотреть вопрос развития радиопеленгаторной сети, как одного из важнейших элементов, обеспечивающих деятельность РЭР. Эффективное функционирование радиопеленгаторной сети способствует местоопределению объектов разведки с заданной точностью, в том числе для наведения ударных сил флота. Понимая подобную значимость радиопеленгования, на флотах ему уделялось особое внимание.

Так, в составе радиоразведывательной части Краснознаменного Балтийского флота, практически с самого начала ее функционирования, были предусмотрены радиопеленгаторные станции, штат каждой из которых состоял из шести человек, в том числе три радиопеленгаторщика. Одна радиопеленгаторная станция находилась на основной территории ИРЦ в Ораниенбауме, начав функционировать с организацией части. Ее начальником в конце 1929 года был назначен А.В. Стороженко. Радиопеленгаторная станция № 1 была создана осенью 1929 года и размещалась в деревне Ручьи в районе Луги. Ее начальником в конце 1930 года был назначен Н.И. Леонтьев – выпускник Ленинградской школы связи. Весной 1930 года в поселке Струги Красные Псковской области была сформирована радиопеленгаторная станция № 2 Балтийского флота, начальником которой был назначен М.В. Казни. Осенью 1931 года в деревне Бороухи в районе Полоцка была сформирована радиопеленгаторная станция № 3. На вооружении станций сначала находились только средневолновые радиопеленгаторы «ПСГ-2», а затем радиопеленгаторы «Бугель» корабельного типа с вращающейся экранированной рамкой. Станции осуществляли пеленгование по постоянному заданию на назначенных частотах (децентрализованный метод пеленгования).

На Черноморском флоте первоначально радиопеленгаторные станции не были связаны единым координационным центром, каждая из них имела постоянное задание на пеленгование объектов. В связи с этим в их деятельности отсутствовали синхронность, одновременное пеленгование объектов. В дальнейшем организация более тесного взаимодействия с береговым радиоотрядом флота существенно улучшила положение дел. Обработка данных радиопеленгования также была возложена на радиоотряд.

В 1933–1935 годах в составе ИРЦ Тихоокеанского флота были созданы первые радиопеленгаторные пункты с дислокацией в районах Славянки (командир – воентехник 2 ранга Г.А. Рачковский) и Тетюхе (воентехник 1 ранга К.Ф. Федосеев), которые образовывали зону радиопеленгования на подступах к главной базе флота во Владивостоке. Для связи с ними радиомастера станции изготовили радиопередатчик. В 1935 году в часть поступило три радиопередатчика «Бухта» и четыре коротковолновых радиоприемника «Хаммер лунд».

В 1935 году на пеленгаторных пунктах стали устанавливать гониометрические радиопеленгаторы средневолнового диапазона «Градус-Б» с крестообразной рамочной антенной. В результате, значительно возрос объем данных пеленгования. Однако каких-либо методических пособий по радиопеленгованию в части не имелось, а Правила наблюдения и связи (ПНС. Пеленгование кораблями и БРП. 1931. Ч. 2) освещали этот вопрос в самом общем виде лишь в плане технической эксплуатации.

Приемный центр 2-го класса берегового радиоотряда Тихоокеанского флота вместе с дислоцировавшимся при нем радиопеленгаторным пунктом (Советская гавань), развертывание и функционирование которых проходило в конце 1936 – начале 1937 года, действовали как самостоятельная радиоразведывательная группа. При этом радиопеленгаторный пункт в Советской гавани существенно расширил зону пеленгования: с вступлением его в строй значительно улучшилась гониобаза в прибрежных водах Японии.

На Северном морском театре в 1935 году с открытием радиоразведывательных постов поиска и перехвата появилась неотложная необходимость в развертывании вахт радиопеленгования. Строительство намеченных по плану на 1934–1935 года радиопеленгаторных пунктов задерживалось в связи с большими трудностями со стройматериалами, ограниченными ресурсами рабочей силы и технических средств. В течение 1935 года изучались возможности создания их на базе существовавших сооружений на м. Цып-Наволок, и. Териберка и м. Канин Нос. Приказом командующего Северной военной флотилии от 10 февраля 1936 года предписывалось сформировать четыре радиопеленгаторные станции: Кандалакша, Петрозаводск, Мудьюг, Канин Нос – всего в составе 60 должностей. Изучив возможности и местные условия, командир радиоотряда флотилии предложил «сформировать пеленгаторные пункты как учебно-практические до окончания строительномонтажных работ, изменить дислокацию некоторых из них: вместо Кандалакши и Петрозаводска расположить пункты в Териберке и Цып-Наволоке, а на о. Мудьюг создать пункт во вторую очередь».

В результате, 20 июня 1936 года приказом командующего Северной военной флотилии были сформированы учебные радиоразведывательные пункты в и. Териберка, на мысах Цып-Наволок и Канин Нос, начав в том же месяце функционировать как учебно-практическая сеть радиопеленгования, обеспечивающая пеленгование в Баренцевом море, на подступах к Кольскому заливу и горлу Белого моря. Приказом командующего флотилией от 13 мая 1937 года помещения полярной радиостанции Канин Нос со всей материальной частью передавались береговому радиоотряду для развертывания радиопеленгаторного пункта (командир – главный старшина З.Г. Коган), на который одновременно возлагалась задача передачи данных о кораблях и самолетах вероятного противника, а также метеосводок. В течение месяца на базе старой зимовки были произведены строительные работы и установлен длинноволновый пеленгатор фирмы «Телефункен».

Необходимо отметить, что связь с пунктами, осуществляемая по телефону через ряд коммутаторов, не удовлетворяла требованиям оперативной работы. Иногда время прохождения пеленгов достигало двух-трех суток. Безусловно, подобная организация разведывательной деятельности не устраивала командование. В результате, 27 октября 1938 года приказом командующего Северным флотом были введены в постоянную эксплуатацию радиопеленгаторные пункты на м. Канин Нос, о. Мудьюг и в Териберке, где были установлены радиопередатчики для связи с отрядом. Это позволяло повысить оперативность местоопределения объектов разведки: на пункты давалось постоянное задание на пеленгование (децентрализованный метод), которые сообщали пеленги по радиосвязи, а отчеты присылали почтой.

К концу 1939 года береговой радиоотряд Северного флота имел в своем составе пять постоянных береговых радиопеленгаторных пунктов, гониабаза которых обеспечивала пеленгование объектов разведки в Баренцевом и Норвежском морях с точностью, позволявшей определять лишь район их нахождения.

Гораздо сложнее шло формирование радиопеленгаторных сетей на флотилиях советского ВМФ, где задачи радиоразведки решались длительное время либо при наличии одного радиопеленгаторного пункта, либо вообще при отсутствии таковых. Например, возможности берегового радиоотряда Краснознаменной Амурской флотилии при отсутствии до 1938 года средств радиопеленгования не обеспечивали постоянный и надежный контроль за вероятным противником на МТВД. В этих условиях Военный совет флотилии поставил перед Разведывательным управлением РККА вопрос о незамедлительном развертывании в составе Краснознаменной Амурской флотилии двух периферийных радиопеленгаторных пунктов. В итоге, к началу Великой Отечественной войны береговой радиоотряд флотилии имел лишь один пост пеленгования при приемном центре и один радиопеленгаторный пункт (пос. Маштаги)[467].

Говоря о развитии сил и средств радиоразведки, безусловно, необходимо особо отметить характерный для многих исторических процессов личностный фактор – влияние руководителей разведки, военачальников и специалистов на флотах на развитие ее сил и средств.

Значительный вклад в воссоздание тихоокеанской радиоразведки внес первый командир морской радиоразведывательной части на Дальнем Востоке командир РККФ П.Н. Елков. Как начальник Информационного радиоразведывательного центра он был не только командиром-организатором и администратором, но и лучшим специалистом. Он был энтузиастом радио-разведки и знатоком всех ее деталей и тонкостей, прекрасным радистом, замечательным практиком-радиолюбителем, принимал и передавал на ключе русский, латинский, цифровой, смешанный, а затем и японский телеграфный текст, часами кропотливо ремонтировал и модернизировал аппаратуру, при необходимости лично устанавливал радиосвязь с подчиненными подразделениями; мог вести поиск, прием и пеленгование радиопередач, добыть нужные сведения, обработать радиоразведывательный материал и составить разведывательное донесение. Под его руководством и при личном участии в центре был составлен первый информационно-разведывательный документ «Боевой состав ВМФ Японии», в котором был обобщен накопленный опыт радиоперехвата. В дальнейшем этот документ получил высокую оценку разведывательного отдела и командования Тихоокеанского флота. Постановлением Центрального исполнительного комитета СССР от 16 августа 1936 года командир берегового радиоотряда Тихоокеанского флота майор Елков за организацию службы и большие успехи в разведке японских вооруженных сил был награжден орденом «Красной Звезды».

В формирование Совгаванской группы радиоразведки много сил вложил ее первый командир – начальник приемного центра 2-го класса берегового радиоотряда Тихоокеанского флота старший лейтенант В.В. Обухов, впоследствии ставший начальником разведки Северного флота. Большую помощь оказывал группе комендант Совгаванского укрепрайона комбриг М.Ф. Куманин. Он внимательно относился к докладам об обстановке, регулярно заезжал в часть, проверял выполнение строительно-монтажных работ, нередко лично вмешивался в их ход вплоть до отбора на складе необходимых электромонтажных материалов и доставке последних в часть.

Первым командиром радиоотряда Краснознаменной Амурской флотилии (2 февраля 1937 – 7 января 1940) был старший лейтенант Т.Г. Савалин[468], до этого проходивший службу с 1927 года в береговом радиоотряде КБФ. Его инициативность и организаторские способности позволили за три года провести огромную работу по строительству, развертыванию и становлению части, признанной в 1939 году лучшей на флотилии.

Однако были в радиоразведке и упущения из-за недостатков в работе отдельных командиров. Так, в приказе Военного совета Черноморского флота от 17 ноября 1937 года говорится: «Зафиксирован ряд факторов, свидетельствующих о том, что вместо кропотливого анализа полученных сведений отряд дает явно предвзятые сведения, противоречащие фактам. Совершенно очевидно, что допускать в радиоразведке такую практику в работе – значит отказаться от мощного источника разведки…»[469]. Командованием отряда были сделаны соответствующие выводы, а виновные наказаны.

Таким образом, как на этапе зарождения (1895–1905 гг.) и этапах развития (1905–1915, 1915–1917 гг.) сил и средств морской РЭР российского императорского флота, где успешность их развития и деятельности во многом определялась энтузиазмом и целеустремленностью довольно узкого круга лиц, причем именно на уровне флота, так и на этапах восстановления (1925–1936 гг.) и становления (1936–1939 гг.) радиоразведки в период восстановления и развития советского ВМФ, деловые качества ее руководителей на флотах определяли вектор и стремительность этих процессов.

Развитие сил и средств радиоразведки по отдельным направлениям в совокупности должно было привести к совершенствованию их специальной деятельности и как следствие – к более полной, надежной, заблаговременной и достоверной оценке разведывательной обстановки в операционных зонах флотов, в том числе в районах военных действий государств – вероятных противников. Одним из таких районов в 1936 году стала Испания, против которой начали военную интервенцию Германия и Италия. Эскадра немецких кораблей вела боевые действия против испанского республиканского флота. Береговому радиоотряду Краснознаменного Балтийского флота была поставлена задача вести разведку деятельности сил ВМС Германии на МТВД. С поставленной задачей отряд справился. Кроме того, для выполнения заданий по специальности в Испанию были направлены радиоразведчики отряда: Миронов, Шульц, Яблочкин и Клебанов. За отличное выполнение заданий в период командировки Миронов, Шульц и Яблочкин были награждены орденами «Красной Звезды». Клебанов, выполняя боевую задачу погиб. На боевом посту, находясь в небе над Китаем, погиб и радиоразведчик Богданов.

Количественный рост сил радиоразведки Краснознаменного Балтийского флота, накопление опыта специальной работы, улучшение технического оснащения и комплектования отряда подготовленными в оперативно-тактическом и техническом отношении офицерскими кадрами, помощь разведывательного отдела – все это привело к значительному повышению эффективности деятельности сил и средств морской РЭР флота. В результате, были добыты достаточно полные сведения о боевой подготовке ВМС Германии, составе, организация и деятельность ВМС Финляндии и Швеции[470].

В это же время радиоразведка Черноморского флота начинала осваивать коротковолновый диапазон, что значительно увеличило объем работы ее сил и средств. В ИРЦ флота были созданы специальные сектора по радионаправлениям, начальниками которых назначались офицеры, знающие язык разведываемой страны (направления). С введением в штат должностей оперативных дежурных на ИРЦ была организована оперативная служба, что повысило качество и оперативность разведки. Первыми оперативными дежурными стали командиры РККФ Черногубов, Черничкин, Рычков – бывшие радисты-радиоразведчики. Как следствие, информацию о боевой подготовке румынского и турецкого флотов командующий Черноморским флотом получал, как правило, раньше, чем адресаты, которым она предназначалась.

Характерным был случай с турецким эсминцем «Коджетепе», вышедшим из пролива Босфор в Черное море на боевую подготовку. Во время учебных стрельб на корабле разорвало ствол орудия главного калибра. На перехват переданного эсминцем донесения, его перевод и доклад радисты ИРЦ затратили считанные минуты, в то время как командующий турецким флотом лишь через 10 часов ознакомился с донесением.

Освоение коротковолнового диапазона и новой аппаратуры настолько расширило возможности радиоразведки Черноморского флота, что она охватила Средиземноморскую морскую зону, распространила деятельность вплоть до Южной Африки, Китая, Австралии и Новой Зеландии, что в частности позволило вскрыть систему базирования ВМС и ВВС Великобритании в удаленных районах Мирового океана. В результате контролировалась подготовка и осуществление таких операций, как вторжение итальянских войск в Абиссинию, переброска войск и техники через Суэцкий канал. При этом было вскрыто наличие отравляющих веществ на вооружении итальянской армии, которая применила иприт при вторжении в Абиссинию. Кроме того, были отмечены мероприятия по внедрению в вооруженные силы Турции, Болгарии и Румынии военных советников нацистской Германии и факты поставок немецкого оружия.

13 октября 1940 года в Румынию по приглашению правительства были введены из Германии так называемые инструкторские войска под командованием генерала Ганзена, захватившие ее нефтяные промыслы и стратегические направления железных дорог. Тогда же германское командование приступило к обучению и переподготовке румынской армии. В марте 1941 года территория Румынии была использована для ввода немецких войск в Болгарию. Сведения по указанным вопросам были добыты силами и средствами морской РЭР Черноморского флота и своевременно доложены командованию. В ходе войны в Испании черноморцы добыли сведения об организации радиосвязи, составе и дислокации эскадры ВМС Германии в испанских водах[471].

По мере поступления техники и подготовки в радиоотряде Тихоокеанского флота радистов-катаканистов в приемном центре 1-го класса отряда постепенно увеличивалось количество боевых постов, возрастал объем добываемых радиоразведывательных материалов. Все это позволило в 1936–1937 годах взять под контроль радиосети, в которых работали корабли и базы японского флота в Йокосуке, Куре, Сасебо и Майдзуру. Напряженно добывались сведения при проведении крупного учения ВМС Японии, когда соединенная эскадра, корабли которой базировались на Йокосуку, Куре и Сасебо, разделившись на две группировки, вошли в Японское море через Сангарский и Цусимский проливы, отработав при сближении в центральной части Японского моря двусторонние действия[472].

Летом 1937 года Япония вторглась в Китай. Продвижение японцев на юг вдоль китайского побережья осуществлялось при активном участии флота. Китай не мог оказать какое-либо сопротивление японцам на море, так как он практически не имел флота. Главные силы японского флота, находившиеся в районах основных островов и баз, достаточно полно и точно контролировались радиоразведкой Тихоокеанского флота, чего нельзя сказать о силах, действовавших в районах Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Начальником разведки Тихоокеанского флота капитаном 3 ранга П.И. Католичуком[473] радиоразведке флота была поставлена задача по выявлению выходов японских сил на юго-восток и их возвращению. Решалась она в основном успешно. В общем виде освещалась обстановка и в районах военных действий японцев в ходе экспансии.

Совгаванская радиоразведывательная группа в 1937 году уже выдавала по материалам перехвата и пеленгования довольно полные сведения по боевым силам Японии в районе ее северных островов, проливов Лаперуза и Сангарского, баз Оминато и Соя, где они совершали переходы, отрабатывали задачи боевой подготовки. Сводки пеленгов через каждые шесть часов и суточное разведывательное донесение передавались в отряд по радио с использованием командирского кода, месячные разведывательные сводки доставлялись в отряд фельдсвязью. Кроме того, разведывательные сведения по отдельным вопросам докладывались Куманину.

В конце 1935 года оперативное дежурство по Информационно-разведывательному центру было открыто и на Северном флоте. Обработку материалов и дежурство осуществляли помощник начальника Центра В.П. Степанов, командир РККФ А.С. Гохберг, старшины групп радистов М.К. Ефимов и Г.Г. Киреев. В этот же период в радиоотряде было введено систематическое проведение технических конференций, на которых обсуждались проблемные вопросы радиоразведки. Радисты готовились по определенным начальником приемного центра вопросам и докладывали их на конференциях. В обсуждении участвовал весь оперативный личный состав. Кроме того, были организованы состязания на лучшее знание радиосвязи противника, по приему на слух, составлению схемы связи и точных, обоснованных замечаний за время несения вахты, по своевременному докладу оперативному дежурному и начальнику приемного центра добытых материалов и сведений. Все это способствовало активизации разведывательной деятельности всех категорий личного состава отряда, повышало уровень оперативной работы[474].

В результате, в 1939 году личный состав радиоразведки Северного флота освоил заданные объекты разведки, добыл сведения о корабельном составе и организации командования ВМС Норвегии, составе авиации Финляндии и Норвегии на севере, приграничных армейских частях Финляндии, вскрыл оперативное оборудование театра, организацию функционирования систем управления, связи и обеспечения разведываемых сил. Командование Северного флота стало получать сведения по ВМС Норвегии, частично Великобритании и Германии, а также по военно-воздушным силам и сухопутным войскам Финляндии и Норвегии на Севере[475].

На Краснознаменной Амурской флотилии помимо разведки главных объектов – Сунгарийской речной флотилии японцев и Северо-Маньчжурского речного пароходства радиоотрядом была взята под контроль радиосвязь больших и средних погранполицейских отрядов, дислоцировавшихся в прибрежной полосе Амура и Уссури. В результате, был выявлен боевой состав Сунгарийской речной флотилии японцев, система базирования на р. Сунгари, характер боевой подготовки кораблей, мероприятия по подготовке высадки десантов и форсирования водных преград, деятельность судов пароходства. Разведка в радиосети погранполицейской службы, объединявшей станции двух управлений, больших и средних погранполицейских отрядов, дислоцировавшихся на Амуре и Уссури, позволила установить пограничный режим и отслеживать его изменения, выявить состояние гарнизонов, наличие несамоходных средств в населенных пунктах и добыть другие сведения. Например, из донесений погранслужбы было установлено, что в период событий у озера Хасан только на Среднем Амуре находилось до 1500 различных несамоходных плавсредств (рыбацкие лодки, шаланды), которые могли быть использованы для организации переправ через Амур. В этих радиосетях также проходила информация по деятельности в приграничных районах партизанских сил Китая. В частности, в 1937 году прошли донесения о выходе к границе крупной группировки китайских войск под командованием Линь Бяо. Перейдя границу, они были интернированы советской стороной[476].

С февраля 1941 года радиоотряд Каспийской военной флотилии получил дополнительное задание по разведке вооруженных сил северных военных округов и полицейской сети Ирана, а также ВВС Турции. В суточных сводках отряда давались обширные и подробные сведения о дислокации и переходах кораблей, базировании и полетах авиации, отработке задач боевой подготовки. Кроме того, в начале года радиоразведкой была обнаружена полицейская радиосеть, в которой передавалась кодированная и шифрованная информация, содержавшая ценные сведения по вооруженным силам Ирана и Германии[477].

Таким образом, приведенные результаты деятельности сил и средств отечественной морской РЭР на советском этапе ее становления (1936–1939 гг.) свидетельствует о правильности действий командования флотов по ее реорганизации в 1935–1936 годах – вывода из состава Службы наблюдения и связи и подчинение разведывательным отделам флотов; увеличения штатов береговых частей РЭР; комплектования их подготовленным командным составом; улучшения технического оснащения и бытовых условий. Принятие данных мер оказалось вполне оправданным, способствуя подъему авторитета радиоразведки среди других видов разведки флота и повышению эффективности разведывательного обеспечения.

Наличие значительных результатов в деятельности сил и средств радио-разведки советского ВМФ в межвоенный период не осталось без внимания вышестоящего командования, и нашло отражение в поощрениях ее руководящего состава. Так, в августе 1936 года Центральный исполнительный комитет СССР наградил большую группу командного, начальствующего состава РККА. Среди награжденных орденом «Красной Звезды» были командиры берегового радиоотряда Краснознаменного Балтийского флота интендант 1 ранга И.А. Авраменко и радиоотряда Тихоокеанского флота майор П.Н. Елков; орденом «Знак Почета» награжден командир радиоотряда Черноморского флота майор Д.В. Кашанов. Значительно возросшие возможности радиоразведки в 1937 году отмечались и на страницах центральных военно-научных изданий[478], ориентируя на необходимые мероприятия по обеспечению скрытности действий своих сил. В 1939 году береговой радиоотряд КАФ был признан лучшей частью флотилии, а его разведывательная деятельность оценивалась штабом и командованием флотилии положительно.

Вместе с тем, необходимо отметить тот факт, что на некоторых флотах значение радиоразведки руководством флота в некоторой степени недооценивалось. В первую очередь это касается одного из важнейших элементов оперативной (боевой) подготовки – флотских учений, где должно отрабатываться решение задач, стоящих перед флотом с участием и во взаимодействии всех его сил и средств. Однако, например, на Северном флоте до 1939 года силы и средства морской РЭР в учениях не задействовались, а первое же их участие в таковых выявило неготовность решать поставленные задачи. Напротив, с самого начала развертывания сил и средств морской РЭР на Краснознаменном Балтийском и Черноморском флотах они привлекались к учениям флота.

Так, в период с 22 января 1929 года по январь 1930 года был осуществлен переход с Балтийского на Черное море вокруг Европы линкора «Парижская коммуна» («Севастополь») и крейсера «Профинтерн» («Красный Крым»). На этот переход была выделена группа радиоразведчиков КБФ в составе главного старшины Т.Г. Савалина и старшин 2 статьи А.Ф. Никулина, Выбрина и Гриневича. В ее задачи входило обеспечение командования отряда кораблей разведывательными сведениями об обстановке в районе перехода и слежение за радиосвязью разведываемых сил, слабо прослушиваемой береговыми постами радиоразведки. Это была первая в советском ВМФ специально организованная группа для ведения РЭР с боевых кораблей. С поставленными задачами она справилась хорошо, а ее командир – Савалин – за успешное их выполнение награжден ценным подарком (часами).

После переподчинения разведке флота в середине 1930-х годов радио-разведка КБФ все чаще стала привлекаться к флотским и даже окружным учениям. Например, в 1936 году группа радистов отдельного радиоразведывательного отряда флота в составе двадцати человек обеспечивала двусторонние учения Киевского и Ленинградского военных округов; все радиоразведчики получили поощрения от командования Ленинградского военного округа. В 1937 году линейный корабль «Марат» совершил поход в Великобританию, в котором участвовала и радиоразведывательная группа берегового радиоотряда КБФ (матросы Лавров, Григорьев и др.), успешно выполнившая поставленные задачи.

В результате регулярного привлечения к учениям флота сил и средств радиоразведки Черноморского флота оценка их работы в ходе мероприятий оперативной (боевой) подготовки, как правило, была положительной. Готовность выполнять поставленные разведывательные задачи на учениях осенью 1936 года подтвердил также радиоотряд ТОФ. Сведения радиоразведки в учении по отражению десанта условного противника в районах Приморья и его заливов с одновременными действиями подводных лодок на удаленных коммуникациях получили высокую оценку командования флота.

В сентябре 1939 года продолжительность действительной срочной службы в частях РЭР советского ВМФ была установлена в пять лет, в то время как в других береговых частях флотов период срочной службы оставался черехгодичным. Увеличение срока службы радиоразведчиков сыграло положительную роль в период Великой Отечественной войны, когда с началом военных действий в радиоотрядах продолжали службу высокоподготовленные, опытные специалисты-радиоразведчики они стали тем ядром, которое обучало молодое пополнение, поступавшее в течение всей войны и вынесло основную тяжесть боевой работы радиоразведки.

Таким образом, исследование исторического опыта развития сил и средств отечественной морской радиоэлектронной разведки в период восстановления и развития советского ВМФ позволило получить следующие научные положения и выводы.

Во-первых, анализ документов из фондов архивов позволил уточнить дату создания первой в советском ВМФ береговой части радио и радиотехнической разведки: вместо получившей распространение в отечественной историографии – 27 сентября 1927 года – таковой является 15 декабря 1927 года; уточнены и данные о ее названии, каковым считается «Радиопеленгаторная станция № 3», а фактически – Информационная разведывательная станция.

Во-вторых, исследование позволило выявить и обосновать этапы развития и стадии реорганизации отечественной морской РЭР в период восстановления и развития советского ВМФ, включая переходный этап в 1918–1925 годах.

Этапами развития предлагается считать:

1925–1936 года – этап восстановления радиоразведки, характерный формированием сил и средств морской РЭР на флотах, их деятельностью в составе Службы наблюдения и связи, первыми успехами в специальной работе, способствовавшими их количественному росту и подчинению в оперативном отношении разведывательным отделам флотов;

1936–1939 года – советский этап становления, характерный выводом сил и средств морской РЭР из состава Службы наблюдения и связи и их подчинением разведывательным отделам флотов, что также привело к их новому количественному росту и качественным изменениям в результатах деятельности.

Стадиями реорганизации радиоразведки предлагается считать:

1929–1932 года – первая стадия реорганизации, которая выразилась в создании базовых элементов системы флотской РЭР – информационных радиоразведывательных центров; увеличении их сил и средств; начале подготовки кадров; разработке и производстве технических средств разведки; подчинении в оперативном отношении разведывательным отделам флотов. Фактором, способствовавшим первому этапу реорганизация, явилась тенденция к упорядочиванию, централизации управления деятельностью радиоразведки на флотах.

1935–1936 года – вторая стадия реорганизации радиоразведки, которая заключалась в выводе сил и средств морской РЭР из состава Службы наблюдения и связи и формировании в самостоятельные части флотов – радиоразведывательные отряды флотов, а впоследствии – в береговые радиоотряды флотов с непосредственным подчинением начальникам разведывательных отделов флотов. Факторами, повлиявшими на необходимость проведения второй стадии реорганизации, явились недостатки организационно-штатной структуры морской РЭР и ее деятельности на флотах, что обусловливалось отсутствием теории флотской радиоразведки, а следовательно, неясностью ее задач, возможностей и роли в современном военном искусстве; как следствие – различные подходы к ее построению на флотах и типичные недостатки: несоответствие задачам уровня технического оснащения и материально-технической базы, ошибки обоснованности разнесения элементов, низкие мобильность и оперативность, нехватка кадров, незнание языков и др.

В-третьих, увеличение возможностей сил и средств РЭР советского ВМФ вследствие удачно проведенной первой стадии реорганизации, а также их вывод из состава Службы наблюдения и связи флота и включение в систему разведки флота явилось организационным выражением, закрепившем переход в этой области от радионаблюдения за противником (функции Службы наблюдения и связи) к радиоразведке, как к принципиально новому специальному виду разведки. Это привело к улучшению результатов ведения радиоразведки и в целом к повышению эффективности флотской разведки, подтвердив правильность реорганизаций и новой направленности ее развития. Все же, достаточно определенно можно сказать, что организационно-штатная структура радиоразведки, кадровая политика, ее материально-техническая база, способы и методы еще требовали дальнейшего совершенствования.

В-четвертых, как на этапах зарождения и становления морской РЭР в российском императорском флоте, где успешности ее развития и деятельности во многом способствовали энтузиазм и целеустремленность довольно узкого круга лиц, причем именно на уровне флотов, так и на этапах ее восстановления (1925–1936 гг.) и становления (1936–1939 гг.) в советском ВМФ, личные качества ее руководителей на флотах определяли вектор и стремительность эволюционных процессов. Данные обстоятельства позволяют предположить наличие тенденции прогрессивного развития сил и средств отечественной морской РЭР лишь при условии активного участия в данном процессе ее руководителей, в первую очередь флотского уровня.