Глава четвертая «ЗАМЕНИТЬ ИХ В ДАННОЕ ВРЕМЯ НЕВОЗМОЖНО…»

Рихард Зорге был щедро одарен природой. Он был находчив, сообразителен, обладал исключительной выдержкой и умением находить общий язык с различными людьми.

Зорге был отличным конспиратором, умело владел приемами оперативного фотографирования документов и знал многое другое из области разведывательной деятельности. Это и позволяло ему длительное время успешно выполнять задачи Разведуправления Красной армии.

Отправляясь в спецкомандировку, Зорге попросил Центр подобрать ему помощника японской национальности, предпочтительнее всего из журналистской среды. Это оправдывало бы их частые контакты.

Центр должен был организовать радиосвязь с резидентурой «Рамзая», что позволило бы обеспечить устойчивую связь между «Рамзаем» и Разведуправлением, а также исключить второстепенные звенья в ходе передачи в Москву агентурных материалов.

Зорге просил Я. Берзина исключить связь его будущей организации с сотрудники резидентуры, которая действовала на территории Японии под крышей одного советского представительства. Эта связь могла устанавливаться только «Рамзаем» и только в исключительных случаях.

Требования простые. Но от их выполнения во многом зависела безопасность и Рихарда Зорге, и сотрудников его организации.

Ян Берзин обещал выполнить все требования «Рамзая».

В мае 1933 года Зорге прибыл в Берлин, встретился с владельцами некоторых германских газет. Редакции газет «Франкфуртер Цайтунг», «Берген Курир», «Технише Рундшау» и другие согласились с его предложением — им было выгодно иметь собственного корреспондента в Японии.

Находясь в Берлине, Зорге также подал заявление о приеме в нацистскую партию. Это был важный ход в его большой игре.

Зорге достаточно быстро и легко решил все свои проблемы в Германии. Успех окрыляет. Это помогает в дальнейшей работе.

Берзин и Зорге оперативно воспользовались возможностями, которые им предоставила обстановка, сложившаяся в то время в Германии. Нацистская партия, пришедшая к власти в 1933 году, еще не успела создать необходимых институтов для тотальной проверки населения страны, новые структуры не проявляли необходимой дотошности, которая станет характерной для последующих лет гитлеровской диктатуры.

Получив без каких-либо осложнений разрешение на выезд за пределы Германии, Зорге оказался в США, затем в Канаде, где сел в Ванкувере на океанский лайнер «Куин Элизабет» и в ноябре 1933 года оказался в Иокогаме.

Немецкий журналист, прибывший в Японию, ничем не отличался от других пассажиров океанского лайнера. Прихрамывая, он подошел к чиновнику морской полиции, предъявил свой паспорт гражданина Германии. Через некоторое время Зорге уже находился в фешенебельной гостинице «Тэйкоку».

Немецкий журналист Рихард Зорге стал посещать немецкий клуб, был любезно принят в немецком посольстве, стал популярным человеком в немецкой колонии в Токио. Все было просто, как и должно было быть…

Зорге много ездил по стране, посетил древнюю столицу Японии город Киото, в котором находится сегунский дворец Нидзе, сделанный древними японскими мастерами из резного дерева. Позже Зорге писал: «Я стремился узнать людей, развить в себе интуицию, без которой невозможно познать страну».

Поездки по стране давали хороший материал для подготовки интересных статей о Японии, ее экономических и других проблемах, которые печатались в немецких газетах. Умение увидеть в Японии то, чего не замечали другие журналисты, отобрать наиболее интересные факты и толково написать статью было замечено и в кругах иностранных корреспондентов, аккредитованных в Токио, и в германском посольстве. Зорге понимал, что без должного авторитета и достаточной эрудиции он не сможет занять прочное положение среди сотрудников германского посольства. Именно по этим причинам, приехав в Японию, он и занялся доскональным изучением японских проблем.

Постепенно Зорге достиг того, к чему стремился: он стал лучшим иностранным корреспондентом в Японии. Немецкие газеты, и прежде всего «Франкфуртер цайтунг», публиковали его статьи на своих лучших страницах. Японская тайная полиция не могла усомниться в том, что господин Зорге является профессиональным журналистом высокого класса.

Через некоторое время Зорге получил удостоверение члена нацистской партии. Это укрепило его положение в немецкой колонии в Японии. Он установил вполне дружеские отношения с некоторыми немецкими корреспонцентами, которые увидели в Зорге достойного коллегу и непоколебимого приверженца фюрера. Он подружился с германским военным атташе Оттом, который рад был иметь в друзьях хорошо информированного немецкого журналиста.

Создав условия для журналистской и разведывательной работы, Зорге переехал из отеля «Тэйкоку» в небольшой двухэтажный дом № 30 на улице Нагасаки-мачи, которая находилась в Адзабуку, буржуазном районе японской столицы.

Центр перевел из Парижа в Токио югослава Бранко Вукелича, журналиста и фотографа; из Лос-Анджелеса — Мияги Потоку, художника с большими связями в Токио. Зорге стал помогать Ходзуми Одзаки — журналист, сотрудник крупнейшей японской газеты «Асахи». Он был неофициальным советником принца Коноэ, который был премьер-министром Японии. Постепенно в Токио была создана резидентура, в состав которой входили доктор Рихард Зорге и несколько ценных источников.

Особенностью этой резидентуры было то, что Зорге имел дружеские отношения с германским военным атташе полковником Оттом и военно-морским атташе капитаном Полем Виннекером.

Начальник военной разведки Ян Берзин выполнил все требования «Рамзая».

В 1935 году Центр пригласил Рихарда Зорге в Москву для отчета о проделанной работе. Его доклад был высоко оценен командованием военной разведки. Новый начальник Разведуправления Семен Петрович Урицкий[102], назначенный на эту должность в апреле 1935 года, дважды принимал Зорге и беседовал с ним о его работе в Токио.

Перед возвращением «Рамзая» в Токио Урицкий лично ставил задачи по ведению разведки в Японии, определял главные задачи в работе Р. Зорге и его резидентуры. Зорге также попросил начальника военной разведки направить в Токио в качестве нелегального радиста Макса Клаузена, с которым он работал в Шанхае с 1931 года. Зорге был высокого мнения об этом радисте и хотел бы продолжить с ним сотрудничество в Японии.

Урицкий обещал выполнить просьбу Зорге. Макс Клаузен с женой Анной с 1933 года жили под Саратовом в городке Красный Кут. Когда Макса пригласили в Москву и предложили ему вновь отправиться в специальную командировку в качестве радиста и помощника Рихарда Зорге, он согласился. Вместе с ним в Токио выехала и его жена Анна Клаузен.

Рихарда Зорге и результаты его работы в Японии

С. Урицкий ценил высоко и всячески старался поощрять и поддерживать отважного резидента. В декабре 1936 года С. Урицкий докладывал наркому обороны СССР К. Е. Ворошилову: «…в течение двух с лишним лет в качестве неофициального секретаря германского военного атташе в Токио ведет работу в чрезвычайно трудных условиях наш работник, член ВКП (б) Зонтер Ика Рихардович. Этот товарищ все время снабжает нас материалами и документами о японо-германских отношениях…

Вместе с ним работает в качестве радиста т. Клаусен Макс[103], который беспрерывно, в тяжелых агентурных и технических условиях поддерживает с нами радиосвязь.

Следует отметить, что оба товарища в критический момент событий 26.2.36 г. в Токио поддерживали с нами бесперебойную радиосвязь и держали нас в курсе всего происходящего.

В настоящее время работа этих двух товарищей приобретает особое значение, но на почве длительной работы в тяжелых условиях, на почве длительного отрыва от Советского Союза у них чувствуется большая моральная усталость. Заменить их в данное время невозможно. Для пользы дела необходимо продлить работу этих товарищей, закрепив их на тех позициях, на которых они находятся.

Прошу вашей санкции на награждение этих товарищей орденами Красной Звезды, что ими безусловно заслужено и явится для них стимулом для напряженной работы в особых условиях…»

Нарком обороны К. Ворошилов предложение С. Урицкого не поддержал. По неизвестным причинам. Или потому, что кто-то на самом верху все еще помнил Рихарда Зорге по совместной работе в Коминтерне, то ли потому, что и Зорге, и Клаузен были немцами и в условиях усложнявшихся отношений с фашисткой Германией в Наркомате обороны еще не научились по достоинству ценить тех интернационалистов, которые бескорыстно и честно помогали СССР.

Возможны и другие причины отрицательной реакции Ворошилова на представление начальника военной разведки. В частности, отказ можно связать с чисткой Разведупра от врагов народа, среди которых окажется и Ян Берзин, лично пригласивший Рихарда Зорге на работу в Разведывательное управление. Ворошилов знал об этом и, видимо, не стал рисковать…