Друг познается в беде

Друг познается в беде

Пеньковский не ждал пассивно, пока необходимые секретные материалы попадут к нему в руки; он активно искал возможности их приобретения. Хорошей идеей оказалась публикация Пеньковским статьи в одном из армейских изданий, посвященной какому-то аспекту военной науки. Это позволило оправдать его особый интерес к засекреченной информации. Статус артиллерийского офицера и выпускника Академии имени Дзержинского давал ему на это право. Когда Пеньковский упомянул о своем намерении написать статью, Варенцов тут же предложил Пеньковскому воспользоваться офисом в возглавляемом им ракетном центре.

Легализировавшись таким образом в одном из двух ведущих ракетных центров, Пеньковский, не теряя времени, стал активно пользоваться предоставленной возможностью. Дружелюбный и общительный, он вскоре завязал знакомство с некоторыми офицерами центра, среди которых оказался некий подполковник Долгих, начальник первого отдела, отвечающий за хранение секретной документации. Пеньковский тут же подружился с ним, и как нередко бывало ранее, с не слишком чистыми намерениями.

Во время беседы с одним из своих американских кураторов он объяснял свой метод так: «Я всегда делаю что-нибудь для других, устанавливая таким образом хорошие отношения. Нередко дарю подарки, отказываясь, разумеется, от любого рода компенсации за это; часто угощаю или через Варенцова оказываю кое-какие услуги, например, помогаю получить разрешение на установку телефона». Подполковник Долгих, представлявший собой идеальный объект для подобного внимания, не замедлил поделиться с Пеньковским своими неприятностями, зная, что тот является протеже влиятельного главного маршала. Бедняга-подполковник, как выяснилось, находился в сложной ситуации, типичной для советской бюрократии. Он был прописан в двухкомнатной квартире вместе с неким полковником Кузнецовым и с полуслепым сыном полковника. Чиновники военной администрации решили переселить Долгих, чтобы отдать обе комнаты Кузнецову и его сыну. Куда же было деваться подполковнику? Ему посоветовали обратиться к местным властям, однако, к несчастью, никто не учел, что в то же самое время горисполком понизил квоту на жилье, предоставляемое военным, и поэтому свободных площадей не было. Подполковник вскоре мог лишиться крыши над головой.

Эта ситуация предоставляла Пеньковскому прекрасную возможность завоевать доверие офицера, имеющего доступ к наиболее ценным военным секретам, и он с энтузиазмом взялся за дело. Заставив Долгих написать письмо в горисполком, он попросил Варенцова лично подписать ходатайство. Обращение маршала сделало свое дело, чиновники сразу сделались очень покладистыми. «Именно так, — сказал улыбаясь Пеньковский своему собеседнику, — я схожусь с людьми».

Любезность Пеньковского быстро окупила себя. «Долгих был здоровенным парнем, ему впору быть кузнецом, а не руководителем первого отдела. Я просто сказал, что хочу просмотреть кое-какие материалы, потому что должен подготовить лекцию, и он ответил: “Что за вопрос, смотри, что хочешь”». Эта новая возможность стала поворотным пунктом всей операции. Получив к тому времени в свое распоряжение миниатюрную фотокамеру, умещающуюся в кармане, и научившись ею пользоваться, Пеньковский мог теперь переснимать документы, вместо того, чтобы переписывать их от руки. Таким образом, каждое посещение подвала ракетного центра Варенцова позволяло получать сотни листов информации вместо нескольких страниц, как было ранее.