СОЮЗ БОЛЬШЕВИКОВ С БЕЛОРУССКИМИ ЭСЭРАМИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СОЮЗ БОЛЬШЕВИКОВ С БЕЛОРУССКИМИ ЭСЭРАМИ

После раскола белорусского национального движения (в декабре 1919 г.) и раскола в партии белорусских социалистов-революционеров в связи с созданием Белорусской коммунистической организации (в январе 1920 г.), большевистское руководство в Москве и Смоленске решило использовать белорусских эсэров в своих интересах.

К осени 1919 года БПС-Р сформировала многочисленные партизанские отряды — крестьянские дружины, опиравшиеся на сельское население. Основой их формирования и снабжения послужила так называемая «Связь белорусского трудового крестьянства» — массовая организация на селе, которой руководили эсэры. Выступления эсэровских крестьянских дружин против польских оккупантов приобрели характер организованного военного сопротивления.

Большевики сочли целесообразным временное сотрудничество с эсэрами и с членами БКО ради совместной борьбы против польских оккупантов. Сделать это планировалось на той основе, что большевики якобы поддерживают идею белорусского национального государства. Большевики с серьезным видом обещали эсэрам восстановить Белорусскую Народную республику{134}.

Разумеется, они не собирались этого делать. Но в том и заключалось коварство внешней и внутренней политики большевиков (коммунистов) на всех исторических этапах, что ради достижения своих тактических целей они готовы были заключать соглашения с кем угодно и о чем угодно, меньше всего думая об исполнении своих обязательств. А вот их обманутые партнеры до поры, до времени наивно верили сказочным обещаниям представителей этой аморальной и преступной политической организации.

ЦК КП(б) ЛиБ, находившийся в Смоленске при штабе Западного фронта, получил указание из Москвы подчинить себе всех некоммунистических партизан, в первую очередь — эсэровской ориентации. В декабре 1919 года в Смоленске состоялось совещание представителей большевиков и делегации ЦК БПС-Р (П. Бодунова, Е. Трофимов, М. Освецимский, Ф. Шантырь). В смоленском соглашении двух партий, подписанными их представителями, были следующие пункты:

«1. Белорусская партия эсэров (социалистов-революционеров) должна действовать совместно с Российской Коммунистической партией.

2. Белорусская партия социалистов-революционеров вместе с Российской Коммунистической партией ведет борьбу против всех врагов советского правительства.

3. Белорусская партия социалистов-революционеров организует восстание в тылах польских войск и ведет агитацию для восстания среди белорусов.

4. Белорусская партия социалистов-революционеров применит все средства, чтобы взять в свои руки Белорусскую Войсковую комиссию в Минске, а если это не удастся — спровоцирует ее.

5. Белорусская партия социалистов-революционеров берет на себя обязательство наблюдать за всеми местными организациями, направленными против советского правительства, и будет передавать ему определенную информацию о них, а в случае необходимости обязуется ликвидировать эти организации».

Кроме того, большевики гарантировали эсэрам участие в белорусском правительстве после изгнания поляков из Беларуси{135}.

От имени руководства своей партии Полута Бодунова выдвинула ряд требований, обязательных для исполнения в дальнейшей совместной работе. В том числе:

1. «Признание Советской Россией законным правительства Ластовского, избранного 13 декабря 1919 года Радой Республики…

2. Провозглашение и фактическое осуществление независимости той части этнографической Белоруссии, которая занята советскими войсками (губернии Витебская, б. Могилевская, ныне Гомельская, и части Смоленской и Черниговской губерний с белорусским населением).

3. Немедленная организация белорусских красных войск и концентрация их на территории Советской Белоруссии…

4. Полное и безотложное материальное содействие белорусской культурно-просв. работе в Советской Белоруссии… Громадное педагогическое, а следовательно и культурное значение надо придать преподаванию на белорусском языке, на котором во всех белорусских губерниях говорят все женщины, дети и постоянно живущие в деревне мужчины.

В то время, когда, хотя и под страшным гнетом польской оккупации, все же открыты белорусские учебные средние и низшие заведения в Минске, Вильно, Гродно, Слуцке и других местах, а также курсы белорусоведения, в Советской России нет даже курсов по подготовке белорусских учителей»{136}.

На этом совещании было решено объединить все большевистские и эсэровские повстанческо-партизанские отряды в единую централизованную организацию — Народную военную самооборону (НВС), ставшую как бы прообразом белорусской национальной армии. Именно мираж независимой Белорусской советской республики с коалиционным правительством и своей национальной армией привлекал эсэров к сотрудничеству с большевиками. Вскоре (в феврале 1920 г.) к НВС на тех же основаниях присоединилась и БКО.

Член РВС Западного фронта И.С. Уншлихт весной 1920 года следующим образом характеризовал деятельность Народной военной самообороны:

«Для поддержки этого движения (партизанского) нами уже предприняты меры созданием организации НВС, которая принимает деятельное участие в организации повстанческих действий в местностях, занятых неприятелем. Ближайший тыл противника — Вильно, Минск и Барановичи — для удобства действия НВС нами разбит на несколько участков, куда высылаются инструкторы, партийные товарищи в качестве руководителей целыми уездами, или же поручается подобрать себе помощников в работе для волостей как руководителей, так и боевиков. Те и другие должны, безусловно, быть коммунистами. В случае восстания они организовывают на местах ревкомы. Им на помощь высылаются красные командиры, которые должны руководить движением»{137}.

Свое сообщение Уншлихт направил председателю РВС республики Л.Д. Троцкому. При этом он скрыл от Троцкого то обстоятельство, что в действительности основную массу бойцов Народной военной самообороны составили эсэры и члены БКО. Объяснялось это тем, что Троцкий отрицательно относился к эсэровскому повстанческому движению.

Таким образом, белорусские эсэры и новая организация национал-коммунистов (БКО) вступили в союз с большевиками с целью изгнания польских оккупантов и создания независимой социалистической Белоруссии, союзной советской России.

4 марта 1920 года на подпольном съезде партии белорусских эсэров в Минске ее Центральный Комитет официально заявил, что члены партии эсэров «вместе со всеми революционерами» выступают за установление власти трудящихся в Белоруссии, а эта власть решит вопрос о национальной государственности белорусского народа.

Популярность партии эсэров продолжала расти. В первой половине 1920 года она имела 5 тысяч активных членов. Под руководством ПБС-Р действовали 10-тысячная молодежная организация, а также «Союз белорусского трудового крестьянства», имевший свои отряды самообороны.

Съезд партии принял новую программу, в которую вошли тезисы социалистического характера. Она осуждала капитализм и ставила задачу перестройки общества на социалистической основе, конкретно — национализации земли, крупной и средней промышленности. Программа утверждала, что в Белоруссии происходит не пролетарская революция, а аграрно-крестьянская. «Диктатура трудового народа» будет осуществлена в форме советов{138}. Конечная цель аграрно-крестьянской революции — создание независимой Белорусской трудовой социалистической республики в составе Всемирной федерации свободных народов.

Такая программа сближала белорусских эсэров с большевиками. Вместе с тем стремление партии белорусских эсэров придти к власти после изгнания польских войск с территории Белорусси вызывало тревогу у местных большевиков. Тем более, что само руководство их ЦК сомневалось в необходимости восстановления советской белорусской государственности.

Поэтому для решения этого важнейшего для белорусских эсэров вопроса, по решению ЦК БПС-Р в Москву из Смоленска выехала специальная делегация во главе с членом ЦК П.А. Бодуновой. В Москве они 8 апреля 1920 года встретились с наркомом национальностей И.В. Сталиным и наркомом финансов, секретарем ЦК РКП(б) Н.Н. Крестинским.

В ходе переговоров представители белорусских эсэров обвинили российских большевиков в том, что у власти в Белорусской и в Литовско-Белорусской ССР они поставили не местных работников, а чужеродные элементы, совершенно не знающие местных условий.

Второе обвинение заключалось в том, что в Белоруссии около 800 тысяч десятин отошло в госхозы, но основную часть помещичьей земли крестьянам не передали, они остались, как и прежде, малоземельными или безземельными. А в советских хозяйствах директорами остались прежние управляющие. Приводились слова крестьян: «Имения берегут, чтобы отдать их в добром порядке панам»{139}.

ЦК РКП(б) положительно отнесся к объединению сил коммунистов и эсэров в борьбе против польских интервентов, но другие требования отклонил. По вопросу о возрождении белорусской государственности ЦК РКП(б) предложил временно отложить решение. Обе стороны договорились вернуться к этому вопросу позже, когда обстановка на Западном фронте улучшится. Но главная задача была решена, белорусские эсэры и Белорусская Коммунистическая организация оказались под контролем большевиков.

29 апреля 1920 года ЦК КП(б) ЛиБ, по указанию ЦК РКП(б), ввел своих представителей в подпольный Белорусский повстанческий комитет, организованный эсэрами в марте в Минске и руководивший действиями эсэровских партизанских отрядов. Отныне действия трех сил — красных партизан, крестьянских отрядов, дружин БКО — координировал единый центр. Ему была поставлена задача подготовить общее выступление всех партизанских сил в момент наступления войск Западного фронта.