Встреча в Женеве

Встреча в Женеве

Женева, прекрасная Женева, расположенная на берегу озера, сверкающего в лучах восходящего солнца. Был июнь 1962 года, и капитан КГБ Юрий Носенко находился на задании, которому суждено было стать поворотным пунктом всей его жизни. Он был направлен в Женеву в качестве наблюдателя за советской делегацией, прикомандированной к одной из многочисленных международных организаций, регулярно собирающихся в Швейцарии. Никогда ранее не бывавший за пределами СССР, Носенко был очарован великолепием этого приозерного города.

По советским понятиям, Носенко был человеком неординарным, семью его отнюдь нельзя было назвать заурядной. Даже наоборот. Родившийся в 1927 году, Юрий принадлежал к так называемой «золотой молодежи» выходцев с самой вершины советской социальной пирамиды. Его отец был министром кораблестроения и членом верховного правящего органа страны — Центрального Комитета Коммунистической партии. Этот министр занимал столь высокое положение, что после его смерти на кремлевской стене появилась бронзовая мемориальная доска [с замурованной урной с его прахом]. Принимая во внимание происхождение Юрия Носенко, не удивительно, что он в конце концов стал офицером КГБ, — положение, само по себе достаточное для того, чтобы занять соответствующее место среди советской элиты. Более того, первым его местом службы был сектор КГБ, занимающийся американским посольством, — престижное назначение, верное свидетельство наличия хороших связей. Носенко продолжал продвигаться по службе, с каждым новым назначением улучшая свое положение. Попав наконец в сектор, контролирующий иностранных туристов, он вскоре сделался собутыльником своего начальника-генерала. Разница в положении сглаживалась высоким статусом отца Юрия Носенко. Благодаря подобному покровительству он вскоре достиг должности заместителя начальника сектора, позиция, дающее право на вожделенную привилегию заграничных командировок. Первой такой возможностью стало назначение в Женеву, где и начинается его история. Носенко не отличался особым умом или чувством ответственности, а единственным крупным его недостатком была свойственная многим согражданам тяга к спиртному.

Посетивший в первый же вечер несколько баров Носенко, проснувшись утром в номере женевского отеля, чувствовал себя не слишком хорошо. Противиться соблазнам идиллического города было просто невозможно, по счастью его обязанности в качестве сопровождающего офицера КГБ были не слишком обременительны. Воспользовавшись преимуществом того, что члены делегации, за которых он нес ответственность, не имели возможности следить за своим надзирателем, Носенко отделился от них вскоре после ужина. В городе было множество ночных питейных заведений и соблазнительных женщин, выпивка следовала за выпивкой, внезапно он вновь оказался в своей постели, ощущая рядом с собой чье-то улыбающееся присутствие, — это было последнее, что всплыло в его памяти после того, как он вновь пришел в сознание на следующее утро.

Очнувшись окончательно, Носенко мог вспомнить лишь то, что привел с собой в гостиницу проститутку. Внезапно встревожившись, он быстро проверил свои карманы, выяснив, по крайней мере, один непреложный факт — эта улыбчивая девушка исчезла вместе с большей частью его наличных денег, эквивалентных двумстам пятидесяти долларам в швейцарских франках. Не говоря уже о том, что ему не на что было жить в период командировки, перед отъездом он должен был представить документированный подробный отчет обо всех своих расходах. Наказание за растрату казенных денег было в КГБ весьма суровым, так что восполнить недостающую сумму, просто обратившись к одному из своих постоянно работающих в Швейцарии коллег, не представлялось возможным. Подобное признание, говорящее о том, что надзиратель сам нуждается в надзоре, поставило бы крест на его карьере. Что же оставалось делать?

Подобно Петру Попову и многим другим ему подобным, Юрий нашел лишь один выход — предложить свои услуги американскому крезу. Являя собой типичный пример того, что было так верно названо золотой молодежью, Носенко привык наслаждаться возможностью тратить деньги, _Не особенно задумываясь, откуда они берутся, поэтому моральные проблемы его не беспокоили. Более того, будучи офицером КГБ, он знал, что русских перебежчиков принимают в Америке хорошо и они получают там убежище, особенно если эти русские обладают ценной информацией.

К своему счастью, Юрий запомнил находящийся в самом центре Женевы притягательный центр искушения, большое, заметное издалека здание консульства США. Вот куда ему надо было идти! Принимая это решение, он, однако, вряд ли представлял себе, что после установления контактов с американцами жизнь его изменится самым кардинальным образом, не говоря уже о том, чтобы предвидеть, насколько трагически сложатся для него обстоятельства.

Обращение Носенко за помощью поначалу протекало с такой легкостью и простотой, как это бывает лишь в детских мечтах. Простодушно представившийся чиновнику консульства, он, ответив всего на несколько вопросов, получил заверения в том, что необходимая помощь ему будет оказана. Все, что надо было сделать, так это явиться вечером следующего дня в расположенную неподалеку квартиру, адрес которой ему сообщили. Носенко тут же согласился, не подозревая о том, что несколько часов предстоящей встречи окажутся в его жизни судьбоносными.

Однако с приближением назначенного времени беспокойство его все возрастало, особенно усилившись на следующий вечер, на пути по незнакомым улицам к назначенному месту. Являясь сотрудником КГБ, он прекрасно понимал, что подобное приглашение на частную квартиру является признаком нелегальности встречи и разговаривать придется отнюдь не с официальными сотрудниками консульства, а с агентами секретной службы. Не имея представления о количестве постоянно проживающих в Женеве агентов КГБ, людей, чьим основным занятием являлось наблюдение за большим количеством русских» работавших в многочисленных международных организациях города, Носенко не мог знать, насколько пристально ведется это наблюдение, и по мере приближения к пункту назначения, все более и более ощущал опасность предстоящего свидания.

Тревожило его и другое, менее конкретное соображение. Не считая краткой вчерашней беседы с представителем американского консульства, он никогда ранее не встречался ни с одним представителем Соединенных Штатов. Что они из себя представляют, эти американцы? Будучи столь богаты, поймут ли они его проблемы? Как всегда в непростые периоды своей жизни Носенко решил пропустить рюмку, за которой вскоре последовали еще несколько. При выходе из каждого бара, боясь возможного преследования, он тревожно оглядывался, ища подозрительные лица. Это процедура была повторена несколько раз: бар, рюмка, оглядывание окрестностей, затем очередной обход квартала. Однако, как Носенко ни пытался, ему не удавалось избавиться от страха перед возможной слежкой своих коллег, поэтому он ре-.«шил, что наилучшим решением будет встретиться с американцами как можно скорее. Но прежде всего, еще одну рюмочку!

Прибыв наконец к назначенному месту с некоторым опозданием, он был встречен группой сотрудников ЦРУ, возглавляемой молодым энергичным офицером разведки по имени Тенант Бэгли, который не говорил по-русски. Сопровождал его старый друг Попова и Пеньковского, говорящий на обоих языках Джордж Кисевалтер, присутствующий в качестве переводчика. Оба были вызваны с различных концов света специально ради этой встречи.

Эти американские кураторы встретили посетителя с подчеркнутой вежливостью и, не зная, сколько к тому времени пришлось выпить Носенко, предложили ему еще. Приняв предложение, он не отказывался и от дальнейших. Носенко признался мне много лет спустя: «Должен сказать честно, Джон, я был тогда навеселе».

«Вы хотите сказать, что были пьяны?» — спросил я.

— «Да, я был пьян, очень пьян».