III
III
8 августа 1945 г., через два дня после Хиросимы, Политбюро дало указание Госплану подготовить пятилетний план на 1946–1950 гг.{715} Страна сильно пострадала за время войны. По самым достоверным современным оценкам, было убито 26–27 миллионов советских граждан{716}. 25 миллионов лишились крова. Большие промышленные центры, такие как Ленинград, Харьков и Сталинград, лежали в руинах. Советский Союз стоял перед колоссальной задачей восстановления народного хозяйства{717}. Такова была реальная ситуация, в которой следовало осуществить атомный проект.
В новом пятилетнем плане особое внимание уделялось техническому прогрессу, и впервые был составлен отдельный план развития техники. 6 ноября 1945 г. в речи по случаю 28-й годовщины Октябрьской революции Молотов заявил, что в русле экономической политики следует обратить «первостепенное внимание» на технический прогресс. «Мы должны равняться на достижения современной мировой техники во всех отраслях промышленности и народного хозяйства и обеспечить условия для всемерного движения вперед советской науки и техники. Враг помешал нашей мирной творческой работе. Но мы наверстаем все, как это нужно, и добьемся, чтобы наша страна процветала. Будет у нас и атомная энергия, и многое другое»{718}. Это было первое официальное заявление о том, что у Советского Союза существует свой собственный атомный проект.
План развития техники и технологии включал в первую очередь военные проекты. «Не боясь преувеличения, можно сказать, — писал российский историк, — что в это время все основные силы науки были сконцентрированы на тех направлениях, от которых зависел оборонный потенциал СССР»{719}. Кроме атомного проекта, особое внимание было уделено радару, ракетной технике, реактивным двигателям. А.Г. Зверев, в то время нарком финансов, писал впоследствии о подготовке пятилетнего плана: «В связи с тревожной международной обстановкой и началом “холодной войны” расходы на оборону сократились не в той мере, в какой мы рассчитывали. К тому же быстрый прогресс военной техники требовал значительных средств»{720}. Большая часть этих дополнительных затрат была связана с атомной бомбой: с самим атомным проектом, ракетами, которые в конечном счете предназначались для доставки атомных бомб к цели, радиолокацией, защищающей от возможной атомной атаки, реактивными двигателями, предназначавшимися прежде всего для самолетов и ракет-перехватчиков.
Программы разработки и создания радаров, ракетной техники и реактивных двигателей поразительным образом подтверждают аргументы Капицы, изложенные в его письме к Сталину от 25 ноября, о том, что недоверие к науке и ученым (и, можно добавить, к инженерам) повредит техническому прогрессу в Советском Союзе. Во всех трех случаях пионерные исследования советских ученых были сокращены по воле политического руководства. Их возобновили только тогда, когда стало ясно, что другие страны разрабатывают такую технику.
Советский Союз начал работы по радиолокации в начале 30-х годов, примерно в то же время, что и Англия, Германия и Соединенные Штаты. Были разработаны радарные системы, а некоторые из них запущены в промышленное производство еще до 1941 г. Но прогресс не был таким быстрым, как надеялись сторонники создания радара. Приходилось преодолевать практические и теоретические трудности. У военных и ученых возник определенный скептицизм. Кроме того, советской радиопромышленности было трудно произвести необходимое оборудование. Очень отрицательно сказались на разработке советского радара репрессии{721}.
Только во время войны руководство поняло важность радиолокации. В июле 1943 г. ГКО учредил Совет по радиолокации во главе с Маленковым для координации исследований и разработок, а также расширения выпуска оборудования. Были изготовлены копии радарных систем, полученных по ленд-лизу из Соединенных Штатов, Англии и Канады{722}. В Народном комиссариате авиационной промышленности было учреждено Главное управление по радиолокации, и один из инструментальных заводов был переориентирован на производство радаров{723}.
В конце войны Совет по радару направил в Германию специальную комиссию для изучения на месте радиолокационных станций и немецкой электронной промышленности. Комиссия подготовила детальные технические отчеты, которые, наряду с изучением английских и американских радаров, обеспечили основу для их разработки после войны. Немецкие специалисты по радиолокации были вывезены в Советский Союз и распределены по советским заводам{724}. Совет разработал трехлетний план по развитию радиолокации, который был одобрен правительством в июле 1946 г.{725} Советский Союз значительно отстал: по оценке американской разведки в 1946 г., он отставал в этой области от Соединенных Штатов по меньшей мере на 10 лет{726}. Однако в начале 1946 г. Советский Союз уже заложил основу для широкомасштабной программы развития радиолокации.
Разработка ракетного оружия шла сходным образом. Ракетные исследования, проводившиеся в 30-х годах, отражали две тенденции: интерес к ракетам как к развитию артиллерии со стороны военных и интерес к космосу, связанный прежде всего с фигурой великого теоретика космических полетов К.Э. Циолковского. Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), который был основан в 1933 г., работал над пороховыми ракетами и установками для их запуска, жидкостными реактивными двигателями, прямоточными двигателями и крылатыми ракетами{727}. М.Н. Тухачевский, бывший в начале 30-х годов начальником вооружений Красной армии, видел, что ракеты, способные доставить заряд любой мощности и на любое расстояние, могли бы сыграть важную роль в стремительных наступательных операциях, которые, как он думал, будут определяющими в современной войне{728}.
Разработке ракет был нанесен большой урон, когда ведущие фигуры, включая Тухачевского, были арестованы и расстреляны во время «большой чистки». Сергей Королев, ставший после войны руководителем ракетной программы, тоже был арестован, но избежал смерти. Оказавшись на какое-то время в печально знаменитом лагере на Колыме, он был отправлен на работу в «шарашку» (проектное бюро, укомплектованное заключенными), возглавляемую авиаконструктором А.Н. Туполевым{729}. Валентин Глушко, который после войны проектировал большие жидкостно-реактивные двигатели, был арестован и отправлен на авиационный завод в Москве для работы над ракетными ускорителями для самолетов{730}. Чем ближе казалось начало войны, тем меньше интересовало военное и политическое руководство долгосрочное развитие ракет. Следователь, допрашивавший Королева, говорил ему: «…Нашей стране ваша пиротехника и фейерверки не только не нужны, но даже и опасны»{731}. Наиболее успешным итогом довоенных работ была ракетная артиллерийская установка «Катюша», которая широко и весьма эффективно использовалась во время войны{732}.
Интерес Советского Союза к ракетам оживился лишь в 1944 г., когда Германия начала бомбардировки Лондона воздушно-реактивными снарядами «Фау-1» и баллистическими ракетами «Фау-2». Первая бомбардировка снарядами «Фау-1» была проведена 13 июня 1944 г., а первый удар ракетами «Фау-2» нанесен в сентябре{733}. Если советская разведка и имела информацию о немецкой ракетной программе до этих бомбардировок, она не повлияла на советскую политику. Однако после бомбардировок Лондона советские конструкторские бюро сменили направление своих работ в сторону разработки ракет дальнего радиуса действия. В октябре Королев передал в Наркомат авиационной промышленности проект своего плана «Необходимые мероприятия для организации работ по ракетам дальнего действия»{734}. Примерно в то же время конструкторское бюро А.М. Исаева переключило внимание с ракетных двигателей для самолетов на ракетные двигатели для ракет{735}.[184]
В апреле 1945 г. государственная комиссия, состоявшая из военных, официальных лиц, ученых и инженеров, была послана в Германию для сбора информации о немецких программах. Эта комиссия, членами которой были Королев и Глушко, провела в Германии вторую половину 1945 г. и большую часть 1946 г. Большинство ведущих немецких специалистов по ракетам бежали на Запад, захватив с собой документацию. Комиссия создала целый ряд исследовательских центров в советской зоне оккупации и воспользовалась помощью немецких специалистов среднего уровня. Комиссия подготовила 13-томный «Сборник материалов по изучению трофейной реактивной техники»{736}. Однако было решено перевести ракетные исследования и разработки из Германии в Советский Союз. К середине 1946 г. в Советском Союзе была создана сеть исследовательских институтов, конструкторских бюро и заводов по разработке и созданию ракет дальнего радиуса действия.
История создания реактивных двигателей была менее драматичной, чем радиолокация или ракетостроение. В авиационной промышленности к ним проявлялся меньший интерес по сравнению с интересом к самолетам-снарядам и ракетным ускорителям для авиации. К концу войны, однако, разработки, осуществленные в Германии и Англии, показали, что реактивные двигатели более перспективны, чем ракетные ускорители. А.М. Люлька начал работы над турбореактивным двигателем еще в 1937 г., но не смог их завершить к началу войны{737}. Он вернулся к реактивной технике в 1944 г., но вскоре обнаружил, изучая захваченный «Мессершмидт-262», что немцы добились большего прогресса. В декабре 1945 г. состоялось несколько заседаний в Центральном Комитете КПСС и в правительстве, на которых обсуждалось будущее советской авиации. На одном из этих заседаний Сталин отверг предложение наркома А.И. Шахурина запустить в производство реактивный истребитель «Мессершмидт-262» и принял решение о разработке собственных советских моделей. 24 апреля 1946 г. истребители Як-15 и МиГ-9, в которых использовались немецкие реактивные двигатели ЮМО-004 и БМВ-003, совершили свои первые полеты. Шахурин же был вскоре смещен и посажен в тюрьму{738}.
Эти три случая подтверждают мнение Капицы о том, что недоверие к советским ученым и инженерам было главной причиной того, что вклад Советского Союза в развитие принципиально новых технологий был столь незначительным. И, конечно, не уровень знаний и таланта советских ученых и инженеров был тому причиной, а социальные и политические условия, в которых они работали. Идеи советских ученых и инженеров не получали должной поддержки до тех пор, пока они не подтверждались западным опытом. Во время войны Германия, Англия и Соединенные Штаты добились прогресса в работах по атомной энергии, радиолокации, ракетам и реактивным двигателям. Теперь уже стало ясно, что эти технологии имеют огромное значение в войне. Вот почему они и были включены в послевоенный пятилетний план.