СОВЕТСКО-ПОЛЬСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ В РИГЕ

СОВЕТСКО-ПОЛЬСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ В РИГЕ

Поскольку 12 октября 1920 года в Риге был подписан только договор о перемирии и предварительных условиях мира, то предстояло еще заключить и мирный договор, который подвел бы окончательную черту под советско-польской войной. Поэтому переговоры между советской и польской делегациями возобновились в Риге через месяц, 13 ноября.

Но состав делегаций изменился. К моменту завершения переговоров в марте 1921 года председателем российско-украинской делегации оставался Адольф Иоффе, а членами являлись Яков Ганецкий, Эммануил Квиринг, Юрий Коцюбинский и Леонид Оболенский. Квиринг и Коцюбинский представляли правительство УССР Правительство Польши сократило состав своей делегации до пяти человек: глава делегации Ян Домбский, члены — Станислав Каузик, Эдуард Лехович, Генрик Страсбургер и Леон Василевский.

Белоруссия на переговорах представлена не была. Но, как отмечено выше, полномочия на ведение переговоров от ее имени правительство РСФСР получило еще 10 сентября 1920 года — от Белорусского военревкома. Второй Всебелорусский съезд советов в декабре 1920 года подтвердил решение ВРК о предоставлении делегации РСФСР на переговорах с Польшей права защиты интересов Белоруссии. Другой вопрос, что эта делегация меньше всего беспокоилась об интересах белорусского народа.

16 января 1921 года представители двух советских республик — РСФСР и ССРБ — заместитель наркома иностранных дел РСФСР Л.М. Карахан и заместитель председателя ЦИК ССРБ, нарком по военным делам И.А. Адамович подписали союзный договор. В его преамбуле содержались высокопарные заявления о самоопределении и суверенитете народов, но статьи весьма существенно ограничивали суверенные права Белоруссии, правительство которой уступало их правительству РСФСР Фактически руководство партии белорусских большевиков, подчиненное ЦК РКП и Коминтерну, отказалось от суверенитета ССРБ в пользу РСФСР.

Наиболее важными пунктами союзного договора от 16 января

1921 года были следующие:

«1. Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика и Социалистическая Советская Республика Белоруссии вступают между собой в военный и хозяйственный союз.

3. Для лучшего осуществления указанной в п. 1 цели, оба правительства объявляют объединенными следующие комиссариаты: 1) военных дел, 2) Высший Совет Народного Хозяйства, 3) Внешней торговли, 4) Финансов, 5) Труда, 6) Путей Сообщения и 7) Почт и телеграфа.

4. Объединенные народные комиссариаты обеих Республик входят в состав СНК РСФСР и имеют в Совете Народных Комиссаров ССРБ своих уполномоченных, утверждаемых и контролируемых Белорусскими ЦИК и Съездом Советов.

6. Руководство и контроль объединенных комиссариатов осуществляется через Всероссийский Съезд Советов депутатов рабочих, крестьян и красноармейцев, а также Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, в который ССРБ посылает своих представителей на основании постановления Всероссийского Съезда Советов»^{431}.

Этот договор РСФСР с ССРБ повторял положения аналогичного договора между РСФСР и Украинской ССР от 28 декабря 1920 года о военном и хозяйственном союзе этих республик, об объединении тех же семи наркоматов (с пребыванием их в Москве), с теми же уполномоченными наркоматов в Украине и с тем же руководством наркоматами «через Всероссийские Съезды Советов …и Всероссийский ЦИК». Вот таким образом, Украинская и Белорусская советские республики оказались в полном подчинении и распоряжении не только ЦК РКП(б), но и правительства РСФСР. Соответственно, советская (российско-украинская делегация) могла решать различные вопросы, имеющие отношение к Белоруссии (в том числе территориальные), даже не ставя в известность Совнарком и ЦИК советов ССРБ.

Переговоры в Риге шли медленно, поскольку там решались не только территориальные и политические, но также экономические и другие вопросы. Обе делегации не торопились, ведь военные действия закончились, действовало перемирие, а главное, менялась политическая ситуация в их странах.

Красная Армия разгромила армию Врангеля в Крыму, но внутреннее положение в разоренной и голодной России оставалось напряженным. Не утихали крестьянские восстания. Росло недовольство рабочих и матросов, что вылилось в восстание в Кронштадте, начавшееся в конце февраля 1921 года и продолжавшееся до 18 марта. Полыхала крестьянская война в Тамбовской губернии. Все это заставило советскую делегацию пойти на ряд уступок польской стороне.

Обе делегации поддерживали связь со смешанной военно-согласительной комиссией в Минске и ее председателем с польской стороны полковником Юзефом Рыбаком. Нужно было согласовывать военно-технические вопросы. А в это время на территории Белоруссии действовала армия С. Булак-Балаховича, происходило Слуцкое вооруженное выступление. Затем пришлось заниматься вопросами о семи сахарных заводах на Волыни, принадлежность которых не была еще решена.

26 ноября 1920 года министр иностранных дел Польши Э. Сапега обвинил советскую делегацию в затягивании переговоров методом постоянных протестов (посредством нот Иоффе) и в использовании переговоров (а также протестов) в целях пропаганды. Категорически отвергнув все обвинения, выдвигавшиеся советской стороной, Сапега заявил, что польское правительство «возобновило переговоры с искренним желанием положить конец войне». В его ноте говорилось:

«В противоположность тому, что происходит в России, Польское Правительство уже демобилизовало семь призывных возрастов и таким образом уменьшило свою вооруженную силу, полагая, что она ему не понадобится для того, чтобы поддержать выполнение и развитие прелиминарных условий, уже подписанных в Риге. Однако теперешняя тактика Советской делегации порождает сомнение в искренности Советского Правительства достигнуть окончательного прекращения состояния войны».

Польский министр от имени правительства предложил скорее начать реальные переговоры, во-первых, с установлением срока, когда должен быть заключен мир, и во-вторых, обсудить вопросы «о военных гарантиях, имеющих целью упрочить состояние мира»^{432}.

В ответ нарком иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерин и заодно (формы ради) председатель Совнаркома и нарком иностранных дел УСР Х.А. Раковский 1 декабря направили по радио ноту Сапеге, а 3 декабря опубликовали ее в газете «Известия». В ноте Польша обвинялась (вполне справедливо) в поддержке «банд Петлюры и Балаховича» и в нарушениях договора в связи с выводом войск. Обвинения польского министра отвергались и предлагалось председателям обеих делегаций «указать заранее программу мирных переговоров», что ускорило бы ход конференции^{433}.

Внимание участников конференции в Риге отвлекали и ноты Совнаркома РСФСР по поводу захвата Вильни войсками генерала Желиговского. Например, в одной из нот Иоффе (от 16 декабря) даже прозвучало обвинение в том, что «в так называемую 3-ю литовско-белорусскую дивизию Желиговского (такой дивизии вовсе не было — Авт.) вступают беглецы из армии Балаховича и, по имеющимся точным сведениям, интернированные солдаты Балаховича польскими властями переправляются в ту же армию Желиговского»^{434}. Это не соответствовало реальному положению вещей.

На фоне интенсивной переписки и взаимных обвинений происходили сами переговоры о мире. Первое пленарное заседание мирной конференции состоялось 17 ноября 1920 года. На этот раз в составе польской делегации депутатов сейма уже не было. Было принято решение о создании четырех комиссий: 1) территориальной, 2) юридическо-политической, 3) финансово-экономической, 4) по обмену пленных, заложников и беженцев.

Основные вопросы территориального характера и признания Польшей советских республик Украины и Белоруссии были решены в договоре о предварительных условиях мира, поэтому теперь главным образом решались вопросы экономического характера. Но это не исключало споров по политическим и военным вопросам, о чем свидетельствуют ноты и протесты.

Переговоры носили острый, а иногда и драматический характер. Были моменты, когда дело могло закончиться их полным разрывом. Но тактика негласных встреч руководителей делегаций позволила достигать компромиссов, которые затем оформлялись на заседаниях комиссий и на пленарных заседаниях. По-прежнему Иоффе и Домбский разговаривали между собой по-немецки.

На первом этапе работы мирной конференции польская сторона предложила внести поправки при точном определении пограничной линии, установленной договором о прелиминарных условиях мира. Иоффе не отверг этих предложений, так как они давали возможность советской делегации требовать уступок в финансовых и хозяйственных вопросах. Польская сторона стремилась исправить границу в Белоруссии в пределах бывшей Виленской губернии — в районе Радошковичей (северо-западнее Минска) и в обширной Туровской Пуще в Полесье, а также на небольших участках на Волыни. Всего требования польской стороны составляли до 10 тысяч квадратных километров^{435}.

Эти требования подкреплялись ходатайствами жителей приграничной зоны к польским властям оставить их селения на польской стороне границы. Такие петиции были поданы от жителей западной части Лепельского уезда и части Минского уезда. В конце января 1921 года в Варшаву прибыла делегация Минского уезда с требованием при заключении мира учесть пожелания населения о включении этой территории в состав Польши. Иоффе даже отметил в своей ноте от 16 декабря 1920 года, что правительство Польши «принимает представителей помещиков из Белоруссии под видом представителей белорусского народа».

Но главное место на конференции заняло обсуждение финансово-экономических вопросов. Стороны спорили из-за имущества, вывезенного во время мировой войны с территории Польши в Россию, о компенсации ущерба, причиненного военными действиями, а также о возвращения культурных ценностей, вывезенных в Россию после восстаний 1794 и 1830-31 годов. Советские делегаты отказывались от компенсаций полякам за войну 1919-20 годов, утверждая, что эту войну «развязал империализм». Словом, тем для споров хватало. Однако Белоруссию при этом никогда не вспоминали, как будто бы ее не существовало на свете.

Время шло, и нужно было решить вопрос о продлении перемирия. Поскольку и Россия, и Польша были истощены войной, обе делегации пошли на это. 24 февраля 1921 года они подписали соответствующий протокол. Суть протокола заключалась в одном абзаце:

«Заключенное между сторонами перемирие автоматически продолжается до момента обмена ратификационными грамотами окончательного мирного договора, и каждая из сторон имеет право отказаться от перемирия с предупреждением за 42 дня»^{436}.

24 февраля было подписано соглашение о репатриации на родину из РСФСР, УССР и Польши всех пленных, интернированных и эмигрантов.

В тот же день обе делегации в полном составе подписали дополнительный протокол об исполнении статьи 1 договора о прелиминарных условиях мира, т.е. о проведении линии границы на местности. Для этого была создана смешанная пограничная комиссия из представителей обеих сторон. На разные участки границы назначались подкомиссии, подчиненные смешанной пограничной комиссии. Местом пребывания последней был избран Минск. Дополнительный протокол указывал, какими документами нужно пользоваться для определения линии границы, а также разъяснениями старожилов. Рекомендовалось: «земли единоличных владельцев… включать в состав хозяйственных единиц ближайших селений». Протокол был составлен на русском, украинском и польском языках. Все три текста считались аутентичными.

На последнем этапе переговоров советская сторона по указанию Ленина пошла на уступки. Сам вождь большевиков сказал об этом в речи 28 февраля 1921 года на пленуме Московского совета рабочих и крестьянских депутатов:

«Мы ни на минуту и ни на йоту своих военных сил не уменьшим и не ослабим, в то же время не боясь делать несколько больше уступок по отношению к буржуазной Польше, лишь бы оторвать рабочих и крестьян Польши от Антанты и доказать им, что рабоче-крестьянская власть национальной грызней не занимается»^{437}.

Это называется «делать хорошее выражение лица при плохой игре». Наркоминдел Чичерин в своей телеграмме от 25 февраля уполномоченному наркомата в Германии В.Л. Коппу выразился более откровенно:

«ЦК принял решение всячески ускорять подписание договора с Польшей, ибо мы в первую очередь стремимся создать мирное положение на всех фронтах и желаем мира с Польшей возможно скорее»^{438}.