Пока, Фелек! Post scriptum

Вдова первого чекиста не имеет в себе такого напряжения и огня, как он. Считающаяся очень серьезной и саркастической женщиной, она работает, как муравей – так же, как когда-то Феликс – в Институте Маркса – Энгельса – Ленина, потом в

Исполкоме Коминтерна. Одна из немногих оставшаяся в живых после безумия «польской операции», она живет в Кремле с сыном Яном, невесткой Любовью⁵⁵⁹ и внуками. Квартира в таком специфическом месте имеет свои плюсы и минусы. Среди кремлевских семей царит атмосфера пригрезившейся когда-то Николаю Чернышевскому коммуны, и даже – учитывая сильный идеологический подтекст – секты. Совместные обеды, пьяные разговоры, групповые выезды на каникулы, взаимная опека над детьми. И непрерывное наблюдение, сплетни, романы, измены, домашние скандалы – осознавая при этом, что весь обслуживающий персонал от коменданта до уборщицы являются сотрудниками службы безопасности. «Кремль был городком с невиданно тесными связями между людьми»⁵⁶⁰ – пишет Монтефиоре. Все в границах личного темперамента. Сталин часто заходил к Кагановичам, очень гостеприимной была семья Микояна, но, например, Молотовы предпочитали более замкнутый образ жизни. Дзержинские тоже были тихими и скромными.

В 1941 году Софья становится руководителем радиостанции им. Тадеуша Костюшко. Когда через два года в Москве образуется Польский национальный комитет, в известной степени «преемник» Польского бюро и белостокского Польревкома 1920 года, его призывы к полякам передаются именно этой радиостанцией. Дзержинская чувствует себя обязанной исполнить мечту своего мужа о красной Варшаве. На сей раз воплотившуюся в жизнь.

В 1946 году Софья выходит на пенсию, но еще несколько раз посещает родину как представитель польских коммунистов в СССР⁵⁶¹. В 1958 году Дзержинским приходится покинуть Кремль, потому что уже три года он является музеем. Постепенно из него уезжают все коммунистические семьи. Они получают две небольшие квартиры в новостройке (одну Софья, вторую – Ян с женой и детьми). В 1960 году – через два года после переезда и за восемь лет до смерти Софьи – преждевременно умирает Ясик, Ян Дзержинский. Как и отец от инфаркта и тоже в возрасте сорока девяти лет. Оба – сын и мать – будут похоронены на Новодевичьем кладбище в Москве.

Ян закончил Военно-инженерную академию, но большую часть жизни проработал в Исполкоме Коминтерна, потом в отделе кадров ЦК ВКП(б) и КПСС⁵⁶². Польский он знал прекрасно – в доме Дзержинских всегда разговаривали на родном языке – и бывал в Польше в качестве переводчика. Два раза в 1956 году: сначала в конце марта – начале апреля, информируя Кремль о волнениях в польском обществе, потом – во время оттепели в октябре, когда в Варшаву за день до VIII пленума ЦК ПОРП прибыл Никита Хрущев, чтобы остро поговорить с представителями польского правительства. Дзержинский был тогда переводчиком I секретаря ЦК советской партии и написал подробный отчет о его известном разговоре в Бельведере с Владиславом Гомулкой. Разговоре, во время которого Хрущев предостерег, что бунтующей Польше грозит интервенция Красной Армии, а Гомулка проявил твердость, дав понять советскому руководителю, что не позволит вмешиваться во внутренние дела Польши⁵⁶³.

В одной из квартир, унаследованных от родителей и бабушки сейчас живет внук Феликса Эдмундовича Феликс Янович – старший сын Яна и Любови, родившийся в 1937 году. Он известный в мире орнитолог, профессор Московского университета им. Ломоносова. У них с женой Ириной двое детей: Кирилл, по образованию ихтиолог, и Ольга скрипачка в одном из московских оркестров. У Кирилла, в свою очередь, сын Станислав, у Ольги двое сыновей: Слава и Ванюшка. Младший сын Яна, Федор, 1947 года рождения – математик и программист. Он с женой живет в другой унаследованной квартире, в том же доме, что и его брат Феликс.

Планы Кремля в отношении подчиненных народов просты: они должны быть социалистическими по форме и национальными по содержанию. В Польше на эту роль идеально подходит Дзержинский, поэтому представляемый перед войной как красный палач России, теперь он начинает преподноситься как один из главных национальных героев. Его культ, силой насаждаемый властями, лишь усиливает неприязнь, и даже ненависть среднего гражданина ПНР к самому известному соотечественника-коммуниста.

В июле 1951 года исполняется 25 лет со дня смерти «рыцаря революции». Партия и правительство готовят к этой дате много интересного. Изданы Письма сестре Алъдоне, Собрание сочинений Дзержинского, а также Рассказы о Дзержинском, в частности, с новеллой-апофеозом Тадеуша Боровского, который планировал также написать биографическую повесть о Феликсе, но в начале июля, разочаровавшись в системе, в которую поверил, он открыл газ. Выходит также томик стихов Вечное пламя – антология признанных советских и польских авторов, которые впоследствии будут стыдиться своих произведений⁵⁶⁴. Здесь можно вспомнить хотя бы поэму Феликс Александра Безыменского, которую на польский прекрасно перевел Юлиан Тувим. Это ритмическое произведение несет в себе определенную красоту:

Auto

Ko?ysze sie jak ?odka,

G?adko, cichutko

Przestrzen tnie

Kreml – Sownarkom – Narkompros – KC.

Auto

Ko?ysze sie jak ?odka,

Sennie, cichutko

Motor gra…

Stop

WCzK⁵⁶⁵.

В X павильоне Цитадели открывается выставка личных вещей Дзержинского, позаимствованных у семьи и уже больше ей не возвращенных. А польские города, в которых работал Дзержинский, наперегонки шлют в Варшаву доклады, что: открывают мемориальную доску, присваивают имя заводу или школе, ставят в памятном месте бюст. Самым сильным акцентом бума Дзержинского станет памятник в центре столицы.

Конкурс выиграл Збигнев Дунаевский, но не хватило времени на его исполнение – памятник планировалось открыть 20 июля 1951 года, но ни один завод не был в состоянии в течение нескольких месяцев отлить в бронзе огромную фигуру. Поэтому ее сделали из бетона, покрыв бронзовой краской. Планировалось торжественное открытие памятника. Из Москвы – опоздав на один день, из-за чего церемонию пришлось перенести – приехали заместитель председателя правительства Вячеслав Молотов и маршал Георгий Жуков, который потом устроил семье прием. Были приглашены жена и сын Дзержинского с его старшим внуком, а также польская часть семьи во главе с Альдоной и Игнатием. 20 июля в Театре Польском состоялся концерт, на следующий день – открытие памятника с речами Болеслава Берута и Игнатия Дзержинского, а 22 июля, в день праздника Польского комитета национального освобождения – военный парад. Трехдневные мероприятия собрали шестидесятитысячную толпу. Во время закрытого приема для избранных, когда атмосфера уже разрядилась, начали обсуждать обстоятельства смерти Феликса. Один из польских коммунистов, уже сильно навеселе, шепотом уверял семью, что Сталин ликвидировал его лично – в перерыве последнего пленума всадил ему две пули в живот.

Ненавистный памятник на площади, переименованной из Банковой в Дзержинского, быстро стал объектом нападок тех, кто не соглашался с навязанным строем. Уже через несколько месяцев после открытия памятника «неизвестные лица» вымазали ему руки красной краской⁵⁶⁶. Но он стоял вплоть до 1989 года. С тем, что после 4 июня его уже никто не охранял, и на постаменте стали появляться оскорбительные и шутливые надписи. «С одной стороны написано» Не возвращайся«, а на другой стороне зловещее» Сейчас вернусь««⁵⁶⁷ – сообщает еженедельник «Солидарность». Было и более свойское: «Пока, Фелек!». В конце концов, 16 ноября власти Варшавы решились на демонтаж. В сознании поляков этот акт имел ранг события, произошедшего неделю назад: падение берлинской стены. На площади собралась большая толпа. Мощный кран сдвинул фигуру, и она вдруг, к общему удивлению, распалась на три части. На металлической петле, закрепленной на стреле крана, как на виселице удержался только бюст. Среди громких аплодисментов и автомобильных гудков толпа кричала: «Повис, наконец его повесили!».

В то время как в Польше с большой помпой отмечали 25-ю годовщину со дня смерти Дзержинского, в России над его гробом стало значительно тише. После великой чистки в собственных рядах и объявления очередных начальников НКВД агентами буржуазии, было решено, что самое лучшее – это оставить службу безопасности в рамках ее непосредственных задач, убрав всю ее романтическую окраску. Уже не было больше «чистых чекистов», остались циничные, услужливые игроки в ведомстве на Лубянке под новым названием: Комитет Государственной Безопасности (КГБ). Только после смерти Сталина, на знаменитом XX съезде в 1956 году, Никита Хрущев объявит о возвращении к «ленинским принципам законности», в которые удобно вписывался Дзержинский. В 1958 году перед зданием на Лубянке устанавливается бронзовый памятник первому чекисту работы скульптора Евгения Вучетича. Сама площадь получила имя Дзержинского сразу после его смерти, а ближайшая станция метро – в 1935 году. Очередной диктатор, Юрий Андропов – желая, по видимому, еще сильнее отмежеваться от сталинизма – охотно пользуется мифом о создателе ВЧК. Он основывает элитный клуб КГБ его имени, где в свободное время собираются офицеры. В 1990 году площадь вновь становится Лубянской, но памятник остается. Однако после неудачного путча Геннадия Янаева, который пытается свергнуть Михаила Горбачева и вернуться к старым порядкам, 22 августа 1991 года жители Москвы на демонстрациях в рамках политического протеста демонтируют памятник. В атмосфере, напоминающей варшавский энтузиазм, его вывозят в Парк искусств, где стоят или лежат повергнутые Сталины и Ленины.

О нем вновь заговорили в 2002 году, когда в 125-ю годовщину со дня рождения Феликса мэр Москвы Юрий Лужков захотел вернуть памятник на Лубянку. В Москве разгорается оживленная дискуссия. Более половины жителей столицы – за, 35 процентов – против. В полемику вступает и Кремль. «К символам прошлого следует относиться с большой осторожностью, – от имени президента Владимира Путина высказывается заместитель главы его администрации Владислав Сурков. – Сегодня одни добиваются возвращения памятника Дзержинскому, а завтра другие потребуют вынести тело Ленина из мавзолея»⁵⁶⁸. Этот голос свидетельствует о беспомощном отношении России к собственной истории.

Несмотря ни на что симпатия россиян к Железному Феликсу выдержала испытание временем. В 2007 году, в 130-ю годовщину со дня рождения Феликса, на телевидении и в газетах появились документальные фильмы и исторические комментарии, а в книжных магазинах продаются изданные к этой дате альбом и полученные из архива Федеральной Службы Безопасности⁵⁶⁹ письма Дзержинского Маргарите Николаевой. В отделах ФСБ все еще висят его портреты. Природа самого ведомства за эти годы почти не изменилась⁵⁷⁰.

В начале октября 2010 года Москва встретила меня прекрасной погодой. Солнце на несказанно лазурном небе приобрело оттенок старого золота. Купола церквей реагировали на его блеск как морские маяки, вспыхивая в разных точках города и заставляя прищуривать глаза. Только в одно месте какой-то самолет выполнял полный разворот, оставляя на небе беленький след в виде нимба – как раз над Кремлем. У памятника генералу Жукову, сидящему на кляче с журавлиными ногами, я заметила две фигуры. Прошло несколько мгновений, прежде чем возникла ассоциация. Ленин был еще более или менее похож. Сталин же – с надутым животом, короткими ножками и выкрашенной в черный цвет гривой волос – годился скорее для водевиля. Оба с приклеенными на лице улыбками приглашали сфотографироваться с собой.

Рядом, на площади Революции, группка пенсионеров, встав в кружок, пела революционные песни. Внешне они напоминали слушателей христианского Радио Мария, только над их головами развевался красный флаг с серпом и молотом. Все столбы вокруг кремлевской стены были облеплены фотографиями Джона Леннона – как раз исполнилось 70 лет со дня его рождения. Для меня это особый знак: периоды детства и зрелости я делила на мрачный Восток и счастливый битловский Запад. Теперь я воочию увидела их конвергенцию.

В расставленных повсюду ларьках шла бойкая торговля. Среди матрешек с грозными лицами коммунистических вождей сверкали белизной зубов голливудские актеры, английские футболисты, российские хоккеисты, президенты западных государств и Николай II. Символика прошлой идеологии перемешана с дешевыми сувенирами: рядом с гипсовым бюстом Ленина сидит пластмассовая кукла Барби или Майкл Джексон. Сталин на фарфоровом бокале хмурит брови, пытаясь кого-нибудь напугать. Выше расположился Пушкин рядом с Телепузиком, а православные святые служат в компании трансформеров.

За триста рублей покупаю майку с Феликсом Дзержинским в форме чекиста и надписью «Будьте бдительны!». Молодой продавец провожает меня словами: «Да благословит Вас Господь».