ДИПЛОМАТИЯ В ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКОМ КОНФЛИКТЕ
ДИПЛОМАТИЯ В ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКОМ КОНФЛИКТЕ
Виленский вопрос на некоторое время стал одним из главных в международной политике. Франция осторожно поддержала польское правительство, но полностью принять план присоединения Вильни к Польше не согласилась. США не выразили особого интереса в этом деле. Англия выступила 12 октября с протестом (вместе с Францией) против занятия Вильни и призвала Пилсудского и польское правительство к политическому благорассудству.
Польское правительство официально ответило 14 октября правительствам Англии и Франции заявлением о праве жителей Вилен-щины на самоопределение. Тогда правительства Англии и Франции в своей ноте от 18 октября потребовали уже только дезавуировать действия Желиговского. На это польское правительство 19 октября ответило нотой, в которой выразило сожаление в связи с акцией Желиговского. Оно заявило о готовности принять посредничество Лиги Наций в деле заключения перемирия с Литвой и обмена пленными. Пилсудский заявил английскому и французскому послам в Варшаве, что он обещал Виленщине право самоопределения, что Антанту удовлетворило{291}. Однако независимость Средней Литвы никто, кроме Польши, не признал.
Литовское правительство, естественно, расценило захват Вильни как агрессию. Оно отказалось вести какие-либо переговоры с Желиговским, рассчитывая на помощь дружественных стран и на Лигу Наций. Одновременно в Литве готовились к продолжению военных действий. Был объявлен призыв мужчин нескольких возрастов. Несмотря на предыдущие потери, численность литовской армии к ноябрю 1920 года выросла с 17.196 до 25.409 солдат и офицеров. Это позволило сформировать 4-ю дивизию.
Тайно литовцы обратились за помощью к Германии (явно нельзя было по условиям Версальского мира). В Германии сочувственно отнеслись к просьбе Литвы. Бывшие фронтовики, добровольцы Фрайкорпуса и бывшие участники выступления в Прибалтике российско-немецких отрядов Бермондта-Авалова готовы были прийти на помощь Литве. Некоторые немцы, жители Восточной Пруссии добровольцами прибыли в Литву. Даже в Латвии поднялись голоса против Желиговского. Там опасались, что он может захватить еще Двинск и Латгалию, где жило много белорусов и поляков.
Урегулированием виленского конфликта занялась Лига Наций. 11 октября Литва официально внесла свой протест в Лигу Наций против захвата Вильни поляками. Литовское правительство получило ответ, что решение Совета Лиги будет принято после ознакомления с ситуацией на месте и рапорта контрольной комиссии Лиги Наций. Обмен посланиями продолжался и в следующие дни.
Председатель Совета Лиги Наций Леон Буржуа 14 октября пригласил к себе Игнация Падеревского, бывшего премьер-министра, а ныне представителя Польши в Лиге, и заявил ему, что захват Вильни является нарушением обязательств Польши по отношению к Литве, принятых польской стороной. Буржуа пригрозил, что если польские силы не покинут Вильню, то он соберет Совет Лиги Наций для принятия надлежащих мер. Падеревский ответил, что вывод войск, вышедших из подчинения главному командованию, не составит особой проблемы и что он ожидает инструкций от своего правительства. Совет Лиги был удовлетворен таким ответом. А тем временем жалобы литовского правительства продолжали поступать в Лигу Наций.
Наконец, 25 октября Буржуа созвал Совет Лиги Наций для рассмотрения польско-литовского конфликта. 29 октября было принято постановление Совета, по которому на спорной территории следовало провести плебисцит под надзором Лиги Наций. Определение границ территории проведения плебисцита и способа его проведения Совет Лиги оставил за собой. Правительствам Польши и Литвы дали 10 дней для ответа о согласии на такое решение, а пока обе стороны должны были воздержаться от всяких актов насилия{292}.
3 ноября министр иностранных дел Польши Э. Сапега прислал инструкцию польским представителям в Лиге Наций. Польша соглашалась на плебисцит по вопросу государственной принадлежности спорных территорий.
7 ноября делегаты Польши при Лиге Наций И. Падеревский и Ш. Аскенази вручили председателю Совета Лиги Л. Буржуа польскую ноту о согласии на проведение плебисцита. Литовское правительство тоже согласилось с плебисцитом, но при условии, что опрос населения не будет осуществляться севернее линии, установленной в Сувалках 7 октября 1920 года, т.е. в районе Вильни и севернее. А это и была почти вся территория Средней Литвы. 23 ноября представитель Литвы А. Вольдемарас передал Совету Лиги официальную декларацию литовского правительства о плебисците, в которой было заявлено «о литовском характере Вильни». Несмотря на принципиальные различия в позициях Литвы и Польши, Совет Лиги Наций снова направил контрольную комиссию в Варшаву и Ковно.
* * *
С протестом против действий Желиговского выступило и правительство РСФСР. От его имени заместитель председателя российско-украинской делегации на мирных переговорах в Риге Л.Л. Оболенский 29 октября вручил ноту председателю польской делегации Яну Домбскому. В ноте указывалось, что «на территорию, переданную нами Польше (так называемый «польский коридор»), вступили отряды Желиговского», а это «равносильно отрицанию основных начал заключенного Договора о перемирии». Л.Л. Оболенский от имени правительств РСФСР и УССР потребовал:
/Чтобы/ «войска Желиговского, которые, в силу признанного самой Польшей неповиновения их Польскому командованию, представляют собой неоспоримую реальную угрозу прочности заключенного перемирия, были удалены с упомянутой польской территории и вновь на такую не допускались»{293}.
Специально по вопросу о Вильне и действиях генерала Желиговского 11 декабря 1920 года, по поручению правительства РСФСР, глава российской делегации А.А. Иоффе на переговорах в Риге выступил с нотой правительству Польши. В ней сложившаяся ситуация была оценена так:
«Создавшееся в районе Вильно положение не может быть оставлено без внимания Правительством Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Мое правительство вынуждено подчеркнуть, что генерал Желиговский является и продолжает быть генералом польской службы и что он не мог бы вести военных действий без активного содействия Польши, …относительно такого содействия имеются у моего Правительства конкретные и совершенно бесспорные данные. Войска Желиговского являются регулярными частями польской армии. В своем перемирии с Литвой, Польское Правительство взяло на себя обязательство соблюдения перемирия также и за Желиговского и этим уже определенно подтвердило и без того несомненный факт подчинения Желиговского Польскому Правительству.
Мое Правительство считает себя поэтому вправе обратиться к Польскому Правительству с представлениями по поводу действий генерала Желиговского, организующего в непосредственной близости к границам Белоруссии очаг безответственного военного авантюризма, что создает постоянную угрозу спокойствию и безопасности близлежащих Советских Республик»{294}.
Глава польской делегации Ян Домбский 14 декабря ответил на эту ноту, по поручению польского правительства, своей нотой, в которой, в частности, говорилось:
«В ответ на ноту от 11 декабря с.г. № 131 Польское Правительство подчеркивает, что последний абзац статьи 1-й Прелиминарного договора гласит следующее: «Обе договаривающиеся стороны соглашаются, что поскольку в состав земель, расположенных к западу от вышеустановленной границы (между Польшей, с одной стороны, и Украиной и Белоруссией — с другой), входят территории, спорные между Польшей и Литвой, вопрос о принадлежности этих территорий к одному или другому из названных государств подлежит разрешению исключительно между Польшей и Литвой.
Согласно вышесказанному, спорные вопросы между Польшей и Литвой не могут и не должны быть предметом переговоров между Польшей и Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой, тем более служить темой для заявлений последней»{295}.
Тем не менее, Совнарком РСФСР продолжал выступать с заявлениями, фактически направленными на поддержку Литвы в виленском вопросе. На советских картах до конца 1930-х годов белорусская территория, уступленная советской Россией Литве по договору от 12 июля 1920 г., всегда отмечалась как литовская, с Вильней включительно.
Польско-литовский конфликт за Вильно
Советское правительство стремилось к ликвидации Средней Литвы, правда, не имея для этого ни юридических, ни военных возможностей. Но постоянное напоминание о Вильне и Желиговском советской делегацией на переговорах в Риге являлось одним из ее средств давления на польскую делегацию для достижения уступок по другим вопросам.
Советское правительство России пыталось также прямо подтолкнуть правительство Литвы к военным действиям против Польши. Так, 30 января 1921 года наркоминдел Г.В. Чичерин направил ноту правительства РСФСР правительству Литвы. В ней было сказано:
«Российское Правительство не может смотреть без тревоги на продолжающееся неустройство в г. Вильно и его районе, переданном по Договору от 12 июля между Россией и Литвой во власть последней. В тот момент, когда генерал польской армии Желиговский при помощи некоторых польских войск занял Вильно, и в этот город и его район стали стекаться офицеры и солдаты враждебных Российской Республике белогвардейских отрядов, Российское Правительство обратилось с протестом по этому поводу к польскому правительству, возлагая на него ответственность за последствия действий польского генерала Желиговского и его отрядов…
Российское Правительство, однако, не может не обратить также и внимание Литовского Правительства на лежащие на последнем международные обязанности, касающиеся города Вильно и его районов. На основании заключенного между Россией и Литвой Договора от 12 июля Российское Правительство имеет право требовать от Литовского Правительства, чтобы оно приняло все зависящие от него меры, для того чтобы положить конец в этой местности положению дел, представляющему угрозу для безопасности Советских Республик.
Мы выражаем ввиду этого твердую надежду, что Литовское Правительство не допустит появления в Вильно подобных отрядов, которых присутствие там Российское Правительство принуждено рассматривать как недружелюбный по отношению к России акт, угрожающий безопасности Советских Республик»{296}.
Однако литовское правительство на военные меры не решилось.
Суть политики РСФСР в виленском вопросе кратко изложена в телеграмме Г.В. Чичерина полномочному представителю РСФСР в Литве А.Е. Аксельроду:
«Ни на какие международные войска в Вильно мы не согласны, Лиги Наций не признаем, считаем, что все буржуазные правительства более или менее враждебно против нас настроены, чему имеются доказательства.
Основываемся на Прелиминарном договоре, по которому судьба Вильно разрешается исключительно Литвой и Польшей, то есть не допускаются другие державы. Повторяю, что это не означает нашей дезинтересации судьбой Вильно, а только то, что переданная нами Литве Виленщина может перейти к Польше только с согласия Литвы»{297}.
* * *
Белорусские политические деятели по-разному отнеслись к созданию Средней Литвы. Но в любом случае они учитывали, что на ее территории (около 10 тысяч кв. км, с населением 530 тысяч человек) 40% жителей составляли белорусы, почти все остальные — поляки и евреи, тогда как литовцы и русские вместе составляли не более 5%.
Те из них, которые вошли в состав Временной Правительственной Комиссии, увидели возможность оказать влияние на внутреннюю политику этого малого государства, исходя из белорусских национальных интересов, особенно в области просвещения. Весной 1921 года в Средней Литве работали 186 белорусских школ, Виленская белорусская гимназия и Борунская учительская семинария. Бронислав Тарашкевич основал Товарищество белорусской школы.
Местные польские политические деятели (краёвцы) были заинтересованы в поддержке правительства Желиговского белорусским населением на предстоящем плебисците и выборах в учредительный сейм. Поэтому они не препятствовали усилиям белорусов на ниве культуры и просвещения.
Однако белорусские деятели-практики вскоре увидели, что нет никакой надежды на возрождение в Средней Литве белорусской государственности, хотя бы в форме автономного белорусского района. Поняв это, они подали в отставку. Так, в конце декабря 1920 года в отставку ушел В. Ивановский, а в октябре 1921 и Б. Тарашкевич.
Изменился и состав правительственной комиссии. В первой половине января 1921 года ее возглавил уроженец Лидского уезда генерал Стефан Мокжецкий (бывший российский генерал), служивший в 1918 году во 2-м Польском корпусе в России, человек лояльный по отношению к Польше.
Другая часть белорусских национальных деятелей пошла на сотрудничество с правительством Литвы. Ковенское правительство предложило правительству БНР в эмиграции союз против Польши. 30 октября 1920 года правительство БНР создало комиссию по переговорам с Литвой. В результате 11 ноября в Ковно было подписано соглашение между правительствами Литвы и БНР. Литовское правительство официально признало правительство БНР во главе с Вацлавом Ластовским, дало ему и президиуму Рады БНР экстерриториальное право находиться в Ковно (Каунасе). Правительство БНР обязалось поддерживать Литву в ее стараниях освободить Виленский край. Литовское правительство обязалось поддерживать издание на своей территории белорусских газет, создание школ, организацию вооруженных отрядов.
По этому соглашению территориальные споры между обеими сторонами откладывались до момента созыва белорусского учредительного сейма (парламента), который путем переговоров с литовским сеймом или переговоров правительства, назначенного белорусским сеймом, определит литовско-белорусскую границу. Во время плебисцита в Виленском крае о принадлежности этой территории Литве или Польше белорусское правительство обязалось призвать всех белорусов голосовать в пользу Литвы. В местностях Литвы с преобладанием белорусского населения (почти все они были в Виленском крае) предусматривалось создание национально-территориальной автономии{298}.
Однако это белорусско-литовское военно-политическое соглашение, заключенное перед угрозой нового наступления войск Средней Литвы вглубь литовской территории, играло некоторую роль только до определенного момента.