ХАРАКИРИ
Было это на Амуре, в городе Николаевске. Шёл на улицах города бой с японскими оккупантами. Партизаны сражались отважно. Разгромили они захватчиков.
Был среди наших боец Перекладин. Понимает — конец врагу. Так и есть. Видит Перекладин, вышли на видное место два японских офицера. Ясно — идут сдаваться. И вдруг…
— Что такое?!
Схватили японские офицеры свои японские сабли-мечи, распахнули шинели… секунда — и сами себе животы вспороли.
— Чудеса! — лишь воскликнул боец Перекладин.
Да и другие бойцы застыли. Смотрят. Вот это да! Был среди наших боец Замятин.
— Харакири, — сказал Замятин.
— Что-что?
— Харакири, — повторил Замятин.
Объяснил он Перекладину и другим, что харакири — это способ самоубийства у японских привилегированных дворян-офицеров. Если такой офицер оказывается в безнадёжном положении, если не видит другого выхода, он и вспарывает острым предметом себе живот, то есть совершает себе харакири.
— Значит, харакири — это когда всем крышка, конец всему, — сделал вывод боец Перекладин.
— Конец, конец, крышка, — усмехнулся боец Замятин.
Хоть и разбили наши тогда в Николаевске японских захватчиков, хоть и в других местах наносили удары сильные, однако присылали японские капиталисты новых солдат. Продолжали грабить Дальний Восток японские интервенты. Лишь в конце 1922 года были окончательно изгнаны японские захватчики с советских земель. Садились японские солдаты на корабли. Покидали советские берега.
Случилось так, что боец Перекладин оказался в этот момент у моря. Видел он, как бежали с наших земель захватчики. Смотрел, смотрел Перекладин и вдруг сказал:
— Харакири!
Рядом другие бойцы стояли. Повернулись они к Перекладину. С удивлением на Перекладина смотрят.
— Харакири, — повторил Перекладин. И тут же к бойцам с вопросом: — Уходят (показал на уходящие японские корабли)?
— Уходят.
— Признали своё поражение?
— Признали.
— Значит, крышка им?
— Крышка.
— Погибли мечты и планы?
— Погибли.
— Вот и получается — харакири.
Рассмеялись бойцы:
— Погибли мечты и планы. Действительно — харакири!