Ученые-физики И. В. Курчатов и А. П. Александров в Севастополе
Ученые-физики И. В. Курчатов и А. П. Александров в Севастополе
Возглавили нашу группу известные ученые-физики профессора Игорь Васильевич Курчатов и Анатолий Петрович Александров, которые и сыграли основную роль в создании на флоте противоминной защиты кораблей путем их размагничивания.
С прибытием ученых, а приехали они в Севастополь в августе 1941 года, стало еще более ясно, какое важное дело нам поручено.
Когда началась война, Игорь Васильевич, познакомившись с направлением работ Анатолия Петровича, сказал ему: «Я знаю, что ты открыл средство защиты кораблей от магнитных мин. Это очень важно сейчас для обороны Родины. Поэтому решено: коллектив нашей лаборатории поступает в твое распоряжение».
Лаборатория Курчатова уже тогда занималась важными проблемами: ее ученые шли по пути проникновения в тайны атомного ядра. И вот работа, которой И. В Курчатов отдал многие годы своей жизни, была прервана.
И. В. Курчатов и А. П. Александров па отдыхе.
Встреча с Игорем Васильевичем произошла у пирса Южной бухты. Курчатову нас представил инженер-капитан 2 ранга А. И. Молявицкий.
— Очевидно, вы «дзержинцы»? — здороваясь, спросил Игорь Васильевич. — А может, и «академики»? Тогда у нас есть общие знакомые. Профессор Семен Николаевич Усатый, например.
Действительно, С. Н. Усатый в морской академии, когда мы там учились, был начальником кафедры электротехники, поэтому мы хорошо знали его. Игорь Васильевич обрадовался:
— Так вот, я тоже ученик Усатого еще по Крымскому университету. А когда он в 1924 году пригласил меня на работу ассистентом при кафедре физики политехнического института в Баку, я с удовольствием согласился. И не жалею…
Разговор, начавшийся так просто и непринужденно, вылился постепенно в задушевную беседу. Оказалось, что в Севастополе Игорь Васильевич бывал и раньше, что он старый крымчанин, в Симферополе окончил гимназию, учился на математическом отделении физико-математического факультета университета.
С Анатолием Петровичем Александровым знакомство состоялось на подводной лодке, где он вскоре после приезда проверял комплект аппаратуры по замеру магнитного поля.
— Очень рад познакомиться, — дружески протянул он руку, когда я назвал себя. — Думаю, что наша работа вас заинтересует, а вы своими практическими знаниями поможете нам.
В первый же день А. П. Александров и разъяснил нам существо своего метода борьбы с магнитными минами:
— Неконтактные магнитные мины взрываются под воздействием на них магнитного поля. Такого поля нет только у корпусов деревянных парусных судов. А что делать с металлическими? Не строить же их целиком из немагнитного материала! И оказывается, что стальные корпуса можно соответствующим образом «обрабатывать», после чего они не действуют на взрыватели донных мин. Что для этого надо? Размагничивать корабли, добиваться уменьшения их магнитного поля. И такой способ нами уже найден.
Казалось, все просто и ясно. Однако прошло немало времени, прежде чем научились не только теоретически, но и практически снижать величину магнитного поля наших подводных лодок.
Трудно забыть то время, когда мы работали под руководством И. В. Курчатова и А. П. Александрова.
Помню, сидели мы однажды на причале. Только что Курчатов показывал нам, как пользоваться аппаратурой при замере магнитного поля, и объявил перерыв в занятиях. Отдыхаем. Игорь Васильевич поднимает кусочек угля, подходит к стоящему у пирса баркасу и на его борту пробует писать. Получается хорошо. Игорь Васильевич на короткое время становится лектором. Нас всего несколько человек, но ученый так вдохновенно говорит, так увлеченно вычерчивает схемы, так страстно доказывает, что невольно представляешь себя сидящим в огромной аудитории, забываешь о войне и слушаешь, слушаешь, впитывая, как губка, каждое слово профессора.
А то вдруг задумается Игорь Васильевич. Чувствуется, что мысли ученого где-то далеко, в Ленинграде, около родных. Как они там? Ведь бомбят проклятые фашисты город на Неве… Вздохнув, Игорь Васильевич достает из кармана письмо и углубляется в чтение.
Но вот оцепенение прошло.
— Что притихли? — спрашивает Курчатов и без всякого перехода: — А знаете ли вы, что использование атомной энергии будет в ближайшие годы одним из основных направлений в работе ученых-физиков? И мы стоим на пороге открытия энергии атомного ядра.
Чувствовалось, профессору многое хотелось нам сказать, помечтать вместе с нами, но очередной сигнал воздушной тревоги вынудил всех пойти в укрытие.
Однако к бомбоубежищу ученые прибегали далеко не всегда. Конечно, приходилось и прятаться, когда бомбы начинали рваться где-то совсем поблизости.
Вспоминается один из таких случаев. К тому времени мы уже в основном освоили метод размагничивания кораблей. Обрабатывали корпус подводной лодки.
— Завести магнитометр для измерения первичного магнитного поля лодки, — распоряжается Александров. Аппаратура подготовлена, и мы начинаем замер.
Александров командует, чтобы завели кабели по бортам лодки. Команда исполнена.
— Включить ток!
Силовое поле, возникшее вокруг временно наведенного по бортам корабля кабеля, приводит магнитное поле лодки к норме, о чем сигнализирует прибор при контрольном замере после выключения тока.
Мы так были увлечены работой, что не обратили внимания на сигнал воздушной тревоги. Но вот послышался вой моторов вражеских самолетов. Тут уже ничего не поделаешь. Быстро вскакиваем внутрь лодки, и командир производит срочное погружение.
Игорь Васильевич просит разрешения посмотреть в перископ и наблюдает за воздушным боем…
Как-то Александров познакомил нас с офицерами из Англии, прибывшими на Черноморский флот. Только тогда я понял, для чего нужно было знание английского языка, о чем говорил в свое время И. Я. Стеценко. Конечно, знал я его больше в пределах технической терминологии, а во время бесед пользовался обычным разговорником.
С англичанами мы вскоре познакомились ближе. Ходили с ними в одну столовую, сидели за одним столом. На первых порах сказывалось слабое знание языка. Выручили нас товарищи, которые в качестве переводчиков поддерживали наш разговор.
Что могло нас интересовать в эти дни? Вопросы о размагничивании кораблей, о войне. Но англичане предпочитали беседовать о другом. Любимый их конек — боржом.
— О, это хорошо! — восхищались они. — Только в России есть боржом.
— У нас есть не только боржом, но и многое другое, — считая уместным вмешаться в разговор, возразил Е. Е. Лысенко, один из ученых нашей группы. — У нас есть силы, которые уничтожат фашистскую нечисть!
— Да, русские большие оптимисты, — сдержанно отвечали англичане. Чувствовалось, что от разговора о боржоме им не хочется уходить. Александров это понимал и поддерживал беседу в желаемом для них направлении.
Но через несколько дней Курчатов на деле доказал нашим гостям, что у русских есть кое-что помимо минеральной воды.
В тот день, когда мы пришли на лодку, англичане что-то решили нам показать. С гордым видом они начали устанавливать аппаратуру. Один из них сказал Игорю Васильевичу:
— Сейчас мы произведем замер магнитного поля лодки, а вы запишите эти показания.
Игорь Васильевич, зная, что мы, возможно, не все поняли, перевел фразу. При этом Курчатов загадочно улыбнулся.
Начали замерять магнитное поле лодки. Но записывать результат замера не пришлось. Англичане удивленно смотрели на приборы. А потом старший из них что-то длинно и сбивчиво произнес. Курчатов перевел:
— Он говорит, что союзники хотели удивить нас, но лодка оказалась размагниченной. Английские офицеры просят передать, что они поражены прогрессом русских в этой области. То, что в Англии смогли сделать за три года, мы освоили за два-три месяца…
Так и не удалось англичанам в качестве новинки показать нам, как размагничивать лодку. Этот метод защиты кораблей от мин нами уже был освоен.
И. В. Курчатов (справа) с сотрудниками Ленинградского физико-технического института Ю. С. Лазуркиным (в центре) и А. Р. Регелем в Севастополе.
А. П. Александров в Севастополе пробыл недолго. Вскоре его отозвали, как мне стало известно позднее, в Москву, а затем на Северный флот. Игорь Васильевич Курчатов проработал у нас еще несколько месяцев. Приближались холода, и он позаботился о теплых вещах.
— Напишу жене, — сказал как-то Игорь Васильевич, — что теперь у меня есть бушлат, теплое белье, носки и шапка-ушанка. Пусть не беспокоится.
В бушлате и шапке-ушанке Игорь Васильевич вместе с сотрудниками Ленинградского физико-технического института Ю. С. Лазуркиным и А. Р. Регелем сфотографировался на память о Севастополе. Сейчас эти вещи И. В. Курчатова хранятся в Государственном историческом музее в Москве.
Простота, обаятельность, широта истинно русской души — вот что прежде всего было характерно для Игоря Васильевича. Поражала и его скромность. Он, тогда уже известный ученый, старался ничем не показать своего превосходства ни перед нами, офицерами флота, ни перед своими коллегами по институту.
— Вот смотрите, как это просто делается, — говорил нам Игорь Васильевич, выводя какую-нибудь сложнейшую формулу.
Игорь Васильевич, как и Анатолий Петрович, принцип — «делай, как я» — считали главным в обучении студентов. Это были ученые-практики. Они не гнушались любой черновой работы, в свободную минуту могли весело по-мальчишески шутить, и добродушная улыбка постоянно светилась на их лицах.
Хочется подчеркнуть еще одну сторону характера И. В. Курчатова — его беззаветную веру в нашу победу, личную выдержку. Он жил одними мыслями с севастопольцами, со всем нашим народом. Игорь Васильевич отдавал все силы для скорейшего разгрома врага; погружался, если требовалось, на глубину с нашими подводниками, шел на разоружение мин с минерами, вел большую работу по размагничиванию кораблей. Дело, начатое в Севастополе, он завершил уже на Кавказе.
И лишь после этого И. В. Курчатову удалось вернуться к работе по физике атомного ядра, где его ждали величайшие, открытия.
Уже после войны мне довелось побывать в здании института, где работал И. В. Курчатов. Под портретом ученого его слова: «Я счастлив, что родился в России…». Да, это был великий сын великой Родины. Многие его ученики с гордостью называют себя «курчатовцами». Мне и моим товарищам очень приятно, что в грозные годы войны нам пришлось некоторое время работать под руководством этого замечательного человека.
Автор метода защиты кораблей от магнитных мин А. П. Александров, а также помогавшие ему внедрить этот метод И. В. Курчатов и его товарищи в 1942 году были удостоены Государственной премии.
Долгое время после войны я не знал точно, где А. П. Александров. Но вот в номере «Правды» за 24 декабря 1966 года прочитал статью «Великий подвиг советских ученых» (к 20-летию осуществления ядерной цепной реакции в СССР). Подписал ее академик А. П. Александров, директор Института атомной энергии им. И. В. Курчатова. Анатолий Петрович вспоминает в ней, в частности, о своей работе в Севастополе по внедрению метода размагничивания кораблей. Пишет он об этом так: «Все трудились до упаду: мы знали, что каждый час нашего сна мог привести к новым жертвам».