Выбираю Москву

Выбираю Москву

У современного читателя, возможно, вызовут недоумение примеры, о которых он сейчас узнал, когда иностранцы по идейным мотивам становились на сторону советской разведки. Да, действительно, в 30-е годы Сталин и его окружение нанесли колоссальный моральный ущерб коммунистической идее и международному престижу Советского Союза. Но на том «историческом пространстве» значение этой идеи еще не было исчерпано ни объективно, ни субъективно.

Агрессивные империалистические, колониальные державы стремились силой перекроить карту мира. В этой обстановке, разумеется, было преждевременно говорить о «справедливых» международных отношениях. Дело шло к новой мировой войне.

Субъективно многие, безусловно, честные коммунисты, члены Коминтерна, интернационалисты считали «сталинскую диктатуру» временной, надеясь, что вскоре ее удастся преодолеть. Эти люди продолжали, подчас фанатично, верить в торжество «коммунистической идеи в исторической перспективе». Умирая в сталинских застенках, они своей кровью на стенах камер писали о верности коммунизму, как это сделал, например Трилиссер.

В 30-е и 40-е годы множество сторонников социализма на Западе старались поддержать Советскую Россию, искренне веря, что в ней рождается новая цивилизация, что только Советский Союз может остановить фашизм.

Общеизвестны имена многих талантливых писателей, деятелей искусства, видевших в СССР, подобно Фучику, завтрашний день своей страны. И даже те, кто считал иначе, кто знал цену сталинской демократии и сам долгие годы боролся с Советской властью, по мере приближения войны призывали помогать Советскому Союзу. Вспомним хотя бы Деникина и Милюкова. В такой атмосфере разведка не могла пожаловаться на недостаток бескорыстных помощников.

В 1936 году в посольство СССР в Австрии пришли двое молодых рабочих. По их словам, русский офицер-белогвардеец, находясь проездом в Вене, оставил в одной знакомой им семье большой архив, частью закодированный и зашифрованный. Парни назвали номер своего телефона. Созвонившись позже с ними, сотрудник посольства получил по частям весь архив. Это были материалы одной из контрреволюционных организаций с подпольными связями в ряде стран. В документах рассказывалось и о террористических актах, совершенных в СССР.

Разумеется, советская разведка, как и спецслужбы любой другой страны, использовала и традиционные формы приобретения агентуры. Скажем, предлагая материальное поощрение, иногда используя национально-патриотические чувства в эмигрантской среде; в ряде случаев создавая условия к вынужденному сотрудничеству, учитывая сложное морально-психологическое состояние человека.

Так, советским агентом в Австрии на рубеже 30-х годов стал крупный полицейский чиновник, советник двора во времена Габсбургской монархии. Вспоминая этот факт, один из ветеранов разведки сделал замечание, как представляется, актуальное для нашей контрразведки и сегодня. По его мнению, такого крупного полицейского чиновника можно было завербовать только в условиях полной политической деградации и развала государства, чем и отличалась в те годы Австрия.

Однако в 30-е годы, и это еще раз следует подчеркнуть, главным смыслом выхода иностранцев на Москву были их убеждения, сочувствие социалистическим идеалам. Оно жило до тех пор, пока своей вероломной и жестокой политикой Сталин не разрушил бытовавший тогда освободительный образ Октябрьской революции.