«…притянуть на себя японскую армию»: первые сражения на суше
Почти одновременно с боевыми действиями на море начались первые сухопутные сражения. Они велись ограниченными силами. Обе стороны ставили своей задачей сорвать или хотя бы нарушить развертывание главной массы войск, предназначенных для осуществления намеченных стратегических планов.
Главнокомандующим всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке являлся наместник царя адмирал Е.А. Алексеев. Командующим сухопутными войсками в Маньчжурии с началом войны был назначен военный министр генерал А.Н. Куропаткин с правом самостоятельно сноситься с царем и правительством. До его прибытия 15(28) марта 1904 г. должность командующего Маньчжурской армией исполнял генерал Н.П. Линевич.
На 13-й день войны Алексеев отдал следующий приказ генералу Линевичу: «…притянуть на себя японскую армию, дабы не дать ей возможности всеми силами обрушиться на Порт-Артур, и задержать ее наступление через реку Ялу и далее к линии Китайской Восточной железной дороги с целью выиграть время для сосредоточения наших резервов, подходящих из Западной Сибири и Европейской России. Сверх того, надлежит принять меры к воспрепятствованию противнику производить высадки в устье рек Ляохэ и Ялу и на ближайших побережьях. В случае, если бы противник высадился в больших силах на Ляодуне для операции против Артура… выставив заслон в стороне от Кореи, несмотря по обстоятельствам, действовать… на тылы и сообщения противника, оперирующего против Артура»38.
Таким образом, выдвижением отрядов к устью рек Ляохэ и Ялу предполагалось задержать наступление противника и выиграть время для переброски войск, направляемых на Маньчжурский театр военных действий из Западной Сибири и Европейской России. Удаленность этого театра и низкая пропускная способность Транссибирской магистрали не позволили в короткий срок сосредоточить на Дальнем Востоке необходимое количество войск. Поэтому мобилизация и развертывание русской армии осуществлялись крайне медленно. За первые 1,5 месяца среднесуточный прирост русской армии на Дальнем Востоке составил около батальона, полусотни конницы и 3 орудия.
К 15(28) марта развертывание Маньчжурской армии было завершено. Она состояла из двух авангардов — Восточного и Южного — и общего резерва, который располагался в районе Ляояна на кратчайшем направлении из Кореи, откуда ожидалось наступление главных сил противника.
Южный авангард в составе 18 батальонов пехоты, 6 эскадронов и 54 орудий (22 тыс. человек) под командованием генерала Г.К. Штакельберга располагался в районе Инкоу, Гайчжоу, Сеньючен и имел задачу помешать высадке японцев на побережье Ляодунского полуострова.
Восточный авангард, объединявший 8 батальонов пехоты, 38 орудий и пулеметную роту, под командованием генерала Н.А. Кашталинского был выдвинут к реке Ялу. Ему надлежало укрепить свою позицию в подходящих местах для наилучшей обороны и не дать возможности противнику перейти на правый берег.
В Северной Корее действовал передовой конный отряд под командованием генерала П.И. Мищенко (22 сотни конницы и казачья батарея) с задачей вести разведку, выдвинувшись до 100 км южнее реки Ялу.
Для наблюдения за противником на флангах были образованы: на левом фланге — конный отряд под командованием подполковника А.С. Мадритова в составе 2 сотен и 2 конно-охотничьих команд, на правом — 2 батальона пехоты, 2 сотни и 4 орудия. Кроме того, побережье в районе устья Ялу охранялось 5 сотнями.
В составе общего резерва находилось на станции Айсянцзянь 7 батальонов пехоты, 32 орудия; в Ляояне — 18,5 батальона, 9,5 сотни, 24 орудия; в Мукдене — 3 батальона, полсотни и 4 орудия. Всего общий резерв насчитывал 28,5 батальона пехоты, 10 сотен, 60 орудий.
Развертывание японской армии в 1904 г. почти полностью соответствовало ее развертыванию в Японо-китайской войне 1894–1895 гг.
В феврале авангард 1-й японской армии Куроки (12-я дивизия) начал высадку в Корее. Во второй половине марта 12-я дивизия заняла Пхеньян. Остальные силы армии — гвардия и 2-я дивизия — были высажены в Цинампо.
Разбросанность русских войск и незначительность их состава на театре военных действий позволили японскому командованию в Корее и на Ляодунском полуострове осуществить развертывание своих сил по заранее намеченному плану. Несмотря на это, высадка и сосредоточение 1-й японской армии происходили медленно. Только 22 марта (4 апреля) 1-я армия Куроки сосредоточилась за рекой Ченчёнган в намеченном для нее районе, в 125 км от Ялу, и приступила к устройству промежуточной базы.
Согласно плану стратегического развертывания, намечалось выставить еще 3 армии. Мобилизация 2-й и 3-й армий началась 9(22) февраля и завершилась 3(16) марта. Формирование 4-й армии, предназначавшейся для операций против Порт-Артура, было отложено до апреля.
К 10(23) апреля 45-тысячная армия Куроки закончила сосредоточение на левом берегу реки Ялу. Конные части генерала Мищенко после нескольких стычек с дозорами противника отошли за реку Ялу. На корейском берегу не осталось ни одного русского солдата. Русское командование, ожидая прибытия новых контингентов войск из России, отказалось от активной обороны на реке Ялу и приняло решение о проведении демонстративной обороны силами Восточного отряда генерала М.И. Засулича. Этот отряд был создан 28 февраля (12 марта) 1904 г. из Восточного авангарда, усиленного 6-й Восточно-Сибирской дивизией и несколькими батареями Восточно-Сибирской артиллерийской бригады39. Отряд состоял из 21 батальона пехоты, 24 сотен, 6 батарей пешей артиллерии, одной горной и батареи Забайкальского казачьего войска (62 орудия). К Восточному отряду был присоединен и конный отряд Мищенко.
Восточный отряд имел задачу: 1) пользуясь местными условиями, затруднить противнику переход через реку Ялу и дальнейшее наступление через Феншуйлинский горный хребет; 2) выяснить силы, состав и направление движения наступающей японской армии.
Кроме того, подчеркивалось, что отряд должен «всеми мерами стремиться избегать решительного боя с превосходящим в силах противником и не допустить подвергнуть себя поражению до отхода на главные силы нашей армии», но в то же время надлежало «дать противнику отпор с должной твердостью, но и с благоразумием».
Восточному отряду ставились пассивные оборонительные задачи. Его войска должны были нанести противнику ружейным и артиллерийским огнем большие потери во время переправы японцев через Ялу, но затем отступить раньше, чем он успеет перебросить на правый берег крупные силы.
Ялу и ее приток Эйхо (Айхэ) представляли серьезные препятствия для переправы. Бродов на Ялу не было. Река дробилась на несколько многоводных рукавов. На Эйхо имелись глубокие броды, доступные лишь для конницы.
Оборона Восточного отряда на реке Ялу делилась на два участка: саходзынский и тюренченский. Саходзынский участок протяженностью до 17 км обороняли 4,5 батальона пехоты, 16 орудий 3-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады и 8 пулеметов пулеметной роты. 4-километровый тюренченский участок защищали 6 пехотных батальонов с 2 батареями (16 орудий) 6-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады.
На правом фланге района обороны на фронте протяженностью до 75 км действовал отряд генерала П.И. Мищенко в составе 3 батальонов пехоты, 11 сотен конницы с 1-й батареей 6-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады и батареей Забайкальского казачьего войска. Эти силы имели задачу наблюдать и по мере своих возможностей задерживать высадку японцев на линии Няньчань, устье реки Ялу и на побережье Корейского залива до Бицзыво.
Левый фланг от Эйхо и далее вверх по реке Ялу на фронте протяженностью до 80 км обеспечивался тремя отрядами: полковников П.А. Лечицкого и И.Е. Трухина и подполковника А.С. Мадритова. В общей сложности они имели более батальона пехоты, 13 сотен конницы и 8 горных орудий.
Общий резерв отряда (до 5,5 батальона и батарея 3-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады) находился у деревни Тензы.
Начальником передовой линии обоих участков был генерал Н.А. Кашталинский.
Однако разведка противника не была организована должным образом. Генерал Засулич не знал планов и намерений противника и до конца тюренченского боя ошибочно считал, что главный удар японцы будут наносить по саходзынскому участку. Но главной ареной боевых действий стал тюренченский участок. Войска, защищавшие этот участок, располагались на берегу реки по обеим сторонам селения Тюренчен — от саходзынской позиции до Тигрового холма включительно. Тигровый холм, представлявший собой скалу на левом берегу Эйхо, затруднял оборону на этом участке, т. к. закрывал обзор от Тюренчена вверх по Ялу. Бездорожье и гористая местность на северном берегу нижнего течения реки Ялу также затрудняли маневр к пункту, избранному японцами для переправы.
Ялу и ее приток Эйхо предоставляли широкие возможности для организации прочной обороны на этом водном рубеже. Высоты правого берега обеих рек господствовали над высотами левого берега, что обеспечивало значительные выгоды русской артиллерии.
Позиция русских на Ялу была сильной лишь по своим природным данным. Русские войска, как отмечалось, располагались на холмах с крутыми, обрывистыми скатами и могли вести обстрел островов, образованных рукавами Ялу и Эйхо. В инженерном отношении позиции были укреплены слабо. Блиндажей, навесов и других искусственных сооружений для укрытия пехоты, артиллерийской прислуги и боевых припасов не было. Имелись только окопы неполного профиля на 9 рот, почти не замаскированные, без скрытых ходов сообщения.
Артиллерийские батареи располагались на открытых позициях на одной линии с пехотой, что позволило японской артиллерии поражать одновременно пехоту и артиллерию. Наблюдательных пунктов батареи не имели, стрельба из орудий готовилась только по открытым целям. Артиллерийская разведка, как и разведка расположения войск противника, отсутствовала. Русские войска не были обучены маскировке. Японцы смогли без труда узнать по толпившимся у своих окопов русским солдатам расположение оборонительных позиций противника.
Неудачно была организована связь между частями. Установленная по телеграфной линии, проложенной по берегу реки Ялу, а частью и по островам, она была прервана в самом начале боя.
Таким образом, позиция русских на Ялу по вине командования не была подготовлена к обороне. Начальник штаба Тюренченского участка подполковник К.П. Линда заявил: «…зачем было укреплять береговые позиции? Неужели мог кто-либо думать, что японцы предпримут переправу против укрепленной позиции? Очевидно, нет, и изнурять напрасно людей… было бы ошибкой начальника отряда»40.
После того как отряд генерала Мищенко отошел из Кореи, японцы получили возможность беспрепятственно развернуть свою 1-ю армию на левом берегу нижнего течения Ялу. Против примерно 16 батальонов пехоты и 5 батарей русских, находившихся на саходзынской и тюренченской позициях, а также в общем резерве, японцы развернули 48 батальонов пехоты, 24 батареи дивизионной и 5 батарей армейской гаубичной артиллерии (174 орудия).
Посредством наблюдения и агентурной разведки японцы установили, что выше устья Эйхо русские осуществляют оборону лишь конными разъездами. Следовательно, этот участок являлся более благоприятным для переправы. Поэтому Куроки решил переправиться всеми 3 дивизиями на своем правом фланге. Намечалось перебросить вначале 12-ю дивизию в окрестностях Амбихе, а затем и 2-ю гвардейскую дивизии.
После переправы 12-я дивизия должна была направиться на Чингоу и далее на юго-запад с задачей разгромить находившиеся там русские войска и оседлать дорогу Тюренчен — Фынхуанчен.
Гвардейской дивизии надлежало разбить русские войска в районе Потэтынза и в дальнейшем выйти на дорогу Тюренчен — Фынхуанчен.
2-й дивизии ставилась задача овладеть Тюренченом, а затем, повернув в направлении Саходзы, сковать саходзыйскую группировку русских, пока 12-я дивизия окончательно не овладеет путями отхода русских войск.
Таким образом, японская армия, развернувшись на нижнем течении Эйхо, должна была атаковать тюренченскую позицию русских с охватом ее левого фланга.
Создав под Тюренченом пятикратное превосходство в живой силе и трехкратное превосходство в артиллерии, армия Куроки 13(26) апреля перешла в наступление. Ночью японцы захватили острова Самалинду и Киури и сразу же приступили к возведению на них окопов и замаскированных позиций для артиллерии. Захват островов позволил японцам приблизить артиллерию на дальность действительного огня, что оказало впоследствии свое влияние на ход боя. После того как японцы овладели островом Киури, была потеряна связь между тюренченским участком и отрядом полковника Лечицкого у Амбихе.
Утром 17(30) апреля японцы приступили к наводке моста через реку Ялу. Русские батареи пытались помешать этому. Они открыли огонь по японским шлюпкам, но оказались быстро подавлены огнем гаубичных и полевых батарей, развернутых японцами на острове Самалинду. Там находилось 5 батарей армейского артиллерийского полка, 3 батареи 2-й и 6 батарей гвардейской дивизии. Батареи были замаскированы, для прислуги оборудованы надежные блиндажи. Управление батареями объединялось в руках старших артиллерийских начальников, установивших с батареями техническую связь. На батареях и наблюдательных пунктах, с которых хорошо просматривалась тюренченская позиция, имелись карты с нанесенными на них русскими позициями.
К началу переправы японские дивизии занимали следующие позиции: 12-я дивизия за Хучаном, на левом берегу Эйхо, на участке Салангоу, Лизавень, 2-я дивизия на острове Эйходзян, от его южной оконечности до дороги из Тюренчена в Хусан, гвардейская дивизия, продвигавшаяся вслед за 2-й дивизией, развернулась правее ее, до северной оконечности острова Эйходзян. Резерв находился на острове Киури.
В 7 часов 18 апреля (1 мая) 20 осадных и 72 полевых орудия японской артиллерии открыли огонь по всей позиции тюренченского участка, а вслед за этим началось наступление пехоты густыми цепями одновременно на Тюренчен, Потэтынза, Чингоу.
К этому моменту на тюренченском участке у русских находилось 4 батальона, 7 орудий, 8 пулеметов. Всего на 12-километровом участке русских от устья реки Хантуходзы, Тюренчен, Потэтынза до Чингоу имелось около 5 тыс. штыков.
Русские части и батареи, ведшие бой у Тюренчена, не были поддержаны ни резервами, ни частями и батареями, находившимися в районе Саходзы. Генерал Засулич по-прежнему считал, что главный удар противник будет наносить в районе Саходзы, и поэтому не принимал никаких действенных мер к усилению тюренченского участка.
Японская пехота, переправившись вброд через Эйхо, к 8 часам захватила тюренченские позиции. Часом позже, после того как японская гвардия обошла их правый фланг, русские оставили свои позиции у Потэтынза. Начальник тюренченского участка генерал Кашталинский, чтобы задержать японцев, срочно направил на дорогу Чингоу — Тензы прибывшие из общего резерва 11-й полк и 3-ю батарею Восточно-Сибирской артиллерийской бригады, которые прикрыли отход 12-го полка. Однако 11-й полк и 3-я батарея вместе с 2-й батареей 6-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады оказались в окружении. Правда, с боем они сумели прорваться из окружения и уйти в горы, приведя в негодность оставляемые орудия.
23 апреля (6 мая) японцы заняли Фынхуанчен и вышли во фланг русской Маньчжурской армии, развернутой на линии Ляоян, Хайчен. Восточный отряд отошел на перевалы Феншуйлинского хребта.
В бою на реке Ялу русские потеряли около 3 тыс. человек, 21 орудие и 8 пулеметов. Потери японцев составили 1036 человек41.
Японские войска в этом бою действовали весьма медленно и осторожно. Поэтому японское командование не смогло осуществить свой замысел — обходным движением перерезать главный путь отступления русского отряда и окружить его.
Японские войска, как и русские, не учитывали возросшей силы пехотного огня обороняющихся. Японская пехота наступала плотными боевыми порядками без учета условий местности. В 300–400 м за густыми цепями следовали роты в колоннах или развернутым фронтом. Приблизившись к русским окопам на дистанцию для броска в атаку, японские роты и ротные колонны также развертывались и вливались в идущие впереди цепи. Вследствие этого они несли большие потери от винтовочного и пулеметного огня русских.
Бой у реки Ялу показал, что предвоенные взгляды, выражавшиеся в недооценке возросшей мощи огня, в тяготении к сомкнутым строям, в пренебрежении к инженерному оборудованию позиции, самоокапыванию и маскировке артиллерии, отрицательно сказались на результатах военных действий.
В бою на реке Ялу русская армия потерпела первое поражение. Обнаружилась неспособность ее генералов ориентироваться в быстро меняющейся боевой обстановке, их неумение управлять войсками.
Поражение на реке Ялу произвело тяжелое впечатление на русские войска и оказало существенное влияние на дальнейший ход боевых действий русской армии. Оно подорвало веру солдат в своих военачальников и создало ошибочное мнение о силе и возможностях противника.
Куропаткин решил всеми мерами избегать решительного сражения до прибытия подкреплений, а царю доложил, что бой у реки Ялу оказался случайным как для военачальников, так и для войск.
Победа на Ялу подняла боевой и моральный дух японской армии. В донесении генерала Куроки от 1 мая указывалось: «Принцы крови и другие офицеры сильно воодушевлены, а воинский дух в частях значительно поднялся»42.
Овладев инициативой, японцы 22 апреля (5 мая) начали высадку 2-й армии в районе Бицзыво на Квантунском полуострове. Вслед за 2-й армией должна была высадиться 3-я армия генерала М. Ноги, предназначавшаяся для осады Порт-Артура. С севера ее развертывание, а затем и действия предстояло обеспечить 2-й армии.
В это же время в районе Дагушаня велась подготовка к высадке 4-й армии М. Нодзу. Последняя имела задачу вместе с 1-й и 2-й армиями действовать против главных сил русской Маньчжурской армии и этим в последующем обеспечить успех 3-й армии в борьбе за Порт-Артур.
К концу апреля русская Маньчжурская армия была усилена войсками Приамурского военного округа и Забайкальской области.
Ожидалось прибытие из Сибири 4-го Сибирского и из европейской части России 10-го и 17-го армейских корпусов. Войска по-прежнему были разбросаны на огромном пространстве. В результате во всех решающих пунктах русские располагали более слабыми силами, чем японцы.
Группировка Маньчжурской армии к 1 (14) мая делилась на Южный и Восточный отряды и общий резерв. Южный отряд (1-й Сибирский армейский корпус) занимал побережье Ляодунского залива. Его войска находились в Инкоу, Гайчжоу, Хайчене и на перевалах Далин и Пхалин.
Восточный отряд (3-й Сибирский армейский корпус) после неудачного сражения под Тюренченом занимал Феншуйлинский и Модулинский перевалы, прикрывая район сосредоточения главных сил от действий 1-й японской армии. В его составе насчитывалось 18,5 батальона пехоты, 14,5 сотни и 32 орудия.
В общем резерве Маньчжурской армии числилось 28,5 батальона, 2 сотни и 84 орудия.
Правый фланг Восточного отряда на направлении Дагушань, Сюянь, Хайчен прикрывался отрядом генерала П.И. Мищенко (11 сотен, 6 орудий), левый фланг — отрядом генерала П.К. Ренненкампфа (3 батальона, 22 сотни, 16 орудий).
Правый фланг Маньчжурской армии обеспечивал Ляохейский отряд (1,5 батальона, 9 сотен, 6 орудий), крайний левый фланг на путях в Мукден — отряд подполковника Кушелевского (2 пехотных роты, 2 казачьи сотни, 2 орудия).
13 (26) мая 2-я армия Я. Оку овладела Цзиньчжоу и тем самым перерезала связь Порт-Артура с Маньчжурской армией.
Неудачи у Цзиньчжоу и угроза обложения Порт-Артура 3-й японской армией обеспокоили правящие круги России. Военный министр В.В. Сахаров писал А.Н. Куропаткину, что потеря Порт-Артура «будет новым и наиболее тяжелым ударом, который подорвет и политический и военный престиж России не только на Дальнем Востоке, но и на Ближнем Востоке, и в Средней Азии, и в Европе, и, несомненно, наши недруги воспользуются этим, чтобы затруднить нас елико возможно, и друзья отвернутся от России как от бессильной союзницы».
Однако Куропаткин считал, что положение Порт-Артура не столь критическое, чтобы предпринимать какие-либо действия для оказания помощи Порт-Артуру до окончания сосредоточения армии. Напротив, Е.И. Алексеев и его штаб не ожидали, что Порт-Артур удержится более 2–3 месяцев, и находили, что «исключительно важное значение Порт-Артура обязывает содействовать его деблокаде, несмотря на незаконченное еще сосредоточение армии и на то, что операция эта связана с известным риском».
Штаб главкома написал Куропаткину о необходимости наступления Маньчжурской армии. Однако считавший эти действия рискованными Куропаткин созвал военный совет, по итогам которого повторил телеграмму с доводами против наступления. Спор между главкомом и командующим Маньчжурской армией удалось решить только после привлечения царя, одобрившего активные действия.
Таким образом, Алексеев на все свои планы получал одобрение царя. Куропаткин шел против штаба главнокомандующего, прикрываясь авторитетом военного министра, который всегда стремился поддержать своего брата — начальника штаба Маньчжурской армии. Трения и взаимное подсиживание отрицательно влияли на деятельность русского командования в Маньчжурии.
Маньчжурская полевая армия к концу мая по численности была почти равной японской. Расположение ее было выгодным. Она могла действовать по внутренним операционным линиям против разбросанных и разобщенных группировок противника. Однако русское командование продолжало придерживаться пассивных действий. Куропаткин свою задачу видел в том, чтобы удерживать занимаемые позиции и продолжать усиливаться за счет резервов, прибывающих из Европейской России.
Сознавая, что падение крепости чревато тяжелыми последствиями, царское правительство потребовало от дальневосточного командования направить войска на выручку Порт-Артуру.
23 мая (5 июня) Алексеев отдал официальное предписание командующему Маньчжурской армией выделить для Порт-Артура 4 дивизии (48 батальонов), придав им необходимую артиллерию и кавалерию. Вопреки своим планам и намерениям Куропаткин вынужден был послать из района Ташицзяо 1-й Сибирский корпус.
Вопреки предписанию Е.И. Алексеева к Порт-Артуру было послано не 48, а 32 батальона. Против 1-го Сибирского корпуса, располагавшего 32 батальонами и 98 орудиями, японцы выставили целую армию, состоявшую из 48 батальонов пехоты, 3 полков дивизионной и 3 полков армейской артиллерии (216 орудий). Таким образом, соотношение сил складывалось в пользу японской стороны.
При этом оборона русских делилась на три участка. Правый участок (к западу от деревни Санцзыир) заняли 3 батальона 36-го, батальон и рота 33-го Восточно-Сибирского полка и батарея 9-й артбригады под общим командованием Н.Ф. Крузе. На среднем участке (от железной дороги до деревни Санцзыир) находились 3 роты 33-го Восточно-Сибирского полка, 2 батареи 9-й и батарея 35-й артиллерийской бригады под командованием генерала А.А. Лучковского. Левый участок, к востоку от железнодорожной линии, защищали 12 батальонов 1-й Восточно-Сибирской дивизии, 4 сотни казаков под общим командованием генерала А.А. Гернгросса.
Артиллерия располагалась на открытых позициях. Это было сделано по приказу старших начальников, которые понятия не имели об угломере и поэтому категорически запрещали командирам батарей устанавливать орудия на закрытых огневых позициях, а Штакельберг, обнаруживая закрытые позиции, делал подчиненным незаслуженные упреки и лично указывал позиции для батарей на вершинах сопок43. В результате огневые позиции русских батарей легко обнаруживались противником. Взаимная поддержка батарей огнем не была предусмотрена. Наблюдательных пунктов командиры батарей не имели.
Японцы 1(14) июня перешли в наступление. План японского командования заключался в том, чтобы атаковать вначале корпус Штакельберга с фронта только 3-й пехотной дивизией, а после того, как резервы русских будут переброшены на левый фланг, атаковать 5-й дивизией правый фланг русской 9-й дивизии. На 4-ю дивизию возлагалась задача совершить глубокий (на 25 км) обход правого фланга корпуса и к полудню 2(15) июня отрезать путь отхода русским войскам.
В первый день боя генерал Оку не рассчитывал добиться полного успеха. Этот бой должен был стать только пробой сил, нащупыванием слабого места и подготовкой к решительному сражению.
Наступление японцев было поддержано ураганным огнем артиллерии. Русские войска, не участвовавшие еще в боях, не имевшие окопов и укрытий, сразу же стали нести большие потери. Справа наступали 3-я дивизия и 1-я кавалерийская бригада. В центре действовала 5-я дивизия, за ней двигалась отдельная артбригада; слева вводилась 4-я дивизия, которая имела задачу обойти правый фланг русских.
Конец дня прошел в усиленной перестрелке с обеих сторон. Бой 1(14) июня, несмотря на некоторое продвижение 3-й японской дивизии, не определил ни победителя, ни побежденного.
На рассвете 2(15) июня вся артиллерия 2-й японской армии начала подготовку атаки. Основной огонь артиллерии был сосредоточен на 1-й дивизии Гернгросса. Это было сделано с целью отвлечь внимание русских от правого фланга, который обходила 4-я дивизия.
Несогласованность в действиях русских войск позволила 4-й японской дивизии обойти с фланга 33-й и 36-й полки 9-й дивизии и вынудить их отступить к станции Вафангоу. В результате 2-дневных боев у Вафангоу русские потеряли около 3,5 тыс. человек, японцы — 1163.
Сравнительно благополучный выход из боя под Вафангоу корпуса Штакельберга объясняется, с одной стороны, медлительностью обходного движения 4-й японской дивизии, преждевременным израсходованием генералом Оку своего резерва для расширения охватывающего маневра, с другой — упорством русских войск. Измотанная в двухдневных кровавых боях армия Оку не решилась на преследование отходивших частей 1-го Сибирского корпуса.
Неблагоприятный для русских исход боя у Вафангоу был предопределен посылкой одного корпуса против целой армии противника. При этом выдвижение усиленного 1-го Сибирского корпуса к Вафангоу производилось по директиве главнокомандующего Алексеева, вопреки желанию командующего Маньчжурской армией генерала Куропаткина, который выделил на выручку Порт-Артуру меньше сил, чем это планировалось главкомом, и операцию начал тогда, когда японцы значительно усилились в результате высадки новых войск в Китае и Корее.
В бою у Вафангоу, как и под Тюренченом, русское командование оказалось не на высоте. Царские генералы, за малым исключением, проявили нерешительность, неумение использовать свои резервы. «Сражение под Вафангоу, писал А.А. Игнатьев, — вскрыло один из главных пороков в воспитании высшего командного состава: отсутствие чувства взаимной поддержки и узкое понимание старшинства в чинах».
В бою у Вафангоу русская артиллерия была введена в действие лишь наполовину и вела огонь с открытых позиций, что позволило японской артиллерии быстро подавить ее.
Японская артиллерия располагалась на позициях группами по 2–3 батареи. Каждая группа имела свой наблюдательный пункт, единое управление и, как правило, вела огонь сосредоточенно.
Более активной в этом бою была и японская конница. Охват левого фланга русских позиций создал у русского командования впечатление сосредоточения здесь крупных японских сил. Русская кавалерия бездействовала. Она не смогла своевременно обнаружить движение целой дивизии в обход Вафангоу.
Бой у Вафангоу не был заранее спланирован. Он носил случайный характер. Посланный на выручку Порт-Артуру корпус не получил четкой и ясной задачи по его деблокаде.
* * *
События, происшедшие с момента внезапного нападения Японии до конца июня, составляют начальный период Русско-японской войны 1904–1905 гг. Основным содержанием его было стратегическое развертывание вооруженных сил.
Решение этой задачи для русских войск затруднялось большой удаленностью театра военных действий и низкой пропускной способностью Транссибирской магистрали. Сосредоточение войск в Маньчжурии производилось медленно. Лишь в июне удалось образовать там достаточно сильную стратегическую группировку.
Военные действия в этот период носили ограниченный характер. Японское командование, выиграв первые сражения на море и на суше, обеспечило себе благоприятные условия для стратегического развертывания. Выполнив эту задачу на месяц раньше русских, оно перешло к осуществлению дальнейших планов. Очередной его целью являлось овладение крепостью Порт-Артур.