ВИЗИТ ПИЛСУДСКОГО В МИНСК И НАДЕЖДЫ НА ПЕРЕМЕНЫ
ВИЗИТ ПИЛСУДСКОГО В МИНСК И НАДЕЖДЫ НА ПЕРЕМЕНЫ
Кульминацией этих ожиданий стал приезд главы Польского государства. 18-19 сентября 1919 года Пилсудскйй находился в Минске, где участвовал в торжествах по случаю взятия города польскими войсками. Пилсудскйй считал Минск «сердцем Белоруссии».
Минский магистрат подготовился к встрече начальника Польского государства и верховного главнокомандующего Войска Польского, составил программу его пребывания в Минске. Подготовились и деятели белорусского национального движения, представители других групп населения. Русскоязычная газета «Минский курьер» сообщила 18 сентября:
«Минск с самого утра приобрел праздничный вид: все здания украшены флагами, зеленью, транспарантами. Везде видны портреты Начальника государства»{100}.
Газета «Звон» высказала ожидания деятелей белорусского национального движения:
«Для нас, белорусов, приезд в Менск создателя польского войска и независимой Польши имеет особое, историческое значение… Польша имела великих людей. Они провозгласили в темной неволе свой лозунг «За нашу и вашу свободу», шли за нее на смерть. Мы хорошо знаем, что и Костюшку, и Мицкевича, и повстанцев… дала Польше белорусская земля. На белорусской земле вырос и Пилсудский… Пилсудский должен помочь нам, приняв программу белорусской государственности».
Кстати, Пилсудский хорошо знал беларуский язык. При одном из арестов в молодости он заявил, что по национальности — белорус. Но поскольку он происходил из шляхты, то обычно пользовался польским языком и примкнул к польскому социалистическому движению.
Пилсудский приехал в Минск своим поездом вечером 18 сентября. Поезд прибыл на Виленский вокзал (ныне это станция Минск-Пассажирская). Его встречали толпы народа на привокзальной площади и соседних улицах. На вокзале почетный караул составили офицеры и солдаты 4-й Познаньской дивизии. После воинских почестей главнокомандующему и исполнения польского национального гимна Пилсудский выслушал рапорты командира почетного караула, заместителя старосты Минского округа А. Еленского и бургомистра М.В. Довнар-Запольского. Затем он поехал в автомобиле по главной улице города Захарьевской (бывшей Советской) в отведенную ему резиденцию. Эту улицу польские власти успели переименовать в улицу Адама Мицкевича[32].
На тротуарах стояла толпа, оцепленная солдатами 2-й дивизии Легионов. Возле резиденции Пилсудского у Шляхетского дома (Дом дворянского собрания на углу Петропавловской и Подгорной улиц, ныне улицы Энгельса и Маркса), напротив здания городского театра, его снова встретил почетный караул из «легионеров».
Газета «Минский курьер» на следующий день сообщала, что «празднично настроенная толпа не расходилась до самого позднего вечера». Действительно, минчане не привыкли к подобным зрелищам. При большевиках на торжествах народу было гораздо меньше, да и то только свои — «трудовые элементы». Возле Шляхетского дома делегация минчан встретила Пилсудского хлебом и солью, а графиня Фабиана Чапская вручила ему букет цветов национальных польских красок — белых и красных.
За время пребывания в Минске Пилсудский провел короткие встречи с делегациями общественности, представлявшими польское, белорусское и еврейское население. Отсутствовали только представители его русской части.
Сразу же после прибытия в свою резиденцию Пилсудский вышел в зал и в присутствии Генерального комиссара Восточных земель Ежи Осмоловского и комиссара Минского округа Владислава Рачкевича по очереди подходил к делегациям, к отдельным людям, и вел с ними краткие беседы. Первой Пилсудского приветствовала делегация Временного Белорусского Национального комитета, председатель которого социал-демократ Александр Прушинский (А. Гарун) по-беларуски сказал:
«Пане Начальник Польского государства!
Минует уже шестая неделя, как мы, здешние жители этого города, славного сердца Белоруссии — Менска, живем спокойной жизнью.
Развеялся тот красный туман, который висел над нами эти долгие месяцы, не давая ни дышать, ни взглянуть на ясный свет спокойными глазами, развеялся призрак голодной смерти…
Вот же приветствуя Вас как Начальника этого героического войска и как человека много и своей силы, и доброй воли положившего в это дело, от имени наших белорусских делегаций, представляющих здесь белорусское население, высказываю горячую благодарность за освобождение Менска и Менщины от нового тяжкого нападения московского империализма, который на этот раз оделся в большевистские одежды…
Но, говоря словами вещего Бояна нашего, плачут еще матери в Витебске, стонут люди в Могилеве, молчит, ибо запрещен погребальный голос замшелых колоколен Смоленска, откуда каждый день приходят известия о новых и новых жертвах…
Еще хочу сказать Вам, Пане Комендант: мы верим, что вместе с вольным Менском, Вильней и седым Гродно вольными и счастливыми будут в вольной и независимой Белорусской Республике наши извечные крепости на рубежах Москвы — Витебск и Могилев, и старый Смоленск»{101}.
После этой прочувствованной речи завязалась беседа между белорусскими представителями и Пилсудским. «Пан комендант» обещал им помогать в текущих делах и советовал обращаться лично к нему, либо к его представителям в Минском округе и Комиссариате Восточных Земель. Но главного белорусы не услышали — слов о признании ВНР как независимого государства. Пилсудский, правда, заявил о своем намерении провести свободные выборы на «крэсах».
Затем Пилсудского благодарили за освобождение Минска и Минского округа делегации от польского населения, от еврейской общины, от православного духовенства, от земства и другие. Представители русской национальной группы на прием не пришли. Эта часть населения и к польской, и к белорусской власти относилась одинаково враждебно.
Следующим утром, 19 сентября, возле временной резиденции начальника государства состоялся смотр войск. Пилсудский прошел вдоль линии частей и приветствовал их, затем поехал в автомобиле в Мариинский кафедральный костел на Соборной площади (ныне площадь Свободы). Здесь епископ Зигмунт Лозинский отслужил «полевую мессу» в торжественной обстановке. Затем на этой площади состоялся парад войск. Далее Пилсудский в сопровождении ряда делегаций отправился в Святодуховский кафедральный православный собор, где его встретил архиепископ Минский и Слуцкий Мелхиседек со словами «Многая лета Пану Начальнику Речи Посполитой, многая лета…» Эти слова подхватил церковный хор.
Потом Пилсудский посещал разные учреждения, встретился со своими старыми знакомыми по подпольной работе в Польской социалистической партии.
Кульминацией пребывания главы Польского государства стал прием в 13 часов дня 44 делегаций от почти всех национальных, религиозных и общественных организаций Минского округа и других белорусских территорий. Представители делегаций поочередно подходили к нему и высказывали радость «по случаю освобождения». Затем все перешли в Большой зал Шляхетского дома. Первые места в зале заняли католический епископ 3. Лозинский, православный архиепископ Мелхиседек, татарский мулла и еврейский раввин. «Минский курьер» отмечал:
«Здесь в наличии представители национальностей всей Речи Посполитой: типичные крестьяне белорусы, в национальной одежде, представители еврейской общины и многочисленных польских организаций»{102}.
Пилсудского приветствовал епископ Лозинский. Следующим выступил архиепископ Мелхиседек, будущий глава Белорусской автокефальной православной церкви. Приводим его речь как характерную для позиции православной церкви в освобожденных от власти большевиков областях:
«Господин Начальник! В муках и болезнях рождается человек. Тяжел его жизненный путь, но в горниле мук и испытаний закаляется его энергия, укрепляется воля, растет и обновляется его дух. Мощной силой этого духа побеждает он все изменения жизни и восходит духовно все выше и выше, часто удивляет мир и человеческой красотой, и величием обновленной муками души своей.
Не так ли бывает и с народами? И не пример ли мы видим в польском народе, приветствуя в Вашем лице Главу и Высшего Вождя его. В огне мучений горел польский народ, но этот народ только обновил и закалил свой дух до такой степени, что все видят Польшу возрожденной, свободной и красивой.
От имени двухмиллионного православного белорусского населения Минской земли, представителями которого мы являемся, приносим наш братский привет и горячо желаем благословения Божьего народу польскому и Главе его.
Через доблесть народа польского Богу угодно было прекратить в земле Минской дальнейший разлив мутного моря, несчастья и кровавого зла, готового своим ужасным потопом залить все и всех. Рукой польского воина Бог дал всему краю и жителям его давно желанное освобождение от этого ада и ужасов его.
Наша обязанность упомянуть об этом перед Вами словами живой признательности. Верим, твердо надеемся и ждем, что возрожденная Польша, в муках получившая свою свободу, через крест воскресшая, несет Православной церкви и всему православному населению не скорбь, а утешение, не слезы и муки, а ту же золотую свободу, удивительным одеянием которой облеклась сама.
Да здравствует вольный польский народ! Да здравствует его Вождь!»{103}
Выступили также татарский мулла, председатель минской еврейской общины Е. Хургин, представитель депутации мелкой шляхты и землевладельцев. Выступил представитель от белорусских крестьян. Он говорил по-белорусски, выразил желание крестьян «жить и работать в неразрывной братской связи с Польшей и польским народом». Следующий оратор, представитель Минского земства (восстановленного после изгнания большевиков) М. Ярошевич говорил по-русски и требовал от польских властей решить вопрос о государственном языке в Белоруссии путем голосования демократически избранных представителей. Он посмел сказать, что «белорусский язык непонятен большинству белорусов».
Далее выступил А. Прушинский (Гарун), представлявший белорусские национальные организации. Он отметил:
«Под ударами героических польских войск свершилось чудо освобождения белорусов Минщины от нового московского вторжения, что явилось к нам в виде большевиков. Мы верим, что… все белорусские земли будут объединены в единый государственный организм».
Присутствующие с интересом выслушали все эти выступления. Но они с нетерпением ждали речь самого Пилсудского. К всеобщему удивлению, она была произнесена на белорусском языке. Некоторые представители местной аристократии, усвоившие польскую культуру, хотя и понимали белорусский язык, были возмущены: «Зачем начальник Польского государства говорит на мужицкой мове?» Основные положения речи Пилсудского были таковы:
«Искренне благодарю за высказанные мне, как Главе польского войска и Польского государства, приветствия. Как сын этой земли, я хорошо знаю о горестном положении ее, какое всегда было долей ее населения. Деды наши не видели никогда ничего лучшего, чем насилие, муки и преступления. Каждого жителя этой земли заставляли признать то, что ему насильно диктовали. Рождались люди в неволе. Рождались невольниками и не могли дышать свободно, как другие люди. Пришла эта великая война, великая волна разрухи. Она прокатилась по этой земле от края и до края, и в течение пяти лет здесь гуляло самое злостное насилие над душами и сердцами жителей. Все мечты, все идеалы, все лучшее убивалось в душах людей или покорялось тому, что требовали насильники.
Польское войско, которым я имею честь командовать, везде несет освобождение и свободу. Польша идет на окраины не для того, чтобы навязать свою волю. Я издал Воззвание, подтвержденное высшей властью — Польским Сеймом, что этой земле никто и ничего насилием навязывать не будет. Она будет свободной, и само население решит формы своего политического быта.
Я дал слово и держусь его крепко. Население будет призвано к выборам органов местного самоуправления, а потом придет время, когда вы сможете высказать свои мысли и пожелания про государственный строй. И в первом, и в другом случае дана будет полная свобода, без всяких религиозных, национальных или классовых ограничений. Я буду гордиться Польшей, польским войском и самим собой, если смогу дать этой земле высший дар, которым она столько времени не пользовалась, — дар свободы. Желаю вам полного успеха в работе, которая в атмосфере полной свободы объединит всех. Пока я буду командовать польским войском — я гарантирую вам декларированную свободу Я верю и надеюсь, что эта земля, как отдельная единица, займет надлежащее ей место во всемирном числе государственных народов»{104}.
После завершения приема состоялся торжественный обед в казино Белостокского полка Литовско-Белорусской дивизии. А перед концертом Пилсудский со своим адъютантом без всякой охраны вышел прогуляться по улицам Минска, чем вызвал беспокойство местных властей. Впрочем, он вскоре вернулся. Уже поздно вечером после концерта, в кабинете Рачкевича, руководителя администрации Минского округа, Пилсудский в шутливом тоне поделился с присутствовавшими своими впечатлениями от прогулки по городу:
«Не понравился мне ваш Минск… Слишком русско-жидовским духом пахнет, на улицах не слышно другого языка, кроме русского».
Его собеседники запротестовали, объяснив, что сегодня пятница, поэтому вечером перед субботой евреи идут на прогулку в город и разговаривают по-русски («на культурном языке»). Но это еще не доказательство того, что Минск — еврейский город, в нем 30 процентов населения — поляки. На это Пилсудский ответил:
«Вильно и Виленщина край более польский, чем центральные районы… Западно-белорусские территории полностью отличаются от Минщины… Вильно есть и должно остаться по своему характеру центром польскости на восточных землях. Минск должен стать центром белорусских земель»{105}.
В 12 часов ночи с 19 на 20 сентября, под звуки польского гимна, поезд главнокомандующего отошел от перрона минского вокзала. Пилсудский уехал в Варшаву Его визит вызвал много надежд среди белорусских патриотов на возрождение своего независимого государства — БНР. После крайне неприятного знакомства с политикой большевиков в национальном вопросе им очень хотелось верить обещаниям Пилсудского насчет федеративного плана.