Глава восьмая ЧТО ЗАДУМАЛ МАЙОР ФЕДЕНКО?

7 января 1940 года майор Федор Феденко[178], начальник одного из отделов Разведывательного управления Красной армии, написал докладную записку на имя начальника военной разведки комдива И. Проскурова. В этой записке Феденко обращался к Проскурову с предложением назначить на должность шофера военного атташе в Вашингтоне старшего лейтенанта Льва Александровича Сергеева. Феденко работал в Разведывательном управлении с октября 1936 года и уже считался опытным работником военной разведки. Он пережил четырех начальников Разведуправления, репрессированных в ходе борьбы против «врагов народа», и многих начальников различных отделов и отделений. Нам «боевом счету» Феденко была одна спецкомандировка в США. С октября 1936-го по июнь 1938 года Феденко находился в Вашингтоне, где работал шифровальщиком в советском полпредстве.

Шифровальщик — фигура важная в любой разведывательной структуре. Но шифровальщик — это не оперативный офицер разведки, который занимается добыванием разведывательных сведений. Феденко, честно и качественно отработав в США, возвратился в Москву и неожиданно для него был назначен на руководящую оперативную должность в Разведывательном управлении. Вскоре он стал заместителем начальника 1-го отдела по агентуре. Можно предположить, что после чистки Разведывательного управления, учиненной в 1937–1939 годах под предлогом борьбы с «врагами народа», в военной разведке осталось мало офицеров-разведчиков с опытом оперативной работы. Поэтому Феденко, бывший кавалерист, командир взвода отряда по борьбе с бандитизмом, в 1939 году был назначен начальником 1-го отдела одного из управлений Разведупра.

Предложение направить старшего лейтенанта Л. Сергеева в Вашингтон на должность «шофера военного атташе» на первый взгляд было делом совершенно обычным. Но это ошибочное мнение. Сергеев не был профессиональным шофером. Он был профессиональным разведчиком. В военной разведке Сергеев служил с 1937 года. Успешно окончил специальную разведывательную школу и лучше всех в отделе Феденко владел английским языком. Более того, Сергеев обладал хорошо развитыми, как теперь принято говорить, коммуникативными способностями. То есть он мог вступить в контакт с любым человеком, расположить его к себе, установить дружеские отношения и управлять ими. Сергеев обладал еще одним даром, важным для разведчика. Он мог быстро и безошибочно анализировать различные, не связанные между собой события, находить в них внутренние взаимосвязи и делать на этой основе прогнозы, которые неоднократно подтверждались. Такого специалиста направлять на должность шофера военного атташе было бы для Разведывательного управления непозволительной роскошь. Впрочем, у Феденко и не было такого замысла. Он видел старшего лейтенанта Льва Сергеева совершенно на другом боевом посту в столице Соединенных Штатов. Сергеев должен был выехать в США для выполнения особого задания. О содержании этого задания в январе 1940 года знали только три человека — Феденко, Сергеев и Проскуров.

Начальник военной разведки не сразу согласился с предложением Феденко. В должности начальника Разведывательного управления Проскуров был всего лишь девять месяцев.

Приняв командование военной разведкой, Проскуров понял, что вторгся в совершенно незнакомую для него область военного дела. Придерживаясь принципа: «не навредить важному делу», бывший летчик тем не менее с большим интересом принялся за новое для него дело. И это дело его увлекло. Человек он был молодой, умный и способный. Вспоминая первые месяцы работы комдива Проскурова на должности начальника военной разведки, ветеран Разведывательного управления генерал-лейтенант М. Мильштейн уже после окончания Великой Отечественной войны писал: «Под руководством Проскурова было начато постепенное и успешное восстановление разведки». Предстоявшая секретная миссия в США старшего лейтенанта Л. А. Сергеева тоже была одобрена Проскуровым, который увидел в предложении майора Феденко новый вариант работы военного разведчика в далекой стране.

Такого варианта в истории военной разведки не было — Сергеев направлялся в США на должность шофера военного атташе, а по указанию начальника военной разведки он назначался на должность резидента Разведуправления в Вашингтоне. Это был нестандартный вариант. Проскуров знал, что в воздушном бою побеждает тот летчик, который обладает более высоким профессиональным мастерством и использует в борьбе с противником неизвестные для него приемы.

Проскуров поддержал предложение начальника 1-го отдела, но не утвердил его докладную. Он решил это сделать несколько позже. Комдив понимал, что выполнять специальное задание будет не Феденко, а Сергеев. Начальник военной разведки пригласил на беседу старшего лейтенанта Сергеева.

Жизнь военного разведчика Льва Александровича Сергеева уникальна. Результаты его работы в военной разведке в годы Великой Отечественной войны тоже неповторимы.

Сергеев, судя по его оперативным достижениям и наградам, мог бы стать большим руководителем в системе военной разведки, но не стал им. Какие-то неизвестные обстоятельства, какие-то невыявленные причины помешали его продвижению по службе. Тем не менее Сергеев до последних дней своей жизни сохранил с Главным разведывательным управлением хорошие отношения, о которых мог бы мечтать каждый человек, отдавший свою молодость, лучшие годы своей жизни, все знания, силы и опыт святому делу — защите Родины…

Беседа комдива И. И. Проскурова с Л. А. Сергеевым в начале января 1940 года длилась не менее часа. Начальник военной разведки внимательно изучил его личное дело, но попросил офицера коротко рассказать о себе. Сергееву было 34 года. Он был старше начальника Разведывательного управления по возрасту, но младше по должности и по воинскому званию. Впрочем, в военной разведке в те годы специалисты ценились не только и не столько по занимаемой должности. Специальные знания, опыт разведывательной работы и желание выполнять сложные, порой опасные, связанные с риском для жизни задания Центра, мужество, смелость, хладнокровие — вот далеко не полный перечень личных и деловых качеств, наличие которых объединяло военных разведчиков в единую, крепкую боевую семью. Когда в нее попадали случайные люди, а такое тоже случалось, они становились заметными, как белые вороны в стае орлов, и во многих случаях сами выбирали новое направление для своей жизни. Сергеев был разведчиком не по должности, а по призванию.

Что мог старший лейтенант Сергеев рассказать комдиву Проскурову о себе? Родился 14 ноября 1906 года в маленьком азербайджанском городке Закаталы. Сохранился ли этот город и какое он теперь имеет название?

Отец Александр Сергеевич служил в армии. В семье Сергеевых было двое детей. Второй ребенок — девочка, родилась в том же городке в 1903 году.

В 1909 году А. С. Сергеева перевели в Махачкалу. Чем был вызван этот переезд? Теперь сказать трудно. Но за этим переездом в семью Сергеевых неожиданно ворвалась большая беда. Как-то возвратившись со службы, отец по непонятным причинам застрелился. В семье возникли огромные финансовые трудности. Проблем становилось все больше и больше. Денег катастрофически не хватало не только на обучение детей, но часто даже на приобретение самых элементарных продуктов питания.

Мальчишкой Сергеев, будущий военный разведчик, рано познал нужду, унизительное положение бедняка и неуважение со стороны сверстников. В этих условиях и формировался его характер, главными особенностями которого были постоянная готовность к самозащите, огромное трудолюбие, готовность выполнять любую работу и резкая реакция на несправедливость.

Тринадцатилетним мальчишкой, который еще посещал семилетнюю школу, Лев начал работал расклейщиком газет в одном из районов дагестанской столицы. Работа была не пыльная и не заработная. В начале 1920 года Лев был принят на работу в воинскую часть, дислоцировавшуюся в Махачкале. Это были 54?е Пехотные командные курсы русской императорской армии. Сергеев стал посыльным при штабе этих курсов.

Армейский порядок, исключительно четкая организация жизни, напряженные будни курсантов поразили посыльного Сергеева. Он хотел бы стать в один строй с этими бравыми и сильными русскими парнями, но не мог даже себе представить, как и когда такое может произойти.

До того дня, когда на плечи Сергеева лягут первые погоны рядового Красной армии, он будет более пяти лет работать машинистом гвоздильного завода. Делать гвозди было интереснее, чем быть расклейщиком газет или посыльным. Но это тоже был монотонный, утомительный и тяжелый труд. Трудностей Сергеев не боялся. Он научился преодолевать различные проблемные ситуации, с которыми ему приходилось сталкиваться на улицах азербайджанских и дагестанских городов. Он легко выучил языки тех народов, среди которых жил. Это помогало ему находить общий язык со сверстниками. Но этого было мало. В 1924 году Сергеев вступил в комсомол и стал активным членом этой организации.

Сергеев слышал о Москве, и ему очень хотелось увидеть русскую столицу. Не меньше было и желание стать красноармейцем. Такая возможность представилась ему только в 1929 году. Он ею незамедлительно воспользовался и стал курсантом школы военных санинструкторов. Год обучения в школе, год работы санинструктором во 2-м артиллерийском полку, дислоцированном в Баку, два года службы старшиной роты в школе санинструкторов в Тбилиси — вот первые ступени военной карьеры Льва Сергеева. Они малоинтересны. Но в них все-таки есть одна особенность. За короткий срок службы в армии Сергеев смог стать старшиной роты. На эту должность абы кого не назначают.

Сергеев решил получить более солидное военное образование. В 1933 году он подает рапорт начальнику школы санинструкторов и просит направить его на обучение в Орловскую бронетанковую школу.

Все это старший лейтенант Сергеев в течение пяти минут рассказал комдиву Проскурову. Рассказал и о том, что во время работы в Махачкале познакомился с девушкой, которую звали Ниной.

После окончания в 1936 году Орловской бронетанковой школы Сергеев получил первое офицерское звание «лейтенант». Командование предложило ему остаться в школе и проходить службу в качестве командира танкового взвода. Он согласился.

Через месяц Нина Александровна стала его женой. С тех пор они не расставались. Когда лейтенанта Сергеева отобрали для работы в военной разведке, они переехали в Москву, где и получили комнату в доме № 13 на Плющихе.

С апреля 1937-го по июль 1938 года Сергеев находился в распоряжении Разведывательного управления и выполнял отдельные поручения и задания. В августе 1938 года его назначили на должность секретаря Разведывательного управления. Затем он проходит обучение в специальной разведывательной школе и назначается на должность старшего помощника начальника отделения. Молодого офицера, получившего разведывательную подготовку и некоторый опыт работы в центральном аппарате военной разведки, допускают к работам, связанным с конкретными мероприятиями по руководству зарубежными разведывательными аппаратами военной разведки.

В 1939 году Сергееву было уже 33 года, а на плечах его были погоны только старшего лейтенанта. Тем не менее начальник отдела майор Феденко был доволен его работой, неоднократно отмечал его исключительную работоспособность, инициативу, выдержанность и дисциплинированность. Жена Сергеева Нина Александровна работала воспитателем детского сада в издательстве газеты «Правда».

— В Вашингтон вам придется ехать одному, — сказал комдив Проскуров. И помолчав немного, добавил: — Нина Александровна сможет прибыть к вам несколько позже.

Обсудив эту семейную проблему Сергеевых, Проскуров сказал:

— Вы назначаетесь нашим резидентом в Вашингтоне. Будете работать самостоятельно и подчиняться по всем вопросам разведывательной деятельности только мне. Ваше положение шофера военного атташе не создает вам благоприятных условий. Но в этом и состоит уникальность вашей секретной миссии. Американская контрразведка не сможет предположить, что вы — резидент. В этом ваша сила. Слабость вашей позиции состоит в том, что по службе вы будете подчиняться военному атташе. Мы сообщим полковнику Сараеву[179], чтобы он не перегружал вас работой без должной необходимости. В любых трудных ситуациях, которые у вас могут возникнуть, вы можете полностью полагаться на мою поддержку. Вы имеете право на секретную шифропереписку со мной. И я должен быть в курсе всех ваших побед и неудач…

Сергеев слушал начальника военной разведки и был благодарен ему за то, что комдив поручил ему столь важное дело, самостоятельную ответственную работу в далекой стране и обещал поддержку и помощь. Старший лейтенант предположить не мог, какую серьезную работу ему поручил начальник Разведывательного управления и с какими огромными трудностями ему придется столкнуться во время выполнения этого задания. Эти трудности были связаны в первую очередь с тем, что он отправлялся в далекую страну в качестве шофера военного атташе. Ниже этой должности в аппарате атташе была разве что только уборщица помещений или дворник.

Готовясь к спецкомандировке, Сергеев изучил радиодело, курс документального фотографирования, шифр, прошел дополнительную подготовку по английскому языку. Он занимался по индивидуальному плану со специально выделенным для него преподавателем.

Проскуров поинтересовался, усвоил ли Сергеев задание на командировку. Сергеев ответил положительно. Он не только внимательно изучил задание и подписал его, но и заучил наизусть. Память у Сергеева была великолепной.

В задании говорилось следующее: «Морис»[180] едет на работу в Вашингтон в аппарат военного атташе в капестве шофера. По линии Разведывательного управления назначается нашим резидентом в Вашингтоне. «Морис», командир-танкист, с февраля 1939 года работает старшим помощником начальника отделения. За время работы в отделении прошел большую подготовку в специальном отношении. Все это дает ему возможность умело выполнить поставленные перед ним задачи…»

В задании была дана краткая оценка обстановки в США и определены конкретные задачи, которые предстояло решать «шоферу-резиденту».

Оценка обстановки в США сводилась к следующему: «В настоящее время США стоят в первом ряду стран_} ведущих активную антисоветскую политику. Это выражается не только в бешеной антисоветской кампании в печати, но и в конкретных мероприятиях американского правительства. В частности, по советам правительства ряд американских фирм отказывается выполнять наши заказы, правительство США официально объявило о своей моральной поддержке Белофинляндии. К этому еще нужно добавить ярко антисоветские выступления отдельных членов правительства…»

Задачи, которые предстояло Сергееву решить в Ватингтоне, были более точны и конкретны:

«1. Создать резидентуру и руководить ее работой.

2. Целенаправленно осуществлять поиск и вербовку лиц для переброски в Европу — в Германию, Венгрию, Румынию и Италию, а также в Англию».

Далее в задании указывались категории лиц-источников, которые в первую очередь интересовали Центр.

Задание старшему лейтенанту Сергееву представляет собой уникальный исторический документ. В этом документе можно по крайней мере найти не менее четырех исключительно важных фактов. Они говорят о том, как командование Разведывательного управления Красной армии оценивало обстановку в Европе в начале 1940 года, откуда ожидало непосредственную угрозу интересам Советского Союза и как собиралось действовать.

Первый факт особенно важен для понимания степени интереса в те годы советской военной разведки к США, ее правительственным учреждениям, вооруженным силам и военной промышленности. Разведчик Сергеев не должен был вести разведку американских объектов и вооруженных сил этой страны. Такого пункта в задании старшего лейтенанта Сергеева не было.

Главная задача Сергеева, свободно владевшего английским языком, состояла в поиске лиц немецкого или другого происхождения, проживавших на территории США, способных и готовых выехать в Европу для ведения разведки в первую очередь против фашистской Германии. С такой же задачей несколько раньше был направлен в Мексику военный разведчик Федор Иосифович Кравченко. Он должен был найти возможность устроиться в министерство иностранных дел Мексики и получить назначение на работу в дипломатическое представительство этой страны в Берлине. Замысел был смелый и тоже нестандартный. Федор Иосифович, проявив большую настойчивость и находчивость, был близок к реализации этой задачи. И только смена руководящего состава в Разведывательном управлении в годы репрессий, пополнение отделов военной разведки офицерами — выпускниками военных академий, которые не имели опыта разведывательной работы, помешало Ф. И. Кравченко завершить выполнение этого интересного разведывательного задания. Из-за необоснованных подозрений он был отозван из командировки и возвратился в Москву.

В 1940 году идея внедрения разведчиков и агентов в Германию с территории американских государств продолжала по инерции разрабатываться в Разведуправлении. Но развивать деятельность в этом направлении, видимо, уже было поздно. В январе 1940 года волны эмигрантов катились из Европы через Атлантический океан в США и другие страны Северной и Южной Америки. Найти добровольцев отправиться в обратный путь и обосноваться в фашистской Германии, несомненно, было затруднительно, если вообще возможно. Контингент беженцев, прибывавших в США, был приблизительно однороден — от грозившего уничтожения из Европы и Германии в первую очередь бежали евреи. Обратная дорога в Европу для них была закрыта, по крайней мере до того счастливого дня, когда будет разгромлена фашистская Германия. Но об этом в правительственных кругах США в 1940 году не только не говорили, но даже не думали. Американское руководство с интересом наблюдало за развитием событий в Европе, а деловые круги США искали пути сбыта своей промышленной и сельскохозяйственной продукции в страны, которые втягивались в военный конфликт. Этот конфликт сулил американским предпринимателям огромные прибыли, а многим безработным американцам дополнительные рабочие места. Национальные интересы США были просты и прагматичны. О такой позиции образно сказано в русской пословице, которая гласит, что «своя рубашка ближе к телу». У американцев, несомненно, на эту тему есть свои еще более точные афористические высказывания.

Второй факт — в начале 1940 года командование Разведывательного управления Красной армии уже было убеждено, что наиболее опасным противником СССР в ближайшее время станет фашистская Германия. Поэтому Проскуров и его помощники, среди которых был и майор Феденко, стремились как можно быстрее создать на территории Германии глубоко законспирированную агентурную сеть, способную выполнять задачи по добыванию сведений о внешней и внутренней политике руководства этой страны.

Третий факт — уже в начале 1940 года в Разведывательном управлении точно были определены основные союзники Германии в ее возможной войне против СССР. К ним, как это сказано в задании Сергееву, относились Венгрия, Италия и Румыния. «Ось Берлин — Рим», созданная в конце октября 1936 года, воспринималась в Разведывательном управлении Красной армии как шаг, направленный на подготовку фашистских государств Германии и Италии к развязыванию Второй мировой войны. Подписание в 1938 году Мюнхенского соглашения о расчленении Чехословакии, в котором принимали участие премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен[181], премьер-министр Франции Э. Деладье, а также главные заинтересованные в этом соглашении лица канцлер Германии Гитлер и руководитель Италии Б. Муссолини, в управлении советской военной разведки воспринималось как начало перекройки европейской карты.

Призрак большой войны уже действительно бродил по Европе. От Чехословакии были отторгнуты и переданы Германии Судетская область и пограничные районы Австрии. Территориальные притязания к Чехословакии со стороны Венгрии и Польши также были удовлетворены. Москва решительно выступила в поддержку Чехословакии, но правительство этой страны предпочло капитулировать под давлением Германии. Преданная руководителями Англии и Франции, на чью помощь она рассчитывала в первую очередь, Чехословакия была обречена. После начала в сентябре 1939 года Второй мировой войны Германия захватила Чехословакию. У сильного всегда бессильный виноват.

Не случайно в задании Сергеева упоминалась и Англия. И это — четвертый факт, на который нельзя не обратить внимания, читая этот документ. После участия премьер-министра Великобритании в подписании Мюнхенского соглашения и отказа английского правительства оказать помощь Польше в сентябре 1939 года, когда на эту страну вероломно напала Германия, внешняя политика Чемберлена представляла для Разведывательного управления Красной армии несомненный интерес. Чемберлену в Москве не доверяли. Его отношение к Советскому Союзу было хорошо известно. Вряд ли Чемберлен мог открыто поддержать агрессоров, но тайные интриги британских политиков могли представлять прямую и серьезную опасность для СССР. В турбулентно развивавшихся в те годы международных отношениях политические и военные союзы формировались открыто или тайно с одной целью — добиться уничтожения Советского Союза. В Москве, несомненно, ломали голову над тем, как не допустить присоединения Англии к странам оси.

Английское руководство делало все, чтобы пожар войны, разгоравшейся на просторах континентальной Европы направить на Восток. Может быть, Чемберлен рассчитывал прикрыть английские города Ла-Маншем. Но английский пролив не Атлантический океан. Он не мог спасти британские острова от налетов германской авиации, а британский флот от торпедных атак немецких подводных лодок. Когда Чемберлен это понял, было поздно.

Заключительная часть задания Сергееву на спецкомандировку в США, видимо, была стандартной и общей для всех разведчиков, выезжавших для работы в далекие страны. Старший лейтенант Сергеев, говорилось в задании, «должен быть примером в исполнении своих служебных обязанностей…».

Это был приказ. Это была просьба. Это было выражение доверия офицеру-разведчику, резиденту, перед которым были поставлены сложные разведывательные задачи, решить которые он должен был сам, опираясь прежде всего на свой личный жизненный опыт, используя свои специальные знания и способности. Начальник военной разведки доверил старшему лейтенанту Сергееву важное дело и надеялся на то, что он не подведет.

Пожелав разведчику успехов в выполнении поставленных перед ним задач, комдив Проскуров утвердил задание.

Через несколько дней после беседы с Проскуровым Сергеев отправлялся в специальную командировку, где все его действия, все его поступки, его отношения Центр уже не мог ежедневно контролировать. Сергеев должен был действовать только под контролем собственной совести.

Основные детали оперативной работы в Вашингтоне объясняли Сергееву майор Николай Ляхтеров и капитан Михаил Милыитейн. Они были сотрудниками отдела, которым руководил майор Феденко.