23 июня 1941 года. Романовка

В начале апреля 1941 года я был назначен командиром второго кавалерийского корпуса имени Совнаркома УССР. Штаб тогда стоял в городе Львове.

В конце апреля штаб был передислоцирован в Романовку. Романовка – глухое и грязное бессарабское местечко, населено преимущественно евреями. Вблизи была узловая железнодорожная станция Бессарабская. Когда я приехал в Романовку из Одессы, то мой штаб уже ушел вперед, оставив, согласно мобплану, некоторые органы для проведения мобилизации. В течение часа я с адъютантом лейтенантом Михайловым⁸ сложил свои наиболее ценные вещи и оставил у них охрану. Узнал, что станцию Бессарабскую уже несколько раз бомбила румынская авиация, и что зенитный артиллерийский дивизион, недавно прибывший для прикрытия станции, ни одного самолета не сбил. Около 12 часов я прибыл на свой командный пункт, расположенный в виноградниках около селения Комрат. Штаб разместился так, как мы обучались на штабных учениях. Маскировка удовлетворительная. Расположение рассредоточенное. Даже вырыты щели. Начальник штаба корпуса полковник Грецов⁹ доложил мне обстановку. Он очень энергично, хотя излишне суетливо, провел подъем корпуса по боевой тревоге и в качестве моего заместителя справился со своей работой неплохо. Около 14 часов я со своим заместителем по политчасти бригадным комиссаром Крайнюковым¹⁰ поехал на машинах в передовые части. В штабе 9-й Крымской кавалерийской дивизии настроение приподнятое. Эта дивизия уже вторые сутки на границе. Семьи командиров эвакуировались под артогнем румын. Личные вещи побросали. Одна мать потеряла своего ребенка. Командир дивизии полковник Бычковский¹¹ доложил обстановку, из которой видно, что наибольшую активность противник проявляет в районе мостов Фэлчиул. Там имелось два моста: шоссейный и железнодорожный. Около батальона румын захватили небольшой плацдарм на нашем берегу. Против этого батальона на широком фронте оборонялся 108-й кавполк, усиленный пограничниками. Я приказал сегодня же ликвидировать плацдарм противника и захватить плацдарм в районе мостов на вражеском берегу. 72-й кавполк, находившийся в резерве, получил эту задачу. Этот полк под командованием подполковника Баумштейна¹² очень быстро выступил, и я видел движение полка, рассредоточенного по эскадронам. Полк двигался переменным аллюром и поднимал много пыли. Вскоре я увидел два самолета противника, как потом оказалось, немецких истребителей, которые по одному пикировали на полк.

Подполковник Пох П.Н. и майор Михайлов И.В. 1943 г.

Через полчаса я поехал в 108-й полк, и вот первые следы войны. На дороге, по которой проходил 72-й кавполк, лежит труп поседланной лошади. Другая лошадь, с перебитой ногой, стоит во дворе деревушки. Еще одна убитая лошадь. Догоняю тылы 72 кп, они замаскировались в саду. Попадается повозка, везущая четырех раненых красноармейцев Баумштейна. Перегоняю тыльную походную заставу. Кавалеристы идут сбоку дороги около обрыва. Во-первых, обрыв дает тень, во-вторых, трава не дает пыли. Маскировка идеальная. Вот первые плоды кровавого урока, данного двумя немецкими истребителями. Если бы Баумштейн сразу так маскировался, то едва ли его заметили бы летчики противника. А то шел рысью по дороге, поднял большую пыль, которая и привлекла внимание противника. Подъехав к 108-му полку и замаскировав машину, я подошел пешком к командному пункту командира полка. Большая скученность коноводов. Приказал рассредоточиться. Наша артиллерия ведет редкий огонь. Противник отвечает более нервно. У нас готовится контратака, так как уже до полутора батальонов пока на нашем берегу удерживают железнодорожный мост. Проверил организацию контратаки и резко вмешался. Уточнил, что Баумштейн должен на время контратаки подчиниться командиру 108-го кавполка [9 кд] полковнику Васильеву¹³ и возглавить ударную группу. Отметил правильную организацию взаимодействия с артиллерией. Здесь сказалась грамотность начальника артиллерии дивизии майора Ярандина¹⁴. Васильев просит танков. Конные саперы готовятся к взрыву моста, хотя по плану его должны были взорвать пограничники. контратака получила более четкую организацию, я около 17.00 поехал навстречу полковнику Баранову¹⁵ – командиру 5-й кавдивизии. Около дороги, по которой еду, видны редкие разрывы артиллерийских снарядов противника. Только выехал на гору, как увидел 12 наших бомбардировщиков в сопровождении истребителей. Вылез из машины и наблюдал удачную бомбежку артиллерийских позиций противника в районе Фэлчиул. Эта бомбежка очень удачно совпала с нашей контратакой. Поехал дальше. По дороге над нами пролетели два самолета противника. Пришлось маскироваться, так как еще свеж в памяти случай с 72-м кавполком. Около 21.00 приехал к Баранову. Видел его полки. Они очень устали, так как всего за час до меня прибыли на место. Тылы отстали. Говорил с командиром полка майором Зубовым¹⁶.

Убедившись, что Он доложил, что за двое суток прошел около 170 км. Один красноармеец у него утонул при ночной переправе через разлившуюся речонку. Полковник Баранов доложил о тылах и разных недостатках. Их потом оказалось больше. Маскировка плохая. Ввиду усталости блиновцев, разрешил им сутки отдыха. Долго ехал ночью к себе. Приехал к 24.00. Полковник Грецов доложил мне некоторые новости. Но нет ничего лучше, как бывать в частях самому. Я беседовал с бойцами и командирами 108го и 72-го кавполков. На месте увидел и недостатки, и много хорошего. Главное, хороши бойцы и младшие командиры. Это наше воспитание и обучение. К сожалению, есть потери и иногда напрасные. Лег спать в своей палатке.