1. ОБСТАНОВКА В СЕВЕРО-ЗАПАДНЫХ И ЗАПАДНЫХ РАЙОНАХ СССР ПОСЛЕ ИЗГНАНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ
1. ОБСТАНОВКА В СЕВЕРО-ЗАПАДНЫХ И ЗАПАДНЫХ РАЙОНАХ СССР ПОСЛЕ ИЗГНАНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ
В результате побед, одержанных в Карелии, Заполярье, Белоруссии, западных областях Украины, МолдавиигПрибалтике, Красная Армия к ноябрю 1944 г. полностью очистила от фашистских оккупантов территорию СССР и восстановила западный участок государственной границы на всем его протяжении.
До июня 1941 г. западная граница СССР от побережья Баренцева моря до устья Южного Буга охранялась 38 пограничными отрядами, входившими в состав семи пограничных округов общей численностью 71 859 человек.
С началом Великой Отечественной войны пограничные отряды были переформированы в пограничные полки войск НКВД, которые выполняли задачу охраны тыла действующей Красной Армии. К ноябрю 1944 г. в составе войск НКВД по охране тыла числилось 46 пограничных полков, которые входили в состав 12 управлений войск НКВД охраны тыла фронтов. Общая численность этих войск составляла 77 112 человек[568].
Для восстановления охраны западной границы Главное управление пограничных войск (ГУПВ) обратилось с предложениями в Генеральный штаб о снятии пограничных полков с охраны тыла действующей армии, которая к тому времени уже вела боевые действия на территории противника.
Но, не согласившись с доводами ГУПВ, Генеральный штаб в свою очередь предложил сформировать в составе пограничных войск НКВД новые пограничные части, для чего выделить из Народного комиссариата обороны дополнительно 57 тыс. человек[569]. На освобожденных территориях был сформирован институт специальных оперативных групп НКВД — НКГБ, в оперативное подчинение которых передали войска НКВД по охране тыла фронтов и шесть дивизий внутренних войск НКВД, созданных дополнительно согласно постановлению Государственного Комитета Обороны (ГКО).
Более полутора месяцев восстановленный участок западной границы охраняли войска охраны тыла 2-го Украинского фронта. Затем с начала апреля по 20 мая 1944 г. для выполнения этих задач было привлечено по одному стрелковому батальону от 24, 123, 124 и 128-го пограничных полков.
20 мая охрана границы по р. Прут была передана вновь сформированному Молдавскому пограничному округу. В состав его из войск НКВД по охране тыла 2-го Украинского фронта были переданы 123-й и 124-й пограничные полки, реорганизованные впоследствии в 19-й и 20-й пограничные отряды.
Для восстановления охраны западной границы СССР ГКО постановлением от 8 апреля 1944 г. обязал НКВД СССР сформировать управления пограничных войск западных округов и 34 пограничных отряда[570].
К 19 апреля 1944 г. Главным управлением пограничных войск были подготовлены предложения по выполнению этого постановления. Суть их сводилась к следующему. Из состава войск по охране тыла действующей армии предполагалось выделить 40 % рядового и офицерского состава для формирования пограничных отрядов, и в первую очередь из числа лиц, состоявших на службе в пограничных и других войсках НКВД до начала войны. Остальной личный состав должны были выделить пограничные округа, дислоцированные на южной и восточной границах, а также другие войска НКВД СССР. Пополнение этих частей надлежало провести за счет переданных из НКО СССР 57 тыс. человек.
Управления войск округов предлагалось сформировать из управлений войск по охране тыла Приморской армии и бывшего Волховского фронта. Пограничным отрядам присвоить нумерацию пограничных частей, охранявших западную границу до начала войны, в полках охраны тыла ввести новую.
На участки границы, охрану которых следовало восстановить до того, как будут сформированы пограничные отряды, предполагалось выделить пограничные полки войск НКВД по охране тыла действующей армии, которые временно передать в ведение ГУПВ[571].
Эти предложения были утверждены наркомом внутренних дел и осуществлены на практике. Всего согласно приказу НКВД СССР было сформировано 34 пограничных отряда. К 1 июля 1944 г. 9 пограничных отрядов сосредоточились в районе Одессы и в пределах Молдавской ССР, 7 — в районе Харькова, 16 — в районе Смоленска и 2 — под Выборгом. Общая численность отрядов составляла 49 424 человека[572].
Для управления пограничными войсками по охране западной государственной границы приказом НКВД предусматривалось сформировать десять пограничных округов: Мурманский, Карело-Финский, Ленинградский, Прибалтийский, Литовский, Белорусский, Украинский, Прикарпатский, Молдавский, Черноморский. При этом управление Мурманского округа практически создано не было, руководство войсками осуществлялось управлением войск Карело-Финского округа.
Уже в 1944 г., то есть с момента выхода на границу, пограничные части западных округов провели большую работу по инженерному оборудованию границы. В короткий срок было вспахано 837 км контрольно-следовой полосы, построено более 900 наблюдательных пунктов, около 200 км заграждений, изготовлено более 2500 различных сигнализационных приборов[573].
Пограничные заставы, комендатуры и отряды создавали бригады содействия из представителей местного населения, которые помогали пограничникам охранять государственную границу. Только в Украинском пограничном округе к концу 1944 г. было создано 209 таких бригад и групп общей численностью 2341 человек.
Службу по охране восстановленной западной границы пограничные войска начали нести в крайне сложной, напряженной обстановке.
После изгнания фашистских оккупантов и перенесения боевых действий на сопредельные территории наша пограничная полоса еще длительное время продолжала оставаться прифронтовой зоной, являлась ближайшим тылом действующей армии. Гитлеровская разведка активно забрасывала шпионов и диверсантов в наш тыл и на коммуникации действующей армии.
Сложность обстановки объяснялась и тем, что в этих районах было оставлено немало вражеской агентуры, здесь прятались пособники и ставленники оккупантов, а также лица, укрывавшиеся от призыва в армию. Особую опасность представляла разветвленная, хорошо законспирированная сеть подпольных организаций и их вооруженные бандформирования, созданные фашистскими разведывательными органами. В период оккупации гитлеровская администрация широко опиралась на эти организации и банды, а при отступлении снабдила их оружием и другими средствами, необходимыми для ведения активной борьбы с советской властью.
С особым ожесточением эти организации действовали в районах вблизи восстановленной государственной границы. При этом часть банд стремилась уйти за границу, причем в основном в период проведения операций по их ликвидации. И наоборот, имели место многочисленные случаи прорыва банд, сформированных гитлеровской разведкой в Польше, Румынии, Венгрии, на советскую территорию для ведения подрывных действий в нашем тылу.
В годы фашистской оккупации западных районов СССР часть национал-патриотов, как уже отмечалось, начала откровенно сотрудничать с захватчиками. Не в последнюю очередь это стало следствием непродуманной политики руководства страны по отношению к населению территорий, включенных в СССР перед войной. Огромную негативную роль сыграли массовые репрессии, насильственные депортации, ущемление прав и свобод граждан. Именно это позволило националистическому подполью найти опору в широких социальных слоях населения и продержаться почти десять лет.
Наиболее мощным из таких антисоветских формирований была «Организация украинских националистов» (ОУН), которая под лозунгом «борьбы за независимую Украину» прямой своей целью ставила развертывание вооруженной борьбы против СССР через повстанчество[574]. ОУН была создана по заданию и на средства немецкой разведки в 1929 г. одним из бывших петлюровских атаманов полковником австро-венгерской армии Е. Коновальцем. В 1938 г. он был убит агентом НКВД, а руководство ОУН перешло к петлюровцам А. Мельнику и С. Бандере. После оккупации Западной Украины немецко-фашистскими войсками на ее территории была создана разветвленная сеть ОУН. Украинские националисты зачастую сотрудничали с немецким военным командованием, участвуя в карательных операциях против партизан и подпольных антифашистских организаций. При этом немцы предпочитали держать ситуацию под контролем, не давая ОУН карт-бланш на создание самостоятельного государства. Более того, если украинские националисты пытались вести «свою игру», по отношению к ним принимались жесткие репрессивные меры.
Противоречия между задачами немецкого командования и украинских националистов снимались специальными соглашениями. Так, известно распоряжение бригаденфюрера СС генерал-майора Бреннера от 12 февраля 1944 г. В этом распоряжении указывается, что между руководством «Украинской повстанческой армии» (УПА) и гитлеровцами достигнуто соглашение, в силу которого участники не будут совершать нападений на немецкие военные части, зато обязуются передавать фашистам захваченных ими советских военнослужащих и партизан, вести разведку в районах, занятых Красной Армией. В свою очередь немцы обязались беспрепятственно пропускать участников УПА в свое расположение, не отбирая у них оружия. В этом же распоряжении был установлен условный опознавательный знак для УПА — вытянутая левая рука перед лицом[575].
После изгнания немецко-фашистских войск с территории Украины ОУН перешла к ожесточенной вооруженной борьбе с советской властью, что вполне соответствовало планам отступавшей Германии. Вооруженной силой ОУН явилась УПА численностью около 200 тыс. человек, организационно состоявшая из главного командования, непосредственно подчинявшегося руководителю главного «провода» ОУН, и военных округов, созданных по областному принципу деления. В состав военного округа входило несколько так называемых групп УПА, состоявших из 5–8 куреней численностью до 200 человек в каждом. Курень разбивался на сотни, в каждую из которых входило несколько взводов (чет). Взводы состояли из отделений (роев)[576].
Как было установлено разведотделами Управления войск по охране тыла 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов на территории Волынской, Ровенской и Тернопольской областей еще до прихода советских войск были также созданы и всесторонне подготовлены подобные вооруженные формирования.
Характер задач, которые ставили перед собой военные формирования украинских националистов в период освобождения Украины войсками Красной Армии от немецко-фашистских захватчиков, был определен решениями так называемого «третьего большого конгресса украинских националистов», проведенного в сентябре 1943 г. центральным «проводом» ОУН. Новый «провод» ОУН в целях маскировки своей принадлежности к гитлеровской разведке и поддержки немецко-фашистских оккупантов выдвинул лозунг борьбы против советской власти и немецкой «Новой Европы» за создание Украинской самостоятельной соборной державы (УССД). Он же поставил перед ОУН следующие задачи:
формирование, вооружение и оснащение Украинской повстанческой армии, ее обучение и подготовка для повстанческого вооруженного выступления в тылу Красной Армии;
совершение диверсионно-террористических актов в советском тылу путем налетов на штабы и подразделения Красной Армии и войск НКВД;
физическое истребление офицеров Красной Армии и войск НКВД, сотрудников органов внутренних дел и госбезопасности, партийных и советских активистов;
нарушение нормальной работы тыла Красной Армии путем разрушения фронтовых железнодорожных коммуникаций, поджога воинских складов и уничтожения транспортных обозов на армейских коммуникациях;
вербовка населения, в основном молодежи, в диверсионно-повстанческие отряды;
внедрение оуновцев в части Красной Армии для ее разложения, а также для ведения шпионской и диверсионной террористической работы;
агитация и пропаганда среди населения Украины в целях восстановления его против советской власти[577].
Аналогично действовала националистическая эмиграция Прибалтики. Свергнутая в процессе советизации летом 1940 г. национальная верхушка Латвии, Литвы, Эстонии рассчитывала восстановить собственную государственность с помощью иностранной военной интервенции и в результате вполне закономерно попала в услужение к немецко-фашистским оккупантам. Так, Верховный комитет по освобождению Литвы, утвержденный с благословения гестапо 25 ноября 1943 г., после вступления Советской Армии в Литву развернул антисоветскую деятельность под непосредственной опекой американской разведки. К сотрудничеству с разведывательной службой Западной Германии, известной под названием «Служба Гелена», было привлечено несколько тысяч латышей, литовцев и эстонцев.
Националисты в годы войны явились активными пособниками гитлеровцев. Они жестоко расправлялись с представителями советской власти, не успевшими эвакуироваться, военнослужащими Красной Армии, оказавшимися в окружении, военнопленными, активно участвовали в карательных операциях против партизан.
Из всех Прибалтийских республик наиболее ожесточенно и продолжительно действовало вооруженное националистическое подполье на территории Литвы.
Так, созданная в годы войны литовскими националистами совместно с немецко-фашистской разведкой Армия освобождения Литвы имела четкую организацию: делилась на округа, отряды, роты и взводы. В приказе Верховного штаба от 4 ноября 1944 г. ей предписывалось осуществлять следующую тактику: «Для успешной борьбы против НКВД, местной администрации и шпионов борьбу вести без жалости и щепетильности. Собирать точные данные о количестве частей НКВД, пограничных и внутренних войсках, их вооружении, постах охраны, бдительности и т. п. Составить планы, в основу которых положить хитрость, изобретательность, но не силу. Операции проводить только ночью, назначая для этого нужное количество людей. Операции производить смело, решительно и по возможности бесшумно. Для этой цели лучше всего играть роль милиции и НКВД, прибывшей из других уездов. По возможности надевать русские одежды и говорить по-русски. В случае опасности быть расшифрованными местными жителями носить маски, перекрашиваться и пользоваться вымышленными именами.
Отдельных энкеведистов и небольшие группы военнослужащих ликвидировать без всяких следов, чтобы создалось впечатление, что пропали без вести. Для обеспечения оружием и патронами забирать все вооружение у ликвидированных, покупать у красноармейцев за самогон, войти в контакт с немецкими парашютистами, с которыми и взаимодействовать при проведении операций»[578].
При содействии националистов десятки тысяч призывников Латвии и Эстонии были мобилизованы в латышский добровольческий легион СС и эстонскую гренадерскую дивизию СС немецкой армии. В 1944 г. генерал С. Раштикис предложил план мобилизации литовцев — до 150 тыс. человек[579]. Командные кадры названных соединений составили бывшие офицеры литовской армии и военизированных организаций.
При активном участии добровольческих полицейских батальонов за годы оккупации в Литве было уничтожено до 700 тыс. гражданских лиц и военнопленных, вывезено в Германию до 36 тыс. человек. На территории Латвии уничтожено более 600 тыс. гражданских лиц и военнопленных, увезено в Германию более 280 тыс. человек. Жертвами нацистского террора в Эстонии стали 125 тыс. мирных жителей и военнопленных. Предчувствуя скорый конец войны, пособники гитлеровцев предпринимали попытки попасть в западные земли Германии, занятые американскими, английскими, французскими войсками или бежать в Швецию. Так, генеральный инспектор латышского легиона СС Р. Бангерский издал приказ латышским частям гитлеровской армии «…интернироваться в зонах, занятых англичанами, американцами или французами»[580]. Во исполнение этого приказа в плен английским и американским войскам сдались остатки 15-й латышской дивизии СС и 20-й дивизии СС немецкой армии. В конце войны на запад бежали высшие чины окруженной в Курляндском котле 19-й латышской дивизии СС.
При активной поддержке буржуазных общественных деятелей Швеции, посольств США и Великобритании в конце войны начали формироваться центры националистической эмиграции: Прибалтийское гуманистическое общество, Организация эстонской помощи, Эстонский комитет и др. При их содействии по соглашению между Швецией и фашистской Германией под видом «транспортов раненых» в Швецию было вывезено семь тысяч лиц шведской национальности, проживавших на островах и западном побережье ЭССР. «В их числе было вывезено немало эстонцев… Количество последних оценивается примерно в 3000–3500 человек»[581].
После окончания войны на территории таких стран, как ФРГ, Австрия, Дания, Бельгия и Швеция, оказалось около 260 тыс. так называемых перемещенных лиц из Советской Прибалтики, которые в дальнейшем явились важнейшим источником пополнения кадров для подрывной деятельности против СССР.
Период с 1946 по 1951 г. для прибалтийской эмиграции стал временем больших надежд и активной деятельности. При этом западные оккупационные власти делали все возможное, чтобы латыши и эстонцы из соединений СС, которые лично руководили расправой над мирными жителями Прибалтики и Белоруссии, смогли избежать заслуженного наказания, как того требовал приговор Нюрнбергского военного трибунала.
В период оккупации западных районов Белорусской ССР здесь были созданы польские формирования, которые под флагом борьбы за «независимость великой Польши» участвовали в подавлении партизанского движения, осуществляли расправу над белорусским населением.
Подобные же действия против советской власти осуществляли отряды айзсаргов в Латвии, националистические элементы в Эстонии. Организации националистов часто изображали оппозиционность и независимость по отношению к германскому фашизму. На деле же все они были тесно связаны с ними.
Одним из основных принципов действий бандформирований националистов была изуверская жестокость, направленная на устрашение населения. В одной из своих инструкций националистическому подполью С. Бандера заявлял: «Наша власть должна быть страшной»[582]. А в другой — лиц, поддерживающих советскую власть, предлагалось ликвидировать всеми доступными методами (расстрел, повешение и даже четвертование) с запиской на груди: «За соучастную работу с НКВД». На практике так действовали не только оуновцы, но и представители других незаконных вооруженных формирований. Например, в ночь на 30 ноября 1944 г. в селе Съцянка Львовской области они сожгли 30 строений и убили 15 жителей. Нападение сопровождалось дикими зверствами — в горящие дома бандиты бросали раненых жителей и детей. В ноябре этого же года в д. Леваны Литовской ССР многие ее жители были убиты за то, что взяли помещичью землю.
Не получая поддержки от широких слоев населения, националисты и их вооруженные отряды становились на путь террора и диверсий. От рук бандитов в 1944–1951 гг. погибли тысячи советских людей, прежде всего из числа партийного и советского актива личного состава армии, пограничных и внутренних войск, органов МВД и МГБ.