Письмо А. Безобразова Николаю II. 29 мая 1903 г.

Ваше императорское величество.

Согласно полученному приказанию, имею счастье донести, что сегодня, в 9 часов утра, был у графа Ламздорфа и сообщил ему телеграмму Гюнсбурга и проект ответа. Ламздорф начал с того, что хотел закинуться, принявши ответный проект за навязываемую ему редакцию; я его успокоил, сказавши, что здесь только выражается потребность и соображения к наилучшему ее удовлетворению. Тогда установилось соглашение, что он сегодня представит на благовоззрение то, что уже по этому поводу сделал, и то, что имеется им в виду еще сделать.

Хотя граф Ламздорф и хорохорился, но имел угнетенный вид.

К делу литья масла на волнения чувств Ламздорфа я приступил следующим образом: извинившись, что, может быть, вступаю по личной инициативе в область очень деликатных вопросов, я просил поверить в искренность доброжелательных своих стремлений и поэтому не отказать во взаимности. Затем сообщил свое наблюдение, что ваше императорское величество мне показались вчера очень гневными и непривычно суровыми, при этом я подметил недовольство по его адресу. Ничего не зная из случившегося и имея все-таки данные знать, что по существу ничего такого нет, что могло бы породить подобные явления, я все невольно приписываю какому-то недоразумению, которое после разъяснения само собою падет. Графу я тогда предложил свои слабые услуги, как услуги доброжелательного для него лица, с очень ограниченными средствами, но с доброй волею, исходящей из искреннего желания не усложнить, а упростить обстоятельства.

Граф Ламздорф тогда начал мне говорить о своей profession de foi, которая сводится к тому, что он правдив, прямолинеен и глубоко предан своему монарху, беспрекословно исполнителен, но просит лишь об одном: чтобы воля была бы ему непосредственно высказана и ему было бы позволено в том же порядке высказать свое мнение; что он заметил, что за последнее время он утратил доверие, и тогда он считал своим долгом, зная доброту вашего императорского величества, облегчить государю освободиться от неугодного слуги; что он не имеет сознания, что не делал бы все посильно и что, может быть, если бы он много знал ранее, то поступил бы лучше, но он не знал, а злой воли у него не было.

Из всего слышанного мною я мог понять, что гр. Ламздорф напуган тем, что сделал, но себе ложно представляет положение: он думает, что предрешено его совершенно (его ведомство) отстранить от дел Д. Востока, тогда как предначертано только собрать на месте сведения и распоряжения в одном центральном пункте, сам же этот пункт находится под руководительством государя, которого сознательный секретарь по политическим делам есть министр иностранных дел. Этих разъяснений я графу Ламздорфу дать не мог, так как этим бы обнаружил знакомство с его запиской.

Статс-секретарь А. Безобразов.

29-го мая 1903 гг. С.П.-бург.

Русско-японская война. Из дневников А.Н. Куропаткина и Н.П. Линевича. Л., 1925, с. 142–143.