Арнольд Шнеэ

В архиве Главного разведывательного управления Генерального штаба хранятся переведенные на русский язык следственные материалы гестапо, а также контрразведок Англии и Франции по делу советской разведсети в Европе, которую в послевоенные годы исследователи назвали «Красной капеллой». По этим и некоторым другим документам Арнольд Шнеэ проходит как Анри Робинзон, Генри Робинсон, «Гарри». Это лишь некоторые его псевдонимы.

…В конце сентября 1944 года в советское представительство в Софии неизвестный передал записку, которая попала в руки военной разведки:

«Французский товарищ Анри Робинзон («Гарри») был арестован гестапо в декабре 1942 года в своем доме. Он был выдан лицом, которое получило его адрес в Москве. Жена его и сын были подвергнуты пыткам и заключены в тюрьму, а затем казнены. Сам «Гарри» был заключен в одиночку и впоследствии отвезен в Берлин, Хауптзихер-хайтзамт (Главное управление госбезопасности. — Я. Я.), Принц Альбрехтштрассе, где содержится в большом секрете в камере 15 в ожидании смертного приговора. Пишущий настоящие строки видел его в последний раз 20 сентября 1943 года в день выхода из соседней камеры 16 и обещавший передать его сообщение».

Дальше шла просьба самого «Гарри» предупредить тех, кто остался на свободе. Даже не имея надежды остаться в живых, он был озабочен будущей работой разведки: «…Все связи к французскому министерству и генштабу в безопасности, т. к. были известны только Га». То есть ему самому. Оканчивалась записка так: «Отрубят голову или расстреляют, победа будет все равно наша. Ваш “Гарри”».

Это были его последние слова. О судьбе Арнольда Шнеэ многие годы не было известно ничего определенного. В следственных документах Управления наблюдения за территорией (французская контрразведка ДСТ), датированных январем 1949 года, о «Гарри» говорится: «В 1943 году переведен в Берлин, дальнейшая судьба неизвестна. По одним данным, он приговорен к смертной казни и расстрелян. Документы же, захваченные в Германии, опровергают эти данные, поскольку в его деле не найдено никаких свидетельств о смерти…» И лишь много лет спустя по косвенным признакам удалось с достаточной достоверностью установить: казнен в 1944 году.

Кем же в действительности был Анри Робинзон? Единственный документ, где названа истинная фамилия «Гарри», — его личное дело под грифом «Совершенно секретно. Хранить бессрочно», с которым мне разрешили познакомиться.

Настоящее имя разведчика — Арнольд Шнеэ. Родился 6 мая 1897 года в Брюсселе (по другим данным — в Сен-Жилле, тоже в Бельгии), еврей, гражданин Франции, член компартии этой страны с 1920 года. Изучал юриспруденцию в Цюрихском университете, свободно владел немецким, английским, французским, русским и итальянским языками. В 1923–1924 и 1927–1935 годах оказывал разностороннюю помощь советской военной разведке. За подпольную работу против оккупации Рурской области Францией заочно осужден французским судом к 10 годам тюремного заключения. С 1930 года фигурирует в германском «Бюллетене розысков». Участвовал в работе нескольких конгрессов Коминтерна в Москве.

В конце 1933 года по указанию начальника Разведуправления РККА Яна Берзина Шнеэ привлек к работе комдив Оскар Ансович Стигга — «Оскар», резидент военной разведки в Германии, с намерением использовать во Франции и Англии. В то время внимание советской военной разведки привлекли успехи Германии в области химии, аэронавтики и оптики. В декабре 1935 года Шнеэ становится помощником резидента, а спустя два года — резидентом. Его штаб-квартира находилась в Париже. «Гарри» и его источники добывали документальную информацию, которая, по заключению Наркомата оборонной промышленности, позволила сэкономить миллионы валютных рублей. В конце 1940 года они полностью переключаются на работу против Германии, во время войны помогают в легализации присылаемых Центром разведчиков, обеспечивают связью соседние резидентуры.

В потоке поставляемой «Гарри» информации одно из главных направлений — материалы о вооружениях. В частности, о состоянии авиационной промышленности. Поступали шифровки с перечнями заводов и их расположением, оборудованием, количеством и составом работников, характеристиками новых самолетов и их вооружения, указанием слабых сторон производства… В январе 1939 года он посылает донесения о готовящейся к выпуску на заводе «Испано» пушки, при выстреле из которой ночью не видно пламени, об автоматически поворачивающемся в направлении звука летящего самолета зенитном орудии, об опытах с использованием радиоволн и инфракрасных лучей для управления боевой техникой на расстоянии…

Диапазон военно-технической информации «Гарри» был необычайно широк: тут и сведения о разработках «сигнальной системы автоматических уловителей и предупредителей о приближающихся самолетах», магнитной торпеде, «слепой» посадке самолетов. Как правило, информация носила документальный характер. Например, доклады о частичной мобилизации в Англии в сентябре 1938 года, мероприятиях в области авиационных вооружений. В последнем содержалась и информация о подготовке английских экспедиционных сил к переброске во Францию.

Центр ставил новые задачи. И какие! «…Желательно было бы получить описание каждого из заводов в отдельности: его фото и планы, площадь пола отдельных цехов, описание оборудования и силовых установок, новое строительство, организация поточного производства, численность рабочих и число смен, месячная производительность (возможная и действительная), численный и персональный состав конструкторского бюро, связь с другими заводами, получение сырья, полуфабрикатов…»

Резидент понимал, что страна на грани войны, его сообщений ждут, и делал все возможное и невозможное. Он шлет материалы о разрывном снаряде, кислородных приборах и скафандрах для летчиков, прицелах авиационных пулеметов, новейших автопилотах, обстоятельное сообщение о создании во Франции «министерства экономического ведения войны» из 500 офицеров, имеющих доступ к отчетам разведки.

В июне 1939 года «Гарри» вышел на человека, работавшего на заводе в Цойххаузе, который за 150 марок продал ему два новейших немецких противогаза — для солдат и офицеров. Центр получает также пластинку «непробиваемой» брони тяжелого танка. Даже способ сушки овощей, который использовали на флоте и который купило французское правительство, резидент не обошел вниманием.

В заданиях Центра рефреном проходит просьба сообщать, в какой мере Германия использует промышленные и людские ресурсы оккупированных стран, каковы ее отношения с другими европейскими государствами. Процитирую сообщение от 11 ноября 1940 года: «4/5 моторизованных сил Германии переброшены в Польшу. На прошлой неделе 12 поездов инженерных войск проследовали с вокзала Ромилли в Германию. В течение двух дней все железнодорожное движение вдоль французского побережья Ла-Манша было приостановлено, доставлено 6 тысяч вагонов снаряжения. Источник: дирекция железнодорожной немецкой военной администрации и летчики».

Центр особенно интересовали намерения Гитлера в отношении Англии. В то время многие политики были уверены, что война вспыхнет между этой страной и Советским Союзом и развернется сначала в Скандинавии. Предположения усилились, когда в конфликте 1939–1940 годов Англия поддержала Финляндию и высадила часть своих войск в Норвегии. Сведения «Гарри» опровергали это мнение: «Я не думаю, что будет наступление немцев на Англию, так как приготовления ведутся слишком очевидно». Немцы эшелонами везли в направлении Бретани моторы и лодки, спускали на воду резиновые понтоны, приготовили для десанта большое количество шаланд. И в то же время перебросили свою авиацию в центр оккупированной французской территории, район Дюнкерка сильно укрепили на глубину 25 километров, перевезя с линии Мажино артиллерию крупного калибра, множество отпускников едет в Германию. Мыслимо ли все это перед крупным наступлением?

Многие доклады «Гарри» указывали: Германия нацелена на СССР. В апреле-мае 1941 года в Центр постоянно идут сообщения о переброске из Франции на восток, в частности в Польшу, большого количества санитарных машин, танков. 11 июня 1941 года: «Знакомый полковник имел беседу с одним из высших немецких офицеров, который заявил, что не позднее чем через два месяца часть территории СССР будет захвачена немцами… По мнению немцев, СССР превосходит их в численности личного состава и техники, но они считают своих солдат лучше подготовленными к войне, а генштаб более квалифицированным».

Из доклада английской контрразведки 1947 года: «У Робинзона была сеть агентов в Англии, Франции, Италии, Германии, Нидерландах и Швейцарии, которой он руководил из Парижа». Это не преувеличение. Резидент получал информацию от целой группы источников, начиная с рабочих крупных военных заводов и заканчивая журналистами и парламентскими деятелями. В его сообщениях есть ссылки на самых разных людей: член комиссии по мерам противодействия немцам одного из дружественных Англии государств, работник научно-испытательной станции, сотрудник министерства авиации, генерал-авиатор, сотрудник ведомства по металлургии, доктор наук — специалист по двигателям, математик-метеоролог, сотрудник телефонной компании, физик, занимающийся радиоэлектроникой… В документах гестапо о «Гарри» сказано: «Среди найденных в его доме материалов имелись шпионские сведения, указывающие на то, что он имел прекрасные связи с военным командованием Франции».

«Гарри» не спешил называть источников даже Центру, который однажды посетовал: «Вы ни разу не написали нам, от кого получаете эти материалы. Неясность вокруг этого вопроса нас несколько беспокоит». Резидент оставался верен себе: «В отношении источника… могу сообщить следующее: этот друг сделает безвозмездно все, что сможет, я знаю его в течение 20 лет и сообщу его имя только устно».

История разведки знает случаи, когда источники назывались и к чему это приводило. Одним из основных источников группы Шандора Радо в Швейцарии был высокопоставленный немецкий дипломат Рудольф Ресслер («Люци»), который, как впоследствии выяснилось, получал сведения от англичан. Те, в свою очередь, имели доступ к ценнейшей немецкой информации с помощью знаменитой дешифровальной машины «Энигма». Параллельно те же сведения в Москву шли от агентов из самой Англии. При сопоставлении текстов видно, что они во многом совпадают, только нарочито выдаваемая англичанами информация была дозированной, в то время как идущая вне зависимости от них отличалась полнотой.

Однако «Гарри» получал действительно эксклюзивную, как теперь принято говорить, информацию. Пример его ценного источника — Василий Максимович («Макс», «Проф»), завербованный военным атташе во Франции генералом Суслопаровым. Из русских белоэмигрантов, профессор, работал в области телевизии, как тогда называли телевидение, электронной теории. Проник в немецкую оккупационную администрацию, имел хорошие связи в парижском архиепископстве, в Виши, Испании и Ватикане. Восторженно относился к СССР и не раз просил резидента навсегда туда переехать. Приходилось убеждать его, что переездом он удовлетворит только себя лично, «но не наше дело».

Извечный спутник разведчика-нелегала — одиночество. Жена Шнеэ Клара Шабель и сын постоянно жили в Берлине, их квартира использовалась как конспиративная и «почтовый ящик». «Гарри» опасался, что сын Лео, увлекающийся радиоделом, вынужден будет вступить в гитлеровский союз молодежи. Сам «Гарри» по здоровью был освобожден от службы и иронизировал: «Как они удивятся, когда увидят меня в будущем солдатом революции». Он просит Центр помочь избавить сына от армии, иначе они могут очутиться «в окопах друг против друга». Лео все же воевал на Восточном фронте и даже получил солдатский крест.

19.1.39 г. Центр — «Гарри». «…Нужно устроить на шестимесячную нелегальную практику одного нашего молодого друга, никогда не бывавшего в Ваших краях. У него будет хороший скандинавский протез, приличное знание немецкого языка и подходящая к протезу внешность».

На первый взгляд — абракадабра. Все становится на места, если знать, что протезом (вариант — сапог) на языке разведки того времени именовался паспорт. Сленг делал письмо непонятным для непосвященного: «страна “Паулы”, «город “Профа”»… Владеющий же разведжаргоном знал, что метро — посольство, сапожная работа — изготовление паспортов, колбасники — немцы, макаронники — итальянцы, СССР — деревня, а советские войска — деревенщики. Радиосвязь называлась музыкой, а радисты — музыкантами.

Для каждой линии связи «Гарри» имел почтовый адрес, используя несколько «магазинчиков». К нему самому почта направлялась через еще один промежуточный адрес. Координаты своих помощников он высылал в Центр частями в нескольких сообщениях. Иногда информация содержалась на непроявленной пленке, вделанной в переплет книги. С «Профом» они придумали систему обозначения стандартных вопросов цифрами и буквами, что не раскрывало их суть.

Переезжая с квартиры на квартиру, разведчик обрубал все концы, и на новом месте появлялся только что приехавший из другой страны человек. Часть паспортов высылал Центр, часть покупалась у имевшего к ним доступ местного чиновника. И сам «Гарри», искусный гравер, умел изготавливать печати и заполнять бланки. Он внимательно наблюдал за переменами в паспортной системе европейских стран: где-то изменился цвет внутренних листов паспорта, или «…последний штемпель контрольного пункта Белграда теперь грязно-лиловый».

21 декабря 1942 года неподалеку от станции парижского метро «Сегюр» стоял человек. Привычно опираясь на палку, он незаметно осматривал подходы к станции. Неподалеку на авеню де Суффрен остановилась легковая машина. Ожидавший не знал, что тот, кто назначил ему встречу, сидит в ней, скованный наручниками, рядом с обер-ассистентом гестапо Ендерсом и наблюдает за ним в зеркало заднего вида. Что вблизи от входов в метро заняли позиции агенты гестапо. У каждого из них — фотография Робинзона… Сидевший в машине глава «Красной капеллы» Леопольд Треппер, арестованный двумя неделями раньше, кивнул Ендерсу: это «Гарри». Налет был стремителен, не оставалось малейшей возможности бежать.

С середины 42-го гестапо провело многочисленные аресты людей, принадлежавших к разведсети «Красная капелла». В сентябре была схвачена Ильзе Штебе — резидент советской военной разведки в Германии. 18 октября в Берлине брошена в тюрьму Плетцензее жена «Гарри», в ее квартире установили засаду. Из расшифрованной радиограммы Центра гестапо узнало пароль для встреч. Центр же, не зная о провале конспиративной квартиры, направил туда нескольких заброшенных в Германию радистов. Они были арестованы. Там же схватили болгарскую антифашистку Веру Яневу. 30 января 1943 года имперский военный суд приговорил Клару Шабель среди других к смертной казни. Прошение о помиловании Гитлер отклонил. 5 августа ее казнили. Муж так и не узнал о ее смерти. В 1969 году по ходатайству командования ГРУ Клара Шабель была посмертно награждена орденом Отечественной войны 2-й степени. Посол СССР в ГДР вручил орден ее сыну Лео.

…Руководители двух разведывательных сетей не должны знать друг друга — это жесткое правило разведки. Но с началом войны, перед отъездом на родину, военный атташе во Франции генерал Суслопаров сообщил Трепперу о «Гарри», имеющем передатчик, шифр и позывные. Вскоре Центр радиограммой дал Трепперу координаты коллеги. Их первая встреча состоялась 21 июня 1941 года. Самолюбивый Треппер посчитал, что Гарри перешел в его подчинение, и познакомил его с некоторыми членами своей группы. Один из них впоследствии оказался предателем. Кроме этих двух резидентур во Франции, действовала сеть Вольдемара Озолса (Золя), которая также была на связи у Суслопарова. Естественно, что с отъездом генерала потеряла связи и она. Озолс также вошел в структуру Треппера.

Единой агентурной сети под названием «Красная капелла» не существовало — были самостоятельные резидентуры ГРУ и НКВД. «Красной капеллой» поначалу называлась немецкая зондеркоманда, которая занималась радиоперехватом в странах оккупированной Западной Европы. На жаргоне контрразведчиков радистов называли «музыкантами», «пианистами», их множество — «оркестром» или «капеллой». И только после войны название это перенесли на разведчиков. Интересное объяснение этимологии происхождения наименования «Красная капелла» дал мне патриарх советской военной разведки генерал армии Петр Ивашутин: «Заложил разведчик тайник — просит сыграть по радио или в определенном кафе, например, Шопена; пахнет провалом — Вагнера».

Леопольд Треппер, учившийся в Москве в Коммунистическом университете, был завербован советской военной разведкой и в 1937 году направлен в Бельгию, где создал резидентуру связи для работы в военное время. В апреле 1939 года к нему в помощь были посланы кадровые сотрудники ГРУ Анатолий Гуревич — «Кент» и Михаил Макаров — «Хемниц». Оба выступали под видом богатых уругвайцев, приехавших в Европу заводить деловые связи.

Операцию по выявлению и аресту «красных пианистов» вначале курировал Гейдрих, а после его гибели в мае 1942 года — Гиммлер. В мае 1940 года Бельгия была оккупирована немцами. В августе Треппер на машине советского посольства с документами на имя Жака Жильбера уезжает в Париж. Руководство резидентурой принял на себя оставшийся в Брюсселе Гуревич. Резидентура Треппера — «Отто» была громоздкой, в нее затесались подозрительные и ненадежные люди. Многие связи внутри организации были переплетены, оставляла желать лучшего конспирация. Центру было известно о перебоях в работе радиостанции «Отто», многие сообщения «Гарри» задерживались, иногда вовсе не передавались.

В декабре 1941 года немецкая группа пеленгации устроила облаву по установленным благодаря перехватам адресам, начались крупные провалы. В руках гестапо оказались зашифрованные телеграммы, передававшиеся через брюссельский передатчик. Это привело к страшным потерям. В Берлине были полностью разгромлены группы Ильзе Штебе («Альта», а также Арвида Харнака («Корсиканца») и Харро Шульце-Бойзена («Старшины»), передавших сведения о точных сроках начала войны и плане «Барбаросса», планах стратегического немецкого наступления в 1942 году — на Сталинград. Арестованные в Брюсселе и заговорившие на допросах члены группы Треппера дали сведения о связях с разведсетью в Голландии и Франции.

Немецкая радиоразведка засекла радиопередатчик, сообщавший, что Москва приказала «Кенту» осенью 1941 года побывать в Берлине и проверить три адреса, указанные в радиограмме. Гестаповцам эта роковая ошибка Москвы позволила узнать настоящие имена, клички и адреса по крайней мере трех агентов.

К концу ноября 1942 года разведсеть была почти полностью разгромлена, арестовали большинство источников, затем Гуревича и самого Треппера. Всего в руках гестапо оказалось более ста человек. Как после войны вспоминал Вальтер Шелленберг, «русская шпионская сеть «Роте капелле» охватывала как всю территорию, контролировавшуюся Германией, так и нейтральные страны. Со своими многочисленными передатчиками она простиралась от Норвегии до Пиренеев, от Атлантики до Одера, от Северного моря до Средиземного».

Гестапо решило провести через захваченные передатчики радиоигру с советскими спецслужбами. По утверждению Шелленберга, таких «двойных» передатчиков было 64. Несколько месяцев советское командование получало серьезную дезинформацию, что вносило неразбериху в действия военных. В июне 1943 года Трепперу удалось сообщить в Центр о том, что передатчики работают под контролем немцев. Центр откликнулся своей радиоигрой. В сентябре 1943 года Трепперу удалось бежать из-под стражи. До августа 1944 года он скрывался в Париже. Гуревич же, оставаясь в заключении у немцев, сумел завербовать одного из руководителей контрразведки Панвица, которого он вместе с архивом «Красной капеллы» привез в Москву. Однако оба были репрессированы, отбывали срок в советских лагерях.

В руки гестапо попали коды, были расшифрованы многие телеграммы, в том числе с некоторыми явками и адресами «Гарри». Существуют разные версии причин гибели «Красной капеллы», ни одна из которых не подтверждена полностью. И я не берусь дать однозначный ответ. Но… Досье немецкой контрразведки, которые не успели сжечь в замке Гамберг в Тауберштале, в 1945 году захватили союзники. Много лет над ними трудились западные специалисты, потом сверили свои заключения. Их вывод однозначен: причина ареста «Гарри» — предательство Треппера. Репатриированный в СССР в январе 1945 года, он в марте был арестован органами «Смерш», затем осужден. Освободившись в 1954 году, был реабилитирован и вскоре уехал в Польшу. Во всех публичных заявлениях, в своей книге «Большая игра» он отрицал предательство. И Треппер, и Радо всю вину сваливают на Гуревича. Однако единственное, что можно вменить в вину этому человеку, — его женитьбу без разрешения Центра. К тому же «добро» на радиоигру Гуревича военной разведке давал Генеральный штаб. Значит, ему доверяли. Сохранившиеся протоколы допросов Треппера в гестапо, с которыми знаком и автор этих строк, все же оставляют место сомнению в отношении предательства Треппера. Возможно, это одна из загадок, на которую ответ так и не будет найден.

Созданная специально для ликвидации «Красной капеллы» зондеркоманда Главного управления имперской безопасности и ее руководитель Гейнц Панвиц праздновали победу: в их руках было недостающее звено сети, одно из главных действующих лиц. Через Робинзона они намеревались выйти на резидентуру ГРУ Шандора Радо в Швейцарии, а затем достичь и главной цели — ведя через перевербованных источников радиоигру, доказать, что советский Генштаб ищет соглашения с Германией, и тем самым поссорить СССР с союзниками.

С первых минут после ареста «Гарри» утверждал: он только курьер и очень мало знает о людях, с которыми находился в контакте. Треппер после возвращения в Москву свидетельствовал: «“Гарри” рассказал много, но о таких знакомых, которые или мертвы, или в Лондоне». Вот выдержка из доклада английской контрразведки: «Робинзон, который был необычайно умным и разносторонне образованным человеком, мало дал немцам сведений во время его допросов… Ему удалось спасти большое число своих агентов…Многие остались неопознанными до настоящего времени».

«Гарри» пытали, чтобы узнать коды и «музыкальные программы», но состояние его здоровья было таким, что при физическом воздействии он мог умереть, и немцам пришлось отказаться от пыток — он был нужен живым. Чтобы повлиять на арестованного, зондеркоманда устроила очные ставки сначала с курьером между «Гарри» и «Отто», а весной 1943 года с Анной Мюллер. Она помогала разведчику переезжать из Франции в Швейцарию и была посредником между ним и чиновником из паспортного бюро в Базеле, который снабжал ее документами на вымышленные фамилии. Мюллер опознала Робинзона.

«Гарри» допустил, возможно, единственную ошибку — писал свои воспоминания, включая в них и почту «Директора» (начальника ГРУ) еще с довоенного времени. На время журналист поборол в нем разведчика. Записи стали весомой против него уликой.

В июне 1943 года немцы захватили радиостанцию французских коммунистов в Ле Рейнси и обнаружили доказательства ее связи с Англией и Швейцарией. Английские контрразведывательные органы предположили: сделано это по наводке Робинзона, согласившегося сотрудничать с немцами, он вернулся во Францию и помогал немцам внедряться в подпольные группы Сопротивления. Приводятся данные одного английского источника: весной 44-го Робинзон якобы находился на юге Франции. К тому, что он жив, склонялась и французская контрразведка ДСТ. На составленной ею в 1949 году схеме взаимодействия компонентов «Красной капеллы» «Гарри» обозначен как действующий агент.

Эта настойчивость контрразведок объяснима. 5 сентября 1945 года шифровальщик посольства СССР в Оттаве Игорь Гузенко переметнулся под покровительство канадских властей и передал им некоторые секретные документы, среди них донесения о попытках швейцарской резидентуры ГРУ восстановить связь с Москвой после разгрома радиостанции. И хотя это были всего лишь попытки оставшейся после отъезда Шандора Радо Рашель Дюбендорфер («Сиси») получить от Центра средства к существованию, французская контрразведка сделала вывод: «…Имеется опасность, что определенное число советских агентов находится в настоящее время в нашей стране и продолжает свою деятельность и что многие агенты в Канаде и Швейцарии связались с ними».

ДСТ делает еще один неожиданный вывод: «Учитывая методы работы советской разведки, кажется, что группа Робинзона дублировала и контролировала по поручению НКВД и Коминтерна агентов Треппера». С одной стороны, долг контрразведки — держать всех под подозрением, с другой — она опасалась, что раскрыты далеко не все члены «Красной капеллы» и они проявят себя в послевоенное время. На Западе знали, что ГРУ не бросает своих людей на произвол судьбы.

Обстановка нагнеталась, чтобы подчеркнуть опасность законсервированной советской агентуры. Впрочем, как и агентуры проигравшей войну Германии. Отсюда и легенда о якобы сломленном и ставшем работать на немцев «Гарри». Тем более что протоколы его допросов, как признался в Москве Гейнц Панвиц, были уничтожены при воздушных налетах на Берлин. Но сотрудник зондеркоманды фон Копков, арестованный англичанами, рассказал: «Гарри» был осужден тем же судом, что и известный источник разведки НКВД Шульце-Бойзен («Старшина»), а затем казнен.

Глава немецкой военной разведки — абвера адмирал Канарис говорил, что деятельность «Красной капеллы» стоила Германии 200 тысяч погибших немецких солдат.

Скольким советским солдатам она спасла жизнь, адмирал, понятно, не говорит. Надо полагать, не меньшему числу. Западные исследователи разведсети ГРУ в Европе утверждают: Зорге помог Советской Армии избежать поражения под Москвой, а «Красная капелла» сообщением от 12 ноября за 9 месяцев до события указала место новых боев и последовавшего за ним коренного перелома в войне — Сталинград. Есть в этом огромная заслуга и одного из главных «солистов» — «Гарри», Арнольда Шнеэ.

Н. ПОРОСКОВ