День «Д» для терроризма

Если британское разведывательное сообщество оказалось в затруднительной ситуации в послевоенный период (сокращенное финансирование, большие обязанности, непростые отношения с лейбористским правительством и скудная информация о своем новом советском враге), то перед МИ-5 встала еще более близкая угроза. Недавно рассекреченные разведывательные документы показывают, что в конце войны главным приоритетом МИ-5 была угроза терроризма, исходившая с Ближнего Востока, особенно от двух главных еврейских (или сионистских) террористических группировок, действовавших по мандату Палестины, которая оказалась под контролем Великобритании в 1921 г. Эти группировки носили названия Иргун Цваи Леуми («Национальная военная организация» или коротко: Иргун) и Лехи (на иврите «Борцы за свободу Израиля»), которую англичане также называли «бандой Штерна» по имени ее вождя-основателя Авраама Штерна. Члены группировки Иргун и «банды Штерна» считали, что политика Великобритании в Палестине в послевоенные годы, препятствующая созданию независимого еврейского государства, узаконивает применение насилия в отношении британцев.

Когда Вторая мировая война близилась к концу, МИ-5 стала получать поток разведывательных донесений, предупреждающих о том, что Иргун и «банда Штерна» не просто планируют акты насилия по мандату Палестины, а собираются устраивать нападения на территории самой Великобритании. В апреле 1945 г. срочное сообщение из SIME содержало предупреждение о том, что Победа в Европе (День Победы, V-day) будет Д-днем (днем начала операций) для еврейских террористов на Ближнем Востоке. Затем весной и летом 1946 г. одновременно с острой эскалацией насилия в отношении англичан в Палестине МИ-5 получила достоверные донесения из SIMЕ о том, что Иргун и «банда Штерна» планируют отправить пять террористических «ячеек» в Лондон «работать, как IRA».

Пользуясь их собственными выражениями, террористы намеревались «бить собаку в ее собственной конуре». Донесения SIME были сформированы на основе допроса схваченных боевиков Иргун и «банды Штерна», местных агентов полиции в Палестине и благодаря связям с официальными сионистскими политическими группировками вроде «Еврейского агентства». В них утверждалось, что среди объектов для убийства значатся министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин, которого считали главным препятствием к созданию еврейского государства на Ближнем Востоке, и сам премьер-министр. До своего ухода в отставку с поста генерального директора МИ-5 сэр Дэвид Петри предупреждал, что всплеск насилия против англичан в Палестине, планируемое расширение операций Иргун и «банды Штерна» и перенос их на территорию Великобритании означают, что «явно виден сигнал опасности». Новый генеральный директор МИ-5 сэр Перси Силлитоу был настолько встревожен, что в августе 1946 г. лично проинформировал премьер-министра о сложившейся ситуации, предупредив его, что кампанию политических убийств в Великобритании нужно рассматривать как реальную возможность и что его собственное имя, по имевшимся данным, находится в списке объектов нападения «банды Штерна»¹².

Список «достижений» Иргун и «банды Штерна» во время войны гарантировал, что МИ-5 серьезно отнеслась к этим предупреждениям. В ноябре 1944 г. «банда Штерна» убила британского статс-секретаря на Ближнем Востоке лорда Мойна, когда он возвращался на арендуемую виллу после официального ланча в Каире. Мойн, наследник династии Гиннесс, был состоятельным человеком со связями, и его убийство вызвало бурную реакцию у Черчилля. Глава страны в годы войны поддерживал сионистов и с начала 1900-х гг. знал сионистского политического лидера Хаима Вейцмана (который позднее станет первым президентом Израиля), когда сам он был членом парламента, а Вейцман – преподавателем в Манчестерском университете, но, несмотря на свое личное возмущение гангстерами из «банды Штерна», он призывал к выдержке. Однако за убийством Мойна последовала эскалация насилия в Палестине: после инцидентов против англичан боевики Иргун и «банды Штерна» подверглись кровавой расправе. В середине июня 1946 г. после нападений боевиков Иргун на пять поездов и десять из одиннадцати мостов, соединяющих Палестину с соседними государствами, у Лондона кончилось терпение. Британские вооруженные силы провели массовые аресты по всей Палестине (операция под кодовым названием «Агата»), которые достигли своей кульминации 29 июня – дня, известного как «черный шаббат», потому что это была суббота, когда были арестованы свыше 2700 руководителей и рядовых членов сионистского движения, а также членов еврейской подпольной военной организации (Хагана) и их ударных отрядов (Палмах). Ни один из лидеров Иргун или «банды Штерна» не попался во время этой облавы, и в результате аресты только подтолкнули их к более жестоким ответным действиям. 22 июля боевики Иргун нанесли сокрушительный удар (операция под названием «Птенец») в сердце британской власти в Палестине, взорвав бомбу в гостинице «Царь Давид» в Иерусалиме, в которой размещалось официальное британское руководство по мандату в Палестине и которая служила штаб-квартирой британской армии в Палестине и всех разведывательных служб, работавших там¹³.

Взрыв был спланирован руководителем Иргун Менахемом Бегином, который позднее стал шестым премьер-министром Израиля и лауреатом Нобелевской премии мира совместно с президентом Египта Анваром Садатом. Утром 22 июля шесть молодых бойцов Иргун вошли в гостиницу, переодетые арабами, неся молочные бидоны, набитые пятьюстами фунтами взрывчатки. В 12:37 они взорвались, снеся юго-западный фасад здания, отчего произошло обрушение нескольких этажей гостиницы, приведшее к смерти 91 человека, включая английских гражданских лиц, арабов и евреев – некоторые из них были изувечены до неузнаваемости, – и 45 человек получили ранения. Позже Бегин утверждал, что он предупреждал о взрыве, но его предупреждения были проигнорированы британскими властями: перед взрывом молодая представительница Иргун по имени Адина Хай-Ниссан сделала три телефонных звонка на коммутатор гостиницы, а также во французское консульство и газету «Палестина пост». Но на самом деле – и ее боссы-террористы прекрасно это знали – организация Иргун делала так много предупреждений, что британская полиция их уже не рассматривала всерьез, и взрыв прогремел через пятнадцать минут после прозвучавшего предупреждения, оставив мало времени на эвакуацию¹⁴.

Главный секретарь Палестинского мандата сэр Джон Шоу, который едва не погиб при взрыве и ушел затем работать в МИ-5, твердо стоял на том, что не получал предупреждения о взрыве, – частным порядком он записал в досье МИ-5, что рассматривал возможность предъявить иск Бегину за клевету в его книге «Бунт» (1951), в которой он утверждал, что Шоу не обратил внимания на их предупреждение. Шоу наглядно описал члену парламента лейбористу Ричарду Кроссману, как он потерял во время взрыва почти сотню своих «лучших офицеров и старых друзей», а непосредственно после него помогал откапывать истерзанные тела из-под обломков и побывал на тринадцати похоронах всего за три дня. Взрыв был таким мощным, что тело генерального почтмейстера было выброшено из гостиницы через улицу на здание, где размещалась Молодежная христианская организация, со стен которого его останки пришлось буквально соскребать. У одного служащего отеля лицо было почти полностью разрезано надвое осколками летевшего стекла. На одной фотографии, сделанной на месте трагедии, можно увидеть машинистку, сидящую на груде обломков с отрубленными пальцами, все еще лежащими на клавиатуре пишущей машинки. В послевоенных дневниках Гая Лиддела говорится, что после взрыва Шоу срочно улетел в Лондон, где он проинформировал JIC: «Он [Шоу] был явно сильно потрясен произошедшим с ним недавно. Главной идеей его выступления, [адресованного] JIC, была его убежденность в том, что палестинские арабы не пойдут на компромисс. Он был уверен, что нам повезло, что похороны арабов – жертв теракта в гостинице «Царь Давид» – прошли без серьезных инцидентов. Он считал вполне вероятным, что, хотя арабы знают, что в уличном бою с евреями они не могут надеяться на победу, они могут в любой момент совершить какой-нибудь акт насилия, который приведет к тому, что обстановка «вспыхнет». Это может даже привести к Священной войне».

По количеству жертв взрыв в гостинице «Царь Давид» был одним из самых зверских террористических актов, от которых пострадали англичане в XX в. Это также был прямой удар по британской разведке и ее работе по борьбе с терроризмом: и у МИ-5, и у SIS в этой гостинице были свои офисы¹⁵.

Вслед за этим взрывом Иргун и «банда Штерна» провели серию операций за пределами Палестины, как и предупреждали донесения, поступавшие в МИ-5. В конце октября 1946 г. ячейка Иргун, действовавшая в Италии, взорвала посольство Великобритании в Риме, а в конце 1946 г. – начале 1947 г. провела ряд диверсий на британских военных транспортных маршрутах в оккупированной Германии. В марте 1947 г. боевик Иргун оставил бомбу в Колониальном клубе у Сент-Мартин-Лейн в центре Лондона, которая, взорвавшись, выбила в клубе окна и двери и ранила нескольких человек. В следующем месяце женщина, состоявшая в Иргун, оставила огромную бомбу, состоявшую из двадцати четырех брикетов взрывчатки, в министерстве по делам колоний в Лондоне. Бомба не взорвалась, потому что сломался ее таймер. Начальник особого отдела Леонард Берт подсчитал, что если бы она взорвалась, то это повлекло бы за собой количество жертв, сопоставимое со взрывом в гостинице «Царь Давид», – но на этот раз в центре Уайтхолла. Приблизительно в это же время несколько выдающихся английских политиков и общественных деятелей, связанных с Палестиной, получили угрозы для жизни от «банды Штерна», которые пришли на их домашние адреса и в офисы. Наконец, в июне 1947 г. «банда Штерна» начала кампанию рассылки взрывчатки в письмах – в общей сложности таких бомб была двадцать одна, – адресованных всем выдающимся членам кабинета министров. Две серии таких бомб были отправлены из подпольной ячейки в Италии. Некоторые бомбы из первой серии дошли до адресатов, но не привели к несчастным случаям. Сэра Стаффорда Криппса спасла сообразительность его секретаря, который настороженно отнесся к пакету, внутри которого что-то шипело, и положил его в ведерко с водой. Заместитель главы Консервативной партии сэр Энтони Иден носил с собой бомбу в письме целый день в своем портфеле, думая, что это циркуляр Уайтхолла, с прочтением которого можно подождать до вечера, и понял, что это такое, лишь когда получил от полиции предупреждение о запланированном акте такого рода, основанное на информации, предоставленной МИ-5. Генерал Ивлин Баркер – бывший командующий британскими сухопутными войсками в Палестине – спасся, потому что его жена почувствовала странный запах – пороха, – когда открывала утреннюю почту, и вызвала полицию. Ни одна из бомб второй серии не дошла до своих адресатов, но специалисты по баллистике в министерстве внутренних дел установили, что все они несли в себе смертельный заряд¹⁶.

Участие МИ-5 в борьбе с сионистским терроризмом предлагает шокирующую новую интерпретацию истории начала холодной войны. На всем протяжении холодной войны приоритет разведывательных служб Великобритании и других западных держав лежал в сфере контрразведки, но, как теперь можно увидеть, в ключевом переходном периоде от мировой войны к холодной войне МИ-5 заботило в первую очередь противодействие терроризму. Эта тайная глава в истории холодной войны и конца Британской империи стала явной лишь недавно после рассекречивания документов МИ-5, которое также открыло удивительную новую главу в истории современного международного терроризма. Большинство исследований по этой теме наводят на мысль, что серьезный террор начался в июле 1968 г. с угона самолета израильских авиалиний «Эль Аль» палестинскими террористами. Фактически, как можно судить по документам МИ-5, он начался более чем на двадцать лет раньше. В годы, последовавшие за 1945 г., возглавляемые евреями террористические группы в Палестине намеренно стремились сделать свой конфликт с англичанами международным. Инфильтрацию и радикализацию связанного с терроризмом меньшинства с Ближнего Востока – столь распространенные среди террористических групп в наше время – Великобритания пережила полвека назад¹⁷.